Проклятье крови (джен)

Выйдя из участка, ребята быстро прошли территорию клана и вышли в трущобы: почти вся группа, кроме Кагами. Граница между трущобами и окраиной деревни была разительной, идя по пустынным улицам, ребята видели старые, облупившиеся дома. На первый взгляд дома были не жилые, однако то и дело ребята ловили на себе взгляды. Нейджи даже активировал бьякуган, для пущей безопасности, в его глазах зарябило от обилия форм жизни.

— Сколько же тут людей? — выдохнул Хьюга, в пустоту.

Но неожиданно получил ответ.

— Много, часть жителей деревни, которые опустились на дно жизни, часть жителей близлежащих деревень, бандиты, авантюристы и прочее. В саму деревню они не суются, не после того, что =пережили прошлый раз, — пояснила Кагами

— А откуда вообще взялись эти районы? — поинтересовался Нейджи.

— Эти районы начали строить чуть ли не при Первом, тогда деревня активно расширялась, приходило много людей, и они должны были где-то жить. Однако позже оказалась, что новообразованная деревня съела больше, чем можно было проглотить, — рассказала Кагами то, что слышала от соклановцев, отца и на уроках истории.

— Ты про то, что в итоге людей оказалось больше, чем потребности в них? — вставил слово Шикамару.

— Именно, — кивнула Кагами. — Плюс, ресурсы оказались сильно ограниченны, и расширение остановилось на сегодняшних границах селения. Но люди остались, стихийно начали заселять недостроенные здания и возводить свои.

Рассказ Кагами все слушали с большим интересом.

— А как получилось, что твой клан начал контролировать территорию? — поинтересовалась Сакура.

— Врать не стану, но если записи архива не врут, то при Втором, — задумчиво ответила Кагами.

— Тут я поясню, — влез Шикамару. — При Первом эти районы занимались внешней торговлей, то есть продавали нам товары первой необходимости, продукты, одежду, руду. Все было отлично; судя по записям деда, даже вновь зазвучали голоса, чтобы включить эти районы в состав деревни, сделать из них торговый район. Но после того, как Второй занял свой пост, он пошел на контакт с правителями страны огня, наладил официальную торговлю, разрешив селиться в деревне торговцам. Естественно, что вся торговля с окраин тут же схлопнулась, — закончил Нара свой рассказ.

— Да, и тут выходим на сцену мы, — кивнула Кагами, подхватив нить разговора. — Второй сослал наш клан на окраину, взвалив на нас функции полиции и охрану тюрьмы, — с горькой усмешкой сказала она, отметив, что глаза Сакуры скоро полезут на лоб от удивления. — И то ли из-за расположения, то ли из вредности на нас легла еще обязанность следить за порядком в трущобах.

— Это несправедливо! — негромко, как ей казалось, высказалась Сакура

— Я слышал, что все это началось, когда прадед Кагами решил уничтожить деревню, — Нейджи тоже решил вставить свою лепту в разговор, и вроде он сказал всем известный факт, но краем глаза заметил, как Шикамару немного напрягся.

— Демарш прадеда — это еще цветочки, его одолел Первый, плюс клан от него отрекся. А вот нападение биджу на деревню, тринадцать лет назад, вот это действительно всколыхнуло волну неприязни к нам, — пояснила Кагами, хотя даже глухой услышал бы, что эта тема ей явно неприятна.

За разговором они дошли до перекрестка, до этого прямая дорога разделилась на четыре направления, и, судя по небольшой ямке в асфальте, когда-то тут даже был указатель. Группа остановилась ровно на месте указателя, осматриваясь: пусть и покинутые, но бетонные застройки, давно сменили деревянные лачуги, которые на вид держались исключительно на честном слове. Кагами развернулась к группе и еще раз напомнила план действий.

— Итак, Киба, Шикамару и Чоуджи — идете на юг, — указала она нижнюю в перекрестке дорогу, сориентировавшись по солнцу. Окинув взглядом группу, обратилась к Шикамару: — Следи в оба, если там осталось все так же, как я помню, то лучше ни на что не реагируйте и говорите четко по делу,

— Говоришь так, как будто мы в ад спускаемся, — буркнул Киба.

Кагами перевела взгляд на собачника, растянув губы в такой ехидной усмешке, что Киба заранее начал скрежетать зубами: зная свою давнюю соперницу, ничего хорошего он от нее сейчас не ожидал.

— Инузука, ты недалек от истины, если ты там зазеваешься, то там тебя оставят не только без денег, но и без трусов, — в этой фразе было столько сарказма, что можно было бы утонуть.

Инузука поморщился, но не стал вступать с Учихой в полемику, а молча подошел и выхватил папку из рук и отправился на юг.

— Так, далее Шино , Сакура, Хината — вы идете на запад, Старайтесь идти сразу по адресам и лучше передвигайтесь по крышам, так будет безопасней, — с этими словами Кагами вручила Шино папку, и вторая группа отправилась на запад.

Оставшуюся папку она взяла себе, и они втроем отправились на север. Район, в который он попали, можно было назвать только одним словом — муравейник. И дело даже не в том, что людей там было слишком много. Нет, удивляла архитектура зданий, дома заползали друг на друга, были самых разнообразных форм. Кагами с товарищами продвигалась споро, в таких районах все знали друг друга в лицо и чужака видели загодя, уступая дорогу. Тем временем группа подошла к небольшой многоэтажке.

— Странный дом, — высказал свое мнение Нейджи, осмотрев строение.

Внешние стены все еще носили следы темно-зеленой краски. Однако и краска, и штукатурка давно осыпались. Но странность его была не в этом, а в том, что казалось: ты стоишь перед воротами во двор.

— Это не дом, — коротко ответила Кагами и, толкнув дверь подъезда, вошла внутрь.

В подъезде было темно, не было источников света, да и пахло там преотвратно, кошками и мочой. Кагами даже не поморщилась, активировав свои глаза, чтобы было легче ориентироваться в темноте, она прошла подъезд насквозь. Как оказалось, на первом этаже у дальней стены была еще одна дверь, Хьюга ее даже и не заметил, мимолетно пожалев, что бьякуган не может видеть в темноте так, как это делал шаринган. Когда Кагами толкнула вторую дверь, подъезд озарил солнечный луч, прогнав тьму. А пройдя сквозь ее, парни с удивлением увидели, что попали в небольшой дворик: четыре дома образовывали коробку, дворик был забетонирован, но оставался участок, где росли небольшие деревца, а возле каждого подъезда стояли по две лавочки. Дворик был на удивление ухожен, несмотря на то, что бетон уже во многих местах потрескался, лавочки давно не красили. Кагами, не теряя времени зря, направилась к противоположному концу двора.

— Надеюсь, он все еще живет здесь, — себе под нос пробормотала Кагами и только хотела открыть дверь, как та сама с грохотом открылась, ударившись о стену.

Из подъезда вышла низенькая дородная тетушка, с тазиком под мышкой и мусорным ведром в другой руке и, не скрываясь, материлась сквозь зубы. Черные с сединой волосы были завязаны в узел, а домашний халат выглядел облезлым.

— Ну, старик Акети! Ну, старый козел! Я тебе покажу, как под моей дверью мусор сваливать! Я тебе под дверь насру! — тетка не смотрела на дорогу, и на полном ходу они с Кагами столкнулись.

Тетка была коренастая, потому сбить ее с ног было практически невозможно, а Кагами устояла на ногах, просто сделав пару шагов назад. Тетка, наконец, заметила препятствие.

— Ви що, глаза дома забыли, — начала тетка наезд, но увидев Кагами, осеклась. — Кагами-чан? — тетка склонила голову набок.

— Тетушка Аоба? — Кагами так же склонила голову набок.

— Ой вей, ты живая! Мы-то все думали, что вас всех убили! — Аоба всплеснула руками, а затем легонько приобняла Кагами.

— Да, жива я, жива, тетушка Аоба, задушите! — отстранилась Кагами.

— А вымахала то как! Раньше така худенькая была, така маленькая! — тетушка Аоба даже не заметила попытки Кагами вырваться.

— Тетушка Аоба! — повысила голос Кагами, и только тогда дама опомнилась.

— Ой, прости, просто мы думали, что вас не осталось никого. Ты тут зачем? — протараторила тетка.

— По служебной надобности. Кохэй дома? — ответила Учиха, пожав плечами.

— Та ты що? То есть полиция опять в строю? Та-а-ак, Кагами, я хочу заявить на своего соседа Акети... — начала было Аоба, но Кагами ее перебила.

— Тетушка Аоба, во-первых, вы не ответили на вопрос, а во-вторых, вы знаете порядок, есть жалоба, идите в участок и пишите заявление, — успокаивающим тоном сказала Учиха. — Дорогу еще помните? — уточнила она.

— А то ж, конечно, помню! Обязательно зайду. Ой, Кагами, а ты знаешь? Аки сегодня надыбал глосика! — сменила тему тетка

— Скажите, пожалуйста, два больших расстройства надыбал глосака? Целого или одни плавнички? — решила Кагами подыграть тетке.

— Хех, виляет хвостом как скаженный! — Аоба получала истинное удовольствие от диалога.

— Так надо жарить. По такой жаре глосик долго не выдержит, — констатировала Кагами очевидное.

— А я за що? Так Аки ухнул пачку соли в помойное ведро, — искренне возмутилась тетушка

— А что, если помои посолить, они будут лучше пахнуть? — Кагами приподняла бровь

— Ой, та ты же знаешь моего Аки, он если не сломает, то уронит. И как раз не помимо пальца, а на самый ноготь! — отмахнулась Аоба.

Нейджи, наблюдавший этот диалог двух сумасшедших, вообще не понимал, что происходит, но реальность решила его добить: из окна третьего этажа высунулась туша. Мужик был очень толстый и, насколько мог рассмотреть Хьюга, коренастый. Одет он был в белую рубашку, которая смотрелась на нем так же, как на корове седло! В одной руке он держал рыбу, в другой ножик. Дворик огласил басистый рев, по-другому не назвать, толстяка.

— Мама! Он проснулся и не хочет!

Тетушка Аоба тоже обратила внимание на толстяка.

— Брось ножик, халамидник, мама сказала, ниче не трогай! — голос у Аобы оказался пусть и не такой басовитый, не по громкости не уступал.

— Що вы орете, мама! Я понимаю слово! — в голосе толстяка проступила обида.

— Брось! Я сказала, щас же брось! — голос Аобы стал еще громче.

То ли с перепугу, то ли послушавшись, но Аки выполнил «просьбу» мамы, выбросив рыбу. Когда тушка рыбы упала на асфальт, то мама заголосила еще громче.

— Итиет, не рыбу, а ножик!!!

Следом за рыбой прилетел ножик, мамаша с охами и ахами бросилась поднимать выброшенное. Наблюдая за этой сценой, Нейджи с определенной ясностью начал понимать, что еще чуть-чуть, и он свихнется. Ли от него не отставал, это было слишком даже для его энтузиазма. Тем временем тетушка Аоба, подобрав рыбу и нож, уже направилась обратно в дом, когда ее остановил вопрос Кагами.

— Вы так и не ответили, где Кохей?

— А, то он в кафе у Гонзо работает! Можешь туда сходить, — предложила Аоба. — Либо тут подождать, я вас чаем напою!

— Он на работу устроился? — недоуменно спросила Кагами — тот Кохей, которого она знала, вряд ли пошел бы работать.

— А то! После того, как его мать померла при родах, он один сестру воспитывает. Вот и взялся за ум, — кивнула тетушка с затаенной гордостью, как будто про родного сына говорила.

Кагами задумалась, был инцидент, когда она с группой поймала Кохея, ему тогда было одиннадцать лет и он был виртуозным карманником, который умудрился пробраться в торговые ряды. Отец его тогда на месяц в камере закрыл, пока не добился от паренька обещания завязать.

— Ладно, тетушка Аоба, мы пойдем, к Гонзо надо заглянуть, — попрощалась Кагами

— Конечно-конечно! Ты заходи, чайку попьем, — ответила тетушка, заходя в подъезд.

Ли перевел недоуменный взгляд с тетушки на оставленные на бетоне тазик и ведро, затем бросился к ним, подобрал и побежал догонять хозяйку, жестом дав понять напарником, чтобы шли вперед, он догонит. Когда они снова зашли в знакомый подъезд, Нейджи не выдержал.

— Не женщина — ураган, — коротко вынес он вердикт.

— Да, стальная женщина, — со смешком кивнула Кагами. Когда Хьюго заинтересованно взглянул на нее, добавила: — Она единственная, кто мог наорать на отца и уйти целым, — пояснила она, и через некоторое время добавила: — Бедная Ино,

— Ты же не думаешь, что она пойдет заявление писать? — с опаской поинтересовался Нейджи, представив эту картину.

— О, еще как пойдет, — с уверенностью заявила Учиха.