Проклятье крови (джен)

Кагами с учителем стояли возле входа в небольшой ресторанчик; собственно, это была просто бетонная коробка, изнутри отделанная деревом, вход внутрь прикрыла занавеска. Заглянув внутрь, Джирайя нашел глазами цель их поиска, затем перевел довольный взгляд на Кагами.

— Ну вот, мы ее и нашли. Так, разговор буду вести я. А ты просто посиди, закусок поешь, — предложил саннин.

Кагами кивнула. В принципе, она и не хотела не то что вмешиваться в разговор, а вообще участвовать. Однако у Джирайи были другие планы. К счастью, после небольшой прогулки Кагами стало значительно легче. Они вошли в ресторан и подошли к столику, за которым сидели Цунаде и девушка-брюнетка со свинкой.

— Здравствуй, Цунаде, — весело поздоровался Джирайя.

— Джирайя?! Что ты здесь делаешь? — сказать, что Сенджу была удивлена, это ничего не сказать.

— Да вот, тебя искали. Ты не против, если мы присядем? — спросил Джирайя просто для проформы, он уже садился на противоположное место за столиком.

Цунаде кивнула, скривившись.

— А это кто? Только не говори, что ты на старости лет начал предпочитать малолеток, — в голосе Цунаде сплелись удивление от встречи со старым товарищем и сарказм.

— Чего?! — Джирайя аж подскочил от такой подколки. — Не говори глупостей! Это моя ученица,

— Надо же. Давненько ты учеников не брал. Кажется, после смерти четвертого ты зарекся их брать? — все так же усмехаясь, спросила Сенджу.

— М, а зачем мы вам понадобились? Надеюсь, не из-за долгов Цунаде-сама? — подала голос Кагами.

— Шизуне! — гаркнула Цунаде, хлопнув ладонью по столу.

Бедная Шизуне аж подскочила на месте.

Тем временем к их столику подошел официант, поставив на стол две порции саке, а также тарелочку с закусками.

— Перейдем к делу, — сказал Джирайя, разливая по чашечкам саке из бутылочки. — Ты в курсе о нападении на деревню? — спросил он, отпивая саке.

— Да, до меня доходили такие слухи, — кивнула Цунаде, так же пригубив алкоголь. — Сильно деревня пострадала?

Джирайя кивнул.

— Сильно, людей много потеряли. Но самая страшная потеря — Третий Хокаге пал в бою с Орочимару, — пояснил саннин.

— Давай выпьем за старика Хирузена, не чокаясь, — предложила Цунаде, выпивая всю пиалу.

— Помянем, — кивнул Джирая, так же осушив свою тару. — Дак вот, старейшины решили избрать преемника. Предложили сначала мне, но ты же в курсе, какой из меня Хокаге, — Цунаде хохотнула, представив старого товарища в одежде главы селения. — Поэтому, за неимением вариантов, я предложил твою кандидатуру, — подытожил жабий отшельник.

После этих слов за столом воцарилась неловкая тишина: Цунаде, как сидела, так и застыла, Шизуне переводила ошарашенные глаза с одного саннина на другого, а Кагами, с почти идеальным каменным лицом, поедала закуски.

— Чего? Я — Хокаге? Да не смеши меня! — заявила Цунаде;, выпитое уже сказалось на ней, на её лице разлился румянец, глаза заволокло поволокой.

— Ну, а почему нет? Ты героиня войны, первый медик нашей деревни, саннин. Это уже не говоря о том, что ты внучка первого Хокаге. Так что, кроме тебя, некому, — пояснил Джирайя, пожимая плечами и осушая очередную пиалу саке.

— Нет, я не хочу. Я ушла из деревни много лет тому назад и не хочу возвращаться! — отрезала Цунаде.

За столом опять воцарилось молчание. Джирайя прекрасно знал свою сокомандницу, прекрасно понимая, что если она говорит таким тоном, переубедить ее почти невозможно.

— Ну, может, объяснишь, почему? — попробовал издалека зайти жабий отшельник.

— Потому, что Хокаге становятся только дураки! И старик Хирузен такой же дурак, от того и помер, — довольно громко заявила Цунаде.

После некоторого молчания Джирайя тихо спросил:

— Ответь только на один вопрос: Орочимару приходил к тебе?

— С чего ты взял? — несмотря на выпитое, голос у Цунаде был взволнованный.

— Значит был, — сделал вывод Джирайя. — Просто после дуэли со стариком Орочимару потерял свои руки. А вернуть их можешь только ты. Я не буду тебя уговаривать становиться Хокаге, это твой выбор, но пожалуйста, не верь ему, чтобы он тебе ни обещал, — сказал Джирайя. И уже обирался уходить, когда впервые за весь разговор голос подала Кагами.

— Жаль, очень жаль, — тихо сказала она, продолжая жевать закуску.

— Чего жаль? — непонимающе спросила Цунаде, подняв бровь.

— Жаль, что лесной клан, некогда не уступавший своим мастерством моему клану, выродился в молодящуюся алкоголичку-неудачницу, — спокойно произнесла Учиха, исподлобья глядя на Сенджу.

Цунаде прищурилась, наконец обратив пристальное внимание на собеседнице. Клановые моны, что шли по воротнику и манжетам кимоно, точно указывали на принадлежность к клану Учиха.

— А ты не зарываешься, девчонка?! — пьяно гаркнула Цунаде, упирая руки в стол и нависая над Кагами.

— А где я соврала? Ах да, еще надо дополнить тем, что она еще и неблагодарная ученица, трусиха и позор своего клана! — с каждым словом Кагами говорила все громче, так же встав, упирая руки в стол и прямо глядя в глаза Цунаде.

— Пошли выйдем! — провозгласила Цунаде и направилась к выходу из ресторана.

Кагами молча направилась следом. Шизне и Джирайя, находясь в небольшом шоке от недавней сцены, выскочили из-за стола и рванулись следом. Когда они выбежали на улицу, оба потомка основателя уже стояли друг на против друга.

— Если извинишься, засранка, то я подумаю над тем, чтобы простить тебя, — усмехнулась Цунаде, подшофе ей море было по колено.

— Ага, жди, старуха! Я быстрее на панель пойду, чем перед тобой извиняться, — ответила Кагами, усмехаясь. Темно-сапфировые глаза уже сменили цвет на красный.

— Засранка, — хохотнула Цунаде. — Ладно, я не сумасшедшая драться всерьез с ребенком, даже с Учихой. Предлагаю пари: если ты можешь меня ударить, я соглашусь стать Хокаге и даже подарю тебе ожерелье Первого. А если ты проиграешь, не сможешь меня и разу ударить, то отдашь все свои деньги и извинишься на коленях! — предложила Цунаде.

— Согласна, — кивнула Кагами.

Они стояли на улице, и хоть было уже достаточно темно, но люди по ней все же ходили. Обычно Кагами начала бы с техники или метательного оружия или техники, но в городе применять техники было неблагоразумно. Поэтому она начала с тайдзюцу. Однако сколько она ни старалась, Цунаде, несмотря на степень опьянения, с легкостью укорачивалась. А затем, подловив Учиху на атаке, сделала ей щелбан. От удара Кагами отлетела, кувыркаясь метров на пять.

— Ха, это все, на что способна последняя из Учих? Какая жалость, — глумливо протянула Цунадею

Вместо ответа тело Кагами распалось на стаю воронов, которая закружилась вокруг Цунаде. Сенджу не видела своего оппонента, и только интуиция и боевой опыт помогли ей увернуться от удара кунаем. Когда их взгляды встретились, Кагами попробовала применить иллюзию, и у нее это получилось. А Джирайя, наблюдавший за этой дракой двух кошек, с удивлением заметил, как Кагами формирует в руке сферу разенгана; хоть он ей и не объяснял про третий этап техники, похоже, Кагами сама догадалась про финальный этап.

Однако Цунаде тоже удивила Кагами, рассеяв ее иллюзию за секунды. Увернувшись от руки с разенганом, она ударом ноги сделала в земле трещину и направила руку со сферой в нее. Хотя сфера была нестабильно, что указывало на то, что техника не доработана, взрыв техники создал небольшую яму, где и оказались два потомка основателей.

— Эй! Это ты научил девчонку разенгану? У тебя мозги есть?! Учить детей таким техникам! — возмущению Цунаде не было предела.

— Да я, — кивнул Джирайя. — Притом заметь, третий этап она освоила сама! — с гордостью заявил жабий отшельник.

— Нашел чем гордиться, — проворчала Сенджу. — Ответь, почему ты так яро отстаиваешь честь Хокаге? — теперь Цунаде обращалась к Кагами, присев на корточки.

— Это не ради Хокаге, это ради деревни. — Кагами вытащила руку из трещины в земле. Лицо заливала кровь от удара Цунаде. — Деревня — это наследство наших дедушек, там все наши похоронены, это дом, в конце концов! Поэтому проявления неуважения к тому, кто отдал все, чтобы ее защитить, я не потерплю.

Говоря это, Кагами села на землю, скрестив ноги в позе лотоса. Заметив кровотечение, Цунаде содрогнулась и побледнела. Благо к Учихе подошла Шизуне и касанием руки залечила рану.

Кагами кивнула в знак благодарности, все же после щелбана голова гудела. Кагами заметила реакцию Сенджу, но списала это на выпитый алкоголь.

— Хм, понятно. Что ж, предлагаю поменять условия пари: если ты в три дня освоишь разенган в совершенстве, то я, так и быть, вернусь в деревню. Даже ожерелье отдам, — хмыкнула Цунаде; ничего в ней уже не указывало на недавнюю бледность. — Согласна?

Кагами кивнула.

— Попробую управится за день, — усмехнулась Учиха.

Цунаде рассмеялась, все же эта девочка ей действительно понравилась, боевая. Сенджу помогла Учихе подняться, к ним подошел Джирайя, Шизуне все еще хлопотала возле Кагами. Они шумной компанией отправились в гостиницу. Оказалось, гостиница у обоих была одна и та же, только номера разные. Когда Цунаде увидела дыру в своем номере, была немного шокирована.

— Это что? — хлопая глазами, спросила Сенджу.

— Это мы с братьями малость повздорили, — пробормотала Кагами.

В результате Цунаде пришлось оформлять другой номер, который оплатили Джирайя и Кагами.

Уже в своем номере Джирайя спросил:

— Зачем спровоцировала Цунаде? Она и разозлиться могла,

— Переговоры явно зашли в тупик. Надо было что-то делать. План, конечно, не ахти, но сработал, — пожала Учиха плечами.

— Ладно, ложись спать. Я пока у Цунаде посижу, поностальгируем с ней, — хохотнул Джирайя, выходя из номера.