Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Гарри очнулся в кабинете профессора Дамблдора. На ноге у него покоилась повязка с резко-травянистым запахом, а в руке откуда-то взялась надкусанная плитка шоколада.

На этом странности не заканчивались. Рядом мадам Помфри возмущенно выговаривала что-то профессору Макгонагалл. Гарри разобрал что-то про "Треклятый Турнир" и "пустоголового министра". Профессор Макгонагалл даже не пыталась ее успокоить. Только устало кивала да один раз мрачно процедила: "ты абсолютно права, Поппи. Ты абсолютно права".

Осознав этот фрагмент комнаты, Гарри потянулся мыслями дальше. Рядом с его стулом стоял Ремус. Должно быть, заметив, что взгляд Гарри немного прояснился, он легонько сжал его плечо и шепнул: "съешь еще".

Съесть? Ах да, шоколад. Почему он ест шоколад?

Гарри машинально откусил несколько долек. По венам побежало тепло. Шоколад едят, когда подвергаются воздействию дементоров. Здесь был дементор? Точно, его приводил министр магии. Министр магии приезжал на Турнир. Турнир...

Мысли Гарри застопорились, отказываясь течь в этом направлении. Гарри вздохнул и продолжил осторожное исследование комнаты.

На столике жужжали приборы. Профессор Дамблдор с мрачным видом стоял у своего стола. На него кто-то орал.

Гарри моргнул. Сириус.

Во всей этой картине было очень много всего неправильного.

Ремус не пытался урезонить разбушевавшегося друга.

Профессор Макгонагалл не пыталась защитить директора от нападок.

Сам профессор Дамблдор молча выслушивал тираду Сириуса, которая, похоже, продолжалась уже какое-то время.

Гарри попытался осознать смысл слов крестного.

— ...год назад, и два года назад, и три года назад. Я каждый раз слышу одни и те же отговорки, Дамблдор, но может быть, если Хогвартс с таким постоянством не может обеспечить безопасность своих учеников, совету попечителей стоит поискать нового директора!

Гарри снова моргнул. Посмотрел на Сириуса чуть более осмысленно.

Сейчас его крестный походил на сорвавшегося с цепи бешеного пса. От крика его щеки нездорово побагровели, глаза превратились в две узкие щелки. В перерывах между рваным рявканьем, он скалился так, что было видно не только зубы, но даже десны.

Гарри опустил взгляд и поежился. Откусил от шоколадки.

Соображалось все еще плохо. Наверное, это последствия контакта с дементором. Или... Чего-то — до?

Но нет, Гарри не хотел об этом думать. Он уставился на солнечный зайчик, пляшущий на рубиновом ковре на полу. Такой маленький. Такой светлый.

Сириус продолжал что-то говорить. Что-то про Барти Крауча. Про Невилла. Про Турнир. Такие далекие, бессмысленные слова...

Той, кто вмешался в разговор, стала не профессор Макгонагалл. И не Ремус. Первой не выдержала мадам Помфри:

— Знаете что, вы двое? Можете выяснять отношения сколько хотите, но моему пациенту нужно отправиться в Больничное крыло, — она сурово нахмурилась. — У мальчика шок. Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы у него под носом устраивали скандалы!

Шок? У него? Вот что это было?

— Я не собираюсь спускать глаз с Гарри, пока мы находимся в этой проклятой школе, — отрезал Сириус.

Гарри подумал, что должен его успокоить. Но... Может, это сделает кто-нибудь другой? Кто угодно другой? Сейчас ему просто хотелось бессмысленно пялиться на ковер и не быть никому ничего должным. Он заслужил это, правда?

Тут Гарри заметил еще одно несоответствие в картинке. Рядом с профессором Дамблдором должен был стоять Снейп. Снейп был самым доверенным лицом директора во всем, что касалось по-настоящему важных дел. И к тому же, он был деканом Гарри и...

И Пожирателем Смерти.

У Гарри закружилась голова. Перед глазами мелькнула выжженная на костлявом предплечье черная татуировка. Черная Метка... Вот, что так беспокоило Снейпа весь этот год. Вот, что связывало его с Каркаровым.

"Похоже, вы, Поттер, не из тех, кто верит во вторые шансы. В этом вы очень похожи на свою мать."

Гарри охватила дрожь. Нет. Это все неправильно.

— Где он? — сорвалась хриплая мольба с его губ. Гарри смотрел только на профессора Дамблдора. — Где Снейп?

Взгляд ярко-голубых глаз старого волшебника был печален.

— Его здесь нет, Гарри, — мягко сказал профессор Дамблдор. — Волдеморт вернулся, и профессор Снейп отправился выполнять свой долг.

Бывший Пожиратель Смерти. Двойной агент. Такие далекие бессмысленные слова.

— Этого не может быть, — прошептал Гарри. Повторил, настойчивее: — Этого не может быть. Он не мог просто уйти выполнять задание. Я ведь... Я ведь так и не сказал ему...

— О чем ты говоришь, Гарри? — спросил Сириус встревоженно, мигом растеряв всю свою злобу. — В чем дело? Ты в порядке?

— Я не сказал ему! — Гарри чувствовал, что его трясет. — Я не сказал, что мне плевать, что он бывший Пожиратель Смерти. Я не сказал, что он не Каркаров, и не Петтигрю, и что ему я дал бы тысячу вторых шансов. Я ничего этого не сказал! А теперь он отправился к Тому-Кого-Нельзя-Называть, и он будет в опасности, и может быть, он умрет, а я так и не успел сказать ему это!

Отчаяние грозило захлестнуть его с головой.

— Это он про Нюниуса? — донеслось далекое бормотание Сириуса. — Посмотрите на это, Дамблдор, мой крестник окончательно спятил. Если бы Джеймс это слышал...

— Может быть, мистер Блэк, — перебил его ледяной голос профессор Макгонагалл, — за четыре года вам стоило удосужиться узнать, кто любимый преподаватель вашего крестника.

Гарри почувствовал чужую руку у себя на плече. Ремус наклонился к самому его уху.

— Гарри, он знает, — произнес он тихо. — Северус плохо умеет доверять людям, но неужели ты думаешь, что за все эти годы ты до него не достучался? Может быть, он так и не нашел в себе силы рассказать тебе обо всем сам, но в глубине души он должен знать, что ты никогда не отказался бы от него из-за ошибок далекого прошлого. И он вернется, слышишь? Это просто очередное задание. Северус занимается этим далеко не первый год. Ты должен в него верить.

Гарри судорожно выдохнул.

Ремус. Голос разума. Что бы они все без него делали?

Почему-то показалось очень важным спросить:

— Он ответил тебе на какое-нибудь письмо?

Ремус медленно кивнул.

— Да, Гарри. Думаю, тут не обошлось без твоего участия, верно?

Гарри неуверенно улыбнулся, еле вспомнив, как это делается. И в несколько укусов прикончил шоколадную плитку.

— Мне нужно поговорить с профессором Дамблдором, — объявил он громко. — Наедине. Сириус, ты можешь подождать меня снаружи?

Сириус уставился на него с мрачным изумлением.

— После всего, что произошло за этот вечер, — он скривил губы, — я полагал, что нам не о чем говорить с профессором Дамблдором. Сверх того, что я уже высказал.

Гарри устало откинулся на спинку стула.

— Мне — есть о чем, — он постарался не думать о том, что снова ранит крестного, отстраняясь от него. — Пожалуйста.

— Выйдите все, — негромко сказал профессор Дамблдор. Простое указание в устах директора звучало как приказ, не выполнить который невозможно.

Мадам Помфри недовольно покачала головой, но направилась к выходу. Профессор Макгонагалл, чопорно поджав губы, последовала за ней. Ремус взял Сириуса за плечо и, преодолевая вялое сопротивление, повел за собой к двери.

Стало тихо. Только приборы гудели и жужжали на столике.

Плюмц-Блюмц. Трам-Бам-Пам. Шших-Вжих.

— Ты начинаешь задумываться, что, может быть, делаешь что-то не так, когда Сириус Блэк говорит тебе, что ты не справляешься со своей работой, — заметил профессор Дамблдор с невеселой улыбкой. Он обошел свой стол и уселся в директорское кресло. — Что ж, не он первый и не он последний. Ты, наверное, хочешь узнать, что произошло, пока ты... отсутствовал?

Гарри кивнул.

— Дементор атаковал Барти Крауча-младшего и применил к нему Поцелуй на месте. Таким образом, мы лишились показаний единственного доступного нам свидетеля, поскольку местоположение Хвоста и Невилла нам неизвестно. Без этих оснований мы не можем выдвинуть обвинений против Люциуса Малфоя и, разумеется, министр магии не готов принять тот факт, что Волдеморт вернулся и призвал своих бывших сторонников. Пожалуй, это все.

Гарри опустошенно молчал.

Рот вязало поражение. Неужели это возможно? Неужели они могли потерпеть такое тотальное поражение? Разве в конечном итоге силы добра не должны победить?

— Что теперь? Это конец?

Профессор Дамблдор вскинул брови.

— Нет, Гарри. Это только начало. Начало настоящей войны. Ничто не кончено, пока есть надежда. Мы продолжим нашу борьбу с Волдемортом.

От этих слов должно было стать легче. Но не стало.

Гарри почувствовал знакомое тошнотворное чувство: как будто что-то крошилось изнутри, как будто что-то пыталось его раздавить.

Продолжение борьбы. Новая ответственность. Новые потери. Новая боль. Новая тяжесть.

Это было невыносимо. Неподсильно. Неподъемно. Просто-напросто невозможно. Гарри пытался, но Гермиона права: у всех есть предел.

Еще немного, и он просто сойдет с ума. Окажется в одной палате Святого Мунго с мамой и папой. Это ведь так легко — просто целыми днями следить за солнечными зайчиками и смотреть в окно. В мире, где нет Того-Кого-Нельзя-Называть. Нет борьбы и нет поражений. Нет предела, на грани которого приходится столько времени балансировать.

— Я не могу, — сказал Гарри. — Простите. Правда. Я больше не могу.

Он подумал, что сейчас сгорит на месте под пронизывающим взглядом профессора Дамблдора. Тот покачал головой.

— Тебе незачто извиняться, мой мальчик. Ты сделал все, и больше. Никто не может упрекнуть тебя в бездействии или обвинить в том, что ты старался недостаточно.

— Кроме меня самого, — заметил Гарри горько. Какая разница, как он старался и что он сделал, если в итоге все закончилось этим? Все было бессмысленно. Он не справился.

— Кроме тебя самого, — согласился профессор Дамблдор. — Увы, наша совесть — наш самый строгий судья.

— Это нечестно, — пробормотал Гарри. — Так не должно быть. Все должно было быть не так.

Профессор Дамблдор не ответил. Он сидел за столом, сложив пальцы домиком, и смотрел куда-то далеко затуманенным взглядом. Очень старый и очень усталый.

А ведь это не первое его поражение, — подумал Гарри. И, наверное, даже не десятое. Вот почему он хозяин Фоукса. Он сам как феникс. Но пепел поражения такой густой и горький, как из него возродиться?

— Надежда, Гарри, — он даже не удивился, когда профессор Дамблдор без всякой окклюменции прочитал его мысли. — Надежда — это та искра, что снова и снова разжигает в нас веру. Только так можно продолжать борьбу даже тогда, когда кажется, что все потеряно. Раз за разом. Снова и снова. После всех утрат и всех ошибок, которые привели к этим утратам. Возрождение из пепла — это горькая наука, и доступна она не всем. Поэтому я уважаю твое решение. Может быть, мне с самого начала не стоило взваливать такую неподъемную ношу на плечи четырнадцатилетнего мальчика.

Невиллу тоже четырнадцать, — подумал Гарри. И ему даже не был дан этот выбор. А теперь...

— Что с Невиллом теперь? Он мертв.

— Я так не думаю, — профессор Дамблдор прикрыл глаза. — Нужно услышать, что расскажет мне Северус, но нет, я почти уверен, что Невилл жив. Волдеморт вернулся — это несомненно, свидетель тому — Черная Метка. Но не думаю, что он в состоянии вырваться из тела Невилла. Так же, как изгнать его дух полностью — по крайней мере до тех пор, пока все части души Волдеморта не собраны воедино. Есть еще да крестража. И только после этого сможет совершиться финальное противостояние. Мне остается только приложить все силы, чтобы условия этого противостояния оказались как можно более благоприятны для Мальчика-Который-Выжил.

Гарри уронил голову на грудь. Как же... Как же он устал.

— Я не хочу уходить, — признался он тихо. — Не хочу оставлять все на вас со Снейпом. Это ведь и моя борьба, и мое поражение. Но я так устал.

Профессор Дамблдор чуть улыбнулся.

— Я дам тебе самый мудрый совет, который может дать тебе старый опытный волшебник.

Гарри с надеждой поднял голову:

— Да?

— Отдохни. Ну вот, теперь ты смотришь совсем как Северус. Он тоже никогда меня не слушает. Впереди летние каникулы, Гарри. Ты вернешься сюда, когда будешь готов.

— А если не вернусь? — спросил Гарри с нажимом. — Может быть, с меня хватило на всю оставшуюся жизнь.

Профессор Дамблдор пожал плечами.

— Если ты не вернешься, Гарри, — сказал он очень серьезно. — Это будет правильным решением, которое мы с профессор Снейпом всецело поддержим.

Но он не верит, что я не вернусь, — понял Гарри. Даже если ему самому кажется, что он выгорел до тла и уже никогда никому не сможет помочь. Профессор Дамблдор проходил это много раз. И конечно, он видит больше, чем видит Гарри. В конце концов, он действительно очень старый и очень мудрый волшебник.

— Я вас понял, сэр, — с трудом двигая ставшим каким-то чужим теги, Гарри слез со стула. — Видимо, мне пора домой. Что-то подсказывает, Сириус не разрешит мне остаться на празднование конца года.

— В этом году оно не будет праздничным, — вздохнул профессор Дамблдор. — Да, Гарри. Ты можешь идти. Мы увидимся в следующем учебном году.

— До свидания, профессор.