Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Хотя Гарри часто изготовлял зелья, он далеко не так часто их принимал. Горячительные зелья, зелья от простуды — все они в основном содержали безобидные травяные ингредиенты. Но все те интересные штуки, которые они делали на уроках Снейпа — нет, никто в здравом уме не станет пробовать доксицид или зелье живой смерти.

Поэтому все это время Гарри был уверен, что даже когда ты добавляешь в зелье истолченных сушенных тараканов или слизь огненных улиток, в готовом продукте это не чувствуется. Что ж, к его разочарованию, он ошибся — в зелье отчетливо ощущалась нотка засушенных паучьих лапок. И куриной крови. И вишневых косточек.

Ну, могло быть и хуже.

Гарри бросил пустую склянку на землю и поднял руку на уровень глаз. Он не увидел ни пальцев, ни ладони. Зато превосходно видел рукав своей мантии.

А вот об этом, остановив выбор на зелье Невидимости, он не подумал.

Делать нечего. Оставалось надеяться, что эффект зелья в самом деле продержится час, потому что иначе его вполне могут исключить за разгуливание по территории школы в непристойном виде. Вздохнув, Гарри принялся стягивать с себя одежду.

Ему просто нужно было выучить заклятие дезиллюминации. Или призвать мантию-невидимку. И — для начала — не затевать пари с Гермионой.

Самое ужасное — ему пришлось снять очки. Гарри водрузил их на сложенную в стопку школьную форму и, вздохнув, сделал первый шаг по промерзлой земле. Морозный воздух обжигал голое тело.

— Итак, — прокомментировал Людо Бэгмен, — избавившись от всего, кхм, ненужного, первый Чемпион Хогвартса готовится начать свою попытку завладеть драконьим яйцом.

Ориентироваться в размытом мире было непривычно, но Гарри отлично различал серо-голубой силуэт дракона и видел золотой отблеск у его ног. Яйцо.

Он продолжил идти, убеждая себя, что дрожит от лютого холода, а не от того, что боится, не накосячил ли он где-нибудь так, что дракон сейчас просто возьмет и перекусит его пополам.

"Он тебя не чует. Он тебя не видит."

У драконов было превосходное зрение. Говорили, они могут заметить одиноко пасущуюся овцу, пролетая под облаками. Из-за особого расположения глаз, драконы видели почти на триста шестьдесят градусов. Но никакое острое зрение не может пробиться через невидимость.

Смерзшиеся комья земли кололи босые ступни, но Гарри шагал почти бесшумно. Почти.

Дракон зашипел и выпустил в его сторону облако дыма.

Так. Об этом он тоже не подумал.

Гарри попятился и выбрал другой путь — там, где почва была ровной и не хрустела под ногами.

Да. Так лучше.

Дракон завертел головой. Он чуял подвох, но ничего не мог сделать — только беспомощно озираться и размахивать хвостом. Мать, защищающая своих невылупившихся детенышей. Гарри вдруг стало очень ее жаль.

"Мне не нужны настоящие яйца. Только подложенное."

Но дракону-то откуда знать?

Гарри подошел совсем близко. Он мог слышать тревожные шипящие вздохи и свист ветра, когда хвост рассекал воздух.

Гарри замедлился. Шажок. Еще шажок. Уже почти.

Он вспомнил старую сказку про гоблина, укравшего у темного мага мантию-невидимку, победив у него в игре в загадки, и обокравшего старого злобного дракона. Этот гоблин, если верить автору, потом жил долго и счастливо, но теперь Гарри был уверен, что автор о чем-то умолчал. Например о том, что находясь под боком у спящего дракона, гоблин понимал, что теперь до конца жизни будет видеть этот миг в кошмарах.

Гарри замер. Он мог дотянуться до яйца. Мог бы, при желании, — и до серо-голубого бока, но он не хотел остаться без руки.

Гарри затаил дыхание.

"Это как схватить снитч. Просто протяни руку и поймай. Ничего сложного."

Он сможет.

Гарри метнулся вперед, и его пальцы сомкнулись на прохладном округлом боке золотого яйца.

Он отпрянул, сжимая яйцо в руке. Отскочил на пару футов — и тут же проклял себя за идиотизм. Яйцо-то невидимым не стало.

Дракон всхрапнул, заметив пропажу. Метнулся вперед, взрывая когтями землю.

Тело Гарри действовало быстрее разума. Как в квиддиче — нет времени рассуждать, остается только довериться инстинктам. Он — Охотник. Гарри размахнулся и метнул золотое яйцо в сторону — как золотой вытянутый квоффл.

Дракон развернулся с удивительной для таких габаритов проворностью. К сожалению, его слегка занесло.

Крики зрителей. Вкус крови во рту.

Гарри показалось, что из него выбили весь воздух. Чешуйчатый бок дракона врезался в него, оцарапав острыми чешуйками и отбросив назад.

Однажды Сириус сбил на мотоцикле бродячего енота. Теперь Гарри представлял, что чувствовал пушистый бедолага.

Он пролетел несколько метров, упал, прокатившись по земле, вздымая бурю пыли. Хуже, чем когда он падал с метлы. Звон в ушах, головокружение... В бок уперлось что-то твердое. Носок его оставленных ботинок.

Почти ничего не соображая, Гарри нащупал палочку.

Дракон уже навис над золотым яйцом, но подобрать его не позволил снова накативший на громадную тварь приступ чиха. Счет шел на секунды.

Кое-как ориентируясь в размытых плавающих пятнах, в которые превратился мир, Гарри перевел палочку на оставленную без защиты кладку драконьих яиц. И прохрипел:

— Редукто!

Скорлупа драконьих яиц отличалась невероятной прочностью. Взрывная волна разметала их в разные стороны, но Гарри от души надеялся, что хотя бы большая их часть не треснет.

Дракон отчаянно зашипел, расправил крылья и стрелой понесся назад, испуская едкие клубы дыма. Это-то Гарри и было нужно. На ватных ногах он бросился к оставленному золотому яйцу, схватил его и, не удержав равновесия, рухнул на землю.

Свисток.

Словно издалека донесся голос Людо Бэгмена:

— И у него получилось! Гарри Поттер завладел яйцом!

Зрители вопили. Драконологи пытались укротить взбесившегося дракона. Гарри, пошатываясь, встал, мертвой хваткой вцепившись в яйцо. Перед глазами то темнело, то снова прояснялось.

Чья-то рука нащупала его плечо и накинула на него мантию. На нос магическим образом вернулись очки, и мир прояснился.

Снейп поднес к его губам (их он нашел не сразу) горлышко какой-то склянки, и Гарри без вопросов выпил зелье. По жилам пробежало тепло. Похоже, что-то для противо-невидимости — следующие полминуты Гарри зачарованно наблюдал, как постепенно возвращаются в поле зрения его руки: сначала вены, потом плоть и контуры костей, и только затем — кожа.

Гарри сморгнул, с трудом выдохнул и неуверенно улыбнулся. Снейп, не сводивший с него пристального обеспокоенного взгляда, слегка расслабился.

— Идиот, — буркнул он беззлобно.

Гарри пожал плечами и тут же поморщился. Все тело ныло.

— Оценки судей! — возвестил Бэгмен, и Гарри мигом забыл про боль. Он повернулся к вышке, на которой восседали жюри.

Из палочки мадам Максим вырвалась серебристая семерка. Что ж, дракон чуть не раздавил Гарри — было за что снизить три балла.

Следующим был Бартимеус Крауч. Живот неприятно скрутило. На строгом бесстрастном лице ничего было не прочесть. Но он ведь должен чувствовать что-нибудь? Хоть что-то?

Восемь.

Гарри с трудом отвел глаза от отца Бартимеуса Крауча-младшего и перевел взгляд на профессора Дамблдора. Тот улыбнулся ему и начертал в воздухе девятку.

Девять поставил и Людо Бэгмен.

Пришел черед Каркарова. Тот обошелся четверкой.

Снейп тихо фыркнул и подтолкнул Гарри к палатке первой помощи. Там уже ждала мадам Помфри.

К счастью, обошлось без серьезных повреждений. Синяки да ссадины, которые Мадам Помфри промыла обжигающим раствором, — вот и все, что напоминало теперь о схватке со шведским тупорылым драконом.

Шум снаружи усилился: против дракона вышла Флер.

Гарри оделся, стараясь не сбить повязки и пластыри, и вышел наружу — наргла с два он пропустит такое зрелище. Но стоило Гарри оказаться под открытым небом, как на него налетела Гермиона.

— Гарри! — раскрасневшаяся, всклокоченная еще больше обычного, Гермиона бросилась к нему и вцепилась ему в плечи, словно не веря, что он стоит перед ней живой и, в целом, здоровый. — Это было...

Гарри улыбнулся, вспомнив, с чего пошла вся эта затея с зельями.

— Очень глупо?

— Потрясающе!

Гарри улыбнулся еще шире.

— Потрясающе глупо или просто потрясающе?

— И то, и другое!

Гермиона тряхнула головой и вдруг обняла его — так крепко, что Гарри охнул от боли. Гермиона тут же выпустила его и отступила на шаг, взволнованно кусая губы.

— Ой, прости пожалуйста! Ты в порядке?

— В полном, — солгал Гарри.

Рядом, как два чертика из табакерки, возникли близнецы Уизли. Чуть поодаль за ними шел Чарли — с ним и его старшим братом Гарри познакомился на Чемпионате мира. Оба оказались классными ребятами — похоже, Перси Уизли в этой семье был единственным блином, вышедшим комом.

— Вау, Гарри.

— Мы были уверены...

— Что сегодня Слизерин потеряет своего единственного приличного человека...

— Но похоже зря волновались.

— Отличная работа, Гарри, — Чарли широко улыбнулся и протянул ему руку. Гарри пожал широкую мозолистую ладонь. — Очень интересный подход. Придется разориться на тонну чили, рома и черного перца, но, думаю, мы быстро приведем нашего тупорылого друга в порядок.

Гарри был рад это слышать. Позади взревели трибуны — Флер Делакур завладела яйцом.

Обернувшись, Гарри заметил неподалеку знакомую фигурку в слизеринской мантии. Драко Малфой благоразумно держался от этого скопища гриффиндорцев подальше.

Гарри быстро извинился и поспешил к другу.

Тот сиял, как может сиять человек, выигравший пятьдесят галеонов. Или человек, узнавший, что его лучший друг не встретил бесславную смерть в драконьей пасти.

— Поверить не могу, что твои дурацкие зелья хоть где-то пригодились, — заметил Драко, предварительно покрутив головой и удостоверившись, что Снейпа поблизости нет. — Серьезно, ты же мог просто...

Гарри легонько хлопнул его по губам. Обычно слизеринцы не позволяли себе таких фамильярных жестов, но сейчас ему было плевать — в крови еще кипел адреналин, и он только что успешно прошел первый тур, и Драко пора перестать быть таким зазнайкой, и...

— Не умничай, — Гарри наставительно поднял палец.

Драко закатил глаза, но уголки его рта подергивались от едва сдерживаемой улыбки.

— Поттер, ты нелепый.

Гарри высунул язык.

Виктор Крам вошел в загон, и Гарри почти набрался смелости заорать ему в спину "ВИКТОР КРАМ, ТЫ ЛУЧШИЙ!". Но — Гарри покосился на ухмыляющегося Драко, — в самом деле, не такой уж он и нелепый. Если только иногда.