Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Примечания:

Приношу свои извинения за такую задержку. Желаю приятного прочтения

Небо было затянуто облаками, через которые иногда проглядывали лучи солнца. Юркий мужчина с алыми крыльями за спиной активно лавировал между прохожими, спешащими в этот ранний час на работу. Поток людей был не особо большим, так что мужчина без особых трудностей пробирался вперед, наконец завернув в незаметный переулок. Постоянно оглядываясь, он шмыгнул в неприметную дверь, ведущую на цокольный этаж. Пройдя по узкому коридору и спустившись по замусоренной лестнице, он постучал по металлической двери. С другой стороны послышалось жужжание замков и щелчок. Дверь открылась, пропуская мужчину внутрь.

— Таками? Какой неожиданно приятный сюрприз! — Хлыст с улыбкой откинулся на спинку своего кресла, глядя на отряхивающегося визитера, — Какие у тебя новости по нашему делу? Тебе удалось узнать что-то об этих ребятах, что так неосмотрительно перешли нам дорогу?

— Ага, — криво ухмыльнулся Таками, приближаясь к столу и вытаскивая из-за пазухи папку с документами. Хлыст с жадностью потянул к заветным листам бумаги руки, но его резко осадили:

— Но-но! — Таками погрозил ему пальцем, открыв папку, — Я узнал, с кем из воспитанников академии КОБ-а вы связались… И хоть во всех документах указываются лишь их геройские псевдонимы…

— Ты выяснил их настоящие имена? Кто они, из каких семей? Не тяни, рассказывай!

— Итак… Первый на очереди — воспитанник под псевдонимом «Ястреб». Пятнадцать лет, специализация — общая геройская подготовка с уклоном в разведку. Находится под опекой директрисы академии, так как его родная мать от него отказалась. Примерно три года назад опеку над ним оформил один из героев…

— Да блять, Таками! Настоящее-то имя у него какое? — Хлыст уже начинал терять терпение. Таками загадочно ухмыльнулся, а его ответ поверг контрабандиста в шок:

— Кейго Таками. Да-да, ты не ослышался. Мой сын.

— Чего? Тот крысеныш, с которым ты носился десять лет назад? Он не сдох после твоей поимки? — это и впрямь было удивительно, учитывая, насколько хилым и забитым выглядел тогда этот мальчуган. Что ж, это сильно усложняет дело… — Наверное, это очень неприятно, что родной сын стал мальчиком на побегушках у комиссии, попившей у тебя столько крови?

— Неприятно, — кивнул Таками, — Но что делать — каждый крутится, как может, чтобы выжить в этом мире.

— Согласен… А что по второму пацану?

— О! С ним все куда интереснее… «Инферно», тринадцать лет. Специализация засекречена. А вообще… он довольно занятная личность из о-очень интересной семьи. Тебе фамилия Тодороки ни о чем не говорит?

— Тодороки? — переспросил Хлыст, задумавшись, — Что-то знакомое… Очень знакомое… Хм… его отец — известный человек, верно?

— Не то слово, — фыркнул Таками, — Второй человек после Всемогущего…

— Император, что ли? — округлил глаза Хлыст, — Не, ну а кто у нас по известности сразу после Символа Мира идет… Я так даже сразу не скажу.

— Не, — рассмеялся Таками, — Все куда проще. Я говорю о своем лучшем враге — о Старателе. Кстати, именно он три года назад взял моего сына под опеку. Так что, прими мои соболезнования, Хлыст: вы выбрали не самые лучшие объекты для своей мести…

— Блять, Таками! — рыкнул запаниковавший контрабандист, — Вечно ты приносишь дурные вести… Черт, черт, черт… Только проблем со Старателем нам и не хватало…

— Это точно, — подтвердил низкий голос за его спиной. Хлыст резко развернулся и с ужасом обнаружил за собой огненного героя. Огромный массивный мужчина вытащил из кармана плаща пачку сигарет и протянул пораженному контрабандисту, — Будешь?

— Что? — пробормотал Хлыст, затравленно оглядываясь по сторонам, — Как вы… Какого черта…

— Не думаю, что тебе необходимо это знать, — с угрожающей улыбкой сообщил Старатель, зажимая между зубами сигарету и поджигая ее огоньком, вспыхнувшим над его большим пальцем. Глубоко вдохнув, герой выпустил густое облако табачного дыма и откинулся на стену, внимательно глядя на бледного преступника, — Вам не кажется, что сейчас лучше думать о том, чего от вас хотят?

— И чего же вы от меня хотите? — истерично поинтересовался Хлыст, вжимаясь спиной в столешницу, — Черт, Таками… Какого хрена ты привел его сюда?!

— Он ведет мое дело, — пожал плечами Таками, — И он обещал найти того, кто меня подставил десять лет назад. А для этого ему необходимо… как это у вас называется? «Опросить свидетелей», да?

— Он совершенно прав, — кивнул Старатель, вновь вдохнув сигаретный дым, — Мне абсолютно плевать, какие у вас терки с комиссией общественной безопасности: с ней можете бодаться хоть до посинения — если детей трогать не будете, — Хлыст судорожно вздохнул, почувствовав холодок между лопаток, — То и я вас не трону. Вашими подвигами пусть таможенная служба занимается. Таками сообщил мне, что вы можете знать, кто подставил его десять лет назад. И лучше вам быть предельно откровенным в этом вопросе — сами знаете, сотрудничество со следствием всегда благоприятно сказывается на дальнейшей судьбе. Так что, вы будете говорить?

— Я… Я не знаю, чем могу вам помочь, — сквозь зубы пробормотал Хлыст, — Я понятия не имею, кто подставил Шиньо.

— То есть как, не имеешь?! — тут уже взвился Таками, агрессивно захлопав крыльями, — Не ты ли говорил, что мне не поздоровится, если «кое-кто» узнает о моем освобождении? Ты так и не сказал, кто это, отмазавшись тем, что назовешь его имя после выполнения моей части сделки! И сейчас ты говоришь, что понятия не имеешь?!

— Таками! — рявкнул Старатель, ярче вспыхнув огнем, — Угомонись! А ты, — обратился он к Хлысту, внимательно оглядев его, — Рассказывай, кто не должен узнать об освобождении Таками?

— Я не знаю, кто подставил Таками, — вновь повторил контрабандист, опасливо косившись на взъерошенного Шиньо, — Я знаю лишь то, что перед этим он умудрился повздорить… с очень важным человеком. Я не уверен, что именно они не поделили… Сам Таками не распространялся на этот счет — особенно учитывая, что рядом с ним постоянно вертелся его птенец. Но он как-то раз обмолвился, что нашел какие-то важные документы, которые было необходимо доставить героям. Но, видимо, не успел…

— Документы? — Шиньо нахмурился, потирая лоб. Старатель смерил его суровым взглядом:

— Таками? Ты уверен, что ничего от меня не скрываешь? — Таками схватился за голову, начав раскачиваться. Хлыст постарался отстраниться от вора, начавшего вести себя неадекватно, и держаться поближе к задумавшемуся и спокойному Старателю.

— Я не помню! — тихо бубнил Шиньо, — Я не помню ничего из того, что рассказал Хлыст… Не помню ни ссор с кем-либо, ни какие бы то ни было документы… Все словно отрубило…

— А с кем он повздорил-то? — наконец громко спросил огненный герой, прервав поток бормотания Таками, — Ты так и не назвал имя.

— Никто не знает его имени, — покачал головой Хлыст, — Мало кто вообще знает о его существовании. Но… именно он стоит за всем преступным и злодейским миром Японии. Он контролирует все — каждое нападение, каждый теракт… Все это совершается с его одобрительного молчания… Он словно кукловод, дергающий за ниточки… Он…

— Все-за-Одного, — закончил за него Старатель. Повисла гнетущая тишина, в которой все трое мужчин осмысливали все услышанное. Сигарета огненного героя давно погасла, но он все еще держал ее в зубах, изредка пожевывая. Таками хмурил брови, недовольно поджимая губы. Хлыст переводил взгляд с одного на другого, мысленно ругая себя на чем свет стоит за то, что вообще связался с этим пернатым вором. Вечно он приносит одни неприятности.

— Значит так, — начал Старатель, наконец отбросив в сторону сигарету, — Ты, — обратился он к Хлысту, тут же сжавшегося от тяжелого взгляда, — Нас не видел, ничего нам не говорил. Мы… мы тебя тоже не видели. А ты, Таками… с тобой мы еще поговорим, — с этими словами он протянул руку внезапно появившемуся из-за его спины парню и вместе с ним исчез с тихим хлопком.

* * *

— Господин Тодороки… Господин Тодороки! Проснитесь, мы уже приехали! — послышался сквозь сон голос моего водителя, на что я с трудом открыл слипающиеся глаза. За окном лило как из ведра, выходить не хотелось категорически, а гараж, к огромному моему сожалению, стоял отдельно от дома — так что выйти под дождь все равно придется. Я с тоской вздохнул и все же толкнул дверцу автомобиля, тут же пожалев о своем решении — меня промочило насквозь в считанные секунды, заставляя ежиться от холода. Ледяные струйки стекали по шее и лицу, пока я чуть ли не бегом преодолевал расстояние до крыльца родного дома. Дети еще не вернулись из школы, а Рей сегодня гостила у сестры. Так что встречать меня было некому.

Огромный пустой и темный дом создавал гнетущее впечатление. Глухие звуки капель, бьющих по сливам, лишь усугубляли и без того мое не самое радостное настроение. Я, тяжело переставляя ноги, поплелся на кухню. И вот тут меня ждал приятный сюрприз от моей воистину прекрасной супруги: на столе меня ждало собранное бенто с запиской, в которой Рей желала мне приятного аппетита. На душе сразу стало легче, а новообразовавшиеся трудности уже не казались непреодолимыми.

Я устроился за столом, вытащив прихваченную с собой папку с делом Таками и свою тетрадь с записями, раскрыл их и принялся за еду, в очередной раз прокручивая в голове всю имеющуюся у меня на руках информацию.

Итак, что у нас получается… А получается, что виноват у нас во всем как всегда… нет, не Волан-де-Морт. Всего лишь Все-за-Одного, хотя все одно — что тот злодей без явной мотивации, гоняющийся за школьником, что этот… Тоже будет гоняться за школьником. Но это все лирика… Итак, Таками умудрился каким-то образом перейти дорогу Королю Злодеев, стащив у него какие-то важные документы… Причем он сам вообще не помнит, из-за чего весь сыр-бор. И это довольно странно… И что-то закрадывается у меня подозрение, что забыл он это все неспроста… Ой, неспроста… И как бы меня ни пытались убедить, что арест Таками мог вообще просто совпасть с его ссорой с ВЗО, я был уверен, что это не так. На этом наши зацепки в этом направлении заканчивались…

А вот со сведениями, полученными от Барона, вышло все гораздо интереснее. Как оказалось, наша теория о том, что все, найденное в логове Таками, наведет нас на одну единственную подпольную лабораторию, оказалась в корне не верна. Оборудование, реактивы и полученный в итоге продукт… не связаны друг с другом вообще! И если историю появления реактивов отследить не представляется возможным, то проследить по номерным знакам путь оборудования оказалось проще простого. И это ввело меня в замешательство: это оборудование было произведено на одном из американских заводов специально для японского правительства и успешно добралось до заказчика. В дальнейшем это оборудование перешло в лабораторию при КОБ-е, где оно и числилось ровно до того момента, как внезапно его не обнаружили у Таками. Тогда его быстренько списали задним числом, да только не учли, что в общем реестре их бумаженция прошла по настоящему числу. И от этого к комиссии у меня появлялось все больше и больше вопросов… Создается ощущение, что это именно они скинули на Таками свои наработки, чтобы выйти сухими из воды. И как-то с трудом верится, что господин директор КОБ-а, учитывая его педантичность и дотошность, не заметил такую явную несостыковку. Значит, он сам прекрасно осведомлен об этом, но просто закрыл на это глаза…

И если это объединить с моим предыдущим выводом о том, что к этому делу причастен ВЗО… То становится совсем невесело.

Если предположить, что у Все-за-Одного есть люди в комиссии общественной безопасности, причем вполне вероятно, что и сам директор корешится с ним, то очень многое становится на свои места: например, идея поставить мне в напарницы ликвидатора, готовую в любой момент выстрелить мне в спину при малейшем подозрении, да и в принципе идея направить меня на поиск вора Таками. Очень может быть, что ВЗО решил застрелить двух зайцев одной пулей, чтобы особо не напрягаться. Избавиться от обеих помех… Черт, только этого мне и не хватало…

Я застонал, схватившись за голову: за что мне все это? И это еще не считая того, что репортеры буквально объявили на меня охоту из-за той фотки с поцелуем. Всех вдруг ни с того, ни с сего начала волновать моя личная жизнь и интимные отношения… И даже когда я официально заявил, что эта фотография — фейк, надеясь, что вспышка интереса к моей скромной персоне тут же погаснет, это не привело к желаемому результату. Напротив, это словно раззадорило журналистов и не только. Тут же в журналах и газетах появились многочисленные статьи, в которых разные звезды, о которых я до этого слышать не слышал, делились своими воспоминаниями, как я их и в какой позе… того самого. А некоторые оказались настолько наглыми, что записали меня в отцы их как рожденных, так и еще находящихся на стадии планирования детей. В итоге в общей сложности их у меня оказалось порядка пятидесяти штук, это еще не считая Фуюми, Тойи, Нацуо и Шото.

Моих фейковых любовниц оказалось настолько много, что у моих юристов рук не хватало заводить на всех дела по статье о клевете. А официальные заявления, которые приходилось делать по нескольку раз в неделю, мгновенно терялись за новой волной очередных фейковых историй. Даже любимец публики Всемогущий отошел на сей раз на задний план, отчего он был в жутком недоумении. Но он довольно быстро проникся моей ситуацией и дал пару рекомендаций, как быстро и вежливо избавляться от журналистов. Впрочем, у меня они плохо работали…

На фоне этой вакханалии мое семейство смотрелось эдаким островком спокойствия — и это при наличии в нем таких гиперактивных детей, как Тойя и Шото, невероятного экспериментатора Нацуо и Кейго, после встречи с отцом ставшего слишком дерганным и суетливым. И их проделки казались настолько невинными и милыми, что на них уже невозможно было злиться…

Но больше всего своей невозмутимостью и спокойствием меня поразила Рей. Я прекрасно помнил, как она переживала из-за моей командировки с Наган, слова Тойи о ее терзаниях во время моего отсутствия, и потому ожидал похожей реакции и на все эти сообщения о моих «любовницах», но этого не произошло. Рей восприняла эту информацию довольно легко, уверив меня, что ни капли на меня не злится. Да и многие статейки сама же мне и зачитывала, считая их невероятно забавными в их нелепости.

Однако, несмотря на эту беззаботность, что-то в Рей неуловимо изменилось. Да, она все также проводила много времени со мной и детьми, даря нам всю свою любовь и заботу… Но в то же время в ней чувствовалась накапливающаяся усталость, все чаще стала проявляться забывчивость, внимание стало более рассеянным. Да и внешне она изменилась: и без того бледная кожа теперь приобретала какую-то нездоровую прозрачность, появились синяки под глазами, волосы потускнели, а глаза потемнели. Также она довольно часто стала по вечерам уходить из дома, говоря о встречах с подругами или с сестрой. Возвращалась она поздно и настолько вымотанная, что засыпала прямо на ходу. Также я заметил ее интерес к медицинской литературе, что меня сильно встревожило. Может, у нее или у кого-то из детей появились какие-то проблемы со здоровьем, о которых она по каким-то причинам решила умолчать? Но тогда об этом знали б врачи, а они бы сообщили мне! Беспокойство не оставляло меня, заглушая любые доводы разума. Но все мои попытки с ней поговорить и обсудить проблему она или игнорировала, прикрываясь усталостью, либо отделывалась общими фразами о том, что ей интересна медицина и она всего лишь хочет расширить свои знания в этой области. Еще и эти постоянные посиделки с подругами и сестрой…

Иногда мне казалось, что я перегибаю палку со своей гиперопекой. Как бы то ни было, Рей — свободный человек, и я не в праве запрещать ей проводить ее свободное время так, как она хочет. Я не могу контролировать каждый ее шаг несмотря на все свои переживания, ровно как и устраивать за ней слежку — это было бы низко и подло с моей стороны… Черт, да кого я пытаюсь обмануть? Самого себя? Убедить, что все в порядке, и не надо начинать паниковать? Что ж, в этом деле я провалился… Я отодвинул в сторону опостылевшие документы и опустошенный контейнер, отложил палочки и потянулся к телефону. Несколько раз подносил палец к кнопке вызова и снова отдергивал: черт, наверное, не стоит ей звонить… Может, ей необходим отдых от меня и моей навязываемой заботы? Может, они сейчас сидят в каком-нибудь массажном салоне или на спа-процедурах, и она не сможет взять телефон? Мрх, как же все это сложно…

Я вновь взглянул на экран телефона и уверенно нажал на кнопку вызова. Послышались гудки. Наконец на том конце провода послышалось:

— Да, шеф? Что-то случилось? — поинтересовался Байт, глава отдела информационной безопасности.

— Да… Байт, слушай, можешь мне пробить один номерок? Мне нужно определить нынешнее местоположение его хозяина… Подсобишь, а?

— Да без вопросов, шеф… Диктуйте, — я быстро продиктовал номер Рей, с замиранием сердца ожидая результата. В трубке слышался стук пальцев по клавиатуре, щелчки мышкой… Спустя минуту томительного ожидания Байт снова заговорил:

— Так, я нашел местоположение… кхм, это, как я понимаю, связано с тем делом об изготовлении биологического оружия?

— Что? — удивился я, совершенно не понимая, о чем говорит Байт. Я ему вроде номер своей супруги дал, а не…

— Ну, тот, кого вы ищете, сейчас находится на территории медицинского университета Сайтама, — отозвался Байт, — Вот я и решил… Шеф? Шеф, вы меня слышите? Шеф?..

Телефон выпал у меня из рук. Что все это значит?..