Рыцарь завесы. Часть вторая. Ковчег (джен)

Выйдя из задумчивости, Антон обратился к англичанам:

— Господа, мне необходимо покинуть вас ненадолго, вернуться домой и встретиться со своим учителем. За вашу безопасность я спокоен. Недавно отбывший Князь народа вампиров Влад Цепеш знает толк в безопасности. Но перед моим отбытием необходимо решить один важный, не терпящий отлагательств вопрос.

— Мы вас слушаем, Антон, — обеспокоенно произнесла Вальбурга.

— Дело в том, что Волдеморт несколько изменил, или лучше сказать, закрепил метку Белле. Как объяснить? Он создал в ее разуме ментальную доминанту, чтобы преданность ему превышала преданность семье, как по отношению к мужу и детям, так и по отношению к семье Блэк. Видимо, преданность Беллы при приказах, противоречащих интересам семьи, вызывала у него большие сомнения.

Женщины в ужасе прикладывали руки ко ртам, мужчины нахмурились.

— Антарес, убирая метку, закладку просто выдрал, но связи… Он слишком мал и просто не знает о существовании подобных конструкций. Теперь получается, что направление преданности на Волдеморта и воздействие на разум ушло, но привычная для разума расстановка приоритетов осталась. Сейчас Антарес для нее и лорд Блэк, и спаситель как для Лестрейнджей, так и для Блэков, чуть не погиб, стал совсем маленьким и беззащитным. Собственные дети старше, и она не могла их растить маленькими… В общем, целый клубок. В итоге начала формироваться новая доминанта.

У Антареса, несмотря на не самое счастливое детство, сформировались нормальные жизненные ценности. Ему не нужно слепое преклонение. Если все оставить как есть, пострадают все: и объект преклонения, и семья, и она сама, и прочее окружение. Я усыпил ее и временно заморозил развитие доминанты. В данной ситуации вижу только один выход. Провести возврат к истокам, то есть к тому моменту, когда все пошло не так… и вернуть детей к внутриутробному развитию. Это и детям с их отставанием в развитии пойдет на пользу, и Бэлла сможет осознать материнство полноценно, как должно было быть, хоть и в ускоренном темпе. Это должно дать ей несколько равновесных точек приложения любви, преданности и сил, как должно было быть, даст ей возможность развить нормальные императивы…

— Да ладно, это невозможно! — влез Салазар, и Антон перевел взгляд на портрет.

— Дорогой, многоуважаемый Основатель! Кажется, Госпожа вас наказала. Ваше присутствие в доме, длинный язык и непреодолимое желание стравливать людей на ровном месте при формировании нормальных человеческих отношений явно будут излишними! Из уважения к вашим заслугам я сниму с портрета ограничения, и вы сможете свободно передвигаться по картинам в школе, но, надеюсь, вы используете эти возможности на что-то более конструктивное, чем стравливание молодых амбициозных и излишне импульсивных волшебников. Вам не идет, поверьте! От вас ждут мудрости и рациональности!

Появился Фоукс, чирикая и соглашаясь. Антон кивнул ему:

— Фоукс, дорогой, пожалуйста, помогите Основателю занять его законное место для охраны и защиты его бесценного детища!

Фоукс довольно чирикнул, схватился за портрет и исчез вместе с ним.

Антон обратился к обитателям Гриммо:

— Так, для ритуала нам нужны родители, дети, крестные. Остальные могут присутствовать, но не могут участвовать. Все необходимые лица присутствуют?

— Осборна Нотта не хватает, я позову, — очнулась Нарцисса.

— Будьте так любезны! — Антон повернулся к хозяйке дома. — Вальбурга, найдите место в доме для ростового зеркала. Нужно, чтобы в глаза не бросалось, но и было доступно. Будет служить для связи и в качестве последнего шанса при экстренной эвакуации. Ощущения не из приятных, но расстояние до Зауралья покрывает легко, для постоянного пользования не рекомендуется, но в экстренной ситуации пользуйтесь, не задумываясь. Лучше отлежаться сутки-другие с несварением и головной болью, чем остаться без головы.

Вальбурга удивленно задумалась, а потом показала место. Антон минут за пятнадцать создал красивое ростовое зеркало. Закончив, он пояснил:

— Портал для МагБритании необычный. Чарами вашими не определяется, никто ничего не поймет. Для перемещения все перемещаемые должны положить руки на зеркальную часть, активируется тремя ударами костяшками пальцев, как в дверь стучите, и кодовой фразой: "К Антону гости"; для связи те же три удара, рука вызывающего на раму, кодовая фраза: "Вызывает Лондон". Палочка не нужна.

Вальбурга с интересом рассматривала зеркало в магическом зрении.

Появилась Нарцисса с Осборном Ноттом, и все спустились в ритуальный зал.

Антон несколькими взмахами рук создал сложное начертание, прописанное рунами, и расставил всех принимающих участие по местам. Замер на несколько секунд с закрытыми глазами, а потом начал читать что-то распевное на незнакомом языке.

Беллу с мужем обволокло серебристое свечение, детей и их крестных — золотистое. Серебристое свечение переходило с родителей на детей. Белесый туман клубился вокруг Антона, но он продолжал читать катрены на неизвестном языке. Туман становится гуще, материальнее, широкими языками направился к женщине и детям, плавно оторвал их от прежнего места дислокации и переместил на алтарь. Оторвавшись от Антона, туман закутал лежащих на алтаре в общий плотный белый саван. Серебристо-золотое сияние сгущалось, образуя полупрозрачную капсулу, похожую на яйцо. Протуберанцы разноцветных всполохов не давали рассмотреть, что происходит внутри капсулы.

Яркая вспышка света заставила всех зажмуриться, и распевный речитатив Антона прекратился. Проморгавшись и вновь обретя зрение, присутствующие увидели серого от магического истощения Антона, опирающегося на стену и спящую на алтаре беременную Беллатрикс.

— Ну, думаю, не меньше месяца до родов есть, Антарес как раз подрастет. Надеюсь у Беллы будут формироваться нормальные отношения с окружающим миром, без перекосов. Пусть пару часов на алтаре поспит, потом можно уносить. Лестрейнджам это время лучше побыть с ней. Обоим. Во избежании перекоса в сторону Блэков. Остальным лучше покинуть зал.

Поднимаясь вверх от ритуального зала, Вальбурга и сестры смахивали набежавшие слезы. Нотт глупо улыбался. Он прожил довольно долгую жизнь, но за последнюю неделю узнал и увидел такое, что и в сказках раньше не читал. Ощущение причастности к чуду будоражило и вселяло желание жить и надеяться, что и в его жизнь придет чудо, способное спасти.

* * *

Рудольфус с братом просидели три часа в ритуальном зале, держа Беллу за руки. По прошествии указанного времени Руди аккуратно понес любимую жену в их комнаты. Лечь спать, несмотря на усталость, не решился. Вдруг супруга проснется и испугается. Стоило Белле, жмурясь от удовольствия, проснуться в теплых объятиях мужа, как незамедлительно последовали предупреждающие объяснения шепотом на ушко. Руди, запинаясь и путаясь, объяснял, что им, узникам Азкабана, и их натерпевшимся всякого детям дали шанс хотя бы немного забыть все пережитое и прикрыть боль новыми счастливыми воспоминаниями. Что Белла сможет нормально доносить беременность и родить. Они смогут взять на руки новорожденных детей, увидеть их первые шаги и магические выбросы, услышать первые слова… Дети ускоренно, но нормально вырастут, без ограничителей нормально разовьются их магические ядра…

Оба неудавшихся родителя роняли слезы, не замечая этого. Белла всхлипывала и улыбалась, гладя животик и чувствуя шевеление под рукой.

К завтраку супруги спустились под руку, Белла светилась каким-то задумчивым внутренним светом. Сестры бросились к ней, оттесняя мужа, и долго дружно рыдали, ворковали, шептались и хихикали — девчонки!