Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Последующие две недели слились для меня в один сплошной кошмар. Работы было вагон и маленькая тележка, так что я уходил из дома еще до того, как кто-либо просыпался, а приходил, когда все уже спали. Я уже забыл, когда в последний раз видел жену или кого-то из детей, и, уверен, они бы давно решили, что я мертв, если бы не пустеющий каждое утро холодильник и грязная одежда, отправляемая в стирку.

Конференция прошла… нормально. За предшествующий день агентство полностью расчистило и подготовило к приему прессы весь первый этаж. Ну, по сути, они просто перетащили все лежащие коробки и прочие прелести переезда в подземные помещения, забив ими все комнаты, предназначавшиеся инженерному отделу. Те, разумеется, в восторг не пришли, но спорить не стали. Так что журналистов встретил сияющий чистотой холл, пустые коридоры и огромный зал для конференций с удобными креслами. Журналисты восхищались столь быстрой работой по переезду, полагая, что такие красота и порядок царят во всем здании, даже не догадываясь, какой бардак творится здесь на самом деле…

После небольшого вступления от представителей полиции и городского совета, настала моя очередь говорить. Все прекрасно знали нелюбовь Старателя к публичным выступлениям, так что никто не удивился, что я кратко прокомментировал произошедшее событие, поблагодарил городской совет за оперативно предоставленный новый офис (который мне давно, как оказалось, пытались всучить за «заслуги перед Родиной», намекая на более тесное сотрудничество с правительством в качестве благодарности) и ответил на парочку вопросов, что чувствую себя прекрасно и готов к новым свершениям. Все остальную часть мероприятия на себя взяла Чопорная Леди… Поначалу я даже обрадовался, что меня отпустили и предоставили немного свободного времени… Зря.

Стоило мне выйти из зала, как на меня тут же набросились классные руководители выпускных классов учебных заведений для героев. Всех интересовал вопрос, будет ли мое агентство проводить набор сотрудников в этом году или нет и стоит ли вообще включать мое агентство в список возможных рабочих мест для выпускников. Подумав, решил не отказываться от «молодых специалистов» и в свою очередь пообещал прислать список критериев для отбора сотрудников, кого, с какой специальностью и личностными качествами мне надо точно в граммах. После чего пришлось спешно этот список составлять, привлекая специалистов из разных отделов.

Еще больше проблем принесли появившиеся на следующий день стажеры, считающие себя круче вареных яиц. Парочка из них даже не постеснялась дать советы, как правильно руководить подобной организацией. Пришлось им напомнить «ху из ху» в достаточно жесткой манере. После чего отослал помогать разгребать завалы переезда. Если кто-то из них и обиделся, меня это не особо волновало. Ибо нефиг подвергать сомнению авторитет топ-героя, особенно на глазах его подчиненных. Впрочем, подчиненные были со мной солидарны: пришли тут юнцы желторотые, сами ничего еще из себя не представляющие, а уже возомнившие себя пупами земли. Интересно, а настоящий Энджи бы как поступил? Выгнал бы?

Кроме проблем со стажерами, которые чисто по-детски пытались устроить нам подлянку, за что чуть всей толпой не вылетели из агентства, пришлось еще и разбираться с теми гавриками, что напали на наш офис: как оказалось, у них была связь не то с китайской, не то с корейской диаспорой, так что их выходка чуть не привела к международному скандалу. Пришлось изрядно помотаться по всей стране, чтобы уладить некоторые спорные моменты. Хорошо еще, что я там участвовал исключительно в качестве свидетеля… И фоном еще обычные проблемы агентства, с которыми приходилось разбираться, короткие патрули для успокоения населения и прочие мелочи…

Удивительно, но, несмотря на все новоявленные проблемы, работа Старателя мне нравилась и если поначалу я еще сомневался, стоит ли мне оставаться в героике, то сейчас я окончательно определился: да, я хочу продолжить работу в своем агентстве так, чтобы оно было лучшим во всем. Это, наверное, могло кому-то показаться странным и притянутым за уши, но мне все равно. Я был готов полностью отдаваться работе, если бы не…

— Старатель, — шипела на меня Чопорная Леди, забирая с моего нового стола подписанные документы. — Я, конечно, все понимаю, сейчас у агентства тяжелый период, но все равно все в компании работает как часы даже без твоего пристального контроля. В том, чтобы ты дневал и ночевал здесь, нет никакого смысла, кроме того, что ты лишний раз себя изводишь. Уж будь так добр, хоть в эти выходные отдохни! — высказав мне все это, она грациозно покинула мой кабинет, смерив на прощание суровым взглядом. Стоит ли говорить, что уже вечером меня чуть ли не силой выпихнули из кабинета и наказали в субботу и воскресенье даже близко не появляться возле здания агентства? Ну, я, в принципе, и сам хотел эти выходные посвятить семье, но все равно было не очень приятно, что мной пытаются командовать… Стоит Леди намекнуть на это, а то мало ли что еще ей в голову придет…

Так что, оставив парочку указаний на время моего отсутствия и потребовав без веского повода меня не беспокоить, я поехал домой, мысленно составляя планы на выходные. Впрочем, все они заключались исключительно в том, чтобы провести как можно больше времени с детьми и женой, узнать о них по-больше и… постараться заслужить если не их доверие, то хотя бы прощения? О любви тут вообще даже говорить не стоит. Но это все утром, а сейчас… Какой идиот решил, что спальня на втором этаже — хорошая идея? Ах да, точно, Энджи…

* * *

За завтраком семейство встретило меня дружным гробовым молчанием. Шото еще спал, так что за столом сидели лишь Рей и «великолепное трио» с виноватыми лицами. Стоило мне появиться в дверях, как все они дружно сделали вид, что их очень интересует лапша в тарелках. Рей же, встрепенувшаяся при виде меня, тут же поникла, бессильно опустив плечи. Так, чего я не знаю?

— Доброе утро, — поздоровался я, обводя внимательным взглядом своих домочадцев. — Хотя, судя по вашим лицам, оно совсем не доброе. Что случилось?

Рей вздрогнула и неосознанно попыталась прикрыть спиной Тойю, сидевшего рядом с ней. Тот же, в свою очередь, съежился, но упрямо вскинул вверх подбородок. Сидевший напротив Нацуо с ужасом взглянул на меня, потом перевел взгляд на мать, затем на Тойю. Фуюми метнула на братьев предостерегающий взгляд, после чего с беспокойством начала рассматривать мое лицо, словно пытаясь предугадать, какова будет моя реакция. И все это без единого слова. Хотя, и так по их поведению ясно, из-за кого весь сыр-бор. Ну так и что же натворил мой дорогой старший сын?

— Тойя, — мальчик вздрогнул, услышав свое имя, вжав голову в плечи — боится. — И что же ты умудрился натворить? — просто скажи, что ты разбил какую-нибудь вазу в коридоре, я погрожу тебе пальцем и все будет хорошо. — Тойя? Я жду ответа.

Но сын молчал, а его лицо приняло упрямое выражение. «Никогда не признает свою ошибку, весь в отца», — с некоторой грустью подумал я, все еще ожидая ответа. Молчание затягивалось: я не собирался повторять свой вопрос или обращаться к кому-то другому за подробностями, Тойя же был явно против того, чтобы что-то рассказывать. Наконец не выдержала Фуюми, милая девочка, которая всегда мечтала о здоровых отношениях в семье:

— Тойя не виноват!.. — закричала она со слезами на глазах. — Он всего лишь вступился за меня перед Кейто, который вечно меня задирает… — она умолкла, наткнувшись на мой осуждающий взгляд.

— Спасибо, Фуюми, — я подпустил в голос немного холода и строгости, — я ценю твою ответственность и желание защитить брата, но я спрашивал Тойю и надеялся, что ему хватит мужества признаться самому в своих ошибках. Тойя, я все еще жду ответа, — и снова пронзительный взгляд на старшего сына. Он шмыгнул носом и поднял на меня глаза, полные злых слез:

— Ждешь от меня ответа? Зачем? Чтобы лишний раз убедиться, какое ничтожество твой сын, да?! — с нотками истерики прокричал он мне в лицо, пыша ненавистью. — Этот ублюдок постоянно докапывается до нас, оскорбляет Фую и маму, обижает Нацу! — по его щекам потекли слезы. — Я должен был терпеть это?! Позволять ему и дальше вытирать об нас ноги? — не в силах продолжать, мальчик прижался к матери, прячась в складках ее кофты. Рей охнула и крепко обняла сына, после чего посмотрела на меня:

— Энджи… вчера мне звонил классный руководитель Тойи. Нас… вызывают в школу на разбирательство… По итогам которого будет решаться, останется он в школе или же его… исключат, — она сильнее прижала к себе Тойю, закрывая собой от меня. Я… был в шоке. Точнее, я тихо офигевал от услышанного:

— Причина? Из-за одной драки не исключают.

Снова молчание. Никто даже головы не поднял. Во мне начал разгораться гнев: борода вспыхнула ярким пламенем, страшно захотелось что-то разбить. Возможно даже об голову идиота-сын… стоп.

— У Тойи были проблемы с усп… успев… с оценками, — очень тихо, почти еле слышно сказал Нацу, тут же удостоившись гневного взгляда брата, — Его очень сильно ругали, и… — он виновато посмотрел на Тойю. — после этого он перестал посещать те уроки, которые ему не давались…

— Нацу! Зачем ты рассказал?! — старший вскочил с места, сжимая руки в кулаки, с явным намерением дать болтливому братцу тумака.

— Тойя! Оставь брата! — не сдержавшись, рявкнул я, ударив рукой по столу. Все дружно отпрянули в стороны, с ужасом глядя на меня. Я же прикрыл глаза, мысленно считая до пяти, чтобы успокоиться, после чего кивнул на дверь, ведущую в коридор: — Пойдем выйдем, нам стоит поговорить.

Глаза всех присутствующих наполнились ужасом. Тойя, тут же вжав голову в плечи, на ватных ногах поплелся к выходу. Я последовал за ним, сопровождаемый испуганными взглядами. Фуюми попыталась подняться за нами, но Рей схватила ее за руку, явно не желая, чтобы я и на нее выплеснул свой гнев. Дверь за нами закрылась, оставляя нас с сыном наедине. Вновь повисло напряженное молчание.

— И? — первым не выдержал Тойя, рискнув все же взглянуть мне в глаза. — Ты, кажется, хотел что-то сказать? Так говори!

— Для начала, — спокойно ответил я, пристально рассматривая лицо сына, — мне бы очень хотелось услышать, на каком основании ты прогуливаешь уроки? Хотя, тут еще вопрос к твоим преподавателям, которые почему-то не считают нужным сообщить родителям об отсутствии ребенка на занятиях без уважительной причины. Но это не отменяет твоего идиотизма! Ты чем думал, когда вообще решил такое провернуть?! — я едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. Если подумать, я не имел никакого права его сейчас отчитывать: странно требовать хороших результатов от ребенка, на которого решили забить. Тем более, что лично я никакого труда и не приложил для обучения Тойи. Однако все равно все внутри меня кипело от негодования и непонимания: что я, что Старатель в этом возрасте жадно впитывали новые знания, предлагаемые школой, для нас пропустить хоть один урок было смерти подобно, а тут… Не, года через два-три я бы его еще понял и простил, но сейчас…

— Ты это делал специально, чтобы меня разозлить?

— Тебе всегда было все равно на нас с Фуюми и Нацуо! — вскричал Тойя. — Ты нас сбагрил в эту идиотскую школу, где над нами издеваются все, кому не лень! С какой стати я должен там учиться? С какой стати я вообще должен делать то, что от меня хочешь ТЫ?! Только из-за того, что ты мой отец?! — на его глаза вновь начали наворачиваться слезы, которые он тут же попытался скрыть.

— А о матери ты не подумал? — холодно спросил я, вновь прикрывая глаза: как же сложно с детьми! — Ей, по-твоему, очень приятно узнать, что тебя хотят исключить из-за неуспеваемости, прогулов и нарушения дисциплины? Каково ей узнавать, что ее сын вместо того, чтобы учиться в школе, шатается непонятно где и пинает ху… кхм, валяет дурака? Тебе это не приходило в твою светлую голову? — я щелкнул его по лбу. — Думаешь, ты МНЕ хуже делаешь от того, что отказываешься учиться? Ты только себе ухудшаешь жизнь! Я-то свое уже отучился, а вот у тебя еще все впереди!

Тойя обиженно засопел, опуская голову и вытирая рукавом слезы. Постояв еще в тишине, нарушаемой лишь всхлипами сына, я вздохнул, массируя виски:

— Ну и что думаешь теперь делать? Как выправлять ситуацию собираешься? — очередной всхлип и молчание. — Понятно. Иди к себе в комнату и подумай, как все исправлять будешь.

— А… а завтрак?

— Какой завтрак? — деланно удивился я. — Не заработал ты завтрак. Как, впрочем, и сегодняшнюю поездку, — Тойя вновь засопел, но ослушаться не посмел, потопав к лестнице. Я глубоко вздохнул и повернулся к двери, что вела в столовую:

— А подслушивать, между прочим, некрасиво.

Из-за двери показалось виноватое лицо Фуюми:

— Я… я просто хотела сказать, что завтрак стынет, — запинаясь, сказала она, опуская голову и мило краснея.

— Уже иду, — я последовал за дочерью и устало плюхнулся за стол, потирая переносицу. Началось, блин, в колхозе утро… Вот и что мне теперь делать? Как возвращать блудного сына на путь истинный? Мои размышления были прерваны Фуюми:

— Пап… ты… ты накажешь Тойю? — в голосе слышался неподдельный испуг вместе с какой-то отчаянной решимостью. — Пап, это моя…

— Фуюми, я рад, что ты заступаешься за него, — я покрутил в руках палочки, надеясь, что руки вспомнят как их держать. — Но Тойя должен сам отвечать за свои поступки. Чем раньше он этому научится, тем лучше будет для него.

Видимо мой разговор с Тойей стал известен не только дочери, но и Рей с Нацуо, потому что у одной на лице четко было видно облегчение (явно от того, что я не стал избивать сына), а у другого лицо приобрело печально-задумчивое выражение. Дальнейший завтрак протекал в молчании вплоть до пробуждения Шото, о чем он не замедлил сообщить громким воплем. Рей тут же вскочила и полетела к младшенькому. Мы с Фуюми и Нацуо остались одни.

— Что теперь будет с Тойей? — тихо спросил Нацу, протягивая руку за сахаром. — То, что его выгонят… это сильно плохо?

— Это плохо, но не смертельно, — подумав, ответил я, делая глоток чая. — К тому же… его еще не выгнали. А там мы еще посмотрим…

— А что ты говорил о поездке? — в свою очередь поинтересовалась Фуюми. — Мы сегодня куда-то едем?

— Уже не «мы», а вы с мамой, — покачал я головой. — Думаю, мне придется остаться с Тойей, помочь ему разобраться с учебой… — «ну и заодно попытаться наладить с ним отношения» — про себя завершил я.

— И куда мы поедем? — глаза детей загорелись энтузиазмом. «А, гулять, так гулять», — решил я и, махнув рукой, ответил:

— А куда хотите в рамках разумного. То есть на Диснейленд не рассчитывайте, но в ближайший парк аттракционов вполне можете сходить. В кафешке посидеть… Или можете сходить в недавно открывшийся океанариум. На ваш выбор.

— Правда?! Правда можно в океанариум?!

— А почему бы и нет?..

* * *

Тойя сидел в своей комнате и мрачно глядел в приоткрытое окно. На улице стоял ясный солнечный денек, легкий ветерок весело шелестел листьями молодого гинкго, посаженного, по словам матери, в день их со Старателем свадьбы. Мальчик скрипнул зубами: как мама вообще согласилась на этот брак? Неужели тогда не было видно, что этот человек — садист?

С улицы раздались голоса братьев и сестры. Тойя заинтересованно выглянул в окно: Нацуо радостно гонялся за Фуюми вокруг блестящего семейного автомобиля, тощий водитель пытался их поймать, ругаясь, что они попортят краску. Старший Тодороки что-то с серьезным видом говорил жене, держащей на руках восторженно оглядывающегося Шото. Стоящий рядом телохранитель зорко осматривал окрестности. Вскоре все семейство, за исключением Старателя и самого Тойи, уже разместилось в машине совместно с водителем и телохранителем, которому глава семейства ясно дал понять, что с ним сделает, если с его женой и детьми случится хоть какая-то неприятность. Автомобиль тронулся и уже через две минуты скрылся из виду. Старатель, постояв немного и поглядев вслед удаляющемуся автомобилю, зашел в дом.

И тут Тойе стало по-настоящему страшно: он остался наедине с этим чудовищем, что не гнушался применять силу, если ему что-то не нравилось, даже против своей жены и своих детей. Кто знает, что ему придет в голову, когда в доме не осталось больше никого, кто мог бы его хоть как-то сдержать? Со стороны лестницы послышались тяжелые шаги: Старатель поднимался с явным намерением заняться сыном. Оставались считанные минуты, прежде чем он войдет, пыша гневом и… Глаза мальчишки судорожно искали место, где можно было бы спрятаться… на крайний случай можно было бы сбежать из… Тойя рванул к окну, отчаянно дергая створки, но те не поддавались. Шаги приближались. Быстрый рывок к шкафу. Скрипнула дверь. Тойя задержал дыхание, для верности зажав рот.

— Тойя, я… Господи, ну что за детский сад! Вылезай оттуда! В прятки потом будешь играть, когда решим твою проблему. Вылезай, я все равно тебя нашел, — голос не казался злым, в нем не было того гнева и раздражения — лишь легкая усталость и грусть. — Тойя!

Глубоко вдохнув, Тойя толкнул дверцы шкафа и предстал под очи отца. Который, внезапно, был без своей обычной огненной маски и… с тарелкой в руках? Это что, шутка? Он принес ему завтрак, который он, по его же словам, не заслужил?

— Тебе стоит доесть свой завтрак, — немного виновато (?!) произнес он, ставя свою ношу на стол. — А потом… потом займемся твоим образованием.

— «Займемся»? Ты, что ли, будешь сидеть здесь и следить, чтобы я делал уроки или что? — Тойя был сбит с толку: он ожидал, что ему придется отбиваться от озверевшего отца, и он готов был бить, кусать, царапать и жечь агрессора, но… «Агрессор» вел себя крайне странно, не проявляя ровным счетом никакой агрессии. Наоборот, в голосе этого мужчины, который всегда ассоциировался у мальчика с болью и страданиями, ясно была слышна… забота?! Может, он спит? Потому что такое поведение Старателя ненормально! Особенно после такой новости!

— «Займемся» — значит мы разберем с тобой все то, что вызывает у тебя трудности… хотя я слабо себе представляю, с чем там вообще могут возникнуть проблемы… Ну да ладно. Ты есть собираешься? Или ты думаешь, на голодный желудок знания лучше усваиваются?

— Я… Но… почему?! В чем смысл, если меня все равно выгонят?! — поведение старшего Тодороки становилось все более странным, но попытка ущипнуть себя ни к чему не привела — боль чувствовалась, а картинка перед глазами не менялась.

— Во-первых, Хоккен не единственная школа в Японии. Если тебя выгонят из нее, то просто перейдешь в другую. А там тебе все равно эти знания пригодятся. Да и вообще… — ответил этот… странный Старатель. Может, он сегодня выспался? — Во-вторых, тебя еще не выгнали. И я очень надеюсь, что смогу договориться об испытательном сроке для тебя… Но это коснется не только тебя. Мне совсем не улыбается возить детей по разным школам, поэтому, если тебя выгонят… Придется забрать оттуда и Фуюми с Нацуо, — а вот теперь появились знакомые стальные нотки. Конечно, зачем лишний раз тратиться на детей…

Стоило Тойе доесть свой завтрак, как его усадили за стол, заставив вытащить все учебники. Старатель расположился рядом, с интересом листая тетради с домашними заданиями:

— Что ж… Думаю, начнем с математики, пока голова свежая, а потом уже вернемся к великому и могучему… японскому языку.

Тойя тяжело вздохнул: что ж, математика, так математика. Спорить все равно бесполезно. Оставалось лишь надеяться, что его надзиратель будет вести себя тихо и не станет ему мешать…

— Итак, что у нас по программе? Повторение правил сложения и вычитания… Угу, коммутативность сложения и прочее… Что ж! Запомни, мой юный падаван, от перестановки мест слагаемых сумма не меняется! Это я точно помню!