Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Гарри потерянно смотрел туда, где минуту назад находился кубок.

Часть испытания? Нет. Ему бы сказали.

Инстинкты были правы. Ловушка была в Кубке.

Значит, он провалился. Не смог защитить Невилла. Не смог заслужить его доверия. Подвел его и всех остальных — Снейпа, профессора Дамблдора...

В груди набухал тяжелый ком вины. Даже пульсирующая боль в ноге не могла отвлечь от чудовищного чувства собственного провала.

Все? Все просто закончится вот так? Что ему делать теперь? Что скажут Снейп и профессор Дамблдор? Что...

Из ступора Гарри вывел шум шагов — неровный, нескладный. Поступь Грозного Глаза Грюма.

Гарри обернулся и встретился с ним лицом к лицу. Волшебный глаз крутился во все стороны, высматривая опасность. Грюм выглядел обеспокоенно.

— Что случилось, сынок? — спросил он хрипло. — Ты выглядишь так, будто саму смерть увидал.

— Кубок, сэр! — выпалил Гарри, указывая на пустой постамент. — Это был портал. Он забрал Невилла. Мы должны... Вы можете послать патронуса Дамблдору? Или... Наверное, можно отследить, куда вел портал, да?

Грюм прохромал вперед и внимательно осмотрел постамент. Хмыкнул и хлопнул по нему рукой.

— Не мне винить тебя за то, что ты так перепугался. Думаешь о худшем, все верно. Но не в этот раз.

Гарри медленно сглотнул.

Сделал шаг назад и сморщился от боли. Чувство тревоги вернулось. Иссеченная нижняя губа Грюма подрагивала от непонятного лихорадочного возбуждения, и Гарри чувствовал, как сознание начинает медленно плыть. Он видел это когда-то. Где-то.

Сзади, рядом с дырой в изгороди, послышался страшный щелкающий звук. Гарри, сжимая зубы, отступил от дыры и вытаращил глаза.

К нему продвигался чудовищный паук. Мохнатая тварь выскочила из прохода лабиринта, перебирая волосатыми лапами. Испытание закончилось, но Лабиринт жил по своим правилам. Какой умник додумался посадить сюда детеныша акромантула?!

Гарри испуганно шарахнулся к центру поляны, даже не думая о том, чтобы достать палочку. Восемь глаз злобно засверкали совсем близко. Ядовитые жвала щелкнули в считаных дюймах от его руки. Гарри вжал голову в плечи и дрожащим голосом прошептал: "Сириус!".

— Авада Кедавра! — рявкнул Грюм.

Зеленый луч пролетел над плечом Гарри и попал в паука. Волосатая махина окоченела, завалилась на спину, поджав все восемь конечности к груди — такой же жалкий и беззащитный перед смертельным проклятием, как маленький паучок, которого Грюм убил на первом в году занятии по Защите от Темных Искусств.

Гарри запоздало сжал палочку. Сердце гулко билось в груди. Он не смел обернуться, только успокаивающе шептал себе под нос: "тише, тише, тише". Его потряхивало.

— Поттер? — позвал Грюм сзади. — Сынок, с тобой все в порядке?

Гарри глубоко вдохнул. Он справится.

И с резким выдохом развернулся на каблуках, выставив вперед волшебную палочку.

Только чтобы наткнуться на волшебную палочку Грюма, нацеленную ему в сердце.

Гарри медленно покачал головой. Последние сомнения ушли перед лицом грустной, страшной правды.

— Похоже, чему-то я тебя да научил, — изрубленное лицо исказила кривая усмешка.

— Похоже, чему-то ты меня да научил, — эхом откликнулся Гарри. — Бартимеус Крауч-младший.

* * *

Сначала Невилл решил, что сошел с ума.

Он оказался в очень мрачном и очень пугающем месте. Ряды могильных плит и каменных статуй с суровыми скорбными лицами говорили, что это кладбище. Но нигде рядом с Хогвартсом такого кладбища не было. Маленькое и почти уютное кладбище Хогсмида точно не походило на это место.

Потом Невилл вспомнил, что сошел с ума уже давно, и это ничего не объясняло и не давало ответа на вопрос, как он здесь оказался.

Он поднялся с колен, все еще сжимая в руке Кубок Огня, и оглянулся на надгробие за спиной.

"Это могила моего отца", — сообщил Риддл буднично. "Нет никакой конкретной причины, почему мы именно здесь, но по-моему, это весьма символично. Я люблю символизм."

Ах да, Риддл тоже определенно безумен.

Во лбу как обычно свербила боль. За последнее время Невилл так привык и к головной боли, и к незатихающему звуку, издаваемому Томом, и к общему тревожному ощущению надвигающейся бури, что не сразу заметил кое-что новое.

Тихий зов. Пение, на каком-то так гармонично встраивающееся в его мир.

Невилл знал это чувство. То, что заставляла ощущать его Диадема Кандиды Когтевран, а до нее — Дневник Тома Риддла, а до нее — профессор Квирелл. Голос набравшего силу крестража, подобравшегося совсем близко.

Охваченный паникой, он вскинул палочку, но руки двигались слишком медленно, будто что-то мешало ему, будто приходилось плыть в вязком слое желе. Фигура, появившаяся из-за соседней статуи, оказалась быстрее.

— Экспеллиармус! Инкарцеро!

Все было безнадежно. Снова. Раз за разом.

"Мерлин, ну почему, стоит мне оставить тебя одного на чуть-чуть..." — простонал в голове надтреснутый голос Тома. Невилл не ответил. Он пытался разорвать связавшие его путы, при этом сохраняя равновесие, не теряя из вида Хвоста и не давая животному ужасу захлестнуть его с головой.

Хвост был совсем близко. Его маленькие глазки мрачно сверкали. Невилл попробовал вспомнить все, что знал, об этом человеке, все немногое, что рассказывал ему Гарри.

Гарри... Почему Невилл никогда его не слушал?

Нервно потея, Хвост вытащил из кармана своего плаща тяжелый золотистый медальон. Невилл отшатнулся, упал на землю, но металлическая цепочка уже оказалась на его шее. Раскаленной удавкой впилась в кожу, плавясь, тая, превращаясь в серую пыль.

В голове забурлило, как в переполненном бурлящем котле. Стало безумно жарко, потом — смертельно холодно. Невилл ничего не видел. Ничего, кроме черноты.

Стеклянная стена крошилась и рушилась в темном зале глубин его сознания. Уши забились режущим треском.

Под ногами ничего не было, только темная бездонная пропасть. Невилл забарахтался, пытаясь схватиться за что-нибудь, удержаться на краю своего оплывающего сознания. Он скользил, будто по стеклу или по льду. Неумолимо соскальзывал в пустоту, где не было ни света, ни тепла.

Слишком много. Слишком много боли. Слишком много холода. Он устал...

"Держись!" — прикрикнул на него Том. "ДЕРЖИСЬ, ДЬЯВОЛ ТЕБЯ РАЗДЕРИ!"

Невилл чувствовал его присутствие совсем рядом, слабое тепло, слабую хватку. Но этого было слишком мало. И он так устал... Они оба боролись так долго...

Невилл почувствовал, что соскальзывает. Что теряет последние остатки себя. Что он падает и летит

вниз

все ниже

и ниже

в пропасть

у которой не было дна

Темноволосый мальчик в гриффиндорской мантии медленно открыл глаза. Темно-вишневые, такие же, какой казалась оторочка его мантии на этом сумрачном полузаброшенном кладбище.

— Убери эти веревки, Хвост, — процедил он с отвращением, голосом высоким и холодным, как январьский лед.

Его слуга безропотно подчинился.

Мальчик встал на ноги, поднял волшебную палочку и с видимым наслаждением потянулся, с хрустом разминая суставы. На его губах зазмеилась тонкая улыбка.

Темный Лорд вернулся.