Дело Гермионы (джен)

На половине, отведенной Шармбатону, был всего пару раз, и то не слишком вглядывался, что там и как. Комнаты и комнаты, какая нахрен разница? Когда ноги еле волочишь от усталости, а голова трещит от попыток реализовать задумки, как-то не до красивостей интерьера.

Спрашиваю, где Флёр, у первой же попавшейся девушки, та машет рукой.

В гостиной (или ее аналоге, неважно) сидят Флёр Делакур и мадам Максим и пьют чай. Эта их мадам, то ли директор, то ли его зам, весьма напоминает Хагрида в плане роста. Явно тоже в родословной великанчик затесался. Но было бы крайне неосмотрительно заявлять такое вслух, поэтому можно считать ее просто гигантской женщиной. С соответствующим гигантским креслом.

Захожу и здороваюсь, почтительно кивнув головой, но все равно успеваю заметить торжествующий взгляд, который эта мадама бросает на Флёр. Ох ты ж ежики, похоже, и тут «скандалы, интриги, расследования». Ну-ну. Мое дело маленькое, передам приглашение и пойду, а если этим интриганкам что-то нужно, так пусть сами скажут.

Впрочем, это было бы слишком просто, и вначале меня приглашают попить чайку.

Сажусь в отдельное кресло (их тут куча), мне придвигают чашку. Ну что, довольно милая комнатка — обстановка с занавесками и прочие украшения. Жить и работать невозможно, а вот собираться толпой красных девиц и мило щебетать за чашкой чая — самое оно.

— Что привело вас к нам, мисс Грейнджер? — с самой милой улыбкой спрашивает мадам Максим.

Вообще, концентрация милости, если можно так выразиться, тут зашкаливает. Все такие любезные и так рады меня видеть, что поневоле задумаешься: а не подлили ли мне какой гадости в чай? Но поздно отступать, да и вопрос по делу, ответить и валить, пока не поздно. Делаю вид, что не замечаю чашку с чаем.

— Мой друг, Гар... Арктур Блэк, — блин, чуть его Гарри не назвал, это был бы провал похлеще, чем у Штирлица, — попросил меня обратиться к Чемпиону Шармбатона, Флёр Делакур, с просьбой оказать ему честь и пойти вместе с ним на Святочный бал.

— Согласно тхрадиции, кто приглашает, с тем и идут, — смеется мадам Максим.

— Как он собирается идти со мной на бал, — немного возмущенно спрашивает Флёр, — если даже заговорить не может? Там же еще и танцевать придется, он в курсе?

— Несомненно, — подтверждаю с каменным лицом.

— Так в моих объятиях он же вообще в обморок упадет, какой скандал выйдет!

Понятно. Дразнимся, значит. То ли от Тонкс дурных привычек нахваталась, то ли они там в своем Шармбатоне изначально такие. Мадам Максим поддерживает любезной улыбкой, мол, да, «шкандаль, грандиозе шкандаль».

— Не вижу проблемы, — пожимаю плечами. — Еще месяц впереди, можно потренироваться в танцах заранее.

— О нет, Арктур, конечно, милый мальчик, но нет, — закатывает глаза Флёр. — Пусть пригласит кого-нибудь из нашей школы, девушкам он нравится.

— Или его папа, — бормочу себе под нос. — Спасибо за чай, я пойду, передам отказ...

— Погоди, Гермиона... — делает жест мадам Максим, — можно называть тебя Гермионой?

— Да, мадам.

— Давай еще немного поболтаем о том о сём, о ситуации в мире, а то мы уже больше месяца живем рядом, а так ни разу и не пообщались.

Угу, ага, надо сделать вид, что верю. Кому я был нужен до первого испытания? Смотрели свысока, как на некое недоразумение природы, да втихушку пальцами у виска крутили, мол, совсем сбрендил Дамблдор, раз такое на Турнир присылает. Слышал разговоры и похлеще, мол, дедушка Альбус вообще того, страх и стыд потерял, прислал любовницу по блату, а нормальных студентов в угол задвинул. И Кубок обманом заставил.

В общем, живет в учениках Дурмштранга здоровая вера в безграничные возможности Дамблдора, и это здорово.

— Хорошо, мадам, — опускаюсь обратно в кресло. — Я вас слушаю, мадам.

— Но... — видно что-то сообразив, она улыбается. — Ладно, поговорим начистоту. Скажу даже больше, я рада, что наша небольшая интрига удалась и ты сидишь здесь, в кресле.

Понятно. Бедный Гарри. Не буду, наверное, ему портить счастье.

— Как ты уже, наверное, поняла, никого здесь особо не беспокоят дела магической Британии. Во всяком случае, пока ваш министр официально не попросит о помощи, а такого она не сделает никогда.

— Прошу прощения, мадам, а почему вы решили, что дела магической Британии должны беспокоить меня? — ну да, дерзковато немного, но какая нахрен разница?

И Амелия, если что, уже попросила о помощи, но указывать на передергивание не буду.

— О, — Максим улыбается еще шире, — ты же в команде Дамблдора, хоть об этом и не трубят в газетах, но sapienti sat, состав делегации Хогвартса говорит сам за себя. А Дамбельдор еще с победы над Гриндевальдом радел за Британию. Уи, вам придется биться с Темным Лордом один на один.

Да, надо нашим рассказать, а то мужики-то и не в курсе, хех!

— Вы хотите помочь нам, мадам? Тогда вам надо поговорить с наставником Грюмом.

— Нет, я хотела бы поговорить лично с тобой.

— Я слушаю, мадам.

Максим делает жест, и Флёр выходит. Оу, опять секреты, скандалы, интриги и расследования? Интересно, предвидел ли это Дамблдор, и если да, то он козел! Не такой козлище, как Снейп, так, самую малость поменьше. Или ему требовалась, как бы это выразиться, «естественность реакций»?

— Что тебе пообещал Альбус, если не секрет?

— Секрет, мадам.

— Ладно, давай по-другому, — усмехается Максим (при ее габаритах это выглядит пугающе). — Предлагаю тебе договор со школой Шармбатон, в моем лице. Все, что обещал тебе Дамблдор, и еще сверху.

— Вы ведь даже не знаете, что он мне предлагал, мадам, — интересно, как далеко все это зайдет?

— Что-то, отвечающее твоим интересам, девочка, иначе ты вела бы себя по-другому, — сообщает эта французская мадама со снисходительным видом. — Тебе не все равно, где реализовывать свои интересы? Причем, заметь, без всякого риска, без необходимости биться с василисками и входить в конфликт с Министерством.

М-м-м? Ах да, наверняка Гарри разболтал, сам того не желая. Милые девушки, разговоры, желание выпятить грудь и похвастаться, вопросы исподволь про меня, ну и понятно. Надеюсь, про операцию «Два Поттера» и свою истинную сущность он не проговорился? Или это его просто пока Флёр не спрашивала? Пара поцелуев от прекрасной Чемпионки, и Гарри ей все выдаст, вплоть до цвета трусов Дамблдора. Образно, конечно, вряд ли Гарри видел Дамблдора в трусах.

— Или взять хотя бы этот Турнир, — как ни в чем не бывало продолжает Максим. — Какой тебе зверь выпал на второй тур, мантикора? Я, конечно, понимаю, что после василиска тебя ничем не испугаешь, но подумай, вдруг ты лишишься второй ноги?

— А вы в силах этому воспрепятствовать, мадам? — спрашиваю с неподдельным интересом.

Хех, зарвалась немножко, хватанула лишку огромная мадама. Держит паузу и глубоко огорченным тоном заявляет:

— К сожалению, нет, но если ты примешь предложение, то тебя больше никто не заставит так рисковать!

— С чего вы взяли, мадам, что меня заставили?

В принципе, чего хочет Шармбатон, уже понятно, и дальше будет «охмуреж под сладкий лепет мандолины», бессмысленный и беспощадный. Хотя бы потому, что сразу соглашаются на такое только безумцы, но безумцам никто и не делает таких предложений. Интересно, чего они все так возбудились в адрес моих умений, что готовы, в сущности, на конфликт с Дамблдором пойти?

— Заставили, или уговорили, или ты искренне считаешь, что все происходящее тебе на пользу, в сущности, это не имеет значения, — покачивает Максим головой. — Самое главное тут то, что ты работаешь на Дамблдора. Не надо вскидываться, формулировки тут не имеют значения. Хорошо, вы взаимовыгодно сотрудничаете, но все равно это игра в обе стороны и тебе приходится трудиться над достижением целей Дамблдора.

И не думал вскидываться, но мадаму уже понесло. Долгая, проникновенная речь, тот самый охмуреж с рассказами, какие молочные реки в Шармбатоне и как там все распиздато, а врагов вообще нет. И все условия в мой адрес, и друзей школьных переманивай, в Шармбатоне всегда рады талантливым студентам, и так далее. Вообще, конечно, полезное предложение, теперь всегда есть куда отступить.

Проблема в том, что отступать я не могу.

Все по классике: «Сорок восемь причин, а самое главное — не было патронов». Так же и у меня, куча причин, а самая главная — ведь не бросишь же детей? Уговорить всю нашу компанию перевестись в Шармбатон? Ладно, допустим, я получил +100 к Харизме и Обаянию и всех уболтал, но ведь у всех семьи? Их куда? Остальных школьников бросить в Хоге, на возможную смерть? Если же вначале прибить Волдеморта, то и переезжать не надо, ибо все опасности и планы дедушки Альбуса, которыми меня запугивают уже полчаса, связаны именно с противостоянием Темному Лорду.

Пока идет борьба с Волдемортом — под молчаливым наблюдением не желающей вмешиваться Европы, — бросить никого не получится. Но все равно на эту тему надо подумать, и очень крепко. И, разумеется, рассказать обо всем Грюму и через него — Дамблдору. Пусть будут в курсе, мало ли какие подводные мины таятся в таких предложениях? Хорошо быть самым умным среди школьников, но на уровне взрослых магов в интриги лучше не соваться.

— Спасибо, мадам, я посоветуюсь с профессором Дамблдором и дам ответ, — подвожу итог охмурежа.

— Конечно, конечно, — улыбается Максим.

Даже глазом не моргнула. Ну да, понятно, у них тут, видимо, распространенная практика друг у друга студентов тырить, только вслух о таком никто не говорит. Но все правила и порядки «увода студентов» расписаны и директорам известны. Как-то даже весело становится от такого предположения, точнее говоря от сценки, как сидят три директора и торгуются и торгуют студентами:

«Я тебе двух гриффиндорцев, а ты мне одного трансфигуратора и медичку».

«Нет, дам двух пятикурсников по чарам, а ты мне взамен лучшего Ловца!»

«Специалистка по зельям, и меньше чем на трех гербологов взамен не соглашусь!»

— Вижу, ты придаешь большое значение дружбе с Арктуром Блэком, — внезапно говорит Максим, — раз пришла просить за него. Флёр пойдет с ним на бал, а после Турнира мы все вместе уедем в Шармбатон, как тебе такое предложение?

— Тогда уж надо предлагать по максимуму, мадам, — встаю. — Флёр и ее сестра выйдут замуж за Арктура.

Ха-ха, ответный удар удался! Легкий шок, моментальный обсчет невозможных вариантов в попытках найти лазейку, чтобы реализовать такое. Блин, надо было предлагать, чтобы Флёр с сестренкой за меня замуж вышли, а пока тетенька шаблон склеивает, бежать!

— И тогда я подумаю над вашим предложением, — заканчиваю, зевая.

Ну вот, точки над запятыми расставлены, можно и откланяться.

Подробно рассказав обо всем Грюму, не стал посвящать в эти дела Гарри. Просто передал, что ответила Флёр, но и этого хватило. Хандра охватила молодого Поттера, так сказать, английский сплин на магический манер.

— Вечно беда с этими вейлами, — вздыхает Аластор, посмотрев на парня. — Полезно, конечно, для закалки характера, но что-то события перешли черту.

— Вейлы? Это те гнусные птицы, которых вы отгоняли Адским Пламенем?

Грюм неожиданно начинает взахлеб хохотать, чуть вместе с креслом не валится на пол.

— Слышали бы тебя влюбленные мужчины, наверное, сожгли бы как ведьму!

Отсмеявшись, Аластор вкратце рассказывает про вейл, бесконечно соблазнительных и превращающихся в злобе в полуптиц, которых мы наблюдали. В обычном же состоянии их очарованию очень трудно противостоять, и в древности были даже отряды магесс, которые занимались охотой на вейл, потому что их магия соблазнения действует только на мужчин. Потом вейлы присмирели, магов стало больше, и традиции истребления как-то поутихли.

Как выяснилось, наша очаровательная Флёр на четверть вейла, и то-то диадема так на нее реагировала! Давим, значит, на подсознание, то-то у меня всегда руки чесались ее за сиськи ухватить! Также Аластор поясняет, что Гарри не просто так льнул к делегации Шармбатона, ведь в кругу «своих» Флёр не слишком сдерживается, все равно одни девушки вокруг.

— А как же вы, сэр?

— Это оскорбление, Грейнджер, — хмурится Аластор. — Чтобы я или Сириус не смогли противостоять несознательным чарам девушки, пусть и на четверть вейлы? За кого ты нас принимаешь?

— Почему тогда вы не помогли Гарри?

— Потому что ничего опасного с ним не происходит, — пожимает он плечами, — а парню полезно узнать, что такое настоящая влюбленность, пробирающая до самых глубин, заставляющая сжиматься сердце!

Моргаю. Подменили нам, что ли, старого ворчуна Грюма?

— А также очень полезно узнать, что такое думать яйцами вместо мозгов, — продолжает Аластор.

Не, не подменили.

— И лучше ему это узнать под надзором и в безопасном месте. Чем потом, в бою или еще где: ударит ему в голову, и начнет совершать глупости направо и налево. И без того возраст такой, так что ничего, пускай поболеет, повздыхает, пораспускает перышки. Если начнется что-то опасное, я его оттащу, Тонкс на него напустим, пусть промоет мозги, потрясет грудью для отвлечения внимания.

— Сэр!

— Что? Она постоянно ею трясет у меня перед глазом, пусть вон Блэки страдают, — ворчит бывший аврор, — или наслаждаются, их право. Теперь, что касается предложений тебе... потяни пока с ответом.

— Вообще не собиралась им отвечать, — вру не моргнув глазом.

Если что, я Окклюменцию тренирую, ага. Учусь врать в безопасной обстановке, хех.

— Ну и правильно, — соглашается Грюм. — Потяни пока время, а там видно будет. Альбус, может, чего присоветует, хотя у него и без того хлопот хватает. Пока же, чтобы ты не расслаблялась, запустим дуэли. Объявление я уже повесил, зал забронировал, посмотрим, любят тебя поклонники или нет.

— Да, сэр.

Похоже, настала пора принести немного возмездия во имя Луны! Эх, Луна-Луна, как она там в Хоге?