Проклятье крови (джен)

Ресторанчик Гонзо — одно из многих злачных мест в северном районе. Само заведение представляло из себя простой деревянный дом, с одной бумажной дверью седзи и полотном вывеской. Шиноби подошли к ресторанчику и остановились, осматриваясь. Насколько помнила Кагами, ресторанчик не сильно поменялся, но весьма обветшал, сам дом слегка покосился, в седзи были видны дырочки и заплатки, а полотно с названием было грязное и засаленное.

Когда они вошли вовнутрь, оказалось, что заведение забито под завязку; грубо сколоченные деревянные столики были расставлены по всему помещению, а в самой глубине располагалась стойка, за которой стоял то ли бармен, то ли сам хозяин заведения. На вошедших обратили внимание все посетители, смотрели они оценивающе и крайне враждебно. Бармен также обратил на них внимание.

— О, шиноби Конохи пришли? Так-так, и чем обязаны такой честью? — вопрос прозвучал бы вежливо, если бы не море сарказма в голосе и неприятная ухмылка, которая расползлась по его лицу.

— Можешь Кохэя позвать? — слово взяла Кагами, начисто игнорируя подколки собеседника.

— Ого, а Кохэй подцепил девочку из деревни, — скабрезно рассмеялся бармен, его поддержали смешки из-за столиков.

Кагами медленно сосчитала про себя до десяти. Сразу видно, здесь собрались молодые, все старики могли бы узнать ее в лицо.

— Позови хозяина, — озвучила она свою просьбу.

— Занят он. Ради мелкой девчонки я его тревожить не стану, — отмахнулся от ее просьбы бармен.

Нейджи хотел уже встрять в разговор и осадить зарвавшегося бандита, но не успел, вмешался один из посетителей.

— Деточка, маленьким девочкам нельзя ходить по таким заведениям, — с напускной заботой проговорил пьяный голос. — Даже с охраной, — из-за столика поднялся крепкий мужик лет тридцати, гладко выбритый череп бликанул в свете лампочки. Он помолчал пару секунд, окинув Кагами взглядом и задумчиво выдал: — Впрочем, ты, похоже, из ранних. Слушай, а не хочешь развлечься? Обещаю, буду нежен и доставлю море удовольствия! — развязно предложил мужик, вместе с этим, пошатываясь, подошел к Кагами, намереваясь шлепнуть ее по заднице.

В ресторане раздался дружный смех. Правда, рука цели так и не достигла, а смех скоро сменился воплем боли. Кагами, удержав руку здоровяка, ударом ноги сломала тому ногу в колене, а когда тот с воплем упал на пол, попытавшись зацепить за стойку свободной рукой, пробила ладонь на стойке кунаем чакрой ветра. Смех в ресторанчике как отрезало, только мужик вопил, пытаясь вырвать руку из захвата.

— Не заткнешься, кастрирую, — холодным тоном посоветовала ему Кагами.

Мужик заткнулся, во-первых, угроза, в свете последних событий, была крайне серьезной. А во-вторых, под взглядом шарингана все желание орать пропадало напрочь. Затем она перевела взгляд красных глаз на бармена.

— Итак, либо ты зовешь Кохэя или Хозяина, либо я спалю эту халупу со всеми посетителями, — ледяным тоном предложила Кагами, немигающим взглядом смотря на бармена.

Того пробил холодный пот: оно дело поиздеваться над залетными шиноби, а второе — увидеть своими глазами уже мифических Учих, которых не видели уже пять лет.

Впрочем, посетители быстро пришли в себя, повытаскивав из рукавов и карманов ножи, дубинки, кастеты и даже несколько мини-арбалетов. Нейджи и Ли тоже встали в боевые стойки, прикрывая свою подругу по бокам, Хьюга с помощью бьякугана наблюдал еще и за спиной.

Впрочем, до драки не дошло — из подсобки появился крепкий мужик преклонных лет с седой шевелюрой. Одет он был в старую футболку и такие же штаны с башмаками, поверх футболки был повязан фартук.

— Что за шум! Я же сказал, еще раз здесь устроите драку, натяну вам глаз на жопу! — голос у старика оказался очень мощным и скрипучим.

Он окинул взглядом заведения, и посетители нехотя начали опускать оружие. Старик перевел взгляд на Кагами, которая до сих пор удерживала мужика.

— Да отпусти ты его, Кагами-сан! Чего держать-то, он уже не боец! — обратился он к Учихе.

Та как будто только этого и ждала, освободив руку пьяницы, Затем, подойдя к барной стойке, уставившись на старика.

— И фонари свои потуши. Нечего меня красными глазами стращать, — буркнул старик.

На удивление, Кагами покладисто деактивировала додзюцу.

— А я думал, вас всех перебили. А вон оно как вышло, — констатировал факт старик. — Ну дак, чего пришла, чего людей пугаешь? — без особого пиетета спросил он.

— Да так, просто зашла Кохэя повидать, по важному делу, — с полу-улыбкой пояснила Кагами. — А мне тут хамят,

— Это ж какое дело случилось, что тебя сюда заслали? — прищурился старик.

— Секрет, — приложив указательный палец к нижней губе, заявила Кагами и решила перехватить нить диалога: — Позовешь Кохэя, Гензо-сан? — вкрадчиво спросила она.

— Это после того, как ты пришла сюда и начала избивать моих посетителей? — старик вздернул бровь.

— Только из уважения к твоим сединам и прошлым заслугам эта халупа все еще не пылает синим пламенем, — с широкой улыбкой ответила Кагами.

— Н-да, — задумчиво выдал Гензо. А затем он повернулся к подсобке и проорал в глубину: — Кохэй, тащи сюда свою задницу!

Какое-то время в подсобке было тихо, но затем оттуда раздались шаги.

— И незачем так орать, я таки хорошо слышу! — раздалось недовольное бурчание. — Чего звал, старик? — поинтересовался молодой парень лет семнадцати.

Брюнет, в чьих зеленых глазах плясали чертяга.

— К тебе гости, — Гензо ткнул пальцем в Кагами. А затем вызверился: — И не называй меня стариком!

— О, какие люди! Сколько лет, сколько зим! Таки решила меня навестить? А, Кагами? — Кохэй широко улыбнулся.

— И я тебя рада видеть, — тепло улыбнулась Кагами, ставь вновь похожей на человека, а не на демона.

Кохей вышел из за прилавка, обняв Кагами за плечи, чем вызвал со стороны Нейджи неодобрительный взгляд. Постояв так пару секунд, Кохэй отпустил Кагами.

— И так, давай рассказывай, как твои дела? — он повел Кагами к свободному столу, однако посидели они не долго, увидев, что все посетители на них до сих пор пялятся. — Не, давай так: я сейчас закончу работу, и дома мы с тобой все обсудим? — предложил он.

— Да, думаю, так будет лучше, — согласилась Учиха.

Ее дело требовало некой доли секретности.

После предложения Кохэя Нейджи весь как-то сильно подобрался. Он не понимал, почему Кагами относилась к этому оборванцу с таким пиететом. Тем временем Кохэй отпросился с работы.

— Так, старик, я домой! — с этими словами он вытолкал Кагами за плечи из ресторана, и они отправились к нему домой.

Нейджи, сверля этого ловеласа хмурым взглядом, пошел за ними.

По дороге Кагами с Кохэем разговаривали ни о чем, часто вспоминая какие-то известные им одним случаи. Хьюга, который наблюдал за ними со стороны, с неудовольствием отметил, что общаются они довольно близко, что было очень странно, обычно Кагами к парням была минимум равнодушна в плане романтики. Что-то их связывало, но вот что, этого он понять не мог.

Когда ребята вошли во двор, они стали свидетелями душераздирающей картины: тетушка Аоба и ее сын о чем-то спорили.

— Нет, ви видели? Он таки хочет моей смерти! Не пущу! Не пущу! — вскричала тетушка Аоба на весь двор.

— Мама!Я зарежу себе ножиком! — проорал Аки в ответ матери с первого этажа.

— Режь! Делай маму сиротой! — категорично заявила тетушка Аоба. — Не ищи ножики, я их убрала, — немного более спокойно добавила она.

Охая и причитая, она села на скамеечку.

Именно в этот момент ребята подошли к подъезду и тетушка Аоба обратила на них внимание, точнее, на Кагами.

— Кагами-чан, ты посмотри, что он... что он понаписал! Рыбонька моя! — в голосе тетушки стояли слезы, и было слышно, что она на грани истерики..

Кохэй и Кагами недоуменно переглянулись, не понимая, что тут происходит. Однако ответ на вопрос предоставил имя еще одно действующее лицо: сухонького старичка в майке-алкоголичке, старых растянутых трениках и кепочке.

— Аоба! Ну шо ты своему сыну жизнь ломаешь? — слегка меланхолично поинтересовался он.

Аоба моментально переключилась на него, из ее голоса вмиг исчезли все слезы.

— Вот уважаю тебя, Акети, но тьфу те под ноги за твое каменное сердце! — вызверилась она на соседа.

Одновременно с этим в окне опять появился Аки, начав швыряться столовыми приборами.

— Мама! Я так и так уйду! — категорично заявил он и скрылся в квартире.

Тетушка Аоба подхватилась и побежала собирать разбросанные вещи, причитая, что сын выбросил фамильное серебро. Ребята же подошли к Акети, и Кохэй выразил общий для них всех вопрос:

— Какого черта тут происходит, дядя Акети?

— Аки собирается на свиданку, — флегматично ответил старичок; голос у него казался слабым и тихим. но смотрел он на разворачивающиеся действия с интересом

Вся честная компания перевела недоуменные взгляды на тетушку Аобу, которая в этот момент пыталась не выпустить сына из подъезда. Что при их разнице в комплекции и росте было той еще комедией.

— А что, есть с кем? — задала Кагами второй общий вопрос.

Параллельно с этим она слушала завывания тетушки про то, чтобы сын ее послушал, и что она переломает разлучнице ноги. Неизвестно, ответил ли что-нибудь Акети, но в этот момент Аки надоело препиреться с мамой, и он с криком:

— Мама! Я может, и умру, но я выйду за нее! — прорвал защиту мамы и понесся к выходу со двора.

— Беги. Беги! — возопила Аоба, а потом уже тише добавила: — Убей свою маму, — в голосе так и сквозило уныние. И она в расстроенных чувствах уселась на лавочку.

Ребята не стали ее трогать, и так на этом цирке время потеряли. Прошмыгнув в подъезд, они поднялись на четвертый этаж. Когда хозяин квартиры открыл дверь, их встретила обшарпанная, но чистая прихожая, дальше по коридору шла небольшая кухня. А влево уходил путь к двум комната.

— Вы проходите на кухню. Сейчас чай поставлю, — пригласил гостей к столу радушный хозяин. — Только вот кроме чая угостить мне вас нечем, — неловко добавил Кохэй.

— Братик? Ты вернулся? — послышался вопрос из комнаты, и к ребятам вышла маленькая девочка лет четырех — пяти. Только в отличие от брата она была блондинкой, но их роднили одинаковые зеленые глазищи.

Увидев незнакомцев, малютка мигом юркнула за спину брату, выглядывая из -за его спину.

— Да, Ироха, это моя подруга, Кагами. Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Вот она, во плоти! А ты не верила, — Кохей обернулся к сестре, приобнимая ее и представив Кагами.

Девочка с интересом уставилась на Учиху, с минуту ее рассматривала и робко подошла к ней. Чтобы малютке было легче, Кагами опустилась на одно колено. и девочка, заливаясь краской, у нее поинтересовалась:

— Ты — Кагами?

— Да, — с легкой улыбкой ответила Учиха.

— А почему у тебя глаза не рубиновые, я синие? — набравшись храбрости, задала Ироха еще один вопрос.

Вместо ответа в глазах Кагами загорелся шаринган, чем привел в восторг малышку. Если честно, такая реакция на ее додзюцу ввела Кагами в легкий ступор. Ироха уже хотела утащить гостью к себе в комнату, но ее урчащий желудок помешал этому. Кохэй, который вместе с ребятами с умилением наблюдал за сестрой, спохватился.

— Сестренка, я сейчас что-нибудь приготовлю, — и он кинулся на кухню.

Поскольку кухня была в прямой видимости из коридора, Кагами увидела, что Кохэй раскрыл свой обшарпанный холодильник, уставившись в него. Тихо вздохнув, она обратилась к ребятам.

— Нейджи, Ли, сбегайте в магазин, возьмите продуктов для ужина, — попросила она.

Ли, который уже нашел подход к малышке, просто кивнул и пошел к выходу, Нейджи же, бросив на Кохэя долгий взгляд, последовал за ним. Кагами отвела малышку в комнату и попросила чуть обождать, пока она приготовит ужин, чем привела ребенка в еще больший восторг.

Войдя на кухню, она увидела кохэя, тот сидел за столом, понурив голову. Повисла неловкая пауза.

— Чем ты ее кормишь? Она у тебя легенькая, как пушинка и худая, — первой нарушила тишину Кагами.

— Кормлю ее тем, что с работы приношу. Да толку-то, у нее болячка какая-то, вес никак не набирает, — ответил Кохей, было слышно, что это его сильно беспокоит. — Вот и работаю, чтобы денег накопить, в деревне врача позвать, — тихо закончил он.

— И вернуться к воровству не пробовал? — с печальной улыбкой спросила Кагами.

— Хех, ну, во-первых, я обещал. Во-вторых, все мои товарищи по ремеслу уже на кладбище лежат. А мне умирать нельзя, — с усмешкой устало ответил собеседник. — Ладно, ты же не мои проблемы пришла выслушивать, що ви таки имеете ко мне? — решил Кохэй перевести тему, вернув себе расположение духа.

— Вот этот человек, — Кагами достала из кармана жилета фото Мизуки, — недавно бежал из тюрьмы, и мне интересны две вещи: где он прячется и что он ищет. Сможешь собрать информацию? — поинтересовалась она.

— Беглый, да? Будет трудно, скрываться может где и у кого угодно. А вот с «что ищет» тут, скорее всего, смогу помочь, — задумчиво сказал Кохэй, смотря на фото. — Но что я с этого буду иметь? — чуть позже задал он самый насущный вопрос.

— Например, лечение для твоей сестры, — с легкой улыбкой ответила Кагами. — У меня есть знакомые среди медиков, могу помочь с тем, чтобы положить твою сестру в больницу, — пояснила она.

— Правда сможешь? — скептически переспросил Кохэй

И, получив от Кагами кивок в подтверждение, поднял руки вверх, обозначая поражение.

— Сдаюсь, купила с потрохами,

Обговорив детали, Кохей решил, что поисками займется на следующий день.