Огненный герой, версия 2.0 (джен)

— Много ли герою надо — чтобы в обществе был порядок. И была бы жизнь длиннее, чтобы спасать, — радостно напевая себе под нос, я шел, направляясь к зданию своего агентства. Стоял теплый летний денек, злодеи особо не безобразничали, кудзумоти были вкусными и буквально таяли во рту, и даже фанатки, коих после того злосчастного интервью объявилось вагон и маленькая тележка, не так сильно наседали на меня сегодня. В этот прекрасный день моя душа пела, а сердце ликовало, и даже небольшой дождь, успевший слегка меня промочить, не испортил моего настроения.

— Чтобы дома не забыли… Чтобы смс-ки следом плыли… — я улыбнулся, вспомнив недавно полученное сообщение от детей, в котором была общая фотография их на фоне школьного автобуса. — Чтобы в смс-ках были… Да, были строчки про любовь!

Как мало человеку нужно для счастья! Всего лишь чтобы любимая жена, провожая на работу, впервые неловко чмокнула тебя в щеку, пожелав удачи на работе. И еще для счастья надо получить от детей обещание, что они весело проведут время на экскурсии. И то и другое я сегодня получил, так что был абсолютно счастлив. К тому же, сегодня был предпоследний день работы Всемогущего в моем агентстве и наше последнее совместное патрулирование улиц, что лишь улучшало настроение. Наша встреча должна была состояться как раз возле входа в агентство где-то через полчаса. Так что я вполне мог успеть еще заглянуть в инженерный отдел за новыми наручами, что могли позволить мне выпускать более тонкую струю пламени для более «ювелирной» работы. Заодно стоило поинтересоваться, как идут дела по разработке огнепропускающей ткани, из которой был сделан костюм Энджи из манги. Да, как ни странно, но сейчас мой костюм позволял мне использовать огонь только с ладоней: все остальное тело закрывала огнеупорная ткань, не позволяющая огню, вспыхивающему по всей коже, выходить наружу. Это создает определенные неудобства: во-первых, это усиливает перегрев, а во-вторых, по ощущениям, это как ходить в полиэтиленовом пакете. Не очень приятно. Так что я попросил в срочном порядке разработать ткань, через которую и огонь сможет спокойно проходить, и кожа будет дышать. И вроде как продвижки в этом направлении есть — по крайней мере научник, занимающийся этой проблемой, ходит крайне довольный, как кот, объевшийся сметаной. А это верный знак, что исследование идет успешно.

— Не часто тебя можно увидеть в столь хорошем настроении, Старатель, — усмехнулся Всемогущий, когда я вышел из агентства к нему. — И — вау! — у тебя новые наручи? Понятно, чего ты так задержался: аж на пять минут! Для такого поборника пунктуальности, как ты, это уже сравнимо с концом света!

— Ради этих наручей можно было и на час задержался, — в ответ фыркнул я, все никак не налюбуясь на свои новые прибамбасы. — Теперь, благодаря этим замечательнейшим приблудам, я могу использовать огненный хлыст! И главное, этот хлыст подчиняется не движению руки, как обычная веревка, а моей мысли! — и в доказательство своих слов, я высвободил пламя. Из наруча вырвалась достаточно большая струя огня, тут же взмывшая вверх, после чего закружила вокруг меня, создавая яркое кольцо огня.

— И хотя этим хлыстом фиг что зацепишь, но он режет что угодно под каким угодно углом! Правда, я сейчас это не продемонстрирую — сам понимаешь, мы не в тренировочном комплексе. Да и мне еще работать и работать, чтобы окончательно освоить эту технику, — завершил я свое выступление, напоследок пустив огонь змейкой вверх, после чего погасил. Всемогущий оказался впечатлен, во все глаза глядя на меня:

— Ну ничего ж себе! Если ты уже сейчас можешь этим своим огнем творить такие вещи, то я себе боюсь представить, что будет после нескольких тренировок, — от избытка чувств он хлопнул меня по плечу, заставив слегка поморщиться: не то чтобы мне было слишком больно, но все же он явно переборщил с силой удара. — И я восхищен твоей отвагой! Так спокойно брать на патруль новое оборудование, к которому еще не привык, и которое вполне может в любой момент отказать…

— Эй-эй-эй, Всемогущий! «В любой момент может отказать» — ты так два раза не скажи! — в шутку обиделся я — как ни странно, но Всемогущий крайне скептически относился к любому дополнительному оборудованию и новым изобретениям в целом (а ведь в юности он дружил с Дейвом, гениальным изобретателем!), примерно так же, как люди пожилого возраста относятся ко всяким «компуктерам» и «этим вашим интернетам», — Все это сделано в моем агентстве, а это уже означает гарантию качества! И я никогда не пойду в бой с оборудованием, не прошедшим все тесты, и тем более не пойду с ним, если оно еще не доделано. Так что не надо мне тут…

— Да ладно тебе! Ты ж знаешь, я не очень хорошо отношусь ко всяким дополнительным «прибамбасам», как ты их называешь. Я больше на свою силу полагаюсь! — примирительно улыбнулся Тошинори. — Ну что, погнали? Уверен, в этот раз все будет спокойно!

И, не дожидаясь моего ответа, он помчался по улице, одаривая прохожих своей коронной улыбкой. Я, выругавшись себе под нос, понесся следом: ага, щас, дам я этому клоуну меня обогнать!

* * *

— Спасибо, Всемогущий, Старатель. Дальше мы сами с этим чудиком разберемся, — поблагодарил нас один из полицейских, забирая очередного горе-грабителя. — Пока вы на страже порядка, нам беспокоиться не о чем!

— Хей, Старатель! — Всемогущий пихнул меня в плечо. — Как насчет немного перекусить? Уже почти три часа, пора бы и пообедать! И если в прошлый раз ты меня затащил в свою любимую кафешку, то в этот раз моя очередь.

— Как скажешь, — я пожал плечами, провожая взглядом полицейскую машину. — Надеюсь, идти недалеко?

— О нет, всего пару кварталов в северном направлении! — радостно улыбнулся Тошинори, развернулся на пятках и направился к центру города. Я фыркнул и направился следом за ним. Всемогущий часто ведет себя крайне непосредственно и по-детски наивно, из-за чего на него просто невозможно долго злиться, по крайней мере мне.

— Кстати о птичках, Всемогущий… — вспомнил я об одной вещи, которую хотел бы обсудить до того, как Тошинори покинет мое агентство. — Ты как, планируешь так же бомжевать после выхода с отпуска, как и раньше?

Всемогущий замедлил шаг, а его улыбка слегка потухла:

— Ну… Я уже давно так живу, так что, — он несколько виновато развел руками. — Я привык.

— Но ты бы хотел жить, как все нормальные люди? — не отставал я. — Не ютиться на диванчике в комнате отдыха, а нормально высыпаться в своей… Ну, может, в съемной квартире? Только честно.

— Ну… — Всемогущий замялся. — А к чему ты это спрашиваешь? Денег на покупку своей квартиры у меня нет, а… Нет, Энджи. Ты сам знаешь, как люди ко мне относятся. И, как думаешь, долго ли общественность будет оставаться в неведении, если я буду снимать у кого-то квартиру? Да хозяин первым и сообщит об этом в интернет!

— Делать мне больше нечего, — фыркнул я, — кроме как выкладывать в интернет адрес твоего проживания. Я, собственно, что хотел тебе предложить: ты бы не хотел присмотреть за одной из моих квартир? Я не могу часто посещать их и смотреть, не навернулось ли в них что-то. Поэтому, если ты согласишься пожить в одной из них, ты сильно облегчишь мне жизнь. Таким образом, будет у нас взаимовыгодное сотрудничество. Так, что ты…

Где-то впереди нас что-то грохнуло. Земля содрогнулась, из-за чего мы едва удержались на ногах, по асфальту пошли трещины. Заорали сирены на машинах, прерываемые недоуменными криками людей.

— …ответишь, как только закончим с этим, — завершил я, тут же устремляясь к месту, где прогремел взрыв. Всемогущий рванул следом, довольно быстро обогнав меня. А у меня неприятно засосало под ложечкой: ой, не к добру все это, не к добру… Что-то будет…

Когда я добрался до места происшествия, я уже успел связаться с ближайшим патрулем моего агентства и вызвать их к нам на помощь. Большая часть улицы уже была оцеплена полицией и героями из местного государственного агентства, отгонявшими любопытных зевак. Всемогущий уже стоял возле одного из полицейских и внимательно слушал, как он, весьма эмоционально размахивая руками, рассказывал о случившемся. Я быстро приблизился к ним, прислушиваясь к их разговору:

— …хотели забрать картину «Дама в фиолетовом», за которой гонялись еще с выставки в Лондоне, но одному из охранников удалось нажать тревожную кнопку. Так что им пришлось менять тактику, что и привело к подобным последствиям, — завершил свой рассказ офицер, приветственно козырнув мне.

— Что известно по гражданским в здании? — поинтересовался я, внимательно разглядывая здание: перекошенное, осевшее, все покрытое трещинами, с обваливающейся штукатуркой и лепниной, оно внушало серьезные опасения за безопасность людей, находящихся внутри него. Мое внимание почему-то привлекла надпись на английском, шедшая над главным входом. Я присмотрелся, пытаясь разобрать название, несмотря на отсутствие некоторых букв. Твою ж налево! «Токийский императорский музей искусств», чтоб им пусто было!

— Насколько стало известно от одного из экскурсоводов, сегодня день школьных экскурсий в этом музее, — как ни в чем не бывало, ответил полицейский, что-то отметив в своей папке, — но, к счастью, большинство экскурсий уже было проведено, и в здании кроме где-то двух десятков работников музея еще находятся тридцать учеников школы… так, сейчас… да, школы Хоккен.

— Ч-ч-черт, — сквозь зубы прошипел я, со всей силы сжимая кулаки. Порадовал, блин, детей! Дал, блять, разрешение на поездку! И?! Гребаные ублюдки… ну почему надо было именно сегодня похищать эту долбанную картину?!

— Как продвигается эвакуация? И что известно о злодеях? — пока я сетовал на несправедливость мира, Всемогущий занялся расспросами героев, что окружали нас, как-то странно поглядывая на меня. Ну конечно, ведь это я обычно разведываю обстановку и составляю план. Но не сейчас: сейчас я готов был очертя голову нестись в рушащееся здание, ведь все внутри меня буквально вопило, что я должен быть там. Должен быть рядом с детьми, а я почему-то все еще торчу здесь на улице, крепко сдерживаемый стальной хваткой Всемогущего.

— Что ж, мы вас поняли… О, а вот и ребята из агентства! Старатель, с первых двух этажей всех эвакуировали, а дальнейший путь преграждает огонь. Так что это работка как раз для те… Старатель, все хорошо?

Я не ответил. Лишь кивнул в знак согласия и, махнув группе поддержки, направился ко входу. Внутри меня все горело, и я еле сдерживал свое пламя, чтобы оно не опалило окружающих. Однако дикий жар, исходящий от меня, чувствовался отчетливо, заставляя моих коллег держаться на расстоянии и шепотом делиться теориями, из-за чего же босс так сильно разозлился. Что ж, пускай…

* * *

— Тойя! Тойя, очнись! Пожалуйста, прошу, очнись! — Фуюми хлопала брата по щекам, стараясь привести его в чувство.

Они с Тойей и Нацуо шли чуть позади остальных ребят, вновь начавших свою излюбленную игру «Унизь Тодороки», когда прогремел первый взрыв. Люди, находившиеся в зале, тут же в панике заметались, сбивая друг друга с ног, внося еще большую сумятицу в происходящее. Завывшая сирена лишь усугубила и без того нерадостную ситуацию: народ, потерявший последние крохи разума, рванул у кого куда глаза глядят, не замечая в общем потоке троицу испуганных и дезориентированных детей.

— Фую! Осторожно! — услышала девочка крик Нацу, прежде чем что-то тяжелое ударило ее по голове и она потеряла сознание.

— М-м-м… — отозвался Тойя, приподнимаясь на локтях и открывая глаза, — Фую? Что… Что за черт здесь происходит? И… — он оглянулся вокруг. — Где Нацу? Последнее, что я помню — как какая-то тетка заехала тебе сумкой по голове, а потом… — он провел рукой по лбу, нащупав корочку запекшейся крови. — Скорее всего, меня тоже чем-то задели, и я отключился.

— Я… Я не знаю, — девочка приобняла себя руками. Ее всю трясло. — Я очнулась, вся в штукатурке и каком-то мусоре: вокруг одни развалины и огонь, вас с Нацу не видно! Никого не видно! Я кое-как поднялась и, пройдя несколько метров, споткнулась о твою руку! И где Нацу я не знаю! Понимаешь?! Я не знаю, где он! Не знаю, что с ним! — по щекам покатились слезы. Казалось, что это все дурной сон. Хотелось, чтобы это все было дурным сном, после которого ты проснешься в своей теплой постели, спустишься на завтрак, где уже собралась вся семья. И все живы, все здоровы, все с улыбками приветствуют тебя. Рыдания душили девочку, а беспокойство за младшего брата тугим комком засело в груди. Внезапно теплые руки коснулись ее плеч, крепко обнимая ее:

— Ты не виновата, сис, — шепнул ей на ухо Тойя. — Я уверен, с Нацу все хорошо, и он успел уйти вместе с остальными посетителями. Все будет хорошо, сестренка. Я с тобой.

Фуюми всхлипнула, утыкаясь носом брату в плечо:

— А ведь я обещала, что присмотрю за вами двоими… Что ничего с вами не случится… А в итоге… Из-за того, что я грохнулась в обморок, мы разделились с Нацу и оказались в такой ситуации… Ну почему я такая ужасная старшая сестра-а-а?

— Ты самая лучшая старшая сестра! — горячо возразил Тойя, достав из кармана носовой платок и вытирая им слезы с лица Фуюми. — Не наговаривай на себя! Никто ведь не думал, что произойдет теракт в музее… И ты не виновата, что потеряла сознание! Да и сейчас не лучшее время заниматься самокопанием: нам надо думать, как выбираться!

Фуюми шмыгнула носом и поднялась на ноги:

— Ты прав… Нельзя сейчас раскисать, — она окинула взглядом окружающее их пространство. Первоначальный страх отступал, позволяя наконец-то мыслить трезво. — Скорее всего, кто-нибудь уже вызвал героев и полицию, так что нас рано или поздно найдут и спасут. А если мы сейчас попробуем выбраться сами… То велик шанс того, что мы по собственной глупости погибнем, просто ступив не туда или попав в огненную ловушку.

— И что ты предлагаешь, сидеть на месте? Тогда мы, если не сгорим, то задохнемся в дыму! — Тойя поднялся вслед за сестрой. — Ведь герои не знают нашего точного расположения, а значит, не факт, что будут искать нас здесь!

— В таком случае, нам стоит двигаться к пожарной лестнице, — приняла решение Фуюми. — Наверняка герои будут пользоваться ей, да и, по словам отца, при пожаре и другом бедствии это наиболее безопасное место…

— Значит, двигаемся по плану эвакуации, — резюмировал Тойя, хватая сестру за руку. — Чтобы вновь не потеряться, — пояснил он в ответ на несколько недовольный взгляд сестры. Та лишь согласно кивнула, и они осторожно двинулись к черному проему выхода.

* * *

— Старатель, ты уверен, что та троица детей, отставшая от экскурсионной группы, все еще здесь? — в который раз спрашивал Всемогущий, пробираясь вслед за мной через полыхающие завалы. — Думаю, от тебя было бы больше пользы, если бы ты остался с группой, занимающейся спасением культурного наследия из этой разрухи, если уж выяснилось, что ты можешь спокойно погасить любой огонь!

— Что-то я не припомню, чтобы ты когда-либо так горел желанием спасти кого-то, как сейчас, — продолжал недоумевать он, разбивая очередную упавшую колонну, преграждающую нам путь. — Да даже с учетом того, что это дети…

— Всемогущий, — прошипел я, находясь уже на пределе: мы находили все больше людей с травмами разной степени тяжести, отправляя их вместе с другими героями на улицу, где о них могли позаботиться врачи, но среди них не было никого из моих детей: ни Нацуо, ни Фуюми, ни Тойи. Я до боли в глазах вглядывался в каждый завал, в каждую кучу палок, одновременно боясь и надеясь увидеть какое-то движение, увидеть знакомую рыжую или белую макушку… Но вместо этого я видел только разруху и зарево пожара. Я изо всех сил напрягал слух, надеясь услышать голоса детей, их крики о помощи… Но вместо этого я слышал только своего напарника, потрескивание огня да редкий грохот новых обвалов.

— Я всего лишь удивился, — примирительно поднял вверх руки Тошинори. — Незачем так злиться. Я просто пытаюсь разрядить обста…

— Заткнись, а?! — рявкнул я, прислушиваясь. Мне показалось, или я что-то слышал только что? — Ты выбрал совсем не удачное время для разговоров. Я… Ты это слышал?

Всемогущий кивнул, тоже прислушиваясь. Откуда-то слева доносился странный звук, чем-то похожий на крик о помощи. Мы дружно развернулись к стене, обшитой металлическими листами:

— Я могу снести эту стену, но осколки могут сильно покалечить того, кто находится с той стороны, — быстро оценив обстановку, сообщил Всемогущий. Я кивнул, понимая, к чему он клонит:

— Я разрежу ее. Так будет проще, да и при ударе вывалится целый кусок, а не разлетится все на мелкие кусочки, — согласился я, активируя свой хлыст слэш резак, как выяснилось. Аккуратно, не спеша, чтобы не задеть чего лишнего. Металлическая обшивка шипела и плавилась от столь высокой температуры моего пламени, а струя огня шла дальше, углубляясь в стену. Наконец, я закончил.

— Все, Всемогущий, действуй. Только акку… — раздался грохот, а следом детский визг. Я рванул в образовавшийся проем и в мгновение ока оказался рядом с прижавшимися друг к другу, измазанными в саже и пыли, но все же живыми и относительно здоровыми Фуюми и Тойей!

— Пап? — Фуюми недоверчиво открыла один глаз и глянула на меня. — Папа! — она бросилась мне на шею, отчаянно всхлипнув, — папа… — по ее щекам потекли слезы. — Я… Я не уследила… Прости… Пап…

— Отец! — Тойя тоже прижался ко мне, мелко трясясь. Неудивительно… Бедные дети, чего им пришлось пережить. Не дай бог кому…

— Тш-ш-ш, тише, все хорошо… Все хорошо, не надо плакать, — я осторожно коснулся лица дочери, вытирая слезы, второй рукой крепче прижимая к себе сына. Он еще держался, но я ясно чувствовал, что и его скоро накроет отходняком. — Все хорошо… С вами двумя все в порядке — это главное…

— Значит… С Нацуо все в порядке, да? — внезапно спросил Тойя, а меня словно ударило током: Нацу! Как я мог не обратить внимание, что моих детей только двое?! На место радости от встречи живых детей вновь пришла паника и ощущение собственной никчемности — мой сын где-то там под завалами, а я тут сижу и в ус не дую!

— Старатель… — подал голос молчавший до этого Всемогущий. — Нам стоит поторо… — договорить ему не дала внезапно ожившая миниатюрная рация, с помощью которой мы связывались с другими героями:

— Внимание всем героям! — зазвучал в наушнике обеспокоенный голос Пружинника. — К месту происшествия направляется неопознанный вертолет! Скорее всего, преступники собираются… Нет, они уже на крыше! Повторяю, преступники на крыше и… Черт побери! У них в заложниках ребенок!

Мы с Всемогущим переглянулись. Дети, не слышавшие объявления по рации, недоуменно и обеспокоенно переводили взгляд с меня на Тошинори и обратно.

— Пап?

— Пружинник, я возьму преступников на себя, — включив рацию, сообщил я, не обращая внимания на недовольного Всемогущего, — но мне точно потребуется поддержка с земли. Организуешь?

— Да, сэр! — бодро отрапортовал он, — Но что насчет Всемогущего? Разве вы не…

— Он сейчас отведет найденных детей в безопасное место и, надеюсь, присоединится ко мне, — выслушав мое предложение, Всемогущий согласно кивнул. — Как понял?

— Вас понял, сэр! Рассчетное время прибытия вертолета — 5 минут! Поспешите!

— Пап? Что происходит? — вновь подал голос Тойя, сильнее сжав ткань моего костюма. Я посмотрел на него, потом на Фуюми, стараясь придумать, как им все объяснить, чтобы они послушно пошли со Всемогущим без долгих препирательств. Ведь время уходит, и еще неизвестно, что эти ублюдки могут сделать с заложником… Я старательно отгонял от себя мысль, что этим заложником мог оказаться Нацу.

— Вы сейчас пойдете с Всемогущим к каретам скорой помощи — врачи должны вас осмотреть на предмет серьезных повреждений, — быстро и четко сказал я, поднимаясь с колен и нехотя отстраняясь от детей, — Фуюми, следи, чтобы Тойя чего-нибудь опять не выкинул, а ты, Тойя, смотри, чтобы никто к твоей сестре не лез. Твоя задача, как брата, защищать ее, понятно? — добавил я, пристально глядя на попытавшегося было что-то возразить сына. Всемогущий подошел к нам, мягко отстраняя от меня детей и, приобняв, начал уводить, когда я обратился к нему:

— Всемогущий, — он остановился, слегка повернув голову. — Если с ними что-то случится… Я с тебя шкуру сдеру. Я понятно выразился? — он сосредоточенно кивнул, даже не улыбаясь, и повел детей к выходу. Из отведенных Пружинником пяти минут оставалось уже три. Я понесся наверх, мысленно отсчитывая секунды

Вот и выход на крышу. Вновь хлыст вступает в дело, разрезая металлическую дверь. Удар и…

— Voici la merde*! Как он сюда попал?! — с дичайшим французским акцентом крикнул один из преступников, — Впрочем, не важно! Détruisez ce salaud**! — крикнул он одному из своих помощников, что крепко удерживал моего сына, угрожая ему ножом.

— А вот теперь, суки, вы меня разозлили…

============

* — «Вот дерьмо!» (фр.)

** — «Уничтожьте этого ублюдка!» (фр.)