Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Рей с неким беспокойством вглядывалась в свое отражение, нервно покусывая губу. Сегодня впервые за долгое время она должна была выйти в свет, и, чтобы не опозорить ни себя, ни мужа, она должна была выглядеть безупречно. Для этого она весь вчерашний день потратила, чтобы найти подходящее платье, затем подобрать к нему туфли, сумочку, украшения… А сегодня еще повоевать с парикмахером и визажистом, чтобы получить необходимый результат. И теперь она придирчиво изучала каждую черточку в своем образе, каждую прядку волос, каждую складку своего платья, и ей нравилось то, что она видела. Но, в то же время, она все сильнее нервничала и сомневалась: что, если ее мужу не понравится ее выбор? Что, если он опять придет в ярость от ее вида, и в итоге они никуда не пойдут? Все эти вопросы очень сильно волновали женщину, заставляя сильно нервничать.

К тому же Рей сегодня совершила глупость, обварив руки в кипятке, неаккуратно наклонив кастрюлю. Если Энджи узнает об этом, он ее никуда не пустит…

В дверь ее комнаты постучали, после чего послышался слегка приглушенный голос ее мужа:

— Рей? Ты готова? Не хотелось бы опоздать, — Рей глубоко вздохнула, в последний раз бросив взгляд на зеркало. Из него на нее смотрела прекрасная женщина в длинном, подчеркивающем ее стройную изящную фигуру шелковистом платье, цвет которого от нежного светло-голубого оттенка на лифе плавно переходил в глубокий темно-синий на подоле юбки. На ее груди блестело колье с отливающими в голубизну бриллиантами, чище и прозрачнее любого льда, когда-либо созданного девушкой — свадебный подарок ее мужа. Непослушная прядка белоснежных волос спадала ей на лоб, выбившись из высокой прически — но этим не портила общий вид, а лишь добавляла ему шарма. Небольшая сумочка цвета индиго через плечо для важной мелочи и белые, с легким оттенком голубого перчатки, слегка не доходящие до локтя, завершали образ.

Мужчина, явно уставший ждать свою супругу, заглянул к ней в комнату:

— Рей! Мы как, еще едем или уже нет? — он окинул ее внимательным взглядом. — Пойдем.

— Да… да, конечно, — Рей стало обидно, что муж вообще никак не прокомментировал ее внешний вид. Она ведь старалась! А он даже внимания не обратил, словно она опять предстала перед ним в футболке и джинсах! Никакой реакции… Она последовала за ним вниз по лестнице, отметив про себя, что какие бы потрясения не случались с их семьей и как бы ее муж не менялся, он все еще оставался скуп на похвалу. Женщина еле поспевала за широким шагом своего мужа, мысленно скрестив пальцы на удачу. Потому что Энджи может какой-нибудь глупостью испортить все что угодно! Даже столь прекрасное мероприятие, как оперу в Императорском театре!

В прихожей их поджидали взбудораженные дети, которых впервые решили оставить одних: у их няни заболела внучка, так что она попросила выходной. Фуюми восторженно запищала, стоило ей только увидеть родителей вместе; Нацуо с широко раскрытыми от удивления глазами смотрел на мать, ведь обычно она одевалась не так празднично; Шото радостно заулыбался, переводя взгляд с матери на отца, и что-то невнятно пролепетал себе под нос. Тойя был более сдержан в выражении своих эмоций, но по его ярко горящим глазам было ясно, что и он не остался равнодушным. Старший Тодороки, подпустив в голос строгости, подробно пояснил детям, чего категорически нельзя делать в отсутствие родителей (сжигать дом, ломать мебель, пускать незнакомцев и еще множество аналогичных действий), напоследок смягчившись и разрешив лечь спать не в девять, как обычно, а погулять вплоть до пол-одиннадцатого. Фуюми, которую оставили за старшую, также было велено проверить перед сном, закрыты ли все окна и двери, погашен ли камин… И, убедившись, что дети все услышали и все поняли, они все же вышли за порог.

У выхода их поджидал автомобиль, однако, вопреки всем ожиданиям Рей, Энджи, отпустив шофера домой, сел за руль сам, пригласив супругу сесть не на заднее сиденье, как обычно, а рядом с ним. И это… пугало. Словно у него тумблер переключается между двумя состояниями!

— Рей… — позвал ее муж после нескольких минут, в течение которых они ехали в полной тишине. Рей, оторвавшись от созерцания ночного пейзажа за стеклом автомобиля, повернулась к нему, вопросительно склонив голову вбок. Мужчина протянул ей небольшую коробочку, не отрываясь от управления машиной:

— Я не ожидал, что ты решишь надеть сегодня перчатки, — задумчиво сказал он, не отвлекаясь от дороги. — Поэтому… я предполагал, что мой скромный подарок мог бы тебе подойти, — Рей осторожно взяла предлагаемую коробочку и приоткрыла ее:

— Энджи, — выдохнула она, осторожно подняв с бархатной подушечки серебристый браслет с бриллиантами, словно сделанный в дополнение к тому колье, что сейчас лежит у нее на груди. — Я не…

— Я хотел бы видеть это у тебя сегодня вместо этих идиотских перчаток, — высказался ее муж, бросив на нее мимолетный взгляд. — У тебя очень красивые руки — зачем тебе их прятать?

Рей была ошеломлена: Энджи сейчас что… сделал ей комплимент? Это, конечно, было приятно и необычно, но… Если она снимет перчатки — Энджи увидит ее ожоги, разозлится, что она скрыла это от него, наверняка отпустит пару комментариев о ее неуклюжести и повернет назад, чего Рей не хотелось категорически. Поэтому браслету придется пока подождать.

— Рей? Что-то не так? — обеспокоенно поинтересовался ее муж, краем глаза наблюдая, как жена убирает его подарок в свою сумочку. — Тебе… не понравилось?

— Нет, что ты! — женщина вполне искренне улыбнулась. — Он очень красивый, и я тебе очень благодарна за столь шикарный подарок… Но… — она отвела взгляд, вновь обращая внимание на проносящийся за окном пейзаж. — Я… — она судорожно пыталась придумать, что бы сказать мужу, чтобы не разозлить его своим нежеланием надевать подарок. — Я… как бы сказать… — никакого путного объяснения ей в голову не приходило.

— Понятно, — хмуро резюмировал Энджи, закручивая руль, — Значит, не понравился. — и, не давая супруге возразить, сообщил. — Мы уже приехали.

Театр встретил их яркими огнями и пестрой толпой. Энджи постарался припарковать машину как можно ближе, помогая жене выбраться из автомобиля, подхватывая ее под руку и ведя ко входу. Услужливый швейцар с поклоном открыл им дверь, восхищенно прищелкнув языком. Рей старалась держаться, но годы, что она провела вдали от общества, все же играли свою роль — большие группы людей пугали ее, восхищенные взгляды заставляли чувствовать себя максимально неловко. Хорошо хоть Энджи ни на секунду не отпускал ее руки — иначе бы она точно потерялась в этой разноцветной гомонящей толпе. Но его лицо все еще было каким-то отстраненным, словно он мыслями был не здесь, а где-то еще… Но это и хорошо — по крайней мере, он не обращал внимания на восторженные вздохи и восхищенные взгляды многих девушек, которые тихо шептались между собой, завистливо глядя на Рей. И это ей не нравилось. Хотя, в принципе, на ее мужа многие люди глазели и пытались вспомнить, где же они его видели. Но, без его обычной огненной маски и бороды, узнать в нем героя номер два было достаточно проблематично.

Билетер вежливо улыбнулся им, принимая их билеты, и, лучась добродушием, сопроводил до их мест, с которых открывался потрясающий вид на сцену. Мягкие кресла, обитые красным бархатом, обещали комфортное времяпрепровождение. Рей с любопытством стала осматривать зал, поразивший ее своим величием и великолепием. Но было в этом что-то… неправильное. Но что, Рей так и не успела понять: тихий гомон публики стих, погас свет. Представление началось.

* * *

— Ах, Энджи! Это… это так прекрасно! — Рей восхищенно выдохнула и прижала руки к груди. — А какой голос у певицы, что играет главную роль!.. Энджи? — она повернулась к мужу, крайне подозрительно затихшему. Мужчина изваянием сидел с закрытыми глазами, словно вообще не слыша голоса своей жены, — Энджи!

— А? — Тодороки встрепенулся и открыл глаза, изумленно уставившись на Рей. — Что, все уже закончилось?

— Сейчас антракт, — вздохнула Рей, понимая, что ее муж проспал все действие. Вот что он за человек такой?..

— Антракт? — оживился Энджи, приподнимаясь из кресла. В его глазах загорелся голодный огонек. — Значит, есть время сходить в буфет? Это же прекрасно!

— Энджи! — ужаснулась Рей. — Ты сюда есть пришел? Мало того, что весь первый акт проспал…

— Рей, милая, ну не всем дано понимать все величие подобных… э-э-э, мероприятий, — примирительно сказал Энджи, неуверенно улыбнувшись. — Так… тебе что-нибудь взять?

— Нет, — холодно ответила Рей, отворачиваясь от мужа. Почему ему вечно все не нравится? «Не всем дано»… Да он даже не пытался понять, он сразу заснул! И хоть бы ради приличия попытался бы сделать вид, что ему интересно, но нет!

— Тогда, может, составишь мне компанию? — зачем-то продолжал спрашивать ее супруг, — Ты бы могла рассказать мне, что я пропустил…

— Зачем? Тебе же не дано понимать такие вещи, — как можно спокойнее отозвалась женщина. — Тебе ведь даже не интересно.

Энджи внимательно вгляделся в ее лицо, словно пытаясь найти на нем что-то… что-то, понятное лишь ему одному, после чего со вздохом поднялся со своего места:

— Я скоро. Надеюсь, ты не будешь скучать без своего… «недалекого» супруга, — бросил он, прежде чем покинуть Рей, оставив ее наедине с чувством обиды и вины. Обиды — что Энджи не разделяет ее восторга и ее отношения к опере, обиды — что Энджи даже не оценил ее наряд. Вины — потому что видела лицо супруга, когда она фактически отказалась от его подарка, вины — потому что чувствовала его обиду, когда он уходил…

— Нда… Сочувствую, — протянул юноша, сидевший по соседству с Рей, выводя ее из задумчивости. — Что может быть хуже, чем мужчина, который не может разделить со своей женщиной всей прелести этой оперы… — он улыбнулся своей соседке. — Вообще, странно, что вы вдвоем… Что столь нежная и изящная девушка как вы нашла в этом грубом и невежественном мужлане с этой плебейской бородой? Право слово, вы достойны лучшего.

— Простите? — опешила Рей. Что этот незнакомец несет? И почему он смотрит на нее… ТАК?

— Ну что вы… — его улыбка все сильнее пугала женщину, заставляя ее вжиматься в кресло. И почему Энджи оставил ее одну? — Вы — прекрасная молодая девушка, он — достаточно состоятельный и видный мужчина, раз сумел заполучить билеты на премьеру… Это естественно. Но разве вам не хотелось избавиться от этого неотесанного мужика и найти того, кто действительно может… — завершить он не успел: Рей, сама не понимая, что делает, со всей силы влепила ему пощечину, заставив ахнуть всех, кто находился рядом:

— Вы… как вы… как вы могли… — от негодования она не могла найти слов. Ее ладонь горела от сильного удара, недавний ожог отдавал пронзительной болью — она прижала руку к груди, с яростью глядя на схватившегося за скулу мужчину, с которого вмиг схлынула вся его игривая доброжелательность.

— Ах ты ж сучка… — взвился он, брызжа слюной и нависая над Рей. Остальные ахнули, отшатнувшись от них. Кто-то из мужчин выскользнул в коридор, пробормотав что-то про охрану. Женщина прикусила нижнюю губу, с вызовом глядя в глаза противнику — а внутри у нее скручивался тугой комочек страха. Это был не тот страх, что она испытывала по отношению к мужу — какой бы ужас он не внушал, как бы не подавлял своей силой и тяжелой аурой, насколько непредсказуемым он бы не был, Энджи никогда не переступал давным-давно очерченную черту. И сейчас, глядя в полные злости прищуренные глаза, Рей поняла… Она могла быть слабой перед мужем, но никак не сейчас! Потому что этот человек, что сейчас стоит перед ней, не скован никакими рамками и может сделать с ней все. Абсолютно все, если она сейчас оступится. Если не найдет в себе сил подавить этот страх.

Она выпрямилась, гордо поднимая голову, без страха глядя ему прямо в глаза:

— Я бы не советовала вам бросаться необоснованными оскорблениями, — «Я тебя не боюсь. Ты мне ничего не сделаешь. Ты всего лишь похотливый богатей, считающий, что деньги решают все…» — Особенно в отношении моего мужа, — «Боже, Энджи… пожалуйста, скорее вернись!» — И не советую вот так хватать чужих жен, — но он даже не отреагировал на это, ухватив ее за руку и отводя ее в сторону:

— Вот как? — его ухмылка уже не внушала ничего, кроме отвращения, — Защищаешь его? — он сильнее сжал ее руку, заставив стиснуть зубы от боли. — Думаешь, он оценит? Брось, мужчине не это нужно от женщины. Строишь из себя порядочную жену? Чего ради? Думаешь, он сейчас действительно ушел за закусками? Не будь столь наивна. Наверняка он уединился с… — в его руку впились острые иглы льда, заставляя его зашипеть от боли. Рей высвободилась из его хватки, тут же рванув к выходу. Разозленный мужчина бросился было за ней следом, но был тут же перехвачен взявшимся из ниоткуда громилой в форме охраны. Рей выбежала в коридор и остановилась, переводя дыхание. Ей нужен Энджи!

Она начала потихоньку спускаться по лестнице, сторонясь весело разговаривающих людей. Пусть Рей и не хотела себе признаваться в этом, но слова этого странного человека задели ее, проникли в душу, подпитывая сомнения, что появились у нее еще с просмотра того злополучного интервью. Ведущая ясно дала понять, насколько ценен ее муж, как высоко он котируется на неофициальном брачном рынке. И, хотя его не узнавали в гражданском, все равно многие женщины обращали на него внимание: мрачный, высокий, мощный, он приковывал к себе взгляды, выделяясь из толпы. Так он и впрямь мог… Рей отогнала от себя неприятные мысли, входя в зал, выделенный под буфет, точнее — под небольшое уютное кафе. Она оглянулась, в поисках знакомого силуэта и…

Рей словно ударили под дых: она увидела Энджи, мило болтающим с какой-то девушкой, одетой в вырвиглазное платье, сплошь усыпанное блестками и оголяющее все, что только можно. Рядом вились еще несколько подобных красоток, подхихикивающих когда надо и когда не надо. Они так мило болтали, и Энджи даже искренне смеялся, что Рей начало подташнивать. Неужели он не видит, насколько эти мегеры отвратительны? Неужели не видит их гнилой, змеиной натуры? Почему позволяет им нежно касаться себя, тогда как на каждое лишнее прикосновение Рей чуть ли не рычал? Почему он так подло поступает с ней?

Слезы душили женщину, а сердце гулко стучало в груди. Почему? Почему это случилось именно сейчас? Зачем он влюблял ее в себя своим непривычным мягким отношением, зачем говорил комплименты, зачем целовал, если все это было ложью? Если он весело проводит время в компании этих… Женщин легкого поведения? Рей было горько от всех этих мыслей. А внезапно появившаяся в ее воображении сцена, где ее муж весело проводит время в постели с одной из таких безобразных красоток, окончательно добивает ее. Ей хочется кричать, срывая голос, от боли, пронзающей ее душу. Но она лишь отворачивается, опуская голову и позволяя лишь одинокой слезинке скатиться по щеке. Ей стоит освежиться.

* * *

— Рей! Фух, вот ты где! Я тебя уже обыскался, — запыхавшийся Энджи с неподдельным беспокойством смотрел на супругу. — Все хорошо?

— Да, — безэмоционально ответила Рей, даже не поворачиваясь в сторону супруга, на которого случайно наткнулась, возвращаясь с улицы. Свежий ночной ветер остудил ее, помог собраться с мыслями и успокоиться. Рей стала холодной и отстраненной, скрыв рвущиеся наружу чувства под толстым слоем льда. Но долго ли ее лед продержится, коснувшись его огня?..

— Рей! — мужчина положил ей руку на плечо, разворачивая к себе. — Что случилось? Ты плакала?

Рей отвернулась, не желая видеть его притворно-обеспокоенное лицо:

— Все хорошо, — ложь сама собой слетела с ее губ. Грубые пальцы схватили ее за подбородок, заставляя все же взглянуть в потемневшие глаза мужа:

— Рей, может, хватит так нагло врать? — он больше не пугал. — Ты знаешь, я этого не люблю, — «Тогда почему ты сам врешь, Энджи?» — Поэтому, будь добра, объясни, что случилось, пока меня не было?

Мужчина осторожно держал ее за подбородок, внимательно рассматривая лицо своей супруги, словно надеясь найти в нем ответ.

— Рей… А знаешь, что? Ты можешь сколько угодно злиться и молчать, строя из себя обиженную и оскорбленную, но я от тебя просто так не отстану, — Рей недоуменно уставилась на него. — Скоро начнется небольшая заварушка, и я бы не хотел, чтобы ты пострадала.

— Что? — раздался громкий хлопок, кто-то оглушительно закричал. Рей не успела ничего сообразить, как оказалась прижата к стене.

— Назад! — раздался над ней громкий голос ее мужа. — Отойдите назад, если не хотите пострадать! Не мешайте профессионалам работать, — вновь раздался грохот взрыва, а затем последовавшая за ним череда выстрелов. Полыхнуло ярко-алое пламя, отделяя гражданских от места сражения. Рей подняла голову: ее муж стоял перед ней, полыхая огнем, защищая ее и других людей, оказавшихся поблизости. Его пламя не давало рассмотреть, что происходило в центре зала, но, судя по громким крикам, ярким вспышкам и выстрелам, там шла жестокая битва.

— Черт, Старатель! Он уходит! — послышался громкий женский крик. — Задержи его!

Яркие бирюзовые глаза впились в лицо Рей: «Оставайся на месте, жди меня» — и герой сорвался с места, заставив многих восхищенно ахнуть. У Рей тревожно сжалось сердце: зачем ее муж полез в это? Да, он герой, но…

За высокими языками пламени Рей увидела ту женщину, что недавно так мило беседовала с ее мужем, а также тех девчонок из массовки, что окружали их. Они крепко держали интеллигентного вида мужчин, не давая им подняться с пола, ловко орудуя веревками, чтобы связать их. Повязав всех злодеев и вырубив особо яростно сопротивляющихся (женщина в вызывающем платье выделяла какую-то странную жидкость, заставляющую цепенеть всякого, кто ее коснется), девушки принялись успокаивать народ. Огонь, вызванный Старателем, постепенно гас, пока не потух окончательно. Вскоре появился и сам герой, тащивший на себе яростно брыкающегося парня:

— Да что б ты сдох, уебок! — на весь зал орал задержанный. — Из-за тебя… Ты, сволочь, все испортил! Ты и твои шлюхи! Ты отнял у нас все…

Смачная оплеуха от Старателя вкупе с парализующей жидкостью от старшей героини заставила его замолчать. Его скинули к его товарищам, с которыми вовсю работала полиция. Люди, окружившие место действия, оживленно перешептывались, выдвигая самые невероятные теории о том, что здесь произошло. Кто говорил, что накрыли наркодилеров, кто — что обезвредили террористов. Тут же откуда-то появились журналисты, спешащие задать свои вопросы героям и запечатлеть все на камеру.

Герои выглядели потрепанно: все в крови и копоти, еле держась на ногах, они все же стойко выдерживали напор любопытствующих. Многие девушки, еще недавно так уверенно выглядящие в своих нескромных платьях, теперь стыдливо кутались в пиджаки, любезно выданные им ребятами из полиции. Энджи, закончив свой разговор с выражающей ему благодарность за помощь героиней, принялся искать глазами Рей, а найдя, облегченно выдохнул. С ней все хорошо, а это главное.

Рей чувствовала себя неловко. Сейчас она ясно видела, что между этими девушками и ее мужем исключительно рабочие отношения, и ей становилось стыдно за свои недавние подозрения. Но с другой стороны, ей было обидно, что этот совместный культурный вечер был нужен Энджи лишь для того, чтобы обезвредить злодеев. Он, в конце концов, мог ее предупредить! Да, им определенно не хватало разговоров друг с другом.

Рей хотела подойти к мужу, чтобы наконец высказать ему все, что накипело у нее в душе, выплеснуть все, чтобы потом разложить все аккуратно по полочкам, наконец разобраться в их крайне запутанных отношениях. Энджи поймал на себе ее взгляд и незаметно покачал головой: не сейчас, не при журналистах. Рей понимающе кивнула: что ж, они все равно живут под одной крышей и от разговора он не уйдет. Поэтому, самым лучшим вариантом будет дождаться его в машине.

Ждать пришлось недолго: не прошло и пяти минут, как Энджи плюхнулся на водительское кресло:

— Бардак, — высказался он, заводя машину. — Хорошо еще, что все обошлось без жертв…

— Энджи… Ты знал? — тихо спросила его Рей, осторожно перехватив левую руку. — Ты знал, что готовится… Вот это?

— Нет, я не знал, — покачал головой ее муж, осторожно высвободившись из ее хватки — для того, чтобы самому сжать ее ладонь. — Я вообще случайно встретил в буфете свою знакомую Нагайну — это героиня, умеющая выделять парализующую жидкость из тела. А учитывая, что эта дамочка — королева ночных клубов, увидеть ее здесь — для меня это как встретить белого медведя в джунглях. Я поинтересовался, какого она тут делает. Ну и в итоге меня самого втянули в операцию по поимке этих ублюдков… — по лицу Энджи было видно, что он был не сильно доволен таким развитием событий.

— Прости, — Рей стыдливо опустила глаза, получив удивленный взгляд от мужа.

— «Прости»? За… А… А! Ты думала, я специально притащил тебя сюда, чтобы произвести поимку этих недоумков, занимавшихся контрабандой оружия? Я что, по-твоему, настолько отмороженный? — Рей втянула голову в плечи. Что ж…

— Я видела тебя с ней, — призналась она, зажмуривая глаза и ожидая вспышки гнева. — И… И я… Я подумала, что ты с ней…

— Что я с ней что? — не понял Энджи, удивленно глядя на жену. А потом в его глазах появилось понимание, и он весело хмыкнул. — О, так ты приревновала меня к ней? Серьезно?

Рей промолчала, сгорая от стыда. Ну вот зачем она это сказала? А Энджи своим весельем ей не помогал:

— О, это так мило… Я чувствую себя польщенным!

— Из-за того, что я приревновала тебя? — недовольно буркнула Рей, обнимая себя за плечи. Как же глупо она, должно быть, выглядела перед мужем!

— Конечно. Приятно, когда тебя ценят, — ни капли не смутившись, ответил Энджи. — Но это ведь не все, верно? Что-то все же произошло, когда я ушел, да? Что-то тебя заставило выйти из зала?

— Я… У меня возник конфликт… Поэтому, я решила уйти оттуда, — чем дальше Рей говорила, тем больше она тушевалась. — Я… Я не могу… — на ее глаза навернулись слезы

Энджи кивнул, наклонившись к жене и приобняв ее:

— Чшшш… Прости, я не должен был тебя спрашивать, если тебе тяжело… Тш-ш-ш, Рей, не плачь… Не плачь, все хорошо. Я рядом, и я всегда готов тебя поддержать. Ты веришь мне? — Рей кивнула, сильнее прижимаясь к теплому телу мужа. Рыдания душили ее, но впервые рядом с мужем она чувствовала себя в безопасности в обволакивающем тепле. Ей не хотелось отпускать его. Хотелось просто забыться в его объятьях… Теперь ведь между ними не будет недопониманий?

— Рей… Скажи мне, только честно… Тебе ведь не понравился мой подарок? Тот браслет, что я сегодня дал тебе? — женщина подняла на супруга глаза, грустно улыбнувшись:

— Энджи… Он мне очень понравился! Честно. Просто… Дело в том, что… — она осторожно высвободилась из его объятий, стягивая перчатку с руки. Энджи настороженно следил за ее движениями, а увидев оголенную кожу…

— Рей… И ты все это время ходила с этими ожогами? — он потянулся ко второй перчатке, мгновенно сдергивая ее с руки. — И ты молчала?

— Я… Я боялась, что мы в итоге никуда не поедем, — призналась женщина, опуская низко голову, но даже не пытаясь вырвать свои руки из ладоней мужа. Энджи лишь неодобрительно покачал головой, осторожно отпустив руки супруги и берясь за руль.

— Поехали домой. Тебе надо обработать ожоги. И еще… Рей, в следующий раз не прячь от меня ничего, хорошо? Я все же твой муж, и заботиться о тебе — моя прямая обязанность.

* * *

Нацуо не спалось. Рука, закатанная в гипс, неимоверно сильно чесалась, лунный свет, падающий через тонкий просвет между шторами прямо в лицо мальчику, не давал сомкнуть глаз. Еще и в горле пересохло… Стоило сходить на кухню за водой.

Он осторожно прокрался мимо комнат Тойи и отца, тихо спустился по лестнице, выходя в коридор. На кухне горел свет, и оттуда слышались тихие голоса родителей. Нацуо удивился — они уже приехали? А почему он не слышал? И почему они не идут спать? Мальчик из любопытства заглянул на кухню, да так и застыл с открытым ртом: папа прижимал маму к холодильнику, напористо целуя. И мама явно не была против!

Это зрелище было настолько необычно, настолько ново, что Нацуо отступил назад, совершенно забыв, зачем он шел на кухню. Ему срочно надо разбудить Тойю и Фую, чтобы рассказать им эту удивительную новость!