Дело Гермионы (джен)

В субботу, 17 декабря 1993 года, сразу после обеда, когда уже лень что-то делать, а до вечерних занятий еще далеко, сова Невилла притаскивает очередное послание от бабушки. Один раз всего её видел, и до сих пор пробирает, как величественно смотрелась. МакГонагалл также умеет, но к нашему декану как-то привык за два с половиной года в школе. Нет того пиетета.

Так вот, очередное послание, и опять "Пророк" с отчеркнутой статьей.

Вообще-то эти министерские СМИшники наглеют день ото дня. Пользуются тем, что у магов нет телевизора и интернета, и гонят печатную пургу. Ну йоптель, где Дамблдор и где Пожиратели? Понятно, что большинство магов схавают из газеты все то, что им Министерство решит подогнать на лопате, но правдой от этого оно не станет. Интересно, насколько дедушка Альбус учитывает это в инфовойнах? О да, Дамблдор заверял, что все в порядке, но кто знает? Опасный он выбрал метод, но можно выиграть многое, если сначала Министерство, то есть "Пророк", заврется, а потом придет Дамблдор весь в белом и мастерски всех опровергнет и разоблачит.

Особенно если факты "зверских зверств" дементоров и Пожирателей будут налицо.

А они будут, можно не сомневаться, но все равно дедушка Альбус со своим "разумным риском" что-то все меньше и меньше нравится. Понятно, что третьеразряднику не понять ход гроссмейстера, но и жизнь не шахматы! Было все бы в жизни так, как в шахматах, сейчас бы мужик на фотке был бы жив. Глава отдела мракоборцев, по сути, — локальный босс игры, и чтобы его прибить, вначале нужно уложить приспешников, миньонов и вообще окружающих юнитов.

В жизни же получается так, как в статье.

Сегодня, в этот трагический день 16 декабря 1993 года, магическое сообщество Британии и Министерство магии постигла очередная тяжелая утрата. Руфус Скримджер, возглавляющий мракоборческий отдел, пал жертвой наглой и бесстыдной атаки Пожирателей Смерти. Четверо Пожирателей (все опознаны: Амикто и Алекс Кэрроу, Родольфус и Рабастан Лестрейнджи) атаковали тренировочную базу Аврората, на которую как раз прибыл с визитом Руфус Скримджер. В результате нападения оказались ранены трое авроров и убит один из преступников, Родольфус Лестрейндж. Также смертью храбрых пал Руфус Скримджер, и Министерство магии никогда не забудет его подвигов!

Вынужденные бежать, Пожиратели с позором скрылись, и можно не сомневаться, что их настигнет возмездие Аврората и Министерства! Корнелиус Фадж выступил на похоронах с речью, в которой клятвенно пообещал засадить в Азкабан любого, кто помешает поимке и аресту Пожирателей. Их убежище еще не раскрыто, но это только вопрос времени, и тогда те, кто скрывал злодеев, тоже отправятся в Азкабан.

Меры безопасности в этой магической тюрьме после побега были удвоены, и теперь уже никто не подберется незамеченным и не сможет оказать узникам помощь в побеге. Любой предпринявший подобную попытку будет схвачен и помещен в тюрьму, и Корнелиус Фадж особо подчеркнул, что речь идет о безопасности всех магов и что колебания в такое время решительно недопустимы!

Руфус Скримджер будет отмщен, а отдел авроров будет усилен.

Помните, любое сообщение о местоположении Пожирателей будет щедро вознаграждено, но не пытайтесь сами вступить с ними в схватку! Вызовите авроров Министерства, они — проверенные и подготовленные специалисты, и Руфус Скримджер, пожертвовавший собой, чтобы остановить одного из Пожирателей, прекрасный тому пример!

Колдофото мужчины в годах, с яростным взглядом, который не в силах скрыть стекла очков. Желтоватые глаза, кажется, сверлят сквозь фото, чем-то напоминая змеиные. Правда, всем обликом и особенно гривой волос мужик больше смахивает на льва. Такого матерого, прошедшего через массу схваток льва, знающего, к чему он стремится.

Подпись к фото повторяет слова из статьи: Руфус Скримджер, глава Аврората Министерства магии.

— Он — вампир, — заявляет подошедшая Луна.

— Кто?

— Руфус Скримджер! — тычет в фотографию пальцем. — В "Придире" папа опубликовал статью об этом, а также о том, что Министерство порабощено гоблинами, но никто не обратил внимания.

Могу только промолчать. Я обратил внимание и долго хохотал.

— Вампир или не вампир, но он убил одного из Пожирателей! — кричит Невилл. — Одного из тех, кто пытал моих родителей! Обязательно на каникулах съезжу на его могилу!

— Заодно убедишься, что там никого нет, — почти напевает Луна. — Ведь он — вампир, восстал из гроба и улетел, теперь сможет привольно летать по ночам, пока его бывшие коллеги до него не доберутся!

— Он — герой! — еще сильнее кричит Невилл. — Я буду таким же!

— Он — вампир, а вампиры не бывают героями, — продолжает напевать Луна.

До драки, конечно, не доходит. У Невилла рука не поднимается на хрупкую блондиночку, а Луна просто напевает то, что думала, но мне все равно еще долго приходится их мирить, подмигивая Невиллу, чтобы не слишком лез в бутылку. Кое-как утихомириваю, но на следующий день, когда мы отправляемся в Хогсмид, все это опять лезет наружу.

День пронзительно-солнечный и морозный, вот бывает такое, когда даже солнце, кажется, морозит, а не греет. На следующее воскресенье уже Рождество, его я буду встречать дома, так почему бы не закупить родителям всякой магической вкусноты? Потом, правда, соображаю, что стоматологам будет не слишком радостно видеть такие подарки, ну да ладно. Если что, вылечат себе зубы, зато посмотрят, что юные волшебники едят килограммами и просят добавки.

Настроение у меня так себе — из-за этого протеза.

Тело-то растет, и не только вперед в виде сисек, но и вверх, и предел протеза вчера оказался достигнут. Эта помесь дерева с железом сама раздвигаться не умеет. А ведь как было бы классно! Раздвижные шпеньки, металлические детали выполнить сегментарно — в общем, если не предъявлять повышенных требований к прочности, то можно получить вполне себе протез на вырост, ну хотя бы в пару сантиметров.

Но здесь такой возможности нет, а значит, пора менять. Или после каникул.

Но все равно радости мало. Нужен телескопический протез.

А тут еще вся эта возня с Невиллом, который впадает в уныние из-за того, что пока он подрастет, всех Пожирателей перебьют и он, видите ли, не успеет отомстить! Паренька вообще в эти полгода нехило так заносит, но тут все предельно серьезно. Почесав в затылке, прихожу к выводу, что без сеанса живительной болтательной терапии не обойтись. Поэтому Гарри сдается на поруки Сириусу и отправляется по магазинам, пусть налаживают контакты, ага. О родителях Гарри там поболтают, а то в Хоге Сириус такой стеснительный, лишний раз никому на глаза не показывается.

В общем, Гарри под прикрытием одного из орденцев, а с Невиллом нужно разобраться.

Не хватало еще повторения истории с Роном и заявлений в стиле "У Гарри Поттера должен быть только один друг"! Вон они, последствия, на шее и плече у Невилла. Хотя, положа руку на сердце, подозреваю, что юный Лонгботтом специально манкировал лечением, чтобы у него остался шрам.

В таком возрасте это всегда кажется брутальным и придающим мужественности.

Но вот уж не думал, что буду благодарить Снейпа, а придется. Зелье Болтливости, предок Сыворотки Правды, имеющее в основе тот же ингредиент — перья болтрушайки, лично сварено, разлито в бутылочки, но еще не опробовано. Снейп, понюхав, мрачно заявил: мол, сойдет для третьего курса, так что, надо думать, зелье вполне удалось. Интересно, почему наш зельевар себе не сварит настойку от мрачности и неудовлетворенности? Ладно бы он просто не любил учеников, так ведь нет, он на них злится, портит себе настроение и активно зарабатывает язву желудка.

В общем, со мной теперь с десяток бутыльков личного изготовления.

Три универсальных противоядия, кровоостанавливающее, болтательное, два энергетика разного состава, парализующее, противопростудное универсальное — от всех "сопливых болезней", и костесращивающее. Ага, типа походной мини-аптечки, а то до уроков с нашей целительницей еще далеко, тогда как первая помощь может потребоваться прямо сейчас. Собственно, кое-что из начального курса колдомедицины уже умею, но мало ли как повернется дело? Зелья надежнее, там махать палкой не надо.

Тащу Невилла в "Три метлы" — пока там пусто, заказываю ему сливочного пива и выливаю в оное пузырек. Лонгботтом опасливо таращится на кружку с пивом, но потом, выдохнув, засаживает залпом. Ну, блин, Сириус, научил детей! Подзадохнувшись, Невилл машет руками, краснеет, и глаза немного косеют. Нехрен подражать взрослым, да, пусть даже в этом пиве два процента алкоголя и оно сладкое, но залпом-то зачем? Типа пока решимость не закончилась?

Пауза, но не слишком долгая.

— Ты знаешь, Гермиона, — все, Невилл поехал, ему хорошо и болтливо, — как я устал за эти полгода? Ходи ровно, спину держи, смотри всем прямо в глаза, дави и подавляй, сокрушай, тренируйся, и все ради чего?

— Да, ради чего? — поддакиваю эхом.

— Вот тебе не понять, у тебя в семье все в порядке! — Невилл заглядывает в кружку. — Еще пива!

О да, у меня в семье все в порядке. Я верю в это. Иначе смысла жить просто не будет.

— А меня с детства баб... баб... бабушка вспитывала! Ты знашь, какая у меня строгая баб... бабушка?

— Знаю, видела в клинике Мунго.

— Точно! В клинике, я ту клинику наизусть знаю, с самого детства как на раб... как раб на работу! — Невилл хихикает. — Как раб на работу туда езжу! Вот ты представь, с самого детства!

— Да, приятного мало!

— Точно! Вот ты меня пнмаешь, Гермиона, за что я тебя и люблю!

Потираю переносицу. Какие еще причудливые и нахрен мне не нужные тайны вылезут из налакавшегося подростка? Вот уж воистину не было печали!

— Только тс-с-с, бабушке ты очнь пнравилас! Она мне и гврит, вот такая жена тебе нжна, Невилл!

— Да ну?

— А я ей грю, — Невилл делает большой глоток, — внчале месь!

— Что?

— Месть! — Лонгботтом стукает кружкой по столу. — Месь! Я должен отомстить за родителей, иначе я... иначе я... этот... жук навозный, во! Отмщу, а потом только жниться!

Так и запишем, пиво с зельем Болтливости не мешать. Хотя разрядка пацану и вправду была нужна. Вон какой счастливый сидит, неужели ему даже душу излить некому было? Или на такие деликатные темы предпочел молчать?

— Тогда ба мне грит: ты, Невилл, большой! Тьфу! Как в дтстве, ты большой, покаж магию, а я в угол забьюсь и молчу. Родители мне "ы-ы-ы-ы" говорят, а я потом млчу, а тут ба, покаж магию да покаж, а мне плакать хочется!

— Так-так, продолжай, — подпираю голову рукой и смотрю на пьющего Невилла.

— Но Лонгб... Лонгб... Лонгботтомы не плачут! — заявляет он после изрядного глотка. — Мои родители не плакали под пытками, и мне нлзья! А магию можно! Но не хочу! Убью! Всех убью!

— Кого?

— Всех, кто моих родителей пытал! Я в детстве из-за них писался, до девяти лет! Орал по ночам! А ба грит, нельзя, и — шлеп! Збюсь в угол и молчу. А она мне — магию! Да тьфу на вашу магию!

— Что же изменилось?

— Ддя... дядя приехал! Говорит, покжи мне, Невилл, чердак дома! Потом хряк — и выбросил меня в окно!

Йоптель, вот это ай-люли се тре жоли! Невилл утирает слезы.

— Тут я упал и отскочил, кричу, а дядя раб... радуется! Баб... бабушка тоже выб... выбежала, кричит, а я со страху качусь и качусь, а они мне — Невилл, ты не сквиб! Да тьфу, подумаешь, сквиб, чего пристали? И теперь вот говорю ей: хочу мстить! А она мне — молодец! А я Драко как в нос дал! И сразу хорошо так! Думаю, дай, всем отомщу, сразу станет совсем хорошо! Надо тлько как ты!

— В смысле?

— Тренировться! — Невилл делает глоток. — Много! Вон ты какая! Ты мне нравишься! И ба нравишься! И Гарри нравишься! Ты — молодец, а я жук навозный! Буду как ты! Всех убью — один останусь! Отомщу, и сразу станет хорошо, понимаешь?

— Понимаю, — киваю в ответ.

— Это же змчтльно, что ты меня пнимаешь! Дай я тебя поцелую! — лезет Невилл.

Блин, ну как можно с двух кружек пива так окосеть? Или это зелье болтливости в мозги отдает? Аккуратно отпихиваю Невилла на место, и тот как ни в чем не бывало продолжает болтать.

— Враги — они того... раб... рабы Волд.. Волда! А я — своб... свободный маг! Всех убью! Родит... родителей обрадую! Еще пива!!!

Хорошо, что в забегаловке никого нет, а мадам Розмерта и не к такому привыкла. Вон уже нацеживает кружку сливочного пива. Как говорится, "закусывать надо", но Невилл уже окончательно заплетающимся языком бормочет:

— И все... долг... родители... ба... семья! Мне нужна семья! Долг выполнять! Я должен... должен роду много детей! Герм... Гермиона, ты — классная! Как ба, только лучше!

Да, вот это поворот. Будем надеяться, что, протрезвев, он не вспомнит, что тут нес и зачем. Чувство глубокого душевного облегчения у него должно остаться, но вот эти толстые намеки на семейные обстоятельства не радуют. Как там его ненаглядная бабушка заявила, они в долгу передо мной? Пусть во исполнение долга не лезут, ага.

— Мы поженимся, — заявляет Невилл и падает лицом об стол.

Возится, ворочается, вздыхает, но в сознание не приходит. Подошедшая с кружкой Розмерта понимающе вздыхает и говорит:

— Да, нелегко ему, а ведь какие у него были замечательные родители!

Сколько лет она в этом кабаке, раз помнит его родителей? Но вслух говорю другое:

— Не пропадать же добру, давайте мне кружку.

Но и в этот раз не судьба испить пивка. В "Три метлы" заходят усыпанные снегом и красные от морозца близнецы, и Фред с ходу удивленно кричит:

— Ты смотри...

— ...малышка Герми! — поддерживает Джордж.

— Ведь ты с Гарри...

— ...пошла к Визжащей Хижине!

Упс! Хьюстон, у нас проблемы!!!

— Присмотрите за ним! — киваю на Невилла и выбегаю из кабака.