Огненный герой, версия 2.0 (джен)

— Уберите отсюда этот фикус! Его здесь быть не должно! И заберите уже наконец этот агрегат — его вам прислали еще два дня назад: он вам что, уже не нужен?! — с самого утра в моем агентстве были слышны крики Леди и Серебрянки, что готовили здание к приему журналистов. Но если Леди готовила и приводила в порядок само здание, то Серебрянка без устали инструктировала каждого работника агентства на случай, если его вдруг решит проинтервьюировать какой-нибудь репортер. Готовились все основательно, словно ожидая не то приезда начальства, не то атаки злодеев. Впрочем, последнее не столь далеко от правды.

Вот уже неделю как наше агентство атакуют группы журналистов. И все лишь из-за того, что наш дорогой Шон, стараясь как-то впечатлить Меру, умудрился вместе с Лозой накрыть наркопритон… Случайно, конечно. Просто ему очень захотелось съесть салата, а Лоза не могла не подколоть своего подопечного, что он как козлик зависит от травки. На их несчастье (или наоборот, удачу), их услышал владелец заведения, предложивший Шону попробовать «особый салат» (Лоза в тот момент как раз отвлеклась на одного дебошира, что решил подкатить к ней, на свою голову). Ну и Шон по своей детской наивности согласился. Когда его завели в подвал, он начал что-то подозревать. Ну а когда перед ним разложили пакетики с травкой… Стоит ли говорить, что владелец притона десять раз пожалел, что связался с этой парочкой? Наркоторговцев скрутили, связали, вызвали полицию… А тут и репортеры нарисовались.

Самое обидное в этой ситуации, что Мера в итоге так и не впечатлился. Так что Шон все так же из кожи вон лезет, чтобы заслужить свою полную лицензию, а мы в свою очередь пытаемся понять, что делать с журналистами, мешающими нам работать. В итоге мы с Леди и Серебрянкой решили, что если уж бороться с журналюгами бесполезно, то стоит их движение возглавить. Так мы и пришли к имеющейся на данный момент ситуации.

— Байт! Я кому говорила выспаться перед сегодняшним днем?! — отчитывала Серебрянка начальника отдела информационной безопасности, что со своей помятой рожей и красными от недосыпа глазами мог распугать половину журналистов, — Ты глава отдела! И выглядеть должен соответствующе! Вот и что мне теперь с тобой делать? Эй, — она подозвала к себе пухлую даму из бухгалтерии, — Лита, мне срочно нужна твоя помощь! — Лита оценивающе оглядела вмиг побледневшего Байта, — Надо привести его хотя бы в приемлемый вид, чтоб не стыдно было! — и кровожадно улыбающиеся дамы схватили сопротивляющегося парня и потащили в сторону общежитий.

Я осторожно выглянул из-за угла, благодаря всех богов за то, что многоуважаемые девушки не заметили меня, когда…

— Энджи! Почему ты еще здесь? — я резко развернулся и встретился лицом к лицу с крайне раздраженной Леди, — Разве ты не должен встречать журналистов?

— Э-э-э… — вообще-то я наивно полагал, что мне на этом мероприятии будет уделено меньше всего внимания: все же виновники торжества Шон с Лозой, а вовсе не я. Но, видимо, у моего заместителя на меня другие планы, так что заняться по-тихому делами в своем кабинете мне явно не светит.

— Журналисты будут здесь уже через пять минут, а ты все еще здесь! — яростно сверкая глазами, продолжила наседать на меня Леди, — Ты глава агентства, и твоя прямая обязанность встретить гостей как полагается! И поставьте вы уже наконец этот злосчастный фикус! — обратилась она к одному из техников, что так и не смог найти, куда пристроить это несчастное растение.

— Хорошо-хорошо… Надеюсь, это все, что от меня требуется… — пробормотал я, направляясь ко входу, у которого уже скопилась приличная толпа с диктофонами, фото- и видеокамерами и блокнотами. Вздохнув и мысленно перекрестившись, я распахнул дверь и вышел к журналистам. Практически в ту же секунду рядом со мной появилась Серебрянка, нацепив на лицо свою самую располагающую и дружелюбную улыбку. Вставшая за моей спиной Леди зорко оглядывала собравшихся. Журналисты, увидев нашу незамысловатую делегацию, радостно загомонили и двинулись к нам. Серебрянка выступила вперед, набирая в легкие воздуха:

— Добрый день, дамы и господа. Мы рады вас приветствовать…

Пока она разводила политесы, а Леди кратко информировала репортеров о том, что им можно, а что нельзя, я изображал из себя предмет интерьера, попутно от скуки изучая прибывших. Второй раз лениво пройдясь взглядом по журналистам, я словно запнулся: какая-то невысокая девушка вместо того, чтобы внимать словам моего зама, сверлила меня крайне злым взглядом серых глаз. Это ввело меня в ступор: не припомню, чтобы мы с этой дамочкой где-то пересекались и тем более не помню, чем мог бы вызвать у нее столь явную ненависть. Хотя все же ее лицо показалось мне смутно знакомым… Пока я раздумывал над этим, всех уже пригласили внутрь.

Первым пунктом нашей программы было интервью моих отличившихся сотрудников, после которого уже шла экскурсия по агентству: где герои живут, в каких условиях работают и прочее. Специально для этого был выделен зал, где уже изрядно изнервничавшиеся Шон и Лоза могли без всяких помех ответить на вопросы, интересующие прессу. По дороге в этот зал я все так же чувствовал этот взгляд ненависти, направленный мне в спину, но стойко делал вид, что ничего не замечаю. В конце концов, пока это только ее дело, а как только ее нелюбовь ко мне выйдет за рамки, я тут же среагирую.

Я с улыбкой наблюдал, как красный от смущения Шон, постоянно подкалываемый Лозой, отвечал на вопросы журналистов. Он не понимал, зачем все эти люди собрались здесь, чего они все от него хотят. Он не чувствовал себя героем, не чувствовал, что совершил что-то невероятное, достойное того, чтобы об этом узнали СМИ. И в этом он пытался убедить всех присутствующих, уверяя, что лишь выполнял свою работу. При этом он часто беспомощно поглядывал то на меня, то на своего куратора Меру, который тихо спал на заднем ряду и совершенно не обращал внимания на то, что творится вокруг. Такому умению засыпать в любое время, в любом месте, в любой позе невольно начинаешь завидовать. За этим я расслабился, потерял бдительность и…

— Извините, что прерываю, — та девушка, что пыталась испепелить меня взглядом, резко перебила Шона, из-за чего тот, как раз рассказывающий о том, как ему настучали по шапке за его наивность, поперхнулся, — Вот вы говорите, что Старатель крайне справедливый и по пустякам не придирается, однако вы сами только что сказали, что вас отругали практически ни за что. Вам не кажется, что вы сами себе противоречите? Или же вас просто запугали перед интервью, чтобы вы не раскрывали неудобную для вас правду?

Мы дружно уставились на невозмутимую репортершу: че она несет? Она понимает, какой скандал может из этого выйти? Хотя, ее братия только скандалами и живет… Вон как ее коллеги оживились.

— Что? Нет! Никто меня не запугивал! — возмутился Шон, наклоняясь вперед, — И тот выговор я получил совершенно заслуженно!

— Выговор герою за то, что он ликвидировал наркопритон? — подключился уже другой журналист.

— Выговор за то, что так беспечно последовал за незнакомым человеком в непонятное место, — высказался я, привлекая всеобщее внимание, — Поскольку Шон все еще студент и числится как стажер, мы несем ответственность за его жизнь и здоровье. А что, если бы они решили на него напасть? Стукнули бы по голове и привет. И как бы я потом в глаза его родителям смотрел?

— То есть вы хотите сказать, что вам не все равно на стажера? — скептически спросила та журналистка, что развязала эту беседу, — Как-то не верится.

— Это ваши проблемы, что вы во что-то не верите, — подключилась Лоза, крайне кровожадно улыбаясь скандалистке, — Но я вам настоятельно не рекомендую и дальше продолжать в том же духе.

— Вы угрожаете? — возмутилась девушка с нашивкой канала NHA, даже привстав со своего места от возмущения.

— Мы предупреждаем, что ваше некорректное поведение может вам аукнуться, — вступила в разговор Леди, — Я не знаю, зачем вам это нужно, но не стоит устраивать скандалы на пустом месте и обвинять нас непонятно в чем.

— А тем более делать это безосновательно, — дополнил я, всем своим видом показывая, что развивать эту тему больше не имею желания. Журналисты поумерили свой пыл и больше ни Лозе, ни Шону провокационных вопросов не задавали. Однако эта невзлюбившая меня дамочка не давала мне покоя: ей явно хотелось как-то дискредитировать меня, и сейчас она активно пыталась понять, как бы это все же сделать и при этом самой не получить на орехи. Подозвав к себе паренька из отдела разведки, я поставил перед ним задачу найти информацию по этой журналистке, притом велев копать как можно глубже. Все же что-то мне подсказывало, что эта дамочка не так проста, как кажется… А еще меня не покидало ощущение, что где-то я ее уже видел…

И мои опасения подтвердились: она явно вознамерилась подловить нас хоть на чем-то, хоть на каких-то нарушениях. И первой под удар попала наша всеми горячо любимая столовая.

Как полагается умному руководителю, я устроил банкет в честь приезда гостей. Как известно, после вкусной еды проверяющие, пусть и просто журналисты, становятся гораздо добрее и снисходительнее, закрывая глаза на мелкие прегрешения. И на всех приглашенных это и впрямь подействовало, но не на эту придирчивую особу. Сначала она воротила нос от вкуснейшей собы, от нежнейшего бифстрогана, от рассыпчатого риса… наша повариха готова была на себе волосы рвать от отчаянья, когда от очередного ее кулинарного шедевра привередливая журналистка, сквозь зубы представившаяся Макотой Фримен, отворачивалась, морща свой острый носик, который она без всякого стеснения совала куда не стоит. Таким образом она сумела проникнуть на кухню, где споткнулась о моющего полы штрафника из инженерного отдела. Не ожидавший этого парень решил, что это ворог пробрался на закрытую территорию, и принял решение напасть на супостата, используя находящиеся под рукой предметы, которыми оказались баночки с разными приправами и специями. Когда наша бедная повариха отправилась посмотреть, что это за шум, у нее чуть инфаркт не случился от вида раскуроченной кухни и валяющихся повсюду продуктов.

По счастью ущерб все же не был столь велик, как могло показаться. Ни один из приборов по сути не пострадал, а из продуктов воюющие стороны отдавали предпочтение помидорам и картошке, так что остальные остались вообще практически нетронутыми. Оба учредителя беспорядка ушли в глухую оборону, скидывая ответственность за произошедшее друг на друга, чем мне до ужаса напомнили Тойю и Шото. Мое совершенно случайно соскользнувшее с языка сравнение с детьми привело к совершенно неожиданному вопросу со стороны журналистки:

— А у вас что, есть дети, что вы так уверенно сравниваете их поведение с нашим?

Этот вопрос застал меня врасплох: никто же не знает о моей семье, так? Тогда зачем она подняла этот вопрос? Моя паранойя обеспокоенно зашевелилась в моей груди.

Следующей на очереди была общага. Тут Макота затерроризировала бедного Принтера, что стал негласным начальником нашего общежития. Эта дамочка проверяла все, вплоть до чистоты комнат и простыней, чем довела до нервного тика практически всех имеющихся на местах жителей, которые всеми силами старались отстоять свое право на частную жизнь. А когда она обнаружила беговых тараканов в комнате одного из наших сотрудников… Зверушек пришлось спасать, попутно доказывая, что они вполне себе на законных основаниях находятся в общежитии. Однако журналистка из NHA оказалась крайне нервной особой и зачем-то попыталась вырвать банку с тараканами из рук ее владельца. Испугавшийся за жизнь и здоровье своих питомцев парень отправил банку своему товарищу воздушным сообщением. Журналистка бросилась следом за банкой. Банка перелетела в руки новому сотруднику, который в свою очередь так же передал ее дальше. Так, играя в «собачку», жители общежития спасали тараканов, на которых сами нередко жаловались.

Но ничто не может продолжаться вечно. Грозный окрик Леди заставил игроков замереть на месте, а журналистку, что все же сумела схватить заветную банку, выронить от неожиданности свою добычу. Банка разбилась, и морально травмированные тараканы тут же рванули в разные стороны — лишь бы подальше от всего этого трындеца. Это мгновенно вызвало соответствующую реакцию у женской части нашей компании: дикий визг. И если бы хозяин тараканов не обладал причудой управления насекомыми, все могло бы закончиться весьма плачевно. Впрочем, от разборок с журналистами нас это все равно не спасло.

И вот, когда эта братия все же решила удалиться, полная под завязку впечатлениями о посещении нашего агентства, мне все же принесли досье на нашу многоуважаемую Макоту, которую Леди с Серебрянкой хотели уже придушить за все те неприятности, что она доставила нам. Я устало взглянул на принесенные листки бумаги, но стоило мне только вчитаться в первые две строчки отчета, как всю мою сонливость как рукой сняло. Я осторожно глянул на госпожу Фримен, которая как раз в этот момент направлялась ко мне.

— Старатель! У вас такой бардак в вашем агентстве! Имейте ввиду, я буду жаловаться…

— На кого? На саму себя? — удивился я, — Ведь это именно вы и устроили весь этот хаос. И продукты испортили… — о том, что эти продукты были несколько… несвежими, я благоразумно решил промолчать, — В любом случае, я не хочу скандала. Может мы пойдем ко мне в кабинет и все обсудим как цивилизованные люди?

— А почему бы и нет?..

* * *

Макота следовала за Старателем в его кабинет. В ее груди кипели гнев и полнейшее отвращение к этому человеку. А как еще она могла относиться к тому, кто буквально сломал судьбу ее сестры? И Макота была твердо настроена разобраться с этой ситуаций и вытащить Рей из лап этого монстра.

Когда младшая дочь семейства Сайго узнала, что ее любимая сестра выходит замуж еще до окончания старшей школы, она пришла в ужас. А когда узнала, что ее женихом является Старатель, герой, что больше похож на злодея, и о жестокости которого не слышал только глухой… Весь их дом стоял на ушах. Но сколько бы Макота не кричала, сколько бы не уговаривала сестру, сколько бы не рыдала перед ней, все было тщетно — Рей все так же не хотела отказываться от этой сумасбродной идеи. И даже вмешательство матери семейства не помогло. Рей все же вышла за этого урода практически сразу после своего восемнадцатилетия.

В декабре того же года у них родилась дочь, Фуюми. Рей от счастья светилась ярче солнца, особенно когда держала на руках свою малютку. «Счастливый отец» же счастливым не выглядел совсем. И пусть при родственниках жены он свое недовольство не высказывал, но Макота прекрасно видела синяки на запястьях своей сестры. Да и полные огня взгляды, что он бросал на радостную супругу, лишь сильнее убеждали её в том, насколько ее сестре не повезло. Однако Рей продолжала упираться, утверждая, что у нее все хорошо и ее муж никак не обижает.

Период обучения в старшей школе для Макоты подходил к концу, и она все чаще начала ловить на себе оценивающие взгляды отца. И вот, когда ей оставалось лишь получить аттестат об образовании, глава семейства Сайго вызвал ее на разговор, в котором весьма недвусмысленно намекнул, что пора бы и ей покинуть родительское гнездо вместе с каким-нибудь успешным молодым человеком. Это лишь сильнее разозлило девушку. Той же ночью она собрала все свои вещи и утром уехала. Больше она с родителями не виделась.

Впрочем, сестра, хоть и вошла в положение, тоже ничем помочь не могла: все, что у нее было, принадлежало мужу, а на ее личном счете было не так много средств, чтобы тратиться на Макоту (хотя Рей и предприняла попытку все отдать младшей сестренке, но Маки отказалась: все же этот счет был последним, что давало Рей хоть какую-то независимость от мужа). А быть должной Старателю… Ну уж нет!

— Кхм, проходите. Чего на пороге стоять? — вывел ее из задумчивости голос мужчины. Она подняла глаза на героя, что ждал её, придерживая дверь. Макота кивнула и гордо прошла в кабинет своего зятя.

— Итак, госпожа С… Фримен. Вы сегодня устроили беспорядок у нас на кухне, чуть не довели нашу бедную повариху до инфаркта своими выкрутасами, устроили шорох в нашем общежитии… Ну хоть тараканы не из-за вас разбежались. И после всего этого вы угрожаете мне неприятностями? — насмешливый тон в его голосе заставил Макоту вскинуть голову:

— Если бы в вашем агентстве не было такого бардака, ничего этого бы не случилось, — отозвалась она.

— Если бы вы не лезли куда не просят, бардака бы и не было, — парировал Старатель, — Однако вы зачем-то совали нос не в свое дело, пытаясь дискредитировать меня и мое агентство. Скажите честно — зачем вам это? Какое такое плохое зло я вам сделал, что вы меня так возненавидели?

— Я журналист, — зло бросила Макота, — Это моя работа — дискредитировать таких уродов как ты! И открывать людям глаза на ваше отношение к остальным!

— И с чего вы взяли, что вы открываете глаза людям? По-моему, вы как раз пытаетесь запорошить им глаза своей ложью.

— Ложью? — Макота аж поперхнулась от возмущения, — Ложью?! Вся Япония знает, что вы не годитесь для роли героя, просто никто не осмелится об этом прямо сказать!

— А из вас смелость, как я погляжу, так и прет? — вся веселость из голоса героя мгновенно улетучилась. Макота прикусила язык: все же не стоило ей так неосмотрительно себя вести.

— Знаете что, госпожа Фримен? Раз уж я все равно «ублюдок, который даже героем не имеет права называться», то вы поедете вместе со мной! И на своем личном опыте убедитесь, насколько ваше мнение обо мне «правдиво», — прорычал мужчина, схватив девушку за воротник и вытаскивая ее из своего кабинета.

— Прекратите! Я буду жаловаться! Вам это так просто с рук не сойдет! — пыталась брыкаться Макота, но рык героя, а так же язвительные взгляды других сотрудников агентства заставили её притихнуть.

«Во влипла… — подумала Макота, когда ее закинули на заднее сиденье автомобиля Старателя, — Учитывая, какие слухи ходят о нем… брр… и куда он меня везет? В одну из своих квартир? Хочет поразвлечься?»

— Куда вы меня тащите? — все же решила поинтересоваться Макота у мужчины, когда они уже отъехали на достаточное расстояние от центра города, — В вашу квартиру для встреч с любовницами?

— Не хочу вас разочаровывать, но квартиры на подобный случай у меня нет. Так что обойдетесь тем, что побываете у меня дома, — бросил Старатель, даже не глянув на попутчицу в зеркало заднего вида.

«Он что… занимается этим прямо в своем доме? При Рей?» — ужаснулась девушка.

— В-вы… вы чудовище, — едва сдерживая слезы, тихо шепнула Макота, отворачиваясь к окну.

— Как скажете, — больше за их путешествие никто не проронил не слова. За окном начинало темнеть, город уже давно сменился сельскими пейзажами. Макоту от длительной поездки уже начало клонить в сон, когда Старатель наконец-то остановил автомобиль возле мощных высоких ворот. За забором виднелся высокий дом, приветствующий своего хозяина ярко горящими окнами.

— Ну вот мы и приехали, — удовлетворенно высказался герой, выбираясь из машины, — Выходите, госпожа Фримен.

Девушка последовала за Старателем, пока сухопарый старичок — видимо, водитель, — загонял машину в гараж. Но не успели они подняться на крыльцо, как дверь распахнулась и на мужчину тут же налетело маленькое нечто с красно-белыми волосами.

— Папа! — закричало это чудо, прижимаясь к боку отца, — Па-па-па-па-па-па-па!

— Пап, ты вернулся! — из дома выглянула радостная девочка, — Мама уже начала беспокоиться, что ты так надолго задерживаешься!

— Ну, — мужчина хмыкнул, а на его лице появилась несвойственная ему улыбка, — Я готовил маме один сюрприз. Вы проходите, — обратился он к шокированной такой встречей Макоте, — Рей будет очень рада вас увидеть спустя столько-то лет.

— Пап? Кто эта тетя? — поинтересовался крепкий на вид беловолосый парнишка, тоже пришедший на шум.

«Господи, сколько их?»

— Ну… Это именно что ваша тетя. Прошу любить и жаловать: Макота Фримен, в девичестве Сайго, младшая сестра вашей матери, — представил ее Старатель, продолжая усмехаться в усы, держа на руках младшего сына.

— Так ты знал? — вспыхнула Маки, с гневом глядя на зятя, — С самого начала знал?!

— Ну, не с самого начала… — начал было старший Тодороки, как дверь, ведущая на кухню распахнулась, являя всем миниатюрную обманчиво хрупкую девушку с половником в руке:

— Энджи… С кем это ты разговариваешь? — она с подозрением уставилась на вмиг потерявшую дар речи сестру. В ее глазах внезапно мелькнуло узнавание, и она отступила на шаг, выронив из рук половник, — Маки?..

— Рей! — в глазах у девушки противно защипало от слез, и она кинулась к сестре, что все так же была ошарашена ее появлением.

— Сюрприз! — весело фыркнул Старатель, с ухмылкой глядя на обнимающихся сестер, — Да, кстати… Как насчет того, чтобы покормить нас?

— Ох, точно! — очнулась Рей, — Энджи, иди переоденься! Фуюми, помоги мне накрыть на стол! Тойя, Нацуо — принесите из кладовки дополнительный стул для тети! Шото, оставь отца! Маки, не присмотришь за сорванцом?

— К-конечно, — утирая выступившие слезы, согласилась Макота, принимая на руки племянника, — Ух, ну ты и тяжелый!

* * *

— Так, дети, — обратился к сыновьям и дочери Энджи, заметив небольшой зевок Шото и взглянув на часы, — Уже одиннадцатый час! А у вас завтра первый день в школе! Так что давайте, дружно пожелали спокойной ночи тете Маки и по кроваткам.

— Ну па-а-ап! Мы же только познакомились с тетей Маки! — заканючил Шото, — Почему мы не можем еще немного посидеть?

— Папа прав, — вступила в разговор Фуюми, ласково потрепав недовольного братишку по волосам, — Нам уже пора спать. Мы же не хотим завтра ходить как сонные мухи? — повернулась она уже к Тойе и Нацуо. Те пробормотали что-то невнятное и с неохотой начали подниматься из-за стола. Нацу поднял умоляющий взгляд на тетю:

— Вы же еще придете? Вы не уедете опять на десять лет? — четыре пары глаз уставились на Маки, с интересом ожидая ее ответа. Она несколько растерялась, но твердо ответила:

— Конечно! Как я могу оставить столь ярких племянников и столь милую племянницу? — лица детей просветлели и они практически тут же кинулись ей на шею, — О-о-осторожнее, придушите же!

— Спокойной ночи, тетя Маки! — дружно пожелала эта великолепная четверка, направляясь на второй этаж в сопровождении своего отца.

— А он сильно изменился, — отметила Макота, делая глоток чая, — Помнится, он на вас с Фуюми смотреть не мог без раздражения и брезгливости…

— Ну, это ты несколько преувеличила… но ты права: Энджи стал куда мягче и добрее, — кивнула Рей, отставляя свою чашку в сторону, — Но все же… Маки, я тебя не видела с тех пор, как Фую исполнилось полгода! И за все это время ни весточки от тебя! Мы уже успели тебя похоронить, и тут… Энджи приводит тебя прямо к нам в дом! Просто с ума сойти… И где же ты была?

— Ну, я, как и планировала, отправилась в Америку, — начала свой рассказ Маки, взяв в руки очередную булочку, — Однако поступить на журналиста я все же не смогла. В итоге я попала в полицейскую академию, которая, к моему удивлению, готовила людей только в течение одного учебного года — не более. И в тот год я не только училась — одна моя одногруппница помогла мне устроиться на подработку. И это только звучит просто, Рей, — заметила она, когда ее сестра неверяще хмыкнула, — На самом деле до этого я очень долго не могла никуда устроиться. Ну, ты знаешь, — она неопределенно махнула рукой, — Отец все же считал, что мы должны удачно выйти замуж, и максимум, что нам может понадобиться в жизни, — это умение управляться с домашними делами. Да и первые месяцы работы мне больше не прибыль приносили, а наоборот, уводили в минус…

— Бедняга, — посочувствовала ей сестра, — Так, а как в итоге ты стала журналисткой?

— За два года работы я сумела накопить денег, чтобы оплатить первый год обучения на журналиста. Да и во время учебы мне приходилось продолжать работать и принимать активное участие в разнообразной студенческой деятельности, чтобы меня заметили. И в таком темпе прошло мое обучение. Тогда же я встретила Джорджа…

— Твой муж? — уточнила Рей, — Боже, до сих пор не могу поверить, что моя маленькая сестренка уже замужем…

— Поверь, я тоже, — криво усмехнулась Макота, — Я тоже не могу поверить, что ты уже сколько лет замужем и у тебя четверо детей… У меня все просто. Наш брак — фиктивный. Нет, Джордж хороший парень, и он мой добрый друг, но… нет. Джорджу нужен был свой человек в той телевизионной компании, где я на тот момент работала, а мне нужно было сменить фамилию. Я как раз собиралась вернуться в Японию в то время… В общем, мы нашли друг друга. Так мы и поженились. Да и до сих пор числимся мужем и женой…

— Ты хотела вернуться? — удивилась Рей, — Но почему тогда не связалась со мной? Или с родителями?

— С родителями я не хотела встречаться — иначе зачем бы я меняла фамилию? А с тобой… У меня был лишь твой старый номер телефона, на который никто не отвечал. А когда я шесть лет назад пришла по тому адресу, где вы жили, там оказался какой-то подвыпивший мужик, который посчитал меня представительницей древнейшей профессии. После скандала, в который оказалась замешана и полиция, выяснилось, что вы уже давно переехали непонятно куда. Выяснить, куда, было практически невозможно — твой крайне ревностно относится к сохранности своих тайн. В том числе и того факта, что у него есть семья. Даже с моей дотошностью я не могла что-либо найти, а ведь я точно знала, что он женат на тебе. Кстати, забавно, что о тебе как о человеке вообще найти что-то после того, как ты закончила старшую школу, оказалось нереально, словно ты вообще не существуешь… Я даже попыталась пробить Фуюми по общеобразовательным школам, к спискам учеников которых есть открытый доступ… Но увы, школа Хоккен к ним не относится. Вот за что я действительно уважаю твоего мужа, так это за столь профессиональный подход.

— Спасибо, Макота. Мне очень приятно, что хоть что-то тебе во мне нравится, — из-за двери вышел старший Тодороки, — Дамы, вы не считаете, что вам тоже пора закругляться? Все же Макоте еще ехать…

— И впрямь. Мне действительно пора, — Маки кинула на зятя все еще исполненный подозрением взгляд, — Но не обольщайся — я буду у вас достаточно частым гостем, Энджи.

— Маки…

— Спасибо за гостеприимство, Рей. Ты остаешься все той же богиней готовки. И у тебя прекраснейшие дети — милей их я еще никого не видела.

— А вы все столь же резки, как и в нашу первую встречу, — вставил свои пять йен Энджи, собирая со стола оставшуюся посуду, — И продолжаете меня недолюбливать.

— Если ты думаешь, что я за один раз вдруг решу изменить свое мнение о тебе, то ты глубоко ошибаешься, Тодороки. Я все еще слежу за тобой, — пригрозила ему Макота, — И поверь, я молчать не буду.

— Вот это как раз и замечательно! — неожиданно обрадовался Старатель, — Даже отлично!

— Что-то мне это не нравится…

— Вы наверняка знаете, что в последнее время участились случаи пропажи детей?..