Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

С Невиллом происходили странные вещи. Голос напавшего на миссис Норрис он больше не слышал, но ему хватало и других неприятностей. Однажды утром он проснулся, чтобы обнаружить: изножье его кровати завалено петушиными перьями. Сам по себе странный розыгрыш, так еще и никто из соседей по комнате не сознался, кто это сделал, и выглядели они при этом так искренне (да еще смотрели на самого Невилла с таким подозрением), что сложно было им не поверить.

"Помни, что в спальню мальчиков может зайти кто угодно, даже девочки. Не сужай круг подозреваемых."

О да, Невилл так и представлял, как ночью к ним прокрадывается Парвати Патил или Лаванда Браун с охапкой петушиных перьев наперевес.

А вскоре выяснилось, что кто-то повадился душить школьных петухов, и подозрений от товарищей по комнате прибавилось, хотя Невилл отнекивался как мог. Хорошо хоть никто не настучал профессору Макгонагалл.

Вернулись старые-добрые ночные кошмары: снился темный влажный зал, в недрах которого шевелилось что-то большое и смертельное. Невилл открывал рот, чтобы позвать на помощь, но с губ слетало только тихое шипение.

А одну свою рубашку он нашел перепачканной в чем-то жутко похожем на кровь. Невилл избавился от нее прежде, чем ее увидели Рон, Дин или Симус — те и так уже считали его чокнутым, если они еще и поверят, что он опасен, может дойти до серьезных проблем.

Но хуже всего стало после матча по квиддичу.

Колина Криви Невилл без преувеличений ненавидел. Сам Колин был виноват в этом только частично — по большей части Невилла мутило от того, как сильно маленький первокурсник со своей вездесущей камерой напоминал суетливых репортеров, не дававших им с бабушкой прохода в детстве. Похоже, его чувства были очевидны для всех кроме Колина — даже Гермиона предложила просто сказать все как есть. Но Невилл-то знал, как это бесполезно. Поэтому он просто копил злость, подзуживаемый внутренним голосом выместить ее на ком-нибудь.

А потом Колин стал жертвой нападения — такого же, в каком пострадала миссис Норрис. Несложно было догадаться, на кого все подумали. В спальне Симус следил за ним с такой опаской, будто ждал, что Невилл вот-вот накинется на него с палочкой наперевес. Дин старался вести себя как обычно, но избегал смотреть Невиллу в глаза. Только Рон пожимал плечами:

— Да вы спятили, если считаете, что это Невилл. Он же шнурки с первого раза завязать не может, какой из него Наследник Слизерина? — благородные порывы Рона часто граничили с оскорблениями, но Невилл был благодарен даже этой крупице здравомыслия.

— Чистокровным легко говорить, — мрачно возразил на это Симус.

Гермиона тоже была на стороне Невилла: теперь, когда по вечерам они занимались в общей гостиной, она всегда демонстративно придвигала свое кресло вплотную к его — видимо, чтобы напомнить окружающим лишний раз: лучшая подруга мнимого Наследника Слизерина — магглорожденная.

Вторая часть Невилла получала ни с чем не сравнимое наслаждение, когда люди шарахались от него в коридорах. Но самого Невилла это пугало не меньше, чем прохожие пугались его. Худшим была даже не реакция окружающих, а его собственные страхи: что, если все странности не случайны, и он действительно имеет отношение к таинственным нападениям? Что если его вторая сторона куда темнее, чем он привык думать за последний год, когда они подошли вплотную к тому, чтобы считать друг друга союзниками?

Внутренний голос на эти подозрения отвечал насмешками:

"Я тебе сразу сказал, что ты и есть Наследник Слизерина."

Как же хотелось верить, что это просто проявления его специфического чувства юмора!

Спасало одно — теперь у Невилла был человек, с которым можно было поговорить о своих страхах.

— Мне иногда кажется, что я стою в шаге от безумия, — признался он в одну из прогулок по опустевшим коридорам Хогвартса — после нападения на Колина все предпочитали отсиживаться по общим гостиным.

— Я хорошо это понимаю, — кивнула Луна.

— Я слышу голоса, и со мной происходят вещи, которые кажутся мне странными и иногда страшными.

— И это я тоже понимаю.

— И, и я иногда боюсь, что однажды забудусь и натворю страшных вещей.

Луна снова только кивнула. Невилл, вдруг смутившись, почесал в затылке.

— Слушай, у меня есть хоть одна проблема, которой нет у тебя?

Луна с готовностью нырнула в сумку и вытащила оттуда свежий номер Придиры. Мерлиновы подштанники...

— Очень хорошо, что ты спросил, — сообщила она радостно. — В последнем выпуске у нас целый раздел посвящен тестам на расстройства мышления и их возможным причинам. Мы можем попробовать их пройти. Надеюсь, проблема не в мозгошмыгах.

Так было найдено занятие на вечер, по итогам которого Невилл обзавелся кучей странно звучавших диагнозов, названия которых едва ли были известны официальной медицине и которые он слышал в первый раз. Как ни странно, на время ему стало легче.

* * *

На несколько дней Гарри позволил себе расслабиться и купаться в лучах обожания, выпавшего на долю слизеринской сборной от других учеников факультета. Главным героем, конечно, стал Драко, оставивший повязку на травмированной руке куда дольше, чем рекомендовала мадам Помфри, считая, что она придает ему шарм раненого бойца: и в целом, был прав.

Сириусу Гарри отправил подробнейший отчет о своем дебюте в квиддиче и получил в ответ не менее многословное поздравление, которое он первое время перечитывал по несколько раз на дню. До внешнего мира еще не дошли вести о происходящем в Хогвартсе, и Гарри решил не тревожить крестного лишний раз — они смогут поговорить об этом, когда он вернется домой на каникулы.

Но жизнь шла своим чередом, и пора было брать себя в руки. Рукопись первой части анти-Локхартовского памфлета была готова, оставалось только внести финальные правки. Именно этим Гарри похвастался перед Драко на уроке Зельеварения: почти готовые зелья уже откипали свои последние минуты на огне; Снейп расхаживал между рядами, засыпая незадачливых гриффиндорцев замечаниями и придирками, но на болтающих слизеринцев смотрел сквозь пальцы.

— Тут же всего страницы на четыре, — протянул Драко разочарованно, когда Гарри продемонстрировал ему свои достижения.

— Да, и я сокращал, как мог. Никто не станет читать книгу ляпов Локхарта размером с настоящую книгу Локхарта. Тем более, их столько и не наберется — иначе все бы уже поняли, что он шарлатан.

— И все равно...

— Что у вас там, Поттер?

Гарри вздрогнул — он и не заметил, как Снейп подошел проверить содержимое их котлов. Научиться бы подкрадываться так же бесшумно — тогда он со своей мантией станет непобедим.

— Ничего особенного, сэр. Просто журналистское расследование.

Краем глаза Гарри заметил осуждающий взгляд Гермионы и едва заметно пожал плечами. Губы Снейпа слегка скривились, когда он прочел заглавие, но было сложно понять, был это намек на улыбку или гримасу.

— Не сомневаюсь, из вас выйдет достойный преемник Риты Скиттер. Но будьте добры заниматься своей "журналистской деятельностью" не на моих занятиях. Дайте это мне, Поттер.

Гарри без возражений передал пергамент Снейпу, глядя на профессора с искренним любопытством, но наткнулся только на вечную непроницаемую стену. Занятие кончилось — пора было собираться.

— Чего это он? — Драко недоуменно обернулся, когда они вышли из кабинета.

— Поверь, я в таком же недоумении, — за сохранность рукописи Гарри не волновался — все равно у него было штук пять черновиков, — но мотивы Снейпа очень живо его интересовали. Наверное, скоро все прояснится...

— А по-моему, даже профессор Снейп понимает, какую глупость ты затеял.

С ним заговорила Гермиона. У Гарри от удивления чуть челюсть не отвисла — она почти никогда не заговаривала с ним, пока он был в компании Драко, и это было одно из самых мудрых ее решений.

— А по-моему, Гарри не спрашивал твоего мнения, — хмуро бросил Драко. До этого момента у них с Гермионой довольно неплохо получалось игнорировать существование друг друга, но теперь дело стремительно принимало опасный оборот. Нужно было срочно вмешаться. Гарри кашлянул.

— А по-моему, вам стоит или не разговаривать друг с другом лишний раз, или вспомнить, до чего нас всех чуть не довела ваша грызня на шахматной доске.

Теперь они оба посмотрели на Гарри с раздражением. Ну, если для того, чтобы объединиться, им нужен общий враг, он, конечно, может сыграть эту роль...

— Я просто хотела сказать, — продолжила Гермиона, даже не глядя на Драко, точно его тут и не было, — что на дворе уже ноябрь, и самое время забыть о своей идее-фикс про то, что профессор Локхарт — мошенник.

Драко тут же вмешался — о, он ненавидел, когда его игнорировали.

— А тебе-то что, Грейнджер? Любишь самовлюбленных выскочек?

Гарри нервно переводил взгляд с одного своего друга на другого. Близился скандал. Что он может сказать, чтобы разрядить обстановку?

— Ничуть, — к счастью, Гермиона сохранила хладнокровие — только наградила Драко презрительным взглядом. — И Гарри, насколько я понимаю, тоже, поэтому я понятия не имею, почему он все еще общается с тобой.

Не дожидаясь ответа и не обращая внимания на умоляющий взгляд Гарри, она обогнала их и, взбежав по лестнице, пошла дальше в отдалении от них.

Драко громко фыркнул и, покачав головой, пробормотал себе под нос:

— Чокнутые грязнокровки.

Гарри остановился посреди лестницы так резко, что идущая позади него Дэвис чуть не врезалась в него. Покосившись на них с Драко со смутным любопытством, она все-таки обошла Гарри и продолжила подъем.

Драко тоже остановился — по застывшему выражению лица стало ясно, что он только сейчас сообразил, что и в чьем присутствии сморозил.

— Я не то имел в виду, — быстро сказал он. — Это относилось только к Грейнджер.

— Мне все равно, Драко, — Гарри постарался сохранить ровный тон. — Не используй при мне это слово, ладно?

Драко прищурился — можно было почти воочию видеть, как разворачивается в нем внутренний конфликт. Наконец, или Драко-хороший друг, или Драко-дипломат одержал победу над Драко-Наследником Малфоев.

— А ты тогда проследи, чтобы Грейнджер держалась от меня подальше.

Со вздохом Гарри принялся взбираться по ступеням.

— Она не такая плохая, Драко, и ты это знаешь.

— Она вечно лезет куда не просят, и меня это раздражает. Кроме того, она только что сказала, что я самовлюбленный выскочка похуже Локхарта.

Это прозвучало так обиженно, что Гарри не смог сдержать улыбки.

— Скажешь, это не так, золотой мальчик?

Драко взглядом обрушил на него волну возмущения.

— Я точно не хуже этого недоумка, и если ты сейчас заспоришь, я тебя прокляну!

Гарри хлопнул его по плечу, приводя в чувство.

— Спокойнее, не хуже ты Локхарта. Но я совру, если я скажу, что у тебя нет потенциала превзойти величайшего из великих самодуров...

Драко потянулся за палочкой, и Гарри, смехом выгоняя из себя всю обиду и напряжение, припустился бегом, то и дело оглядываясь назад, чтобы вовремя уклониться от какого-нибудь безобидного заклинания.