Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Давайте сделаем вид, что гентианы хоть немного похожи на тот цветок, что стоял в вазе у Рей во время битвы Старателя с Ному, хорошо?

Рей сидела на диване, внимательно прислушиваясь к звукам со второго этажа: приглушенные выкрики Тойи и Фуюми, о чем-то оживленно споривших, тяжелые шаги мужа, его голос… Тишина. Нестройный хор мальчишеских голосов и легкие шаги сыновей, разбредающихся по спальням. Тихий скрип лестницы. Он идет сюда. Она ждет его, ведь ей необходимо поговорить с ним. Она хочет узнать причину такого изменения его поведения, но в тоже время здравый смысл настойчиво советует оставить все как есть и не раздражать мужа расспросами. Ведь столь благосклонное настроение в любой момент может измениться: Рей это усвоила еще в первый год их совместной жизни. Не лезь, не вмешивайся, не трогай, не проявляй инициативу: просто отдай свою жизнь в мужские руки и не сопротивляйся — именно такого поведения от нее требовал муж.

— Устроили, понимаешь, совет в Филях… — пробурчал Энджи, возвращаясь в гостиную и присаживаясь рядом с женой. — А утром их не разбудишь…

Рей судорожно сглотнула, неосознанно отодвигаясь от соседа по дивану. Теперь идея начать разговор с мужем казалась ей безумием, а самым правильным и благоразумным было бы поскорее покинуть его общество и оказаться у себя в комнате. Он все еще страшит ее…

— Рей? Все хорошо? — он вновь взял ее за руку, а глаза начали изучающе осматривать ее. Этот взгляд… Рей никогда его не любила. Он словно проникал в ее душу, заставляя чувствовать себя крайне неуютно, словно овечка перед волком. Перед очень злым и опасным волком.

— В-все в п-порядке, — ответила она, стараясь сдерживать свою дрожь, но голос явно не желал ее слушаться. Можно она просто уйдет к себе, чтобы не сидеть под столь пристальным взглядом одной? Когда рядом были дети, его присутствие не так сильно давило на нее, да и сам Энджи не сосредотачивал свое внимание на ней. — Я… я просто устала. Сегодняшний день был слишком насыщенным. Я… я пойду к себе?.. — Рей попыталась встать, но Энджи удержал ее за руку:

— Ты хотела поговорить со мной, не так ли? — Рей остановилась, судорожно придумывая, что можно ответить мужу. — Почему ты дрожишь? В доме не так чтобы сильно холодно, да и ты не чувствительна к низким температурам… Значит, ты боишься? Боишься меня?

Рей вздрогнула и опустила голову. Да, она его боится! Боится, потому что не понимает, что творится в его голове! Особенно сейчас!

Молчание затягивалось, а Рей прекрасно знала, как сильно ее муж не любит ждать ответа. Максимально четкого, лаконичного и честного ответа, поскольку любой другой вариант его лишь сильнее разозлит. Казалось бы, просто ответь «Да», в этом нет ничего сложного. Но Рей словно забыла, как говорить.

— Ты боишься, — подвел итог Энджи. — Но я не могу понять: ты боишься столь резкого изменения моего отношения к вам или того, что оно может в любой момент вновь стать прежним?

— И то, и другое, — слабо прошептала Рей, — я… Я не понимаю, почему ты так сильно изменился. Я… не понимаю, с какой целью ты это делаешь. Я не знаю, почему ты такой, я не знаю… Я вообще ничего не знаю о тебе и твоем прошлом! — она все-таки не сдержалась, хоть и обещала себе не плакать при нем. Слезы сами катились из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках и затуманивая взгляд. Хотя, так даже лучше: она не видит, как его лицо искажается злобой, как яростно кривится его рот, как глаза заполняются гневом. А если он ее ударит… Что ж, холод притупляет боль, не так ли? — Я боюсь за будущее…

Даже сквозь слезы она заметила какое-то движение со стороны мужа и приготовилась почувствовать боль, зажмурившись. Однако удара не последовало, а вместо этого Рей оказалась в объятьях Энджи, уткнувшись ему в плечо.

— Я тоже, — услышала она голос мужа. — Тоже боюсь за будущее.

Что? Рей подняла голову, неверяще глядя на Энджи: он боится? Она не ослышалась? Человек, что никогда не признает свою слабость, в открытую говорит о своем страхе?

— Знаешь, — продолжил мужчина, напряженно глядя куда-то поверх головы Рей, осторожно перебирая пряди ее волос. — Говорят, что пока человек находится в коме, он может видеть… всякое. Ну там, кто-то вспоминает свои прошлые жизни, кто-то попадает на увлекательную экскурсию в мир иной и все в таком духе… Знаешь, мне всегда эти рассказы казались выдумкой, специально, чтобы привлечь к себе внимание и стать популярнее. И, наверное, тебе такой же выдумкой покажется то, что скажу тебе я, но… — он замялся, продолжая несколько нервно теребить волосы жены. Рей же продолжала всматриваться в его нахмуренное лицо, все еще не понимая, о чем он говорит.

— В общем, пока я валялся в бессознательном состоянии, я… тоже кое-что видел. Короткие отрывки чего-то, смутно похожего на будущее… Ну, по крайней мере, наши дети, что я видел в этих… хмм, «снах»? Да, давайте назовем это так. Так вот, дети были явно старше, а Шото даже учился в UA… Ха, это сложнее объяснить, чем я думал. Короче… В этих «снах» я видел… ну, не знаю, будущее не будущее, но крайне логичный вариант развития событий, если бы моя линия поведения со всеми вами осталась такой же, как раньше. И, знаешь… мне не особо понравилось увиденное.

Он замолчал, сильнее прижав к себе жену. У Рей перехватило дыхание:

— Н-но… разве ты не хотел, чтобы Шото поступил в UA? — робко поинтересовалась она, осторожно пытаясь высвободиться из рук мужа, — Энджи, п-пусти… дышать трудно.

— О, прости, — спохватился мужчина, отстраняясь, — не рассчитал силу… А насчет твоего вопроса… Дело не в этом. Просто… Грх, да что хорошего в том, что ты оказалась в психушке, плеснув Шото в лицо кипятком, Нацу оказался почти отрезанным ломтем, живущим своей жизнью, Фуюми безрезультатно пытается склеить разрушенную семью… Это еще не говоря о том, что я, судя по всему, убил Тойю, — шепотом закончил он, старательно избегая взгляда жены. В комнате стало холодно, несмотря на потрескивающий в камине огонь и приближающееся лето. Рей была ошарашена словами мужа, а внутри словно что-то оборвалось…

— Ты… что сделал? — едва слышно переспросила она, — Энджи… если это шутка, то она не смешная. Совсем не смешная.

— Я абсолютно серьезен, — Энджи вновь взял ее за плечи, заглядывая в глаза, — и именно поэтому… Я никогда не позволю этим снам стать реальностью. Это будущее… я не допущу, чтобы оно наступило, — в его голосе было столько холодной решимости, что становилось совершенно ясно: действительно, не допустит. И это давало Рей надежду.

— У тебя очень красивая улыбка, — неожиданно заявил Энджи. — Я уже и забыл это… — он резко приблизился к ней, что их носы почти соприкоснулись. — Напоминай мне о ней почаще, хорошо? — и, явно чтобы добить и без того шокированную Рей, он коснулся губами ее лба, оставляя нежный, почти невесомый поцелуй. Уже находясь в постели, женщина все еще ощущала прикосновение шершавых губ и покалывание от усов и бороды. Столь необычное поведение мужа заставляло ее вспомнить то время, когда она впервые испытала к нему чувство первой детской влюбленности.

* * *

— Сайго! Ты идешь или нет? — шестнадцатилетняя девочка с коротко стриженными белыми волосами наконец оторвалась от учебника, вопросительно взглянув на свою соседку по комнате. Та недовольно цыкнула:

— Ты меня совсем не слушаешь! Я тебя уже полчаса пытаюсь сподвигнуть на поход в кино, пока у нас есть возможность выбраться в город без письменного заявления от родителей! Сегодня как раз стартует показ фильма «Восхождение Всемогущего»! А у Камуто есть пять билетов, на всю нашу компанию! И тебя он просил пригласить в первую очередь!

Сайго фыркнула: Камуто весь прошлый год пытался завоевать ее расположение, однако суетливый и вечно улыбающийся молодой человек вызывал у девушки лишь раздражение и жалость. Впрочем, он был лучше Горо — другого поклонника девушки, крайне надменного и высокомерного. Соседка словно прочитала мысли своей подруги и поспешно добавила:

— Этот придурок Горо пытался набиться к нам в компанию, но мы ему разъяснили, что, прежде чем соваться к нам, ему стоит поработать над своим поведением, потому что мы не обязаны терпеть его грубость и заносчивость лишь из-за того, что у его отца много денег. Так что скажешь, Рей? Ты идешь с нами или останешься здесь, наедине с геометрией?

Рей нехотя отложила в сторону учебник и потянулась в кресле — ей и впрямь стоило пойти и проветриться. Да и не хотелось расстраивать подругу, которая так мечтала показать соседке, насколько прекрасен мир героев, фанаткой которых, собственно, и являлась с пяти лет. Рей же никак не могла понять, почему все так сильно обожают героев. Они же выполняют ту же работу, что и спасатели, полицейские и пожарные, однако получают за нее больше уважения и признания, чем представители этих профессий вместе взятые! И Рей это казалось до ужаса несправедливым. Такое чувство, что это не герои вовсе, а звезды шоу-бизнеса.

— Хорошо, Ракота, — ответила она, с улыбкой наблюдая, как светлеет лицо подруги, — но только ради тебя!

— Кстати, а Маки пойдет? — Рей лишь покачала головой. — Нет? А почему?

— У нее дополнительные занятия с госпожой Мукан, — Ракота побледнела, и Рей прекрасно знала, почему — учительница истории искусств была самым большим кошмаром всех учеников, а попасть к ней на дополнительные занятия считалось страшным наказанием, которое заберет у тебя все оставшееся свободное время. А ведь его и так не очень много. Впрочем, Макота Сайго никогда не могла избегать неприятностей — Рей даже иногда думала, что ее младшая сестренка специально их искала назло родителям, все время твердившим, что девушки должны быть тихими, спокойными и послушными. И в этом отношении Рей была идеальной дочерью — она никогда не спорила с родителями и учителями, выполняя все, что от нее просили. Маки говорила, что она бесхарактерная и не сможет в случае чего постоять за себя, а потому считала своим долгом «защищать сестренку от нападок всяких ублюдков», за что ей же самой и доставалось.

— Жаль, но ничего не поделаешь, — несколько расстроенно протянула Ракота. — Так ты согласна, верно? — Сайго кивнула. — Тогда собирайся скорее! Встречаемся возле фонтана, со стороны твоих любимых гентиан!

Рей улыбнулась, стоило двери закрыться за упорхнувшей соседкой. Что ж, кажется, сегодняшний день обещает быть веселым…

День действительно выдался весьма удачным: фильм и впрямь оказался весьма интересным и захватывающим, пусть и не претендующим на какую-то достоверность, мороженое в кафе, в которое они зашли, было нежнейшим, а мужская часть компании всячески заботилась о том, чтобы прекрасные представительницы их класса не скучали. Сайго была на седьмом небе от счастья и считала, что уже ничто не сможет омрачить ее радость. Но жизнь любит преподносить сюрпризы.

— Что это? — взволнованно спросила Ракота, только завидев сигнальные огни скорой помощи и полиции. — Почему на улице так много народа?

— Может, кому-то стало плохо? — предположил Камуто, единственный из парней их компании, что также жил в общежитии. — Или… — он не успел довести свою мысль до конца, как земля под их ногами содрогнулась: из окон главного корпуса их школы посыпались осколки стекла, трещины пошли по стенам здания. Кто-то из толпы закричал:

— Там же дети! Почему герои ничего не предпринимают?! Там же дети!!!

Переглянувшись, ребята со всех ног помчались к воротам школы, возле которых столпилось так много народа. Они искали глазами знакомых: одноклассников и учителей, но пестрая толпа мешала увидеть хоть одно знакомое лицо.

— Сайго! Ракота! Камуто! Наконец-то! С вами все в порядке? — внезапно услышали они голос своей классной руководительницы, госпожи Ню. Она стояла возле полицейской машины и явно до этого разговаривала с одним из офицеров.

— Да, мы только что пришли, — ответила Ракота, быстро приближаясь к женщине. — А что вообще случилось? Почему…

— На школу напали злодеи, — грустно сказала госпожа Ню, с болью глядя на здание школы, из которого герои выводили очередную стайку перепуганных детей, — полчаса назад прогремел первый взрыв в восточном крыле. Потом еще один, и еще… — она достала платок, промокая им набежавшие слезы. — Уже известно о тридцати пострадавших… почти все они в ужасном состоянии. И… еще двадцать ребят… они… — женщина не договорила, но по ее реакции было видно, что их уже нет.

— Восточное крыло, — Рей стояла как громом пораженная. Ее мысли скакали с одной на другую, выстраиваясь в ужасную логическую цепочку. Восточное крыло. Кабинет госпожи Мукан. Маки!

— Что известно о тех, кто был в восточном крыле? — взволнованно спросил Камуто, сжимая руки в кулаки и неосознанно выделяя едкую слизь — когда он нервничал, он всегда терял контроль над причудой.

— Там полыхает пожар, но кто-то из героев отправился туда… Сайго? Сайго! Стой! — но Рей уже не слышала, что ей кричали. Ноги несли ее сквозь толпу, туда, в рушащееся здание, туда, где полыхал пожар, туда, где была ее сестра! Кто-то попытался остановить ее, схватил за воротник кофты, но девушка лишь расстегнула молнию, оставаясь в одной футболке. Кто-то попытался встать у нее на пути, но она с легкостью перепрыгнула его, создав себе ледяной трамплин. Она корила себя за то, что оставила сестру, что поддалась на уговоры Ракоты, что пошла в кино, где так беззаботно проводила свое время, когда ее маленькая сестренка находилась в таких кошмарных условиях! И если с ней что-то случится… Рей никогда себе это не простит.

Она не заметила, как проскочила три лестничных пролета, как пролетела коридор, ведущий к восточному крылу. На голову сыпалась штукатурка, обваливался потолок, грозясь в любую секунду придавить собой хрупкую глупую девушку, что так неосмотрительно неслась вперед. До кабинета искусств оставалось совсем немного…

Рей завернула за угол и застыла как вкопанная: кое-где обвалились перекрытия, горела облицовка стен, в полу виднелись темные дыры. Здесь царствовал огонь, и пройти мимо него не было ни малейшей возможности. Страх подкатывал к горлу, скатываясь в тугой комок, затрудняющий дыхание. Казалось, сделай шаг — и ты окажешься в плену этого пламени, сгоришь в нем заживо, попав в его ловушку. Но Рей упрямо мотнула головой, отгоняя наваждение — она обязана найти сестру! Она не может так просто сдаться! И она отважно шагнула вперед, осторожно ступая по обгоревшим доскам. Она не обращала внимание на яростное пламя, тянувшееся к ней, не обращала внимание на тонкую ледяную корку, покрывшую ее кожу, чтобы защититься от непривычного жара. Она шла вперед, прокладывая себе путь своей причудой, пока не раздался жуткий грохот. Пол под ногами девушки провалился, а сама она еле как ухватилась за более-менее крепкие доски. Под ней гудело пламя, практически доставая до ее ступней. Лед, которым она интуитивно покрыла себя, помогал ей справиться с жаром, но помочь выбраться он не мог. Девушка отчаянно цеплялась за край доски, пытаясь подтянуться и вылезти из этой дыры, но прекрасно понимала, что не сможет…

Пол пылал, доски скрипели, еле выдерживая нагрузку. Огонь подбирался все ближе. А Рей ругала себя, на чем свет стоит, что полезла сюда. Ну и чем она теперь поможет своей сестре?! Ее не спасет, так и сама сгорит…

— Дура! Ты зачем сюда полезла?! — услышала она мужской голос, полный ярости. — Черт, хватай веревку, дурында! — что-то гладкое мазнуло по ее руке, и девушка рефлекторно схватилась за это. — Держись крепче! — она держалась, чувствуя, как буквально взлетает из той дыры, в которую угодила, оставляя огненного зверя метаться в бессильной ярости — в этот раз она ему не достанется!

— Идиотка! — прогромыхал голос спасителя над головой Рей. — Какого черта ты сюда полезла, а?! — она подняла голову. Перед ней стоял крупный парень в синем геройском костюме и с крайне недовольным выражением лица. — Судя по одежде, ты не герой… так что тебя понесло в самое пекло?! Совсем инстинкт самосохранения отбило, да?! — он наклонился к девушке и рывком поднял ее на ноги. — Отвечай!

— Ты… — Рей ошарашенно заморгала, пытаясь сфокусировать зрение и понять, что не так с ее спасителем… Он… он горел! И словно совсем этого не чувствовал!

«Наверное, болевой шок», — отстраненно подумала она, отпуская веревку и впиваясь пальцами в плечи спасителя, активируя свою причуду, чтобы охладить его, сбить пламя, помочь избежать ужасных ожогов.

— Ты… что ты, черт тебя дери, делаешь?! — возмутился тот, пытаясь отцепиться от девушки, продолжающей его замораживать. — Да прекрати! — на его ладонях вспыхнул огонь, от которого ее лед зашипел и начал таять, постепенно освобождая его плечи, грудь и спину, успевшие покрыться тонкой ледяной коркой. Рей удивленно моргнула и отступила, во все глаза глядя на вновь разгорающееся пламя. Лед таял, тонкие струйки воды стекали герою за шиворот, отчего он морщился. От мокрой майки с рисунком всполохов пламени поднимался пар.

— Простите, — Рей опустила глаза, внимательно рассматривая почерневший пол под ногами. — Я… я думала, вы горите, просто из-за болевого шока не чувствуете, — призналась она. Повисло неловкое молчание, но в следующую секунду оно было нарушено грохотом очередной падающей балки. И если бы не отменная реакция огненного героя, она вполне могла свалиться девушке на голову.

— Ты не ответила на мой вопрос — какого черта ты здесь забыла? Жить резко расхотелось? — пробухтел он, без особых усилий закидывая девушку себе за спину.

— Я искала свою сестру! У нее были занятия в этом крыле! Она могла пострадать!

— И ты решила составить ей компанию под завалами, да?! — Рей стало стыдно. Этот герой был абсолютно прав — ее поступок был глуп и опрометчив. Вместо того, чтобы спасти сестру, она вполне могла и сама погибнуть, что, собственно, и произошло бы, не появись тут так вовремя ее спаситель.

— Значит, так, — Рей напряглась, чувствуя ярость и раздражение мужчины, — поскольку путь назад нам закрыт, а я все еще не выполнил свою работу, то придется мне потаскать тебя на себе, пока я не проверю все это крыло на наличие злодеев… и живых жертв атаки… если таковые имеются.

— Я и сама могу идти! — запротестовала девушка, но быстро сникла, стоило герою оглянуться на нее и смерить презрительным взглядом.

— Чтобы ты опять провалилась куда-нибудь? Сиди на месте, — рыкнул он на нее, пробираясь сквозь завалы. Казалось, огонь ничуть его не беспокоил, однако раскаленных железных прутьев, торчавших из оснований колонн, он опасался и старался обходить их стороной.

— Ты умеешь управлять распространением своего льда? — внезапно спросил герой, пытаясь разобрать завал перед дверью очередного класса. Рей удивилась такому вопросу:

— Немного… а что?

— Можешь использовать ее на мне так, чтобы лед не закрывал руки и плечи?

— Я… да, конечно, но…

— Тогда используй! — не попросил, а фактически приказал он, отваливая в сторону огромный кусок потолка и выбивая дверь. Рей ничего не оставалось, кроме как послушаться его. Они шли дальше, заглядывая в каждый класс. Рей с ужасом вглядывалась с искореженные тела учеников и учителей, которым не посчастливилось оказаться в этом месте в момент взрыва. Рей чувствовала, как напрягается под ней мужская спина — герою тоже было нелегко видеть все это, хоть он и не мог им больше ничем помочь. Но они шли дальше и дальше, а Рей все пыталась высмотреть среди мертвых тел сестру, практически смирившись с тем, что она может уже быть мертва. Эта маленькая неугомонная девочка с большими планами на жизнь — мертва.

Очередной кабинет. Снова герой выбивает дверь. И слышится крик. Здесь есть живые люди? Здесь есть живые люди!

— Кто вы? Что вам надо?! — столь родной, столь знакомый голос прорезал воздух, наполненный смогом. Рей подняла голову со слезами на глазах — не то от счастья, не то от едкого дыма:

— Маки! — она попыталась соскочить со спины своего спасителя, но тот удержал ее:

— Ты опять?! Снова хочешь провалиться куда-нибудь? Совсем от радости голову снесло?! — в его голосе было столько злости, что Рей сильнее вцепилась ему в плечи, испуганно сжимаясь в комочек. Он прошел дальше, к окнам, где сбилась стайка учениц на небольшом клочке, нетронутом огнем. Девочки дрожали, не то от пережитого шока, не то от страха перед мужчиной, что танком надвигался на них. Герой остановился, попробовав ногой пол, после чего решил:

— Спускайся. Тут ты не провалишься.

Рей быстро спустилась с него и упала на колени перед лежащей на полу сестрой. Ее нога была неестественно вывернута, руки покрывали ожоги и ссадины, но она улыбалась, глядя на свою сестру. И у Рей от этого стало легче на сердце.

— Кроме вас тут больше никого нет? — поинтересовался тем временем герой у двух других девушек, внимательно оглядывая помещение, практически полностью заваленное обломками потолка.

— Г-госпожа Мукан! Ее придавило той глыбой, из-под которой она нас вытолкнула, — захлебываясь в слезах, сообщила одна из девушек. Другая лишь тихо всхлипнула, кивнув. Мужчина кивнул и подошел к тому месту, на которое указали девочки. Постояв там немного, он лишь покачал головой:

— Тут уже не поможешь.

Рей стало тошно. Пусть эта учительница и была к ним строга и ее мало кто любил из учеников, но… она пожертвовала собой, чтобы спасти их. На глаза наворачивались слезы.

— Назад нам путь закрыт, — вновь заговорил герой, нахмурившись. Его взгляд скользил по помещению, словно в попытке найти тайный проход. Он подошел к окну и резко дернул створки. Жалобно звякнув, стекло лопнуло, осыпавшись тысячью осколков. Мужчина выглянул наружу и недовольно цыкнул: высоко. Взгляд его прошелся по сбившимся в кучку девочкам:

— Какие у вас причуды? Ну, кроме этой, — он ткнул пальцем в Рей, пытавшуюся своим льдом облегчить боль своей сестре. Девочки наперебой начали объяснять, какие у них причуды, но герой продолжал лишь недовольно цыкать.

— Ты! — он вновь обратился к Рей, и она нервно вскинула голову. — Можешь создать ледяную горку, чтобы вы могли по ней спуститься вниз из окна?

— Я не… — девушка запнулась. — Я ни разу не пробовала. Это третий этаж и… и я не знаю, хватит ли у меня сил!

— Не надо знать! Надо действовать! — рыкнул на нее герой, и словно в подтверждение его слов раздался еще один грохот взрыва. — Быстро, если не хочешь, чтобы мы все сдохли! — Рей на негнущихся ногах поплелась к окну и сосредоточилась на своей силе. Она должна… она просто обязана это сделать! Лед послушно рос под окном, повинуясь желанию девушки. Она старалась сделать горку как можно более пологой, но…

Из коридора раздались шаги. Герой напрягся, вглядываясь в дверной проем. Из пламени вышел человек в противогазе, держащий в руках пистолет. Увидев мужчину, тут же вставшего в боевую стойку, он нехорошо усмехнулся:

— Ха… еще один герой, да? Пришел всех спасти, не так ли? — его голова склонилась в бок. — Но ты никого не спасешь!

— В окно, быстро! — рявкнул герой, бросаясь на врага. Раздался выстрел, загудел огонь. Девочки застыли, с ужасом наблюдая за потасовкой. И только новый выкрик смог привести их в чувство:

— Вы что, оглохли?! На улицу, живо!

Рей не помнила, как они спускались вниз с Макотой, у которой была перебита нога. Она лишь помнила ледяной ветер и окровавленное лицо героя, которое она увидела, в последний раз оглянувшись на того, кто спас ей жизнь. Ей, ее сестре и еще двум девочкам. На того, кто сейчас дрался со злодеем, рискуя собственной шкурой. Она не помнила, как к ним подбежали другие герои, как медработники положили Маки на носилки. Она помнила, как санитар убеждал ее, что жизнь ее сестры вне опасности и она может не беспокоиться. Она помнила, как на нее накинулись герои, что пытались остановить ее у входа в здание, как ее укоряли за столь необдуманный поступок. Как переживала госпожа Ню, как ревела Ракота на плече Камуто, получившего сильный ожог лица, когда бросился вслед за Рей. Она смотрела на окно, из которого вырывалось пламя.

Внезапно, из него выскочил молодой человек, тут же съехавший по ледяной горке и бросившийся наутек. Следом за ним вылетел знакомый Рей герой, что-то крикнувший остальным своим коллегам, что столпились внизу. Огненный герой приземлился — от преступника его отделяла лишь одна клумба гентиан. Он вызвал огонь, в надежде достать злодея своим пламенем, но… Рей даже не поняла, что она сделала — перед героем выросла огромная ледяная стена, не позволившая огню навредить растениям. И тут раздался радостный вопль, оповестивший всех о том, что злодей пойман. Огненный герой оглянулся, прожигая яростным взглядом ту, что помешала ему достать злодея. В этом взгляде было столько ненависти и злобы, что Рей невольно попятилась, прекрасно осознавая, что виновата. Казалось, он сейчас испепелит ее на месте, но его внимание отвлек другой герой. Рей вновь вернулась к своей сестре, наблюдая, как ее осторожно заносят внутрь кареты скорой помощи. Взвыла сирена и автомобиль покатил в центральную больницу. А Рей достала телефон, чтобы сообщить о произошедшем родителям и успокоить их. Ведь никто из них серьёзно не пострадал.

Разговор с родителями выдался до ужаса трудным и тяжелым, окончательно вымотав и без того уставшую девушку. Отец должен был забрать ее через два часа, так что пока у нее было время и ответить на вопросы полиции и… попробовать найти того героя, на поверку оказавшимся не таким уж и старым, как казалось в горящем здании. Рей было стыдно перед этим парнем — ведь она весь их путь была лишь обузой ему, а в конце так и вовсе помешала поймать злодея. Пусть девушка и не понимала, за что он так на нее разозлился, — злодея ведь все равно поймали, разве не это главное? — но она все равно чувствовала себя ужасно виноватой перед ним.

— Что, съел, Старатель? — услышала она усмехающийся юношеский голос. — Как бы ты ни кичился своим восьмым местом в топе героев, ты все равно не смог поймать главаря этой банды. Думаю, это сильно подкосит твой рейтинг, о котором ты так сильно печешься!

— Заткнись, — ответил ему знакомый раздраженный голос. — То, что ты без какого-либо труда поймал добычу, которая тебе пришла прямо в руки, не делает тебе чести. Ты как был трусом, охочим до славы, так им и остался.

— А ты даже этого сделать не можешь! Может, тебе стоит сменить имя? Ну, со Старателя на Всеупускателя? А что, звучит!

— Ты… — Рей не смогла больше терпеть этого и встала между двух парней, яростно смотря в лицо незнакомцу:

— Не смейте так говорить! — воскликнула она, сжимая кулаки. — Вы не пытались найти и спасти выживших! Вы не пытались остановить злодея! Вы… я видела вас в толпе! Вы даже не попытались хоть что-то сделать! Но как присвоить чужую славу — так вот они вы! И в том, что он не смог достичь злодея, нет его вины! Это я виновата… — юноша склонился над ней, нехорошо улыбаясь:

— Знаешь, девочка… это не имеет значения. В современном геройском обществе больше шансов продвинуться имеет тот, кто больше всех на виду. Да и к тому же, — он усмехнулся, — его там никто не видел, а твои слова не больше, чем просто слова. А вот то, что я поймал преступника, видели все. И даже запечатлели на камеру. Так что готовься, Старатель, — он презрительно фыркнул, произнося его имя, — очень скоро мы с тобой поменяемся местами в топе, — он развернулся и гордо прошествовал к телевизионщикам, заметно оживившихся при его виде. Сайго и Старатель молчали, не глядя друг на друга.

— Прости, — наконец сказала Рей, чувствуя, что поступила крайне подло по отношению к человеку, который спас ее. — Я не хотела тебе мешать. Я… я просто испугалась, что ты сожжешь эти цветы, а они… я их очень люблю. Прости, я не хотела, чтобы это отразилось на тебе и твоей репутации…

— Твоя выходка никак не скажется на моей репутации, — внезапно совершенно спокойно и бесстрастно ответил герой, взглянув на девушку. — Ведь я Старатель, герой, что однажды превзойдет самого Всемогущего.

— Я уверена, что ты этого добьешься, — улыбнулась Рей, слегка опустив голову.

— Разумеется, — холодно подтвердил Старатель, внимательно рассматривая собеседницу. — Ты хотела что-то еще сказать?

— Да! Спасибо вам большое! Вы спасли жизнь мне, моей сестре… Я безмерно вам благодарна!

— Я всего лишь выполнял свою работу, — герой презрительно скривил губы. — Я спасаю людей каждый день, и если даже ты скажешь сейчас мне свое имя…

— Сайго Рей, — тут же поспешила представиться девушка, чувствуя себя крайне неловко.

— …то я его через месяц уже и не вспомню, — завершил свою мысль Старатель, отворачиваясь. — Так что не сотрясай понапрасну воздух и лучше позаботься о своей сестре, — он поспешил к полицейской машине, откуда ему махал забавный паренек с руками и ногами, словно сделанными из пружин. Внезапно Старатель остановился и, не оборачиваясь, бросил:

— Тодороки Энджи. Если уж ты представилась.