Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Всю дорогу к кабинету профессору Макгонагалл Гарри гадал, как поведет себя Гермиона. Пока что та молчала, игнорируя чувственные и сочные описания пыток, которые, по словам Филча, когда-то было разрешено применять к ученикам Хогвартса. Но Гарри был совсем не уверен, что в кабинете заместителя директора Гермиона не расколется и не выдаст их всех с головой. Выглядела она чересчур бледной и время от времени бросала на Гарри осуждающие взгляды.

Профессора Макгонагалл в кабинете не оказалось — видимо, за ней только послали. Гермиона отвернулась к окну. Гарри мрачным взглядом буравил пол. Он начинал нервничать, и ему это не нравилось — папа и Сириус сто раз попадали в передряги, не уважая школьные правила, да и на его счету было уже столько нарушений... Вот только все эти нарушения были несерьезными, вроде небольшого приворовывания на травологии, фейерверков в школьном дворе или зачаровывание снеговиков для нападения на старост. Гарри никогда не попадался на ночных прогулках (Дамблдор не считался) или за чем-то действительно плохим (с троллем тоже особый случай). Но сейчас они разбили витрину в Трофейном зале, и это точно грозило огромными неприятностями.

А еще он втянул в это Гермиону.

Нет, конечно, изначально она втянулась сама, но Гарри подозревал, что это успокаивает ее гнев не больше, чем успокаивало его угрызения совести.

— А еще юным колдунчикам вырывали ногти, — Филч тоже все никак не мог уняться. — Они вырастали заново — волшебные силы, знаете ли, — и тогда их можно было выдрать снова. Хорошие времена были, Средневековье...

Как же Гарри его сейчас ненавидел. Кто вообще пустил такого человека работать в школе? У Снейпа хотя бы было оправдание — он был профессионалом своего дела. Но Филч? Рядом с ним образцом человеколюбия казались даже Крэбб и Гойл.

— Я слышал, в Средневековье можно было забрасывать кошек камнями, и тебе ничего за это не было, — если глупая перепалка поможет отвлечься от переживаний, значит быть глупой перепалке.

Филч развернулся к нему и нагнулся так, что потемневшее от гнева лицо оказалось прямо напротив лица Гарри. Изо рта у него несло луковой похлебкой — гадость.

— Что ты сказал, мальчик?

Гарри очень постарался не податься назад.

— Что-то про кошек?

— Боюсь, вам придется отложить эту крайне увлекательную беседу до другого раза, — раздался холодный голос.

Гарри чуть не застонал. Лучшего времени, чтобы появиться в дверях, было не выбрать, так, профессор Макгонагалл?

Филч ткнул в них с Гермионой пальцем и яростно выплюнул:

— Эти двое маленьких... нарушителей... взорвали своей магией стенд в Зале Трофеев, в самом сердце Хогвартса!

— Я уже осведомлена, спасибо, Аргус, — что ж, похоже, Макгонагалл тоже была не слишком высокого мнения о Филче. Вряд ли это чем-то поможет, но... — Вы можете идти.

Филч обиженно нахмурился.

— Надеюсь, они понесут более чем заслуженное наказание за свои пакости, — он мрачно сверкнул глазами и неторопливо прошаркал в коридор. Профессор Макгонагалл резким движением палочки захлопнула за ним дверь. Затем повернулась к ним.

Гарри потупился. От бравады, которой он козырял в перепалке с Филчем, под суровым взглядом гриффиндорского декана не осталось и следа.

— Ну что ж, мистер Поттер, вы потрудитесь объяснить, какие намерения на этот раз завели вас по ту сторону школьных правил?

Мне не должно быть стыдно, — напомнил себе Гарри. Он не сделал ничего плохого. Ведь не сделал же?

— Я... Я показывал Гермионе, как применять чары щита, — эта идея пришла ему в голову по пути сюда. Профессор Макгонагалл может заставить его палочку продемонстрировать все последние заклинания — Ремус рассказывал про такую магию, — и ее наверняка заинтересует, почему Гарри использовал Протего столько раз подряд. Правда, тогда выходило, что витрину он разбил обезоруживающим заклятием, но... магия ведь иногда работала странным образом. — А потом мы должны были попрактиковаться, но я промахнулся и вышло, что витрина разбилась... Но ее ведь можно починить? Честное слово, я не хотел.

Гарри и сам понимал, что его версия звучит очень неубедительно. Профессор Макгонагалл смотрела на него крайне скептически. Должно быть, единственное, что не позволяло ей немедленно объявить его лжецом — это то, что здесь была Гермиона, которая одним своим присутствием придавала истории хотя бы налет правдоподобности.

— Почти любой ущерб замку можно "починить", мистер Поттер. Это не делает факт вашего проступка менее возмутительным. Я надеюсь, вы понимаете, что ваша история дает больше вопросов, чем ответов, — профессор Макгонагалл поджала губы. — Почему вы практиковались в Трофейном зале? Да еще и ночью? Если мне не изменяет память, правила школы не запрещают тренировать стандартные заклинания в классах для самоподготовки. И тем более мне непонятно, зачем мисс Грейнджер обращаться за помощью к вам, когда инструкция к Чарам Щита есть в Стандартной книге заклинаний. Раньше ей не составляло труда осваивать дополнительный материал по книгам, не так ли? Нет-нет, молчите, — прервала она Гарри, завидев, что тот открыл рот. — Мне интересно, что имеет сказать по этому поводу сама мисс Грейнджер.

Гарри нервно обернулся на Гермиону. Сейчас будет плохо.

Гермиона неловко переминалась с ноги на ногу, очевидно, надеясь продавить каменную кладку пола и провалиться куда-нибудь под Хогвартс.

— Мисс Грейнджер, я жду, — поторопила ее профессор Макгонагалл. Ее терпение вот-вот грозило иссякнуть.

Гермиона, возможно, тоже почувствовав это, вскинула голову и на одном дыхании выпалила:

— Гарри правда помогал мне, профессор. Раньше мы занимались в классах, но дело в том, дело в том, что многим нашим однокурсникам не нравится, что мы дружим, потому что, вы понимаете, мы из Гриффиндора и Слизерина.

Гарри поспешил придать своему лицу должное скорбное выражение. А в голове у него огромными искрящимися буквами мигало "Ч-Е-Г-О?". Гермиона Грейнджер врет преподавателю? Гермиона Грейнджер врет преподавателю, чтобы их выгородить?

Профессор Макгонагалл тоже выглядела слегка растерянной. Похоже, она ожидала совсем не этого.

Гермиона снова опустила голову. Вряд ли она так замечательно играла — скорее всего, ей тоже было чудовищно стыдно и неуютно.

Профессор Макгонагалл кашлянула. Затем произнесла, несколько мягче, чем все предыдущие упреки:

— Вы оба должны понимать, что подобное ни в коей мере не является оправданием для ночных прогулок по школе, не говоря уже о порче школьного имущества. Это, в отличие от межфакультетской дружбы, запрещено правилами Хогвартса. Вам будут назначены отработки, и я снимаю с каждого из вас по двадцать баллов.

Гарри чуть не рассмеялся от облегчения. Двадцать баллов! За погром в Трофейном зале! Да с Маркуса Флинта недавно сняли все двадцать пять за то, что тот попробовал проклясть гриффиндорского вратаря в коридоре.

— Я рассчитываю на ваше благоразумие и надеюсь, что этого не повторится, — добавила профессор Макгонагалл уже строже. — Мисс Грейнджер, я провожу вас в спальню. Мистер Поттер, за вами сейчас зайдет ваш декан.

Они с Гермионой даже не успели обменяться прощальными взглядами. И Гарри остался в кабинете один.

Минутное облегчение снова сменилось нервной дрожью: декан? Профессор Макгонагалл, может, и поверила в красивую сказочку, но Снейпа таким не проведешь. Гарри боялся даже представлять его реакцию, поэтому просто остался стоять, нервно дергая серебристо-зеленый галстук, пока узел не пришел в совершеннейший беспорядок. Гарри уже подумывал развязать и завязать его заново, но тут за ним явились. Как обычно, с непроницаемым лицом.

Даже не заговаривая с Гарри, Снейп жестом приказал идти за ним. Гарри, с самым мрачным предчувствием, поплелся следом, вниз.

Снейп заговорил не раньше, чем они достигли подземелий.

— Дуэль в Трофейном зале? — осведомился он насмешливо. — Каждый раз, когда я думаю, что размахом детской тупости меня уже не поразить, мои ученики спешат доказать обратное.

Гарри, как раз в этот момент раздумывающий, станет ли Снейп допытываться до истинной подоплеки происходящего, от неожиданности споткнулся.

Слухи не врали, и Снейп правда умел читать мысли?

— Откуда вы знаете? — кое-как выдавил Гарри, с трудом восстановив равновесие и бросившись вдогонку преподавателю — Снейп и не думал замедлять шаг.

— Полагаю, Малфой решил, что выгораживать идиотов-подопечных — мое любимое занятие, — ирония из этих слов так и сочилась. — На всякий случай поспешу разочаровать и вас: если вы не в состоянии держаться подальше от неприятностей, то это только ваши проблемы. Вы получили по заслугам и будете получать и впредь, если не научитесь вести себя осмотрительнее и не подставлять свою шею ради тех, кто этого все равно не оценит.

— Если Драко все вам рассказал, нельзя сказать, что он не оценил мой широкий жест, — возразил Гарри, хотя внутри него все вопило о том, что спорить сейчас со Снейпом — это очень плохая идея.

— О, Малфой несомненно считает вашу дружбу крайне удобной. Вопрос только в том, получите вы сами от нее больше проблем или пользы. Зная Малфоев...

— Я не думаю о дружбе только как о сочетании проблем и пользы, — Гарри и сам осознавал, как беспомощно это звучит, но что поделать, если это правда? Ему многое нравилось в слизеринской философии, но было там и то, что он не принимал категорически.

— Именно поэтому я чувствую себя в своем праве, называя вас идиотом.

Гарри порядком надоело разговаривать с чужим затылком. Он мрачно уставился Снейпу в спину.

— Вы ничего не должны моей матери, но все равно каждые две недели навещаете ее. Разве это — не дружба?

Снейп остановился так резко, что Гарри чуть не налетел на него. Ему вдруг показалось, что в подземельях стала еще градусов на десять холоднее.

— Отучайте себя говорить о том, чего не знаете, — слова, отрывистые и горькие, заставили Гарри поморщиться. Но он же сказал все правильно?.. — Идите в спальню.

— Но...

— Немедленно.

Да, спорить здесь было не о чем.

С тяжелым сердцем он завернул за угол, пробормотал "двадцать восемь", подождал, пока часть стены отъедет в сторону, и скользнул в гостиную.

Драко ждал его на диване, с мантией-невидимкой на коленях.

— Сильно влетело? — осведомился он первым делом.

— Да не очень, — Гарри покачал головой. — Двадцать баллов и отработки, не знаю, правда, с кем.

— Чего ты тогда такой убитый?

Гарри неопределенно пожал плечами. Он не мог рассказать Драко, о чем говорил со Снейпом.

— Все равно как-то паршиво все вышло. Я думал, получится очередная проделка в духе хогвартского шута, а в итоге...

— В итоге мы отделались малой кровью, — возразил Драко. — Будет хорошим уроком на будущее. Я буду лучше продумывать свои планы, а ты — не пихать под мантию кого попало. Лонгботтом и Уизли? Даже не буду спрашивать, что это было — надеюсь, паника. Кстати, держи.

Гарри только покачал головой и с благодарностью принял свою мантию-невидимку. Ему стало легче от одного прикосновения легкой шелковистой ткани.

И от мысли, сколько раз ее предыдущий владелец попадался со своими авантюрами.

Драко встал с дивана и направился в спальню, но Гарри его окликнул:

— Слушай... Как по-твоему, я идиот?

Драко посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Затем беззаботно пожал плечами.

— Да нет, не думаю. Вообще-то, мне кажется, ты гораздо умнее... зубрилки Грейнджер, например, — на мгновение Гарри показалось, что он хотел сказать не это, но — неважно. — Ты просто... с большими, большими странностями. Но я не против. Это интересно, шут ты гороховый.

Гарри, не выдержав, фыркнул.

— Не против? Да что ты? Благодарю за снисхождение, продолжу быть интересным маленьким шутом при Вашем Величестве, лорд Малфой.

Драко тоже рассмеялся, откинув голову назад. И на памяти Гарри это был первый раз, когда он посмеялся над собственными напыщенными манерами.