Дело Гермионы (джен)

Отходим в сторону от продолжающего принимать ставки Бэгмена. Чиновник от спорта — и принимает ставки? Вечно у этих магов все не так, как у людей. Фред и Джордж, кажется, готовы пуститься в пляс.

— Так что там с богатством?

— Понимаешь, ставка на такой исход один к пятидесяти! — восклицают близнецы.

— Надо полагать, в силу того, что он очень маловероятен?

— Конечно! И теперь мы богаты!

— Все равно не поняла, — мотаю головой. — Шансы на выигрыш почти никакие, и вы радуетесь?

— Мы — оптимисты! — важно заявляет Фред.

Ладно, оптимисты так оптимисты. Деньги их, в смысле, они уже широко торгуют по знакомым своей продукцией, и вот заработали две сотни галлеонов. В фильме матч практически не показывали, только суету вокруг него и какие-то полеты через скрюченное пространство, так что результат может быть любым. Пытаюсь отдать запись Бэгмена близнецам, но те настаивают, чтобы после выигрыша я лично отправился и получил денежки. Мол, четверть моя, и все такое.

— Ладно, нет так нет, — сую пергамент в мантию. — Скоро там матч?

— Часа через четыре начнется, как раз можно пока закупиться, — потирают руки близнецы.

Пожимаю плечами. Похоже, это все надо просто перетерпеть во имя дела. Никакого радостного возбуждения от матча не испытываю, но это еще не повод портить удовольствие всем остальным. Народ яростно закупается шляпами с клевером, фиговинками, прикалываемыми на мантию и выкрикивающими имена Охотников ирландской сборной, а также волшебными биноклями, которые по ходу пьесы могут даже давать подсказки по игре, программками, разными сладостями и напитками.

В этот момент я ощущаю радость, что попкорн у магов не в ходу.

Сто тысяч магов, жующих попкорн, — такого зрелища точно бы не перенес. Хотя, впрочем, сто тысяч — это я хватанул лишку, но все равно было бы неприятно. Рон и Джинни непрерывно эскортируют лже-Гарри, который тихо улыбается от такого пристального внимания.

Время идет, прибывают все новые и новые маги, и самые нетерпеливые уже тянутся к стадиону. Понятно, что их места никто не займет, но есть что-то в том, чтобы прийти заранее и ожидать, предвкушая, как любимая команда опять всех победит. В плане спортивного фанатизма маги не сильно отличаются от людей, разве что видов спорта меньше будет. С другой стороны, будь магов столько же, сколько людей, хрен знает, какие бы виды спорта расцвели. Воображение немедленно дорисовывает бег на разные дистанции с допингами в виде зелий. Футбол и хоккей — с запретом на «Акцио». Биатлон с поражением мишеней заклинанием, фигурное катание с десятерным «тулупом» при помощи заклинания левитации, и так далее.

Тихо хихикая, иду следом за остальными к стадиону.

У нас козырные места, в министерской ложе, то ли благодаря Гарри Поттеру, то ли товарищи старшие Уизли и Диггори подсуетились, будучи работниками Министерства. В любом случае, мой номер тут десятый: ходи сзади, не отсвечивай, приглядывай за происходящим. Вроде как ожидается нападение Пожирателей, да и в фильме какая-то буза была.

Тут все и начинается, как будто моя мысль о нападении служит отмашкой «На старт!».

Пожалуй, стоит пояснить, что стадион был специально возведен к матчу и резко отличался от стандартного и привычного для нас овала. Во-первых, высота трибун резко зашкаливала, точно уходя за сотню метров. Во-вторых, размеры: они явно были больше стандартного стадиона, но тут уже потребовалась бы рулетка. В-третьих, после палатки можно было ожидать расширения пространства еще и внутри стадиона, то есть увеличения места для гостей. В итоге на трибунах должны были с комфортом разместиться сто тысяч магов, а квиддич-команды Ирландии и Болгарии — получить огромное пространство для матча. Между лагерем и стадионом оставалось полкилометра пустого поля, по которому мы сейчас и топаем, вместе с кучей других магов.

Даже не знаю, что случилось бы, аппарируй мы прямо в ложу или приди туда заранее. Но Артур Уизли настоял, мол, давайте будем как магглы и пойдем пешком! Ну мы и пошли, и вышли на это пространство между лагерем и стадионом, и находились примерно посредине, когда раздался грохот.

Замерев и оцепенев, мы и остальные маги следим, как две секции стадиона медленно и протяжно идут вниз. Грохот все нарастает, равно как и движение секций. Огромный гриб пыли, грохот, оцепеневшие маги — и медленно-медленно тянущаяся мысль: «Сейчас будет паника, и нас затопчут». Затем меня как будто отпускает, и тело начинает действовать.

— Протего Максима!

Ударная волна жахает так, что щит трещит, или это у меня подсознание шалит? Что-то орет Тонкс, вокруг, как кегли, летают маги, клубится пыль, в ушах грохочет биение сердца, а потом как будто щелкают кнопкой «Звук».

— Надо уходить! — орет в ухо Тонкс.

Маги вокруг так и делают, хлопки аппарации доносятся ежесекундно. Волна смела лагерь, свалив палатки, тележки, магов в одну кучу, и оттуда раздаются заунывные крики, сливающиеся в единый, монотонный, изматывающий душу вой. На нас бежит толпа магов, из тех, кто не умеет аппарировать, но желает быстрее покинуть это место.

— Портключи! Лагерь! — раздается паническое завывание.

Бегущая толпа топчет и давит всех на пути, и я ору Тонкс:

— Так, уходите! Нельзя убирать щит!

Кивнув, Тонкс быстро аппарирует вместе с Роном. Она хотела схватить лже-Гарри, но Чарли подал незаметный знак. По всей логике выходило, что ему лучше остаться, и Тонкс подчинилась. Рон моментально стал красным, едва метаморфка прижала его к себе, исчезая. Амос Диггори и Седрик следуют ее примеру. Артур Уизли хватает Джинни и тоже исчезает. Чарли и Билл, кивнув, аппарируют вместе с близнецами. Остаемся только лже-Гарри и я.

— Держи щит, — бросает Бакстер, — сейчас...

Но что «сейчас», так и остается невыясненным. Диадема внезапно резко сжимает голову, и от боли в висках перед глазами все плывет.

— Этого только не хватало, — бормочет Чарли, подхватывая меня.

Настигая толпу и осыпая ее натуральными файерболами, со стороны стадиона летит косяк полуптиц-полубаб. Маги, продолжающие разбегаться, при их приближении как будто теряются, останавливаются и тут же вспыхивают. Ебать, это что еще за люфтваффе к нам мчится? Надо ставить новый щит, пока нас тоже огнем не затопило, но боль в висках такая, что хочется сорвать и растоптать диадему.

Тряся сиськами и клекоча, ибо головы у них птичьи, а тело женское, эти гарпии продолжают приближаться. Бакстер ощутимо колеблется, по легенде Гарри не умеет аппарировать, но ситуация критическая, что выбрать? Прыгнешь, так еще заметит кто, Поттер фигура известная, мало ли где потом информация всплывет? Не аппарировать — так под удар файерболов попадешь.

И на стадионе кто-то сражается, видны вспышки и доносится гром, и мало ли, еще сюда сражение докатится?

И фоном — оседающая пыль, паника, крики раненых, хлопки аппарации и шипение файерболов. Сходили на матч, ага, развлеклись! И тут, подобно богу из машины или роялю из кустов, рядом с нами появляется товарищ Аластор. Мантия на нем прожжена, на шее кровь, посох в подпалинах, а сам он в бешенстве.

— Чарли, не смотри на них! — командует он, упирая посох в землю. — Грейнджер, щит!

И, не дожидаясь нашей реакции, закручивает посохом «мельницу». Летящие от гарпий файерболы разметывает в стороны, а сам Аластор выдает огромную струю огня, выкрикнув: «Фиендфаер!» Причем не просто струю, а управляемую. Боль в висках резко спадает, и измученный мозг подсказывает, что в конце шестого фильма было нечто похожее. Дамблдор там огнем в пещере зомби пугал.

— Протего Максима! — просили щит, вот вам щит.

На всякий случай ставлю так, чтобы струю огня от Грюма щит не пересекал. Мало ли — как отразится от щита обратно, мы ж тут втроем моментально в куриц гриль превратимся!

— Адское пламя, — одобрительно ворчит Чарли, — это правильно. Откуда здесь столько вейл?

— Болгары привезли! — кричит Грюм, не оборачиваясь. — Талисманы сборной!

Грохот заглушает нецензурный ответ Бакстера. Еще кусок стадиона обваливается, и пыль снова встает столбом, но слабее, чем в первый раз. Вспышки заклинаний на стадионе вроде стали реже, но через пыль исключительно плохо видно. Пока есть возможность, оглядываюсь. Аластор умело крутит струей огня, отгоняя вейл и давая магам шанс убежать. Маги, не будь дураки, этот шанс используют, и основная толпа уже разбежалась. Со стороны бывшего лагеря доносятся крики — кажется, там идет драка за портключи. Сириус и Гарри должны были сидеть на противоположной стороне стадиона, надеюсь, они успели аппарировать обратно в особняк.

Рядом с громкими хлопками появляются Нимфадора, Артур и Билл.

Увидев, что к Грюму пришло подкрепление, вейлы, истошно клекоча, взмывают вертикально вверх.

Грюм опускает посох и утирает пот со лба.

— Я уже староват для таких дел, — сообщает он в пространство. — Дора, действуй!

И, кивнув, исчезает. Чарли провожает его с понятной тоской во взоре. Билл берет лже-Гарри за руку, мне выпадает прыгать вместе с Тонкс, Артур же, выдав указания слушаться Амоса Диггори, отправляется по своим делам. Напоследок смотрю на поле, усеянное ранеными и мертвыми. Кто им поможет? Где местный магический МЧС? Прыжок!

Мы где-то в лесу, на мини-полянке. Все семейство Уизли в наличии, целое и невредимое. Пока лже-Гарри мнут и тискают, тихо уточняю у Нимфадоры, где мы. Как выясняется, неподалеку от стадиона, на близкие дистанции прыгать легче, а лес защищает от паникующей толпы. И вправду, на грани слышимости раздаются крики и вопли.

Через минуту появляется Грюм, тяжело дышащий и с новой раной в боку.

— Все, отбились, — выдыхает он.

— Министр? — тут же спрашивает Амос.

— Вытащили, уже в Мунго, — небрежно отмахивается Грюм.

Он садится, отстегивает протез, достает оттуда флакончик и поливает рану. Шипит, морщится, потом вливает остатки из флакона в рот и удовлетворенно выдыхает.

— Бальзам на основе слез феникса, — тут же комментирует Тонкс.

— Точно! — кивает Аластор, пристегивает протез и встает. — Ну что, все целы? Тогда аппарируем отсюда прямо в «Нору», да живо, живо!

— А как же раненые, сэр? — не удерживаюсь от вопроса.

— Потом, все потом!

Надо заметить, что Аластор не обманул. От этого «потом» устал как собака. В спешно возведенных полевых госпиталях, с магически расширенными помещениями и бесконечными койками, не помещались раненые. Во время падения секций стадиона погибло полторы сотни магов, из самых ярых фанатов квиддича, так сказать. Еще примерно столько же умерло под обломками — из-за того, что вовремя не оказали помощь. Два десятка авроров, включая охрану министра Боунс, пали от заклинаний Пожирателей Смерти. Еще с сотню магов пожгли вейлы, обеспечившие Пожирателям успех нападения. Еще две тысячи магов было затоптано своими же собратьями во время паники или уничтожено во время драки за портключи, метлы, за возможность аппарировать подальше от всего происходящего. Впятеро большее количество магов получило ранения той или иной степени тяжести, и поэтому в полевых госпиталях принимали помощь ото всех, кто хоть что-то понимал в медицине. Вот Аластор меня и немного Гарри определил на практику. Немного Гарри — это в смысле, что товарищ Поттер хуже разбирается в медицине, и поэтому ему поручали менее ответственные работы.

Но даже так Гарри свою порцию впечатлений и воспитания получил.

Практически не сомневаюсь, что товарищ Аластор так и задумывал, мол, смотрите, детишки, вот она война, вот как оно бывает. Смотрите, нюхайте, слушайте и подумайте, хотите ли вы войны? Где-то в клинике Св. Мунго лечили Амелию Боунс, основную цель нападавших. Там, на стадионе, Сириус сразу аппарировал в особняк, унося Гарри. Зато теперь товарищ Поттер в буквальном смысле понюхал, чем пахнет война. Кровь, дерьмо, стоны, нехватка персонала — и мы во всей этой каше.

Жесткий, но необходимый урок, хотя лучше бы его не было.

Как пояснил Грюм, Пожиратели, проникнув под стадион, обнаружили вейл и выпустили их, дополнительно разозлив заклинаниями. Вейлы накинулись на авроров охраны, те получили по мозгам от этих волшебных созданий, способных обольстить любого мужчину. Правда, в форме гарпий они не так уж обольстительны были, но это только если сохранять мозги на месте. Спасибо диадеме, ага.

В общем, пока авроры охраны отвлеклись на вейл, напавшие Пожиратели уничтожили опоры, и секции стадиона стали оседать. После этого, действуя организованно и слаженно, Пожиратели, в количестве пяти или шести магов, добили авроров, затем истребили тех, кто охранял министра Боунс, и уже готовились уничтожить саму Амелию, но подоспели патрульные отряды. Авроры сумели вытащить министра, а появление Грюма стало последней каплей. Ударив чем-то запрещенным, Пожиратели ретировались, так как антиаппарационный щит никто не разворачивал.

Из находившихся в министерской ложе выжили немногие. Кто не погиб при падении секции, того добили Пожиратели. Десяток репортеров самых известных газет, высокопоставленные чины Министерства... Пожиратели разили насмерть, и хорошо, что мы не успели туда прийти!

Как уже говорил, бежавшие в панике дополнительно потоптали и поубивали друг друга, не только увеличив число жертв на порядок, но и замедлив спасательные работы. Думаю, даже профессионалы там бы провозились, чего уж говорить о магах, у которых МЧС отсутствует вообще. С другой стороны, маги сами себе тяжелая техника, так что обломки стадиона и лагеря растащили в кратчайший срок, телепортировали пострадавших по быстро возведенным больницам, и так далее, и так далее. Но все равно не хватало всего: медиков, лекарств, зелий и здравого смысла.

Особенно здравого смысла. Ужас и страх зависли над Британией, и многих магов в больницах прямо колотило оттого, что вот сейчас ворвутся выродки в балахонах и начнут убивать, убивать, убивать... Объяснять что-либо было бесполезно, раненые накручивали сами себя, боялись, вспоминали, как их чуть не убили, а кто-то мучился как раз тем, что убил и спасся. Наблюдал только кусочек этой картины, но все равно волосы дыбом вставали от осознания, насколько легко и просто оказалось запугать магов. Теперь становилось понятно, как Волдеморт со своей бандой шел к победе.

Маги заходились в панике, и злосчастный финал чемпионата мира по квиддичу отложили. Как выяснилось, команды не пострадали, они репетировали свой выход на поле в отдалении, и едва началось, моментально разлетелись. Но кто бы теперь заикнулся о новом проведении финала? Разве что Амелия Боунс, но она продолжала лежать в клинике Мунго без сознания. Медики давали положительный прогноз, но пока она не пришла в себя, все замерло в ожидании.

По всей Европе объявили трехдневный траур.

Газеты, радио, магазины — все приостановили работу, только «Пророк» выпустил номер со списками погибших.