Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Утро в Хогсмиде выдалось снежное и морозное. Все домики были украшены еловыми венками и красными ленточками, но свет в окошках не горел — нормальные люди отсыпались в теплых постелях.

Снег хрустел под ногами, пока они пробирались к месту, куда должен был прибыть "Ночной Рыцарь". Снейп шел рядом с Гарри, и судя по кислому лицу, он так и не одобрил идею посетить маггловских родственников. Они оба были в маггловской одежде — Гарри всегда держал при себе комплект для посещения больницы Святого Мунго. После остановки в Литтл Уингинг Снейп отправится обратно в Хогвартс, а Гарри — прямиком домой.

Гарри чудовищно не выспался, но бурлящее предвкушение прогнало сонливость. Он смог забыть и о вчерашнем неловком разговоре с Гермионой, и о неразберихе с Каркаровым и Снейпом. Сейчас его волновали только два человека: тетя и кузен.

— Не говорите потом, что я вас не предупреждал, — буркнул Снейп, недовольно покосившись на сияющее лицо Гарри. Тот лишь пожал плечами. Ему начинало казаться, что Снейп и Грюм похожи куда больше, чем могло показаться со стороны. Им обоим не помешало бы чуть-чуть побольше веры в людей. Их закоренелый пессимизм начинал утомлять.

Трехэтажный фиолетовый автобус взялся точно из ниоткуда и затормозил аккурат напротив ожидающих пассажиров. Гарри набрал побольше воздуха и залез в салон. Он уже ездил на "Ночном Рыцаре", но невозможная тряска заставала его врасплох каждый раз. Мопед Сириуса был несравнимо лучше этого фиолетового чудовища.

Безумная поездка началась. Памятуя о прошлом неприятном опыте, Гарри не стал заказывать себе горячий шоколад. Наверняка тетя пригласит его на чай, так что о пустом желудке можно не переживать. Снейп всю дорогу сидел с кислой миной, глубоко уйдя в свои мрачные думы. Гарри не отвлекал его — сам был занят тем, чтобы поменьше прикладываться щекой о стекло и носом — о сидение впереди. Пока они ехали, небо за окном посветлело. Выходили они уже в серый пасмурный день.

Литтл Уингинг оказался тихим и чинным. Аккуратные ряды одинаковых домиков, ухоженные лужайки, ползающие по дорогам машины... На взгляд Гарри, немного скучно, но если людям нравится — почему нет?

— Вон там находится нужный вам дом, — впервые с начала поездки заговорил Снейп. — Желаю удачи, хотя едва ли это поможет.

Гарри обернулся к нему.

— Вы не пойдете со мной?

Снейп криво улыбнулся.

— Я не собираюсь убивать и без того крошечный шанс на то, что эта встреча пройдет нормально. Думаю, ваша тетя по-прежнему на дух меня не переносит. Я буду ждать вас здесь, на углу.

Гарри подумал, что одинокий высокий мужчина в черных одеждах, ошивающийся без дела на этой вылизанной улочке, точно привлечет внимание зевак, но не стал ничего говорить. Снейп все равно ориентировался в маггловском мире в разы лучше.

Гарри медленно побрел к нужному дому. Подошел к двери. Сердце гулко колотилось. Что подумает тетя, когда увидит его? Узнает ли? Должна узнать, все вокруг твердили, что у него мамины глаза...

Сглотнув, он нажал дверной звонок.

Какое-то время ничего не происходило, затем за дверью раздались быстрые шаги. Гарри едва успел отступить назад, чтобы его не пришибло распахнувшейся дверью.

На пороге стояла худосочная блондинка с длинной шеей и поджатыми губами. Она разглядывала Гарри так, словно уже была уверена, что тот совершил некое непростительное преступление, и теперь оставалось лишь определить, какое именно. Гарри нервно оглядел себя. Нет, все в порядке, он был одет так, как всегда одевался для походов в немагический Лондон: красная куртка, темно-синие джинсы и замшевые ботинки. Самый что ни на есть маггловский ребенок.

— Что тебе нужно, мальчик? — потребовала женщина.

— Эм-м... Это вы — миссис Дурсль? — фамилия, которую Гарри узнал только сегодня, ложилась на язык непривычно.

Блондинка нетерпеливо кивнула.

Ага. Значит, это и есть его тетя.

Гарри испытал укол разочарования — надеялся, что она будет больше похожа на маму. Но там, где у Лили Поттер было некогда яркое, но повыцветшее за годы в Мунго буйство красок, у Петуньи Дурсль виднелось лишь что-то изначально блеклое.

— Ну так в чем дело? — повторила Петунья. Подозрительно прищурилась. — Ты же не один из этих...

— Я сын Лили, — тихо перебил ее Гарри. — Меня зовут Гарри Поттер.

Петунья запнулась на середине вздоха. Краска сбежала с ее лица, а глаза распахнулись так широко, что стали похожи на два бледно-голубых блюдца. Изо рта донесся странный звук, будто она сились протолкнуть воздух через сжавшееся горло, но ничего не получалось. Гарри обеспокоенно шагнул вперед.

— С вами все в порядке?

Петунья шарахнулась от него как от прокаженного. Отступила внутрь дома.

Гарри растерянно замер на пороге.

Глаза Петуньи сузились.

— Она не имела никакого права отправлять тебя сюда! — прошипела она тихим свистящим шепотом, точно рассерженная кошка. — Она отлично знает, что Поттерам здесь не рады. Мы не общались столько лет, и всех это устраивало.

Гарри неверяще уставился на нее. Она действительно не знала. Неужели никто в магическом мире не удосужился сообщить миссис Дурсль о судьбе ее сестры?

— Моя мама... — он сглотнул. — Она меня сюда не отправляла. Она... Она очень тяжело больна. Она даже не разговаривает.

"По крайней мере со мной".

Петунья уставилась на него, словно не понимая, врет он или нет. Откуда-то из глубины дома донеслось ворчливое:

— Что там такое, Петунья? Опять эти сектанты? Мне выставить их?

— Нет-нет, милый, — пропела Петунья неестественно высоким голосом. — Просто очередной коммивояжер. Я сейчас.

Гарри опомниться не успел, как его плечо сжали цепкие пальцы, и они снова оказались на улице. Ну и хорошо — Петунье явно не помешает глоток свежего воздуха.

— Что ты говоришь, мальчик? Что значит, не разговаривает? — принялась допытываться она, как только прикрыла за собой дверь. — Чем она больна? Она умирает?

Внутри разлилась свинцовая тяжесть. Гарри предполагал, что об этом придется поговорить, но вся эта встреча шла не так, как должна была, и сейчас он меньше всего на свете хотел объяснять, что произошло с его родителями. Он понемногу закипал — почему эта тяжелая обязанность легла на плечи четырнадцатилетнего мальчишки? Почему руководство Мунго не известило всех живых родственников пострадавших? Почему Снейп не мог написать им письмо? Почему всему магическому миру было наплевать на то, что эта маггловская женщина тринадцать лет находилась в неведении относительно судьбы своей родной сестры?

— Она не умирает, — Гарри тяжело выдохнул. — В нашем мире была война, тринадцать лет назад. Мои родители в ней пострадали. Они... Больше не могут разговаривать или думать как нормальные люди.

— Они что, в психушке? — Петунью передернуло. Она нервно заозиралась, будто боясь, что их могут услышать соседи, но улочка оставалась пустой и безжизненной. — Она всегда была ненормальной. Она, и ее жуткий муженек.

Гарри сделал еще один глубокий вдох. Задрал голову к низкому серому небу, с которого летел мелкий мокрый снег. Что-то внутри него выло и кричало от всей этой невероятной несправедливости, но больше всего он злился даже не на эту женщину.

— Ее пытали, — услышал он свой холодный отстраненный голос. — Люди с другой стороны хотели узнать, куда исчез их предводитель, и они решили, что моя семья может это знать. Долгие, долгие часы ей причиняли самую страшную, самую непереносимую боль, пока ее рассудок не повредился настолько, что его уже невозможно было восстановить. Вашей родной сестре. Вас действительно больше всего волнует, что подумают соседи?

Мокрый снег продолжал лететь с неба. Петунья молчала, кусая нижнюю губу и глядя на Гарри огромными глазами. Кажется, он достучался, но какая теперь разница? Он сделал то, что должен был сделать хоть кто-нибудь много лет назад. Остальное уже неважно.

— Я вас больше не побеспокою, — пообещал Гарри и развернулся. Зашагал по дорожке из промерзшего гравия. У самой калитки его окликнули:

— Ты...

Гарри обернулся. Петунья все стояла на ступенях своего дома, бледная и оглушенная.

— Если твои родители... С кем ты живешь?

— С крестным. Он замечательно обо мне заботится.

Петунья медленно кивнула. Гарри зашагал дальше. Краем глаза заметил, как дверь дома снова отворилась, и на крыльцо выкатился мальчик невероятных размеров.

— Что там такое, ма? — протянул он капризно. — Папа сказал...

— Все хорошо, сладенький.

Петунья крепко прижала ребенка к себе за плечо, и они скрылись за порогом. Гарри, не оборачиваясь, пошел дальше. Снег повалил сильнее.

Снейп ждал его на углу. В его руке исходил паром картонный стаканчик из кофейни напротив. Гарри не нужно было ничего объяснять — все понятно по лицу. Снейп не сказал "я же вас предупреждал". Он сказал:

— Мне жаль.

Гарри помотал головой.

— Все нормально. Я все равно должен был.

Снейп отпил своего кофе и поморщился.

— Я ненавидел своего отца, и это нормально, — сообщил он негромко. — С семьей везет далеко не всегда.

— Ага, — Гарри набрал побольше воздуха и выдул огромное облачко пара. Улыбнулся. — Ну, мне-то повезло. У меня самая лучшая семья, и я еду домой прямо сейчас.