Подмастерье и Некромант (гет)

Гермиона вошла в подземелье ровно за пять минут до прихода студентов. Несколькими решительными взмахами палочек она подготовила рабочие места. От вялого поведения своей левой палочки девушка нахмурилась. Неужели она так никогда и не овладеет ею? Она закусила губу. Как следует сосредоточившись, Гермиона выполнила необходимые движения палочкой, чтобы предельно осторожно открыть двери кладовой. Она прекрасно понимала, что левой палочкой лучше не пытаться левитировать банки с крысиными хвостами.

БАХ!

Гермиона поморщилась. По крайней мере, двери она открыла. Гермиона с надеждой подумала, что теперь у неё есть возможность продолжить занятия с палочками вместе со своим мужем и Флитвиком.

Из коридоров донесся шум множества ног и голосов. Пронзительные крики смешались с приглушенными переругиваниями. Сдвоенные Зелья у второго курса Гриффиндора и Слизерина были серьезным испытанием для неё. Гермиона расправила плечи и скрестила руки на груди, позволяя своей ученической мантии колыхаться вокруг нее.

«Знаю, я обещала…», — подумала она. — «Но…»

Дверь распахнулась, и в комнату хлынула лавина школьных мантий, дополненных болтающими ртами, взъерошенными волосами и сообразительными детскими глазами. С удивительной скоростью дети рассредоточились за соответствующими партами. Это был один из двух уроков Зельеварения, на котором не было строгого разделения на слизеринцев и гриффиндорцев. Гермиона точно не знала, происходило ли нечто подобное на других уроках, или, скорее, было ли известно об этом остальным преподавателям. Все, что она знала, так это то, что сидящая рядом с Барретом Круддейсом Алина Петрел и находящийся в паре с Джилис Дункан Мердин Лойв, а также озорной Хэймон Рэкхарроу расположившийся позади них, вероятно, могли бы служить отличным примером межфакультетской дружбы. Хотя, конечно, мира и спокойствия в классе это не добавляло.

Она выпрямилась и свирепо глянула на студентов.

— Очень жаль расстраивать вас, — прорычала Гермиона, — но, как видите, некоторые слухи относительно моей безвременной кончины от рук моего собственного мужа оказались ни чем иным как грязными слухами.

Гермиона взмахнула своей правой волшебной палочкой в сторону доски, где тут же появились инструкции по варке Зелья для Роста Волос.

— Предлагаю вам начать работать. Немедленно. Никаких разговоров. Сейчас время для зельеварения, а не для пустой болтовни.

По подземельям прокатилась волна потрясенных вздохов. В последующей тишине никто из студентов не осмеливался встретиться с ней взглядом. Гермиона фыркнула и села за стол перед ними, притягивая к себе стопку эссе одной из своих учебных групп.

Она не привыкла к такой манере преподавания — к большому неудовольствию её супруга, который рассматривал расслабленную атмосферу в классе как опасность для жизни и конечностей студентов. Уголки её рта подернулись в кривой ухмылке. Северус, наверное, одобрил бы её плохое настроение. Оно означало больше дисциплины в подземельях. И все студенты живы и здоровы. Хотя, если бы она выяснила, кто именно распространял эти слухи, то не стала бы ничего гарантировать…

* * *

«Помню не зря пятый день ноября», — напевала себе под нос Гермиона, торопясь к Выручай-комнате и пытаясь поспевать за длинными ногами своего мужа, который, широко шагая, несся впереди неё в развевающейся мантии.

«И почему собрание Ордена должно начинаться так рано?» — мысленно проворчала она. У них даже не было времени, чтобы вздремнуть после ужина. Не то чтобы она непременно надеялась на сон как таковой. Нырнув в комнату, Гермиона подавила вздох. Столы для практичности были расставлены в виде буквы П, на них стояла легкая закуска… Ночь обещала быть долгой. А утром в понедельник ей придется вести Сдвоенные Зелья… По крайней мере, это будут всего лишь пуффендуйцы и когтевранцы.

Она скользнула на сиденье рядом с Северусом в задней части комнаты. Игнорируя его привычный хмурый взгляд, Гермиона слабо улыбнулась ему:

— Сливочного пива, Северус?

* * *

— Миссис Снейп расскажите, пожалуйста, что вы помните из вечера вторника?

Гермиона поднялась со своего места и глубоко вздохнула, сосредотачивая взгляд на Минерве. Так было легче.

— Около десяти я вышла на улицу, чтобы обойти сады и убедиться, что студенты не нарушают правила. В розарии я столкнулась с тем, кого я сначала приняла за студента, переодетого в костюм от Вредилок Уизли…

* * *

— Вы помните ещё что-нибудь?

Гермиона нахмурилась. Все произошло так быстро. Её воспоминания о вечере были такими туманными и бессвязными. Потеря памяти была одним из главных побочных эффектов от посещения Царства Смерти. Ей, собственно, еще повезет, если повреждены воспоминания только того вечера.

Но было ещё что-то. Её брови сошлись вместе в глубокой задумчивости. Что-то. Розы. Розмарин. Лаванда. Аромат цветов и трав. А потом…

— Я не уверена, — проговорила она, наконец. — Но мне кажется, что прямо перед тем, как на меня напали, я заметила странный запах. Что-то очень сладкое, мускусное. Как духи. Это действительно все, что я могу вспомнить.

— Спасибо, Гермиона, — Минерва натянуто ей улыбнулась.

Гермиона со вздохом плюхнулась обратно на свое сиденье. Когда Северус толкнул ей в ладонь стакан со сливочным пивом, она благодарно улыбнулась. Его теперешний хмурый вид говорил, скорее, о беспокойстве, чем о плохом настроении.

— Северус, что ты можешь добавить о происшествии?

Гермиона наблюдала за тем, как Северус взял слово. Он был все ещё взволнован, поэтому заходил по комнате. Орден внимательно ловил каждое его слово.

— Когда я прибыл в розарий, Гермиона уже была без сознания. Инфернал держал её за горло и пытался задушить.

Пальцы Гермионы невольно потянулись к шее.

— Я не сразу узнал его. Только когда он отпустил Гермиону и переключился на меня, я увидел, что это Колин Криви. Самым примечательным в нем было то, что он разговаривал. Чередующиеся злобные крики и бред, почти бессвязные ругательства и проявление поразительной ясности, словно отголоски его погибшей личности.

— Но это же невозможно! — вмешался Рон. — Инферналы не могут разговаривать. Они неразумные существа. Все об этом знают.

* * *

от автора:

Гермиона цитирует стихотворение про Гая Фокса;

А вот собственно и оно, спасибо Евгении за то, что нашла перевод)

Помню не зря пятый день ноября

И заговор пороховой.

Проходят века, но грусть и тоска

Всегда остаются со мной.

Парламент, король — им смерть или боль

Уготованы в день роковой.

Одно море огня, и другая б страна,

И судьба была бы иной...

Подвалы темны, запасы полны,

Там порох сплошной чернотой.

Но слышу шаги... "Охрана, враги!"

Господь, оставайся со мной.

Бежать? Но куда? Повсюду стена,

Кричат впереди и за мной.

Хранят короля небеса и судьба,

А мне отвечать головой.

И пусть сквозь века мои грусть и тоска

Всегда остаются со мной,

Но помнят не зря пятый день ноября

И заговор пороховой.