Огненный герой, версия 2.0 (джен)

Примечания:

Приносим свои извинения за задержку. Приятного прочтения

— И как это понимать, юноша? — высокий мужчина смотрел на Тойю так, словно застукал его за чем-то противозаконным. Не то чтобы его побег можно считать противозаконным — скорее наоборот, незаконным было именно его удержание здесь против его же воли, но новоиспеченному родственнику его попытка вернуться домой явно не понравилась. Тойя упрямо поджал губы, сцепив руки за спиной в замок:

— Понимайте это как то, что я недоволен здешними условиями проживания! — недовольно пробормотал он, — У меня всего одна комната, из которой мне нельзя выходить — только под строгим надзором этого Подсолнуха дойти до туалета! В комнате нет окна и даже мало-мальской вентиляции, из-за чего мне приходится дышать спертым воздухом в нарушение всех санитарных норм! И это я еще молчу про мое право на совместное проживание с родителями!

ВЗО гневно втянул воздух в нос и шумно выдохнул: раньше ему казалось, что с Тойей, как наиболее близким ему по духу ребенком, будет проще. К тому же и возраст, по его мнению, у Тойи был самый подходящий — когда ребенок ставит под сомнение ранее непререкаемый авторитет родителей, бунтует против общественных норм и правил, пробует новое, ранее запретное… Но Тойя в эту картину почему-то совсем не вписывался. И еще эти его требования… Томура живет в таких же условиях, и ничего! Не выеживается, хотя ровесник Тойи!

— И чего же ты хочешь? — поинтересовался Все-за-Одного, прикрыв глаза, — Вернуться домой? Этого я позволить тебе не могу. Дать комнату с окном, чтобы ты при новой попытке побега воспользовался им и разбился, упав с высоты? Этого я тем более тебе не позволю — по крайней мере, пока ты не докажешь мне, что я могу тебе доверять. Ты же своими побегами лишь усиливаешь мое недоверие, мой дорогой правнук. Хотя, надо признать, они меня весьма позабавили твоей выдумкой…

— Рад стараться, — пробурчал Тойя, — Все для вашего удовольствия.

— Не дерзи мне! Что ж, кое в чем я пойду тебе навстречу: ты, кажется, недавно жаловался, что тебе не хватает общения со сверстниками? Что ж, эту проблему я решил: уже сегодня ты познакомишься с Шигараки Томурой.

— Это еще кто? — нахмурился Тойя, — Ты еще кого похитил и держишь тут взаперти? Тоже твой «правнук»?

— Тойя, — слегка повысил голос Все-за-Одного, — Он мой ученик и будущий преемник. Когда-то я помог ему, когда весь мир отвернулся от него из-за его причуды — я взял его к себе, вырастил, научил всему, что для него необходимо… Сделал все возможное — однако изменить то, каким его сделал мир, выбросив его на свалку, я не смог. Не всегда то, что сломано, можно починить.

— Нда? И что же у него за причуда такая, что от него прям весь мир отвернулся? — скептически хмыкнул Тойя, на что мужчина лишь ухмыльнулся:

— Да так… всего лишь уничтожает все, чего он коснется. Вот так вот, стоит ему лишь тронуть тебя, вот так… — он протянул руку и положил ее на голову застывшему мальчику, потрепав его по волосам, — И — паф! — тебя нет, — Тойя дернулся, с ужасом уставившись на улыбающегося прадеда, довольного произведенным эффектом, — Лишь горстка пепла на полу. И больше ни-че-го. Если я велю ему это сделать, конечно. Но пока ты под моей защитой, он тебя и пальцем не тронет. Так что… В твоих интересах не терять моего расположения к тебе. А теперь пойдем: мне скоро придется отлучиться по делам, и на время моего отсутствия тебе лучше побыть вместе с Томурой. Во избежание новых попыток побега, — его тяжелая рука легла на плечо мальчика и подтолкнула к выходу.

Тойя втянул голову в плечи: встречаться с подобным индивидуумом ему явно не хотелось, однако брыкаться и вырываться из хватки не стал: кажется, понял, что это бесполезно. Что ж, значит, не все еще потеряно.

— А может, не надо? — когда Все-за-Одного уже собирался открыть дверь в комнату Томуры, Тойя вцепился ему в подол пиджака, — Я… Я буду хорошо себя вести… Честно! Я… Я не буду пытаться сбежать! Пожалуйста, не надо! Я… Я не хочу! Пожалуйста! Я все понял и больше так не буду!

— Не будешь? — переспросил Все-за-Одного, и Тойя активно закивал, боязливо покосившись на дверь, — Боишься вот так вот просто превратиться в пыль? — Тойя вновь кивнул, сильнее сжав в руке ткань пиджака, — Вот значит в следующий раз ты трижды подумаешь, прежде чем решиться на новую попытку побега! — и мужчина толкнул дверь, увлекая сжавшегося ребенка внутрь.

Томура, игравший в это время в приставку, даже не повернулся к ним.

— Томура… — позвал его Все-за-Одного, на что получил злой взгляд через плечо:

— Не сейчас, учитель! Я занят! — рявкнул он и вновь уставился в монитор, нервно теребя джойстик.

— Это что за тон, Томура? Ты забыл, с кем разговариваешь? — зло прищурился Все-за-Одного, — Или мне напомнить, какое у тебя должно быть ко мне отношение?

— Грх… Не забыл, — пробурчал Томура, не отвлекаясь от игры, — Чего надо?

— Мне придется на некоторое время вас покинуть, поэтому я попрошу тебя присмотреть за этим юношей.

— Я че, нянька, что ли?! — взъярился Томура, но тут же приглушенно захрипел, когда его опутали черные путы из рук Все-за-Одного, заставившие Тойю испуганно отшатнуться:

— Не забывайся, Шигараки Томура! Ты обязан мне всем, в том числе и жизнью — и такое твое поведение вместо благодарности я не потерплю! Ты позаботишься о моем правнуке — и если хоть один волосок упадет с его головы, тебе придется очень несладко. Ясно?

— Д-да… — придушенно прохрипел Томура, тут же рухнув на пол, — Я-я… Не знал, что у вас есть правнук…

— Что ж, познакомься — мой правнук, Тойя… Тодороки, — осторожно выглянувший из-за спины Все-за-Одного мальчик удостоился полного ненависти взгляда, — Тойя, это мой ученик и преемник, Томура Шигараки. Ты останешься с ним до моего возвращения, так что надеюсь, что вы найдете общий язык. Постарайтесь не поубивать друг друга, — и, не тратя времени на лишнии политесы, Все-за-Одного развернулся и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Последнее, что он услышал прежде чем использовать причуду перемещения, был предупреждающий возглас Тойи:

— Подойдешь ко мне ближе, чем на метр — сожгу к чертям собачьим!

«Нет, этот парень точно не пропадет,» — подумал Все-за-Одного, открывая дверь в нужную палату:

— Уджико, как он? — он кивнул на ширму, за которой находилась кровать его внука.

— Пришлось снять с него антипричудные наручники, — пробурчал доктор, встопорщив опаленные усы, — Огненный шторм был — мама не горюй, еле справились. Но зато удалось остановить разрушение организма — теперь я думаю, как восстанавливать все поврежденное.

— Он в сознании? С ним можно поговорить?

— Поговорить-то можно, да будет ли смысл? — доктор скривился, — Я пытался — добился лишь проклятий и ругани. Но если вы думаете, что добьетесь чего-то осмысленного — что ж, я не буду мешать.

«Еще бы ты мешал» — подумал Все-за-Одного, заходя за ширму. На кровати, в окружении множества мигающих приборов, лежал перевязанный бинтами Энджи Тодороки, бесцельно уставившись в потолок. На посетителя он практически не обратил внимания, лишь на секунду скосив на него взгляд, чтобы потом вновь уставиться на потолок.

— Как самочувствие, Энджи? — участливо поинтересовался Все-за-Одного, присаживаясь рядом на кресло. Энджи никак не отреагировал, — Надо же, так сильно пострадал от своей же причуды… Вот только, случайно ли, Энджи? Про-герой, с огромным стажем, искусно владеющий огнем — и вдруг оказался неспособен совладать с собственным пламенем, как малолетний ребенок, только-только обнаруживший свою причуду! Так и чего ты хотел этим добиться, мой глупый внук? Если ты хотел встретиться со мной — тебе было достаточно сказать об этом охраннику у твоей камеры. К чему был этот цирк?

— Увидеть тебя — последнее, что мне хотелось бы, — хрипло прошептал Тодороки, тяжело сглотнув.

— Тогда зачем пытаться спалить себя изнутри? Ты же не… Не пытался покончить жизнь самоубийством?

Энджи тяжело вздохнул и отвернулся. Все-за-Одного напрягся: нет, это невозможно. Кто угодно другой, но только не Энджи — он слишком упрям, чтобы даже в безвыходной ситуации опустить руки и… Нет, даже его слабый брат не поступил так малодушно, а Энджи… Энджи намного сильнее. Он просто не мог так поступить!

— Директор КОБ-а сказал, что Тойи больше нет, — едва слышно произнес Энджи, — Сказал, что он сбежал домой, но… Дома он так и не появился. А его наставника нашли на следующий день в каком-то переулке с отравлением каким-то химическим препаратом. И… Я не мог это контролировать. Наручники… Мешали мне. Я пытался по-другому, но… Не мог, просто не мог.

— Вот как… — он так близко принял это к сердцу? Нет, это было ожидаемо — если вспомнить его поведение во время кражи «Дамы в фиолетовом», или когда он узнал, что Фуюми похитили… Неужели его причуда так сильно зависит от эмоций? Да и этот идиот, по ошибке именуемый директором комиссии… Кто разрешал ему рассказывать о пропаже Тойи? Вот к чему привело подобное разгильдяйство…

— С Тойей все хорошо, можешь не волноваться — я же обещал, что позабочусь о своей семье, — поспешил он успокоить своего внука, — И он прекрасно себя чувствует, — тут Все-за-Одного запнулся, — Хотя пару дней назад, как раз когда у тебя произошел этот всплеск… То же произошло и у Тойи. И даже я своей причудой не смог ему помочь. Не подскажешь, что это могло быть?

Повисла тишина: Энджи с деланным интересом разглядывал потолок, Все-за-Одного внимательно смотрел на него:

— Что ж… Судя по тому, как ты спокойно к этому относишься, ты прекрасно обо всем осведомлен. И мне теперь крайне любопытно, как ты узнал?

— Я его отец, — после некоторого молчания произнес Энджи, — У меня обязанность такая — знать, что с моими детьми. А то, что у Тойи был жар… У меня к тебе лишь один вопрос: зачем ты брал ребенка, если не умеешь с ним управляться? — Энджи приподнялся на локтях, гневно раздувая ноздри, — Если не знаешь, что ему можно, что нельзя? Нахера, спрашивается, лезть?!

— Энджи! Ты тоже не сразу все знал, как заботиться о детях.

— Удивишься, но в первую беременность Рей я тоже посещал курсы для молодых родителей, где нас учили, как с ними обращаться! — фыркнул Тодороки, вновь опускаясь на подушку, — А ты что? Ты хоть одну книжку про воспитание детей прочитал? Хоть что-то из педагогики?

Все-за-Одного гневно поджал губы: Энджи совсем страх потерял, что ли?

— Когда ты придешь более-менее в норму — вновь отправишься в камеру, — пригрозил он внуку, на что тот лишь хрипло рассмеялся:

— С таким доктором ты меня в гроб вгонишь до того, как я смогу вернуться в тюрьму! Ты вообще контролируешь, что за бадягу он мне колет? Или вновь отдал меня на роль подопытной крысы? Хорошая забота о родственниках, ничего не скажешь! Хотя, о чем я, давайте снимем собу с ушей: наше так называемое «родство» — лишь очередная твоя ложь. Ты об этом знаешь, я знаю… Так зачем продолжать этот цирк?

— Это не ложь! — из-за ширмы показался доктор, гневно топорща усы, — Я лично проводил ДНК-тест!

— И компетенция Уджико внушает доверие к его выводам, — закончил за него Все-за-Одного.

— Врач теряет доверие пациента в тот самый миг, когда впервые решает преступить клятву Гиппократа! — зло выплюнул Тодороки, отвернувшись от врача, — Но ты так и не сказал: ты контролируешь его или опять пустил все на самотек? Помнится, ты уже жаловался на то, что он тебя намахал однажды — думаешь, он не попробует это сделать снова? Вот что это, например, за «инновационный» препарат, что мне поступает из капельницы, а? Надеюсь, он хоть какие-то тесты прошел — я уж не говорю про обязательную сертификацию лечебного средства! И что это у вас глазки забегали, а?

Все-за-Одного развернулся к Уджико, тут же сжавшемуся под его взглядом — значит, одного внушения ему не хватило, да?

— Это экспериментальная сыворотка для улучшения регенерации, — нехотя ответил он, скрестив руки на груди, — Я собирался использовать ее как основу для создания причуды регенерации — если мы до сих пор не нашли донора с соответствующей причудой, а учитывая ограниченность и узость мышления современных героев — она пригодится и вам, и вашему внуку! — он обвинительно ткнул пальцем в Энджи, — И эти ваши грязные инсинуации!.. Я все делаю только для вашего блага!

— Три года назад ты ному из меня пытался сделать тоже для моего же блага?

— Идиот! Без этой сыворотки ты бы остался обгорелым куском мяса! — взорвался Уджико, — Мужлан неотесанный, не имеющий никакого представления о медицине!

— Зато имеющий представление о врачах-убийцах, пытавшихся создать уберменшей! — в свою очередь рыкнул Тодороки, и на его лице вспыхнуло пламя, — И прекрасно знающий, сколько людей погибло от их рук просто потому, что им нравилось их мучить! И ты ничем от этих ублюдков не отличаешься!

— Довольно! Уджико, снотворное ему!

* * *

Тойя осторожно выглянул из-за книги: что ж, кажется, Шигараки полностью потерял к нему интерес и с головой ушел в свою игру. Это хорошо. Можно продолжить тренировку Поиска Огня.

Тойя закрыл глаза и привычно отпустил причуду. Постепенно в темноте начали проявляться неяркие огоньки — горящие конфорки, зажигалки, едва тлеющие искры сигарет. Некрупные красно-желтые пятна спешно перемещались с места на место — люди с причудами огненного типа спешили по своим делам. Район, в котором находилась резиденция Все-за-Одного, был до безобразия заполнен источниками огня — помехами, через которые Тойе с огромным трудом приходилось продираться каждый раз, когда он пытался связаться с братом.

На краю сознания обеспокоенно запульсировало знакомое пламя: отец. Тойя облегченно вздохнул — причуда отца уже несколько стабилизировалась и не так сильно буянила, как пару дней назад.

Мальчик вздрогнул, отгоняя неприятные воспоминания: с тех пор, как отца посадили в тюрьму и, скорее всего, заковали в антипричудные наручники, найти его с помощью Поиска Огня не получалось, словно такого человека и не существовало вовсе. И вот, два дня назад, когда Тойя также уже привычно сел тренировать Поиск Огня, его накрыло. Словно горячая магма начала растекаться в грудной клетке, сжигая изнутри, не давая дышать. Собственная причуда, давно, казалось бы, взятая Тойей под контроль, словно сорвалась с цепи — ярко-синее пламя вспыхнуло по всему телу и тревожно загудело. Чужие чувства затапливали сознание, мешаясь в причудливый коктейль из гнева, боли, беспокойства и всепоглощающего ужаса.

Тойя словно потерялся в бушующем огне, перекрывающим собой все происходящее вокруг. Любая попытка обуздать, вернуть контроль над причудой приводила к чудовищной боли в груди. Хотелось кричать, звать на помощь, чтобы хоть кто-то остановил это безумие… Но из горла, сжатого спазмом, доносился лишь слабый хрип.

Он не знал, сколько это продолжалось. Кажется, в какой-то момент он просто отключился… А очнулся уже только на следующий день, и его тут же окружили пристальным вниманием и заботой, от которого он чуть на стенку не лез — еще и этот «прадед» примчался, проводить длительные беседы «о важном». От такого сбежать хотелось с утроенной силой.

Чуть-чуть придя в себя, Тойя решил проанализировать, что же произошло: таких припадков у него никогда еще не было, а чтобы еще кто-то пытался взять его причуду под свой контроль… Такое удавалось только его отцу, когда они вместе тренировали причуду. А это могло значить только одно…

Как же Тойя обрадовался, когда смог связаться с отцом — он жив, относительно здоров и даже находится не так далеко от места принудительного заточения Тойи!

Однако его счастье наткнулось на апатию со стороны отца: да, с его стороны проскальзывали нотки радости от того, что он мог вновь ощущать Тойю и Шото через причуду, но в остальном… Такого безразличия ко всему окружающему Тойя от отца ни разу не видел: сколько он себя помнил, отец всегда был невероятно активным человеком, полным сил и энергии. А вот такое его депрессивное состояние… Хорошо хоть сейчас он уже больше интереса к жизни проявляет.

Ответив на беспокойство отца чувством довольного умиротворения, призванным сообщить о том, что с ним все хорошо, Тойя продолжил искать среди множества источников огня Шото, чтобы уже привычно поддержать его — сперва арест отца, потом пропажа самого Тойи, а там и пожароопасное возвращение старшего Тодороки кучей свалились на восьмилетнего ребенка, что сказалось и на его самочувствии тоже. Как и Тойя, Шото последние дни провалялся в кровати, пришибленный разбушевавшейся причудой отца, при этом совершенно не понимая, из-за чего. Так что его просто необходимо было подбодрить.

«Как же они… бесят, — недовольно подумал Тойя, наткнувшись на желтовато-красное пятно очередного носителя причуды огненного типа, находившееся на значительной высоте от всех остальных, — Уже и воздух заполонили!»

От пятна повеяло обидой, которая довольно скоро сменилась радостью и неким самодовольством. Знакомо…

Пятно приближалось, постепенно снижаясь, а Тойя сильнее впадал в ступор: он узнал эту причуду, но… Как?! Как ее носитель оказался на такой высоте?! И почему он словно целенаправленно летит к нему?!

В просвете между тяжелыми, но неплотно прикрытыми шторами мелькнуло красное крыло. Тойя резко вскочил, отбросив книгу в сторону, и рванул к окну, совершенно забыв о присутствии в комнате Шигараки: единственное, что его сейчас волновало, это не подвели ли его глаза.

— Не смей! — завизжал Шигараки, — Не смей раскрывать шторы! — он дернулся вслед за Тойей, схватив того за руку. Ткань рубашки поползла под его пальцами, оголяя кожу — Тойя взвыл от боли, инстинктивно оттолкнув от себя Шигараки. Тот, чтобы не потерять равновесие и не упасть, схватился за первое, что подвернулось под руку — за штору, тут же начавшую рассыпаться в его руках. Вновь потеряв опору, ослепленный упавшим на лицо солнечным лучом, Шигараки замахал руками и ухватился за Тойю, увлекая его за собой на пол, усеянный пакетами от чипсов и жестяными банками из-под энергетиков. Рука, снова подвергшаяся воздействию разлагающей причуды, повисла плетью. Но на короткий миг, перед тем как упасть, Тойя увидел в окне прижавшегося лицом к стеклу Шото, которого держал за подмышки отец Кейго.

Их взгляды пересеклись. Причуда, и так от боли чуть не вырвавшаяся из-под контроля, получив подпитку от пришедшего в ужас Шото, теперь подчиняться не хотела совсем. Вспыхнуло голубое пламя. Обжегшийся Шигараки, о котором Тойя успел забыть, отвлекшись на брата, со всей силы пнул обидчика ногой в живот, откинув его в сторону от себя. В ответ ему прилетел огненный шар в грудь.

Открылась дверь:

— Что вы, черт возьми, тут устроили?! Меня не было всего лишь около часа — а вы уже подрались! — черные путы резко обхватили мальчишек и разнесли их по разные концы комнаты. Все-за-Одного окинул пронзительным взглядом сперва своего правнука, зло сузив глаза, стоило только ему заметить обвисшую руку, затем своего преемника с прожженной дырой в центре футболки, после чего остановился на окне:

— Так-так-так… Кто-то обещал, что не будет больше пытаться сбежать…

— Я и не пытался сбежать! — вскинулся Тойя из-за совершенно несправедливого наезда — в этот раз он совершенно точно не пытался сбежать! Но если он скажет правду… Шото может тоже оказаться под замком в этом здании. Надо придумать что-то… Убедительное:

— Я пытался читать книгу, но в том мраке, что тут царил, это невозможно! Учитывая затхлость воздуха, использовать огонь для освещения означало бы задохнуться от недостатка кислорода. Искать выключатель… При разбитой лампочке… Тоже не очень логично, не находите? Поэтому я и захотел открыть окно — а тут этот как забесится!

Все-за-Одного нахмурился: было видно, что он не верит ни одному слову Тойи, но и найти в них какое-то несоответствие он тоже не мог. Шаг, еще один… Скрип старой, давно не открывавшейся оконной рамы… Все-за-Одного выглянул на улицу. В комнату ворвалась какофония уличных звуков: гудки автомобилей, шум колес, гомон прохожих. Вместе с ними ворвался тяжелый запах бензина и дешевой выпечки. Краткий глоток свободы…

Окно с грохотом захлопнулось:

— Тойя… Пройдем-ка в мой кабинет.

* * *

— Отпусти! Отпусти меня! — Шото попытался пихнуть локтем пытающегося его удержать отца Ястреба, — Там Тойя в опасности! Ему там страшно!

— Да угомонись ты! — Шиньо отвесил вырывающемуся мальчишке несильный подзатыльник и осторожно выглянул из-за угла, надеясь, что выглянувший наружу Все-за-Одного уже вновь закрыл окно, — Кажись, пронесло — если бы нас заметили, то мы бы точно присоединились к твоему братцу… Ну что ж: считаю, что мы свою задачу выполнили — где держат Тойю, мы выяснили. Расскажем об этом Всемогущему, а там пусть герои решают, что делать.

— Отец… Разве мы можем так просто уйти, когда мы только что нашли его? Может, стоит все же попробовать его вытащить оттуда? — взволнованно поинтересовался Кейго, припустив в свой голос немного птичьего клекота. Шиньо закатил глаза, продолжая удерживать рядом с собой выворачивающегося Шото:

— Птенец… Ты меня что, не услышал? Если нас заметят, то мы окажемся там же. Оно нам надо? Нет. А учитывая то, что за пропажей твоего дружка стоит… Кхм, довольно опасный злодей, с которым у меня были терки… в свое время. И вряд ли этот злодей будет к нам благосклонен.

— А вы только о спасении своей шкуры и можете думать! — обиженно пропыхтел Шото, — Конечно, какое тебе дело до того, что там с моим братом…

— Ты совершенно прав. Мне нет ровным счетом никакого резона заниматься вашими проблемами и выполнять твои хотелки. Так что тебе стоит быть благодарным хотя бы за то, что я согласился сопроводить вас в вашей безрассудной вылазке и дотащил тебя до места, не выронив «случайно» по пути. Может, стоит сказать мне «спасибо»? Или папочка не научил тебя элементарной вежливости?

— Гр-рх, «спасибо». Довольны? И что же вы предлагаете теперь делать?

— Возвращать вас двоих домой, пока твоя матушка не хватилась. Может еще с этим вашим Всемогущим поболтать, пока он на «сверхсекретный» брифинг героев не свалил обсуждать, как твоего отца вытягивать из тюряги после той подставы от комиссии — заодно пусть подумают и о спасении Тойи, раз к его исчезновению тоже приложил свою руку этот… Да и у меня самого должна быть скоро встреча, — Шиньо усмехнулся, — Кто бы мог подумать, что для спасения героя номер два герои и злодеи решат действовать сообща! Кому скажи — не поверят… Ладно, цыпленок, вызывай такси: обратно я уже не полечу. Стар я уже стал для такого…

Когда желтое такси сорвалось с места, увозя странную троицу по извилистым улочкам промышленного городка, с эвакуационного балкона второго этажа спрыгнула девушка, одетая в черный облегающий комбинезон. Ей на лицо упали две прядки сине-розовых волос, которые она постаралась как можно скорее убрать под капюшон, скрывающий от глаз посторонних сильно облысевшую голову. Что ж, разговор, свидетелем которого она стала, был… весьма любопытным. Кажется, стоит навестить начальство…