Рыцарь завесы. Часть вторая. Ковчег (джен)

Все стихли, но никто ничего из диалога по-русски не понял. Нависшую тишину прервал Антарес.

— Тогда вы идите накладывать стазис, а мы с Ноттами — в ритуальный зал.

— Осборн, кто у вас хранитель?

— Найтмар.

— Серьезный противник! Малыш, начни с призыва своих Хранителей, принеси им жертву и подпитайся от них, ты еще не совсем восстановился.

Антарес кивнул и жестом пригласил Ноттов следовать за ним, по дороге к ритуальному залу крикнув:

— Кричер, с последней охоты еще что-то осталось?

— Два акромантула покрупнее и три чуть меньше.

— Неси троих на всякий случай, выбери покрупнее.

Нотты следовали за ним молча. Когда они вошли в зал, в нише уже лежали три огромных акромантула. Антарес вышел в середину.

— Мистер Нотт, вставайте у правой стены, Теодор у левой. Когда засветится магический ромб, переместитесь в углы. За щит не входить, пока не скажу. Все ясно?

Ответом были утвердительные кивки.

Антарес закрыл глаза на несколько секунд и сосредоточился, что-то шепча. На ладони возник шарик магии, из которого Антарес вытянул луч, сплетая его в крепкую нить. В воздухе сформировался сначала ромб, потом круг, остатки шарика впитались в ладонь, по жесту руки ромб и круг стали разрастаться. Нить расширялась, превращаясь в непрерывную руническую вязь. Под удивленными благоговейными взглядами Ноттов вязь впиталась в пол, образовав светящийся ромб со вписанным в него овалом.

Все трое прошли в углы ромба, в четвертом углу располагался алтарь. Антарес осмотрел получившееся начертание, жестом руки сдвинул дальний от себя угол с дугой овала так, что алтарь оказался не в углу, а в овале, и удовлетворенно кивнул.

— По овальной линии будет щит, без моего приглашения в его пределы не входить, из углов за пределы начертания не выходить ни при каких обстоятельствах.

Нотты синхронно кивнули. Антарес щелкнул пальцами и оказался босым, в одних свободных светлых льняных брюках, не сковывающих движения. Бывшая на нем одежда аккуратной стопочкой сложилась на полочку в дальнем углу.

Удивления Ноттов он не заметил. Для него такой вид был привычным, он всегда так занимался с Антоном и Владом. Закрыв глаза, Антарес сосредоточился, сделал три глубоких вдоха, открыл глаза и уверенно вошел в овал, начиная нараспев читать катрены на непонятном языке.

По границе ромба выросла прозрачная магическая стена, по линии овала — не менее прочный щит. От ощущения силы у Ноттов волосы вставали дыбом, Теодор рухнул на колени, стало трудно дышать.

Антарес сделал рассекающий жест рукой. Нотты ощутили, как будто рвется ткань бытия. Из разрыва появился Гримм. Осборн под давлением нарастающей силы тоже упал на колени. Антарес, продолжая читать катрены, взмахом руки отправил заготовленную жертву Гримму.

Акромантул от соприкосновения с Гриммом вспыхнул и исчез, Гримм стал плотнее и, довольно виляя хвостом, отошел в сторону от разрыва, ластясь к мальчику.

Из разрыва появилась мантикора, получила своего акромантула и в явно благодушном расположении направилась за поглаживаниями. Несколько минут Антарес гладил и обнимал Хранителей, что-то им рассказывал. Расслышать что-либо было невозможно из-за гула в ушах от концентрации магии. Нотты видели, как в процессе общения с Хранителями тело мальчика наливалось силой и начинало буквально светиться изнутри. Обсудив все необходимое и пообщавшись, Хранители отошли к дальней дуге овала, сели там и замерли.

Антарес сделал расширяющий жест, и ритуальный зал увеличился раз в десять. Стоя в центре овала, он раскинул руки, вытянул из Ноттов по нити магии, скрутил их в шарик и, продолжая читать катрены, закинул его в разрыв.

Из разрыва выпрыгнул разъяренный черный единорог с огненной гривой, полыхающим хвостом и копытами и понесся в сторону старшего Нотта, вставая на дыбы и пытаясь ударить передними копытами стоящего на коленях человека.

Теодор в ужасе вскрикнул. Осборн беспомощно укрыл голову руками, но щит выдержал и эту, и несколько последующих попыток. Нотт-старший рыдал, опустив голову под гневом Хранителя, Теодор захлебывался слезами от ужаса и страха за отца.

Антарес звонко свистнул, отвлекая Найтмара от его бесполезного занятия, и левитировал ему акромантула. Найтмар встал на дыбы и отшвырнул копытами жертву, отвергая ее. Раздалось оглушительное ржание-рык. Антарес мгновенно вернул жертву обратно за пределы щита. Разгневанный Найтмар пошел в атаку.

Антарес вскинул руку, и разгневанный конь врезался в щит, его отбросило назад. Тот тут же поднялся на ноги и вновь пошел в атаку.

Нападения и их отражения повторялись вновь и вновь. На левом плече Антареса появились ножны с Грифоном в форме кинжала, и в голове тут же раздался знакомый голос, начиная ментальный диалог:

"Привет, малыш! Какая у тебя тут зверюга! Ну ты отчаянный! Настоящий Гриффиндор! Чего не позвал?"

"Грифон! Как ты вовремя! Понятия не имею, что делать с этой взбесившейся лошадью!"

"Если продолжишь только защищаться, вы и до утра не управитесь. У него запас магии явно поболее твоего, измором не возьмешь. Надо нападать. Чего не обернулся?"

"В анимагической форме инстинкты берут верх. В прошлый раз Хранителя Лестрейнджей чуть не убил. Это Хранитель Ноттов, мне надо с ним как-то договориться".

"Ха-ха, бывает. Молод ты еще. Не убивай, но победить придется".

"Как?"

"Сам же сказал —лошадь! Значит, нужна плеть. Возьми меня в руку, помогу".

Отразив очередную атаку щитом, Антарес выхватил из ножен Грифона. Тот тут же подстроился под его руку и превратился в гибкую металлическую плеть. Грифон взял управление рукой на себя, объясняя на ходу особенности управления плетью.

Атакующего Найтмара откинуло ударом плети назад. Найтмар несся по кругу, вновь и вновь предпринимая попытки напасть.

Антарес кружил на центральном пятачке, раз за разом отбивая атаки плетью одной рукой и щитами другой. Поджарое тело мальчика покрылось крупным потом, казалось, он состоял из одних налитых багровым светом мышц. Босые ноги перемещались мягко, но очень быстро и четко, почти незаметно, будто не отрываясь от пола, а скользя по нему. Кажется, этот страшный танец приобретал все более четкий ритм и длился уже вечность.

Когда очередная атака стала предсказуемой, плеть резко нарушила ритм и стреножила коня, роняя его на пол. Одновременно целый пучок магических нитей, вырвавшихся из левой руки, обвил и сдавил шею лошади.

Конь хрипел, брызжа огненной пеной, напоминающей лаву, пытался освободиться, но через некоторое время затих, тяжело хрипя, готовый подчиниться.

Чуть надавить, и Антарес мог его полностью подчинить, но он отпустил побежденного, не требуя безропотного подчинения. Плеть превратилась в кинжал и отправилась в ножны, остатки магии затянуло обратно в руку. Антарес левитировал Найтмару жертву.

Найтмар поднялся, удивленно смотря на победителя.

Антарес создал на ладони шарик магии и дружелюбно протянул его коню. Тот подумав немного, принял жертву, акромантул вспыхнул и исчез. Идущий медленно и осторожно Найтмар наконец подошел достаточно близко и неуверенно опустился одной передней ногой на колено, вытягивая вторую вперед, и поклонился.

Антарес, улыбаясь, поднес к его пасти раскрытую ладонь с шариком магии. Найтмар аккуратно взял шарик и проглотил его, давая погладить свою прекрасную огненную гриву другой рукой.

Антарес приблизился к Осборну, Хранитель недовольно нахмурился, заржал и отрицательно помотал головой. Антарес вышел за щит, под пристальным взглядом Найтмара материализовал метку и вырвал ее из руки Нотта под нечеловеческий крик боли. Опустив щит, он кинул вырванную метку Найтмару, тот зверски разорвал ее, задействуя пасть и копыта, и поглотил по частям.

Успокоившись, конь подсунул морду под руку Антареса, тот его погладил. Спустя несколько мгновений, чуть свесившись вперед, Найтмар лизнул огненным языком прощеного Осборна и пошел в сторону Теодора. Подойдя, он внимательно вгляделся в рыдающего мальчика, ткнулся носом в его щеку, развернулся и поскакал к прорыву, исчезая в нем.

Хранители Антареса попрощались с ним и тоже исчезли в разрыве. Антарес взмахом руки превратил рунные построения обратно в нити и втянул их в руки. Антон с самого начала учил его не разбрасываться остатками своей магии. Он считал, что привычка тщательно убирать остатки своей магии после любых манипуляций не позволит его отследить или зафиксировать магический след в будущем.

Антарес прислонился к алтарю и съехал по нему на пол. Тишину прервал голос Антона:

— Ну вот и все, ты молодец, малыш, а теперь пора спать.

Он взял зевающего, уставшего ребенка на руки, унося его в спальню.

Заглянувшая в зал Андромеда позвала Ноттов на выход и проводила их к выделенным комнатам.

* * *

Теодор, проворочавшись под впечатлениями около часа в кровати, но так и не заснув, отправился к отцу и залез к нему в кровать. Осборн укрыл сына одеялом, обняв. Пригревшись, но так и не заснув, Тео спросил:

— Пап, я так ничего и не понял. Почему Хранитель пытался тебя убить?

— Темный Лорд обманул нас, мы соглашались на вассалитет, а он поставил нам рабские метки. Раб и дети раба не могут быть лордами магии. Темный Лорд лишил нас титулов, защиты и родовой магии. Снять рабскую метку сложно, но договориться с Хранителем еще сложнее.

— Антарес знал, что идет на бой?

— Знал. Он уже снимал метки с Северуса, Лестренджей и Беллатрикс. Но Белла в девичестве Блэк, а Антарес — Лорд ее рода, ее дети наполовину Блэки, а через детей — и Лестрейнджи родня. Соответственно, помощь от родственного Лорда воспринимается Хранителем более благосклонно. А вот с Северусом были большие проблемы, поэтому и не могли раньше снять метки мне и остальным.

— А Сириус? Ты про него ничего не сказал.

— Он никогда не был Пожирателем, воевал на стороне Дамблдора и просидел столько лет в Азкабане по ложному обвинению без суда и следствия.

— Как же так? Он же наследник рода! У него есть и мать и сестры, как они такое допустили?

— Вальбурга все эти годы пыталась инициировать расследование. Это политика, сын. Тем, кто стоит у власти, было выгодно именно такое положение вещей. В итоге невиновного человека пришлось выкрасть из тюрьмы. Законные методы ничего не давали. Сам он тоже ничего не мог сделать, на нем был рабский ошейник, то же самое, только выглядит по-другому. Вообще, эта война не между светлыми и темными, а за уничтожение родовой магии. Не факт, что Лорд и Дамблдор враги. Цель у них одна, да и методы весьма схожи.

— Пап, а почему Хранители Антареса ему не помогали?

— Почему не помогали? Помогали. Они его подпитывали. Такие нечеловеческие объемы магии расходовать даже в теории без подпитки невозможно, а он еще маленький, в полную силу не вошел.

— А что бы было, если бы он проиграл?

— Спасая его жизнь, в бой бы вступили Хранители, но тогда бы наш Хранитель погиб или ушел, в любом случае, родовая магия для нас была бы потеряна навсегда.

— Пап, но как же остальные? Зачем они воскрешают Лорда? Он что, не со всеми так плохо обошелся, как с нами?

— Со всеми. Я точно знаю, что у всех Пожирателей нет доступа к родовой магии. А зачем воскрешают, я не знаю. Когда мы принимали метку, то были необразованными горячими юнцами и совершили роковую ошибку. А сейчас… Все уже взрослые люди, должны понимать, что Лорд вытянет из них все деньги, всю оставшуюся магию и пустит в расход, набрав новых юных идиотов! Его благодарность — это боль и насилие, больше нам ничего не светит. Лично я, как только узнал, что метка — это рабское клеймо, стал искать способы избавиться от нее или хотя бы избавить потомков от ее последствий, но не нашел. И даже мысли воскрешать этого монстра не имел! Ладно, спи, болтун! Я завтра и так без зелий не встану.

— Пап, а как нам теперь рассчитываться с Антаресом или Блэками?

— За такое не рассчитаешься! Он нам род спас, теперь мы его вассалы.

— Это плохо?

— Нет, Тео, это очень хорошо! Ты же видел, что он мог, но не стал нас делать своими рабами. Вассалитет — это не только служба младшего, но и поддержка, защита старшего.

— Тогда хорошо, Антарес крут! Я даже представить такой магии не мог!

— Я тоже, Тео, я тоже…

* * *

Антарес сидел на руках у Антона, обняв его за шею, и с трудом понимал, что происходит. Болело все, будто по нему топтались тролли. Мысли текли медленно и как-то отрывочно, крутясь вокруг всего двух истин: "получилось" и "еще четверых подряд я не выдержу".

Антон занес его в свою комнату, где уже их ждал Влад, который сразу на них обоих накинул висящую у него на шее цепочку. Все закружилось, и сознание накрыла темнота.