Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Накрывшая Гарри едкая хандра затянулась так, что его соседи по спальне забеспокоились. Как-то перед завтраком к нему с серьезной миной подошел Нотт и предупредил:

— Поттер, на твоей победе стоит половина карманных денег трех четвертей слизеринцев. Мы все надеемся, что к третьему туру ты будешь в форме.

— Никогда не бывал в лучшей форме, чем сейчас, — отрезал Гарри. В таком настроении он был морально готов буквально перегрызть глотки своим соперникам из других школ, так что не видел причин для беспокойства. Его волновали совсем другие вещи.

— Тебе здесь учиться еще три года, — напомнил Нотт абсолютно ровным тоном, но прозвучало это зловеще. Гарри метнул на него раздраженный взгляд, подхватил сумку с учебниками и быстрым шагом прошел к выходу из спальни, где его уже поджидал Драко.

К состоянию Гарри его лучший друг отнесся философски и в целом пропускал мимо ушей все его недовольное бурчание, но видимо, сегодня Гарри выглядел особенно паршиво, потому что Драко не выдержал и заметил:

— Знаешь, если бы ты с таким настроем проходил второй тур...

— О Мерлина ради! — не выдержал Гарри, проходя между съежившимся в кресле первокурсником и Флинтом, наблюдающим за ним с кожаного дивана с тем же выражением лица, какое бывало у него, когда на тренировках Гарри несколько раз подряд не мог забросить квоффл в кольцо. — Вы все можете думать хоть о чем-нибудь кроме этого треклятого Турнира?!

— Нет, — раздалось нестройным хором сразу из нескольких концов гостиной.

— Престиж факультета, Поттер, — зевнул Флинт. — Раз уж в этом году нет квиддича, на что еще всем отвлекаться от экзаменов?

Рыча что-то под нос про несносных олухов, у которых нет своей жизни, Гарри вылетел из гостиной и затопал по мрачным коридорам подземелий. Почти не запыхавшийся Драко догнал его, и когда Гарри сбавил шаг, с ухмылочкой пристроился рядом.

— Знаешь, кого ты теперь напоминаешь? — спросил он с невыносимым самодовольством. — Снейпа.

Гарри передернуло так, что он чуть не поскользнулся на скользкой каменной кладке. Из всех взрослых, которых он знал, меньше всего на свете он хотел походить на Снейпа. Гарри всегда надеялся вырасти веселым, как Сириус, или добрым, как Ремус, или мудрым, как профессор Дамблдор, но Снейп? Это был, наверное, самый несчастный человек, которого Гарри знал. Может, разве что, за исключением Грюма.

— Но это ничего, — продолжил Драко, словно не замечая его ужаса. — Думаю, я могу это выдержать. Мой отец ведь как-то справляется. И если уж откровенно, мне всегда казалось, что ты чересчур уж добренький и всепрощающий. Тебе не повредит доза яда. Но ты должен пообещать, что будешь мыть голову хотя бы раз в неделю.

— Ты сейчас договоришься до дозы яда в своей овсянке, — огрызнулся Гарри, заворачивая за угол.

И нос к носу столкнулся со Снейпом собственной персоной.

Драко чуть побледнел, но сумел сохранить непроницаемое выражение лица. Они с Гарри быстро переглянулись, гадая, какую часть их разговора услышал декан. Судя по кислому выражению лица — большую, но со Снейпом нельзя было сказать наверняка: во-первых, злая летучая мышь с кислой миной была его стандартным воплощением, а во-вторых, злобное уныние последних недель Гарри ни в какое сравнение не шло с тем, что напало на Снейпа. Гарри понятия не имел, какая муха его укусила, но он даже не пытался что-то выяснять — впервые в жизни он не хотел интересоваться чужим злобным унынием, ему хватало своего.

— Поттер, — процедил Снейп. — Вас уже выгнали из библиотеки за излишнюю громогласность, вы добиваетесь, чтобы то же произошло с подземельями?

— Думаю, мне будет даже полезно пару дней переночевать в совятне, сэр, — буркнул Гарри, убедившись, что в коридоре они одни. Он мог рискнуть парой колких ответов, когда они были почти наедине, но вот если это услышит кто-то еще, сидеть ему неделю после уроков, драя школьные котлы.

— Если вы отравите мистера Малфоя, то будете ночевать в Азкабане, — безжалостно оборвал его Снейп. — Если Люциус Малфой не доберется до вас раньше. Это не то, чего я жду от слизеринского чемпиона накануне финала.

Драко, не сдержавшись, приглушенно фыркнул, а Гарри испытал неудержимое желание начать биться головой об стену. И этот туда же!

— Сегодня в девять часов Людо Бэгмен будет ждать участников Турнира на поле для квиддича, — продолжил Снейп, прищурившись. — Так что соизвольте там объявиться.

— Я понял, профессор, — устало выдохнул он.

— Надеюсь на это, — Снейп помедлил, словно собираясь сказать что-то еще, но перевел взгляд на Драко и молча прошествовал дальше. На левую ногу он ступал как-то скованно.

Гарри дождался, пока неровная поступь их декана затихнет, и пробормотал:

— Его же не мог во второй раз покусать за ногу трехголовый пес?

Драко как-то странно посмотрел на него, но отвел взгляд, стоило Гарри вопросительно поднять брови.

— Я бы на твоем месте интересовался, что хочет от вас Бэгмен.

Гарри в изнеможении помотал головой и зашагал дальше.

* * *

Ничего интересного Людо Бэгмен не хотел. Третий тур, лабиринт... Гарри начинало всерьез тошнить от всего, связанного с Турниром, но он постарался сосредоточиться на важных вещах, а не на том, что теперь ему было очень неуютно стоять рядом с Виктором Крамом. Невилл не так уж сильно опережал Гарри по баллам, несмотря на фору, если Гарри постарается, то, наверное, сможет догнать его...

Сам Невилл слушал Бэгмена как будто вполуха, рассеянно потирая спрятанный челкой лоб. Это движение привлекло внимание Гарри — болит шрам? Снейп как-то обмолвился, что это одна из тех вещей, на которые стоит обращать внимание. Шрамы от магических проклятий вообще были мерзкой штукой, а уж шрам от Смертельного... Гарри попытался вспомнить, жаловался ли Невилл в последнее время на головную боль, и с легким угрызением совести понял, что вообще почти не разговаривал с ним после каникул.

Заметив его взгляд, Невилл отдернул руку от лба, окончательно убедив Гарри, что что-то не так. Гарри собрался спросить его об этом на обратном пути, но в то время, как Невилл, Бэгмен и Флер направились к замку, Гарри остановил, прочистив горло, Виктор Крам.

— Мы можем поговорить? — спросил Крам серьезно.

Подумав, как много бы отдал пару месяцев назад, чтобы это услышать, Гарри ощутил вспышку почти истерического веселья. Прямо сейчас он не был уверен, что хочет разговаривать с Виктором Крамом. Часть его сознания все еще пускалась в радостный пляс при мысли о возможности провести время наедине со своим спортивным кумиром, но другая раздраженно шипела: если бы не Крам, у них с Гермионой все по-прежнему было бы в порядке.

— Ладно, — наконец, решился Гарри и уселся на сидение в нижнем ряду трибун, скрестив руки на груди. — О чем?

— О Гер-ми-о-не, — ее имя все еще давалось Краму с трудом, но, насколько Гарри мог судить, английский стал даваться ему проще. Еще бы, с таким количеством практики... Крам уселся на соседнее место, и теперь посматривал на Гарри искоса. — Она рассказала, как вы ссорились.

— А, — сказал Гарри. И замолчал, ожидая продолжения.

Крам замешкался — или ожидал от собеседника большей инициативности, или просто подбирал слова. Наконец, снова заговорил, словно бы с трудом проталкивая через горло слова чужого языка:

— Ей все очень тяжело.

Да неужели? — чуть не взвился Гарри. Можно подумать, ей одной "все очень тяжело"! Вместо этого он повторил:

— А.

Браво. Если Виктор Крам не оценил высокоинтеллектуальность своего собеседника раньше, то теперь он уж точно должен был быть поражен в самое сердце. Роль Гарри в этом диалоге с тем же успехом мог выполнять горный тролль.

— Я понял, вы были очень близкие друзья, — хмуро продолжил Крам, не больно-то смущенный лаконичностью ответов. — И теперь ей часто грустно.

— Если ей так грустно, — процедил Гарри дрогнувшим голосом, — может, стоило поговорить со мной нормально, а не отправлять тебя.

Крам досадливо мотнул головой.

— Гер-ми-о-на не просила, я себя отправил. Выходило, это твое и мое дело.

Гарри посмотрел на него с непониманием. Не многовато ли Крам на себя берет? Если это и было чье-то дело, то их с Гермионой. До этого момента Гарри не казалось, что Крам страдает звездной болезнью, как Локхарт, но теперь он всерьез в этом усомнился.

— "Твое и мое дело" — это Турнир Трех Волшебников, — напомнил Гарри с прохладцей. — Не вижу, какое отношение ты имеешь к нашей дружбе с Гермионой.

Настал черед Крама непонимающе на него коситься. Он ссутулился еще сильнее, и с какой-то сконфуженной угрюмостью произнес:

— Ты звал меня в бал. Мы и Гер-ми-о-на решили, все потому, что ты имеешь ко мне чувства.

Гарри испытал такую оглушительную неловкость, что на секунду ему показалось — он потеряет сознание. Закрыв лицо ладонью, он сполз с сидения, шмякнувшись пятой точкой о деревянный настил. Он — что? Гермиона решила — что?

— О Мерлин, — простонал он, чувствуя, что у него от смущения сейчас пойдет пар из ушей. И вместе с этим — грудь уже сотрясалась от нервного смеха, который Гарри был совершенно не в силах удержать. — О Мерлин, конечно, нет!

Нет, только Гермиона могла додуматься до такого. С сегодняшнего дня Гарри официально лишал ее титула самой умной молодой волшебницы Хогвартса.

...И кое-какие ее фразы из последнего разговора теперь обрели хотя бы подобие смысла. Если Гермиона на самом деле решила, что вся проблема в каких-то мифических чувствах к Виктору Краму со стороны Гарри... Он зажал рот ладонью, но судорожные смешки все равно так и сочились между пальцами. Какой же он сам идиот...

— Ты в порядке? — настороженно поинтересовался Крам откуда-то сверху. Он-то явно понятия не имел, как реагировать на эту вспышку нездорового веселья. Гарри задрал голову и широко улыбнулся:

— Никогда не бывал в большем порядке, чем сейчас, — заверил он сдавленно. — И кстати, ты мне не нравишься.

Подумав две секунды Гарри исправился:

— Вообще-то очень нравишься, но не так, слава Мерлину. Я позвал тебя на бал, потому что ты замечательный игрок в квиддич, и я просто хотел с тобой познакомиться.

Лицо Крама чуть вытянулось, но брови уже не были так насуплены.

—...Спасибо, — сказал он после паузы. — Гер-ми-о-на говорила, ты тоже хорошо летаешь.

Как будто Гермиона что-то в этом понимала... Но все равно, услышать это было приятно.

— Не так хорошо, как ты, — Гарри вскочил на ноги и потянулся. Каждой клеточкой тела он ощущал непривычную легкость. Как же хорошо... — Видимо, мне нужно еще раз поговорить с Гермионой. Ты можешь попросить ее встретиться со мной завтра?

Они брели к замку вдвоем, когда, проходя мимо Запретного Леса, Гарри услышал знакомую кривую поступь.

— Профессор Грюм! — позвал Гарри протискивающегося между древесных стволов скособоченного человека. В эту секунду даже сам Грозный Глаз Грюм не мог поколебать его оптимистичный настрой. — Что вы делаете в лесу?

— Все-то тебе расскажи, Поттер, — проворчал Грюм, тяжело припадая на деревянную ногу. Окинув Гарри и Крама подозрительным взглядом, он резюмировал: — Якшаешься с соперниками накануне финала? Вижу, все мои уроки впустую.

Гарри лучезарно ему улыбнулся, отчего Грюм немедленно закатил глаза, причем волшебный совершил два полных оборота. Жуть.

— Дамблдор хотел, чтобы ты завтра к нему зашел, — буркнул Грюм, явно подумавший то же о его ненормально счастливой улыбке. — Кажется, хотел угостить жгучими имбирными леденцами. Если ты доживешь, в чем, такими темпами, я бы не был уверен. Пойдем-ка.

Смерив Крама еще одним подозрительным взглядом, он ухватил Гарри за плечо, увлекая за собой — тот только и успел, что неловко помахать на прощание.

— Даешь ты, Поттер, — процедил Грюм, когда они отошли на порядочное расстояние. — Осторожность для тебя действительно пустой звук?

— Мы просто говорили о Гермионе, — возразил Гарри. — Это даже не имело отношения к Турниру.

— С питомцем Каркарова надо держать ухо востро, — мрачно бросил Грюм. — У Хогвартса два чемпиона, одного из них ничего не стоит убрать. Если кто-то захочет, чтобы в третьем туре Мальчик-Который-Выжил остался без поддержки...

— Я бы не стал оставаться наедине с Каркаровым, — упрямо возразил Гарри. — Тут же другое дело.

— На твоем месте, Поттер, оставшиеся до финала дни я бы не стал оставаться наедине вообще ни с кем.

Гарри окинул окрестности выразительным взглядом.

— Мы с вами наедине прямо сейчас.

— Вот именно, — Грюм криво ухмыльнулся. И на миг — на короткий миг, в который скользнувшая ему в руку непонятно откуда волшебная палочка указала Гарри между глаз, — внутри у него все перевернулось. Потом Грюм сунул руку в карман, и Гарри облегченно выдохнул, кляня себя за глупость. Пора бы уже привыкнуть к своеобразному чувству юмора своего профессора по Защите... Грюм покачал головой и недовольно крякнул: — Нет, ты никогда не научишься. Постоянная. Бдительность. В следующий раз, когда кто-то наставит на тебя палочку, ты уже должен держать этого человека на прицеле. Ты меня понял?

— Да, сэр, — Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Иногда ему казалось, что о нем Грюм беспокоится в десять раз больше, чем о Невилле, а ведь все должно быть наоборот.

Они вместе прошли в холл сквозь распахнутые двери, и Грюм поклацал в сторону своего кабинета, а Гарри, чуть ли не приплясывая, отправился к подземельям. Завтра он поговорит с Гермионой, и потом профессор Дамблдор выдаст ему какие-нибудь инструкции, и потом уже недалеко до встречи с Сириусом, и... И плевать на все заботы.