Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Жизнь в большом городе всегда бурлит, как в растревоженном муравейнике. Каждый мой патруль не был похож на предыдущий, но при этом ничем не отличался от всех остальных — каждый раз какой-нибудь злодей набирался храбрости куда-нибудь ворваться, что-то стащить или попытаться разрушить. Каждый раз мы ловили его или целую банду и сдавали на руки полицейским. Все такие задержания были до ужаса муторными и скучными — мелкие сошки, которыми были эти преступники, даже не пытались проявить какую-нибудь фантазию и не строили какие-то грандиозные и хитроумные планы. Это нагоняло тоску — но все же давало какую-то отдушину после долгого сидения в кабинете, когда мне приходилось разбирать кучу документов или ломать голову над каким-то очередным делом, с которым у полиции очередной зашквар — спасибо дорогому Тошинори за это. Вот кто его просил рекламировать мои «супер-детективные» навыки полиции, особенно учитывая, что их у меня и нет, а? Ему хорошо, к нему полиция стала меньше обращаться, а ко мне теперь на каждый чих приходят за помощью. Нет, иногда и впрямь очень интересные и сложные дела попадаются, но они серьезно думают, что герою номер два не западло искать какие-то пропавшие в аэропорту чемоданы?!

— Старатель, — обратилась ко мне Лоза, что сопровождала меня на этом патруле вместе со своим подопечным. — Может, нам пора уже закругляться? У вас должна через полчаса состояться встреча с детективом Тсукаучи — вы помните? — я закатил глаза, бросаясь в сторону, чтобы успеть схватить за шкирку воришку, что выскочил из ближайшего ювелирного магазина, вызвав бьющий по ушам вой сирены, — Старатель, вы должны…

— «Вы должны, вы должны»… — передразнил я подчиненную. — Никому я ничего не должен! Задолбали! — я откинул незадачливого вора спешащим к нам полицейским. — Почему все постоянно напоминают мне о том, что должен я, но при этом никогда не помнят о своих долгах. Вот кто на выходных мне клялся и божился, что больше не будет играть со стажерами в карты на желание? И? — я красноречиво указал на сопровождающего нас Шона, что закрывал смущенное лицо огромными полями летней дамской шляпки. Лоза даже глазом не моргнула:

— Он сам предложил. А я обещала не подначивать молодежь на это — а про то, что они сами предлагают, разговора не было! — мой тяжелый взгляд заставил ее несколько отступить от меня, но не отстать. — Так все же, вы обещали Всемогущему, что рассмотрите дело детектива Тсукаучи, поскольку он сам не может ему в этом помочь.

— Это было до того, как выяснилось, что мне ко всему прочему придется работать с Ночноглазом, — я фыркнул, увидев, как ужас наполняет глаза женщины. — Вот именно, Лоза. Тебе охота с этим придурком работать? Вот и мне нет.

— Да-а-а-а… — протянула моя помощница, сочувствующе глядя на меня. — Но мы всем агентством поддерживаем вас. Морально. На расстоянии.

— Ха-ха-ха… — я глянул на часы — действительно, пора двигать к агентству. — Может, мне тебя к этому делу прикрепить, а? Ну, шутки ради для.

— Не-не-не, босс! — замахала руками Лоза, буквально из-под колес выхватывая своими лианами маленького мальчишку, что ломанулся на проезжую часть за мячиком. Шон тем временем предотвратил аварию, чуть не образовавшуюся из-за беззаботного пацана: водитель легковушки, увидев выбежавшего на дорогу мальчугана, круто завернул автомобиль, подрезая соседние машины. Если бы не своевременное вмешательство нашего стажера, все могло закончиться весьма плачевно. — Вы знаете, что я этого фанатика Всемогущего на дух не переношу. Нас оставь одних в комнате на пять минут — и по истечении этого времени вы найдете два свежих трупа. Шон, да оставь ты этого дурака малолетнего: забыл, что еще совсем недавно сам таким был? — прикрикнула она на своего подчиненного, который убедился, что со всеми людьми все в порядке, и теперь вовсю отчитывал плачущего мальца. Он что-то возмущенно ответил, вновь поправляя свою дурацкую шляпу. Я махнул рукой:

— Все, на сегодня хватит. Шон, отправь сигнал следующему патрулю: пусть выдвигаются, — парень кивнул, включив рацию и быстро начав что-то туда тихо бормотать, — Лоза, через полчаса — в мой кабинет. Пусть вы с Ночноглазом и не ладите, но с тобой мне все же будет не в пример проще, — героиня кивнула, и я уже собирался рвануть к агентству, когда ко мне подбежал стажер, разворачивая какую-то помятую бумажку:

— Эм, господин Старатель… — он несколько замялся, но, мотнув головой, продолжил. — Вы знаете, в этом году я выпускаюсь из академии…

— И? — поторопил его я, недвусмысленно постучав пальцем по часам.

— В общем… я хотел попросить вас оставить за мной мое место в агентстве! — храбро высказался юноша, протягивая мне смятый листок с на удивление грамотно составленным заявлением о приеме на работу. Я усмехнулся, возвращая листок его владельцу:

— Написано верно, молодец! Теперь можешь красиво все переписать на беловик в трех экземплярах и мне на стол вместе с результатами экзаменов последнего курса и сдачи на полную геройскую лицензию, — я ободряюще хлопнул Шона по плечу. Эх, хороший парень.

Этот мальчишка заявился к нам в агентство на практику еще на первом курсе своего обучения в геройской академии Шикецу. Настойчивость этого парня просто поразила всех наповал: приглашения мы ему не посылали, да и вообще успели набрать положенный штат стажеров и практикантов, так что просто не могли принять и его еще. Так он терроризировал нас в течение целых двух недель, ежедневно приходя с просьбой взять его на практику, за что закономерно получал по шапке от Пружинника, Леди и девушек, что сидели на ресепшене, пока на него случайно не наткнулся я. Настроение у меня в тот день было отвратное, так что я наорал на него, велев не показываться в агентстве, пока не получит временную геройскую лицензию. Мальчишка покинул мой офис в задумчивости и больше не приходил. Все вздохнули с облегчением: наконец-то их никто не будет отвлекать от работы своими дурацкими просьбами.

Все было тихо и спокойно до одного теплого июньского утра. Все только-только вылезали из комнат общежития, медленно расползаясь по своим рабочим местам с кружками горячего кофе, герои начинали утренний патруль территории, ночная смена сдавала пост и мечтала лишь о теплой постельке… Именно тогда Шон вновь заявился ко мне в агентство, потрясая в воздухе карточкой временной геройской лицензии и оглашая сонный холл своими радостными криками. Свидетелей той нашей с ним ссоры было много, так что парня было решено все же пристроить в помощники какому-нибудь опытному герою, коим стала Лоза. Героиня, словно в отместку, вовсю отрывалась на ребенке, нещадно гоняя его по всему, что должен знать и уметь герой. А тот словно этого и ждал: с каждым днем его энтузиазм лишь возрастал, а любопытство никуда не девалось. Так что помимо Лозы от неуемной энергии стажера страдали и все остальные. Но каким бы приставучим и несносным ни был малец, к нему многие привыкли и привязались, так что мне часто на стол стали попадать прошения о переводе Шона из стажеров в разряд полноценных сотрудников агентства. Но, увы — при всем желании, пока студент учится в академии и не получил свидетельства о геройском образовании, он может быть зачислен к нам исключительно как стажер. В противном случае с КОБ-ом проблем не оберешься. И вот наконец наступил долгожданный для многих момент выпуска Шона из Шикецу.

— Да, я знаю, господин Старатель, но… возникла одна небольшая проблемка, — парень несмело глянул на свою наставницу. — Понимаете…

— Этот идиот опять решил забить на экзамены, — фыркнула Лоза, неодобрительно глядя на своего подопечного. — Но если об экзаменах академии нам заранее напоминали, прекрасно зная, насколько забывчив в этом отношении Шон, то КОБ-овцы предупреждать об экзамене на полную геройскую лицензию, которая является обязательной для положительного ответа на заявление о приеме, вовсе не желали. Из-за чего он прошляпил свою полную лицензию, поскольку мы всю прошлую неделю без всякой задней мысли гонялись за этими террористами. Так что, при всем желании… — она развела руками. Я задумался: этот смышленый парнишка, уже давно считающийся своим, был крайне предан нашему агентству и полезен как при патруле, так и на экстренных вызовах. Год, что он бы проболтался где-то еще до второй попытки получения полной лицензии, мог сильно изменить нашего мальчишку, да и сманить его могли конкуренты, что берут ребят со временной лицензией. Но и менять ради него устав… Если он пройдет по временной лицензии — пойдут и другие. Мол, а мы чем хуже? А то, что пацан — уникум, так кого это волнует? Прецедент был? Значит, и остальные тоже могут так поступить. Так и получится из элитного агентства сборная солянка.

— Хорошо, — кивнул я. — Я подумаю, что можно сделать с этим. Может, мне удастся договориться с КОБ-ом, чтобы тебе можно было засчитать ту операцию по вычислению и поимке террористов за сданный экзамен. На крайний случай, постараюсь добиться для тебя переэкзаменовки. И, это… про экзамены в академии-то не забывай!

— Пф-ф-ф, Старатель, — Лоза хмыкнула, снисходительно глядя на меня, — Шон еще в прошлом году экстерном сдал школьные выпускные экзамены. В принципе, ему вообще весь этот год в школу ходить было не надо, но…

— Тогда бы он уже не мог без полной лицензии работать в нашем агентстве, — закончил я за нее, обернувшись к зардевшемуся парнишке. — Слушай, с таким талантом тебя возьмут в любое агентство безо всяких разговоров, причем даже на большую ставку, чем даем мы — так почему ты прикрепился именно к нам, а не, к примеру, в агентство Всемогущего или Некса? Ты не подумай, я, наоборот, крайне рад, что ты выбрал именно мой офис — но мне просто интересно, почему? — я заинтересованно смотрел на парня. Тот, переминаясь с ноги на ногу, промямлил:

— Ну… Вы — герой номер два, занимающий этот пост в течение уже… пятнадцати лет, если не ошибаюсь. И столько же, если не больше, вы руководите самым большим в Японии геройским агентством. Самым эффективным и самым организованным из всех! Мне было крайне интересно, как работают лучшие из лучших, почему ваши люди так сильно вас уважают — в тот год как раз вышел тот репортаж о нападении на ваше агентство — мне крайне сильно хотелось увидеть вас в деле своими глазами. И, знаете… за эти три года, что я работаю с вами, меня ни разу не постигло разочарование, что я все-таки добился стажировки именно здесь! — заикаясь и запинаясь, выдал он, под конец опустив голову вниз. Я лишь усмехнулся и вновь потрепал паренька по плечу:

— Рад это слышать. Так, Лоза, — я глянул на героиню. — Напоминаю: через полчаса в моем кабинете. И не опаздывать!

* * *

— Что ж, договорились, — я быстро свернул разговор по телефону, когда в дверь моего кабинета постучали. — Надеюсь, ваш представитель прибудет как можно ско… А, так господин Мера уже здесь? Замечательно, — я отключил телефон и крикнул в ответ на повторный стук в дверь:

— Входите!

Ко мне заглянул мой секретарь, поправляя съехавшие на кончик носа очки:

— Господин Старатель. К вам посетители: детектив Тсукаучи, Сэр Ночноглаз из агентства Всемогущего и господин Мера из комиссии общественной безопасности. Пускать?

— Пускай! — махнул я рукой. — Я же тебя предупреждал, что у нас с ними сегодня назначена встреча — зачем спрашивать?

Секретарь пожал плечами, буркнув что-то невнятное, и открыл дверь полностью. Ко мне в кабинет зашли трое мужчин с пухлыми папками документов в руках:

— Добрый день, господин Старатель, — дружно поздоровались они, принимая мое молчаливое приглашение присесть в кресла.

— Добрый, — отозвался я, внимательно всматриваясь в визитеров. — Давайте не будем тянуть кота за причиндалы и без лишних политесов сразу приступим к делу. Детектив, прошу.

Тсукаучи кивнул, открывая свою папку и начиная рассказ. Вот уже который месяц по всей Японии пропадают дети в возрасте от пяти до пятнадцати лет, в основном — девочки. Поначалу все эти случаи не привлекали ничьего внимания: пропадали как правило беспризорники, сироты, детдомовцы, дети из неблагополучных семей — все те, до кого никому нет дела. У полиции и так хватало проблем — преступлений, в которых кого-то конкретно ограбили или убили, чтобы еще возиться с явными «висяками», по которым нет ни одного свидетеля, ни одной зацепки. Однако вскоре начали пропадать дети из самых обычных семей и даже из богатых — тогда-то и поднялся настоящий кипиш. Особенно с учетом того, что один из родителей сумел стать свидетелем похищения своего ребенка и в показаниях указал, что у похитителей есть кто-то с причудой телепортации. Это заставило всполошиться комиссию общественной безопасности: специально, чтобы не допустить появления у злодеев такого «транспорта», за всеми людьми, обладающими подобными способностями, велась ненавязчивая слежка. Поэтому тот факт, что они пропустили одного такого человека, не мог не обеспокоить их.

Так дело перешло молодому и перспективному детективу Тсукаучи. Тот энергично принялся за работу, но за два месяца не сильно продвинулся. А похищения продолжались. Тогда молодой человек решил обратиться за помощью к своему другу, Всемогущему. Тот согласился помочь, но даже так дело не двигалось с места. И вот теперь их команда (без Тошинори, которому пришлось улететь в Америку) явилась ко мне в надежде, что мои восхитительные детективные навыки им помогут разобраться. Что ж, я тоже на это надеюсь. Тем более что детей мне реально жаль.

— Что ж… — я задумчиво почесал свою заметно отросшую бороду. — Теперь все понятно… что ничего не понятно. Значит, говорите, нет вообще никаких зацепок? Может, есть что-то общее между этими детьми? — я внимательно глянул на Ночноглаза. — Что-то по внешности, причудам? Есть какие-то общие моменты мест похищений? Может, все похищенные посещали какое-то одно место? — юноша покачал головой, поправляя очки:

— Нет. Все похищения происходят в разных уголках страны, похищают разных детей из разных семей. А доступа к базе данных причуд мы, к сожалению, не имеем. Но, — он покосился на уже почти заснувшего Меру, — мы надеемся, что при поддержке комиссии общественной безопасности мы сможем получить необходимую нам информацию.

Я кивнул своим мыслям:

— Интересно, как с такими данными от нас хотят каких-то результатов? — пробормотал я, потянувшись к телефону: мне было необходимо отдать соответствующие распоряжения нескольким отделам, чтобы те начали работу с уже имеющейся информацией — мало ли что их умельцы могли вытащить из несвязных на первый взгляд данных, — Тсукаучи, ты же знаешь, где у нас находится аналитический отдел? Передай туда всю имеющуюся у вас на руках информацию по этому делу — спроси Штабиста, я его прикрепил к выполнению этой задачи. Но прежде попроси Принтера сделать еще три копии всех документов — он тоже тусуется в отделе аналитики, а будет артачиться, скажешь — мой приказ, ясно? Одну копию отправишь в разведывательный отдел, вторую оставишь себе, а третью передашь мне. Так, дальше… — в кабинет заглянула Лоза, но не успела и поздороваться, как была тут же отправлена на формировку отряда героев, что можно было бы взять на эту миссию. Женщина впала в ступор, так что мне пришлось отправить вместе с ней Меру, чтобы тот ввел ее в курс дела и заодно познакомился с Шоном, к которому будет приставлен в качестве наблюдателя. Когда все были озадачены и разошлись по своим делам, в кабинете остались лишь мы с недовольно поджавшим губы Ночноглазом.

— Не хочу показаться грубым, господин Старатель, но не кажется ли вам, что ваши диктаторские замашки в данном деле неуместны? — процедил он сквозь зубы, сверля меня мрачным взглядом. — Все-таки это дело ведем мы, а вы были подключены лишь постольку-поскольку…

— О, я заметил, как сильно дело продвинулось, пока оно было под вашим чутким руководством, — язвительно отозвался я: при каждой встрече с этим индивидуумом, который без всякого стеснения хамил мне, у меня кулаки чесались сломать ему нос, чтобы он хоть немного присмирел. Но Тоши всячески уговаривал меня не делать этого, стараясь доказать, что Ночноглаз на самом деле очень хороший парень. Конечно, хороший парень — когда он смотрит тебе в рот и считает любое твое слово истиной в последней инстанции. Может, Тошинори и видел его хорошую сторону, но мне ее не показывали, так что я придерживался своего, не самого лестного для напарника Всемогущего, мнения. Так что я тоже не стеснялся язвить на его комментарии, всячески сдерживая себя от рукоприкладства.

— Как будто от того, что вас прикрепили к ней, что-то изменится, — юноша скривил губы, всем своим видом выражая свое недоверие к такой вере в мои исключительные способности. — У нас как не было никакой информации, так и нет, и не факт, что появится. Особенно за те два месяца, что не будет Всемогущего — ведь вы участвуете в этом деле только на время его отсутствия. И, как его напарник…

— Как его напарник, ты не должен забывать, что комиссия общественной безопасности после отъезда Всемогущего именно меня назначила главным в этом деле, — открыл я «великую тайну» Ночноглазу. — И ты сейчас официально подчинен мне. Так что будь добр, соблюдай субординацию. Или тебя в твоей академии не учили, что нельзя хамить старшим по званию и положению? — юноша сердито выдохнул, недовольно закусив губу: он явно хотел сказать что-то нелестное в мой адрес, но сдержался. — У тебя есть какие-то возражения?

— Н-нет, господин Старатель, — буквально выплюнул он, буравя меня ненавидящим взглядом.

— Вот и чудненько, — облегченно выдохнул я: мне вовсе не улыбалось выдерживать новую словесную баталию с этим желторотым птенцом гнезда Тошинори. У меня были и другие, более важные дела. — Ты будешь прикреплен к аналитическому отделу: бегать за преступниками — явно не твой профиль. Надеюсь, у тебя сложатся со своими новыми коллегами более хорошие отношения, чем с моими оперативниками. И еще кое-что, — я со всей строгостью глянул на Ночноглаза, — Мы все сейчас работаем над одной задачей. Если у нас не будет единства — не будет результата. Поэтому я не потерплю склок и раздоров в своем агентстве. Мои люди это хорошо знают, но и они не ангелы. Поэтому — не провоцируй их своим хамским поведением. Надеюсь, для тебя это не составит особого труда, Ночноглаз. Аналитический отдел там же, где и всегда, а со Штабистом ты знаком. Он тебе скажет, что вы будете делать. Все, свободен, — юноша кивнул и вышел, демонстративно хлопнув дверью. Тоже мне…

Наконец-то можно было слегка расслабиться… Чтобы потом с новой силой взяться за работу. Все-таки кроме пропавших детей у меня были и другие дела, требующие моего внимания.

* * *

— Ты точно в этом уверен? — женщина устало массировала виски, отложив в сторону папку с личным делом Тойи Тодороки.

— На все сто процентов! — бодро отрапортовал довольный мужчина. — Я уже не первый год отслеживаю талантливых и сильных детей школы Хоккен, но еще ни один из них не мог похвастаться тем же, что и этот мальчик: он очень целеустремлен, умен и наблюдателен. Его контроль над столь мощной причудой просто поражает, так же как и его спортивные достижения — пусть он и не может похвастаться большой физической силой, но он очень изворотлив, вынослив, гибок и быстр. И это при его-то медицинской карте, со всеми теми болезнями, что он перенес! Хотя, учитывая, кто его отец…

— Вот именно! — женщина стукнула кулаком по столу. — Нам действительно в академии нужен сын Старателя? С учетом того, насколько беспокойным родителем, по твоим же словам, является герой номер два? Ты знаешь, какие неприятности он может нам доставить, если ему вдруг что-то не понравится? Если он посчитает, что мы с его сынишкой как-то не так поступаем? Что тогда, а?

— Значит, вам надо создать все условия, чтобы Старателю все понравилось и он со спокойной душой доверил нам своего сына, — высказался другой мужчина, сурово глядя на директрису академии для одаренных детей, что курировалась комиссией общественной безопасности. Женщина втянула голову в плечи: спорить с главой комиссии было бесполезно и чревато неприятностями для спорщика. — Если мы добьемся преданности и любви этого мальчишки, мы сможем спокойно влиять на его отца. А герой номер два среди наших союзников повысит наши акции в глазах правительства. Поэтому этот мальчишка нам необходим кровь из носа. Особенно, если наш план о внедрении своего человека в первую десятку героев Японии провалится… Кстати, будет просто прекрасно, если мальчишки подружатся.

— Это все замечательно… — задумчиво протянул мужчина, что присматривал за детьми школы Хоккен. — Но все же нельзя забывать о том, что именно Старатель посадил отца Кейго Таками… то есть Ястреба. Это может стать большой проблемой для его дружбы с Тодороки.

— Вряд ли проблема будет со стороны Ястреба, — покачала головой женщина — она, как его куратор, знала все о своем подопечном, — Старатель является кумиром мальчика, так что для него будет большим счастьем стать другом для сына героя номер два. А вот насчет отношения Тойи к Ястребу — я бы не была столь уверена в его благостном отношении к сыну серийного убийцы. Да и вообще — если верить этому отчету, — она постучала пальцем по папке с личным делом Тойи, — то у мальчика очень большие проблемы с социализацией. У него нет друзей, общается он исключительно с братом и сестрой. Даже с одноклассниками он взаимодействует только в рамках учебного процесса. К тому же у него явные проблемы с контролем гнева: один косой взгляд или задевающее его слово — и он уже лезет в драку. И я повторю еще раз: нам действительно важен этот неуправляемый мальчуган?

— Да, — отрезал глава комиссии. — А насчет вашего подопечного: он перестал быть Кейго Таками еще тогда, когда согласился вступить в наши ряды. Он Ястреб. Просто Ястреб, ясно? Герой, у которого нет прошлого — есть только настоящее. Поэтому вы должны приложить максимум усилий, чтобы эти двое сдружились, понятно?

— Но для начала необходимо убедить господина Тодороки в необходимости отправить сына в нашу академию, а опыт моего с ним общения как завуча подсказывает, что все будет не так уж и просто…

— Вот вы и займетесь этим. Кто как не учитель, что давно знаком с семьей Тодороки, может убедить Старателя доверить своего ребенка нам?

Мужчина еле слышно застонал: вот и кто его за язык дернул? Теперь ломай голову, как говорить с обеспокоенным папашей…