Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

"Мы оба знали, что эта история не закончена."

Это правда. Глупо было надеяться, что история с Наследником Слизерина исчерпает себя. Но Невилл раз за разом вставал на грабли бесплодных надежд — и когда он уже чему-нибудь научится? Может, в какой-то вселенной февраль и мог закончиться без происшествий, но это был не их февраль.

Новость облетела Хогвартс со скоростью лесного пожара; Невилл просто подслушал ее в коридоре, как один когтевранец предупреждает другого о новом нападении. Жертвой снова стал кто-то с Гриффиндора, и теперь Невилл торопился в гостиную, чтобы узнать: кто? Неясные очертания не до конца сформированных страхов наполняли его сознание.

Это не могла быть Гермиона. Ведь не могла же?

Ответ внутреннего голоса был безжалостен:

"Она грязнокровка, я бы не стал сходу отрицать такую возможность."

Замолчи. И не ругайся.

Невилл преодолел последнюю лестницу и, выдохнув Полной Даме подсказанный Голосом пароль, влетел в гостиную Гриффиндора. Все головы сразу же обернулись к нему, но как назло, Невилл не заметил никого со своего курса — он даже не помнил имен присутствующих. Все равно, они должны что-то знать.

— На... кого... напали? — спросил он, упираясь ладонями в колени и в перерывах между словами пытаясь глотнуть воздуха.

Ответом ему послужила гробовая тишина.

Да что такое?

"Или они думают, что Наследник перед ними, и боятся и рта раскрыть, или это правда Гермиона, и им неловко тебе об этом сказать. Какой вариант предпочитаешь?"

Игнорируя зловещий голос, Невилл принялся взбираться по ступеням. Может, кто-то есть в спальне? Дин и Рон точно не станут его игнорировать.

Все еще задыхаясь, Невилл ворвался в спальню второкурсников. К его радости, там был Рон, бездельничающий на своей кровати.

— Где Гермиона? — выдохнул Невилл нервно. Еще минута незнания, и он просто сойдет с ума.

Рон удивленно поднял брови: кажется, он ожидал не этого вопроса.

— Вроде пошла в библиотеку...

Волна облегчения обрушилась на Невилла с такой силой, что он как подкошенный рухнул на свою кровать.

Все в порядке. Это не Гермиона.

— Слушай... — позвал Рон смущенно. Невилл поднял голову и только тогда заметил, что Рон странно бледный: россыпь веснушек от этого выделялась на его лице особенно четко. — По поводу сегодняшнего нападения...

И в этот момент дверь в спальню мальчиков снова распахнулась. И Рон, и Невилл так и подскочили. На пороге стоял Симус, и вид его был страшен, несмотря на сбившийся галстук и покрасневшие глаза. Рон тяжело вздохнул и быстро закончил:

— Это был Дин.

На Рона Симус даже внимания не обратил, он прошел вперед и остановился прямо перед Невиллом, слишком близко, чтобы это было комфортно, даже без учета того, что Невилл все еще сидел, и Симус буквально навис над ним.

— Это ведь был ты, — голос у Симуса срывался. — Мы с начала года твердим, что это ты, чокнутый, почему всем плевать?

— Потому что вторая половина школы твердит, что это Драко Малфой, — резонно возразил Рон, но опять безответно.

Невилл посмотрел на искаженное лицо Симуса. Слегка пожал плечами.

— Это не я.

"Очень сильная защита. Верховным решением Визенгамота объявляю подсудимого оправданным по всем пунктам."

— Ну конечно, — выплюнул Симус и вылетел из спальни так, будто за ним по пятам гналось Чудовище Тайной Комнаты.

Невилл зарылся руками в волосы. Ну почему это происходит с ним?

— Если тебе интересно, я все еще не думаю, что ты Наследник, — подал голос Рон. Невилл повернулся к нему, и тот пожал плечами. Забрался на кровать с ногами и теперь задумчиво разглядывал свои ступни. — Ты же гриффиндорец. Шляпа никого не отправляет сюда просто так.

"Он сейчас серьезно пытается сказать, что из Гриффиндора никогда не выпускались темные маги?"

— Спасибо, Рон, — тепло поблагодарил Невилл.

Но червячок сомнения в его груди знакомым тоном поинтересовался: а сказал ли бы Рон то же самое, зная, что Шляпа могла просто отправить Невилла куда угодно, лишь бы поскорее отделаться от двух мальчиков в одной голове?

* * *

За ужином профессор Дамблдор объявил о введении новых правил: теперь студентов везде должны сопровождать преподаватели. Мудро — возможно, так следовало поступить еще после первого нападения. Но Гарри был не в том положении, чтобы критиковать политику руководства — разве он сам не уговаривал себя раз за разом, что опасность миновала и можно жить спокойно?

— Отец уже собирает подписи, чтобы Дамблдора отстранили, — делился Драко хорошими новостями со всеми сидящими вокруг. Слизеринцы встречали это известие тихим одобрительным гулом, и только Гарри уныло ковырялся вилкой в овощной запеканке. Неужели остальные правда верили, что отстранение профессора Дамблдора изменит положение к лучшему? Кого они тогда жаждут увидеть в директорском кресле? Люциуса Малфоя?

— Строимся в колонну, первокурсники вперед, — негромкий голос Снейпа мгновенно положил конец разговорам за слизеринским столом. Пока все были заняты расстановкой по местам, Гарри нырнул под стол и натянул на себя мантию-невидимку. В других обстоятельствах он не стал бы идти наперекор своему декану, но сейчас это было необходимо.

Едва ли в общей толчее кто-то заметит, если ему заедут в бок невидимым локтем или невидимка отдавит ногу, поэтому Гарри быстро проложил себе дорогу к выходу из Большого Зала и, обогнав колонну когтевранцев, взбежал на четвертый этаж. Пройдя в коридор, где располагался вход в библиотеку, остановился, переводя дыхание, и принялся ждать. Если он ошибся, значит, придется вернуться ни с чем, но так даже лучше. А если угадал...

Подтверждая его правоту, через десять минут в пустынном коридоре появилась Гермиона Грейнджер, бдительно оглядывающаяся по сторонам. Следовало отдать ей должное: она смогла проделать тот же путь, не обладая при этом таким жульническим артефактом, как мантия невидимости.

— Нарушать правила нехорошо, мисс Грейнджер, — сообщил Гарри строго, когда Гермиона поравнялась с ним. Та подскочила на месте, и в ее руке сразу оказалась палочка — хорошая реакция.

— Гарри! — прошипела Гермиона. — Твоя. Ужасная. Мантия. Немедленно сними ее!

Вместо этого Гарри на секунду раскрыл окружающий его кокон невидимости и завлек под призрачно-серебристый полог Гермиону.

— Думаю, так надежнее, — пояснил он с легкой улыбкой, но сразу же посерьезнел. — Гермиона, новые правила не просто так ввели. Ты же знаешь, что ходить ночью по школе одной сейчас опасно?

Он чувствовал себя странно, отчитывая Гермиону. Обычно все было наоборот.

— Знаю, — не смутилась Гермиона. — Но бездействие еще опаснее.

Это был хороший ответ. Гарри пришлось некоторое время подумать над контраргументом.

— Гермиона, не обижайся, но мне не кажется, что здесь риск себя оправдывает. Ты скорее наткнешься на Чудовище Слизерина в коридоре, чем в книге, понимаешь? У нас ведь почти нет зацепок.

Было видно: ее это не убедило.

— Я не собираюсь сидеть на месте и ждать, пока все магглорожденные Хогвартса станут жертвами, — вот и все, что она сказала.

Гарри растерянно потер лоб.

Что же делать? Он не мог позволить Гермионе разгуливать по ночному замку в одиночку. Но и рассказать все профессору Макгонагалл тоже не вариант. Что тогда остается?

Библиотека открыта и днем; если Гермиона решила пробраться туда после закрытия, причина в том, что она метит в запретную секцию. Даже кретин Локхарт рано или поздно о чем-нибудь догадается, если его ученица начнет выпрашивать разрешение за разрешением.

— Ладно, — медленно произнес Гарри. — Как тебе такой вариант? Я буду приносить тебе книги из запретной секции. А ты продолжишь быть образцовой студенткой и слушаться профессора Дамблдора.

Гермиона вытаращила глаза.

— С чего ты взял, что проблема исчезнет, если опасности будешь подвергаться ты, а не я?

По правде, Гарри считал, что как минимум одна его проблема при таком подходе исчезнет: он сможет спать спокойно, не боясь с утра услышать, что новой жертвой стала его подруга. Но дело было не только в этом.

— Во-первых, я слизеринец, так что вряд ли Чудовище господина Салазара решит напасть на меня. Я, знаешь ли, даже семейного ворона в его честь назвал.

— Но...

Гарри не дал ей возразить: он и так знал, что судить о поступках непредсказуемого Древнего Ужаса — опрометчиво. Поэтому сразу перешел ко второму аргументу.

— Во-вторых, не хочу в это тыкать, но мои родители — волшебники, а по отцу я и вовсе наследник древнего рода. Все три жертвы были магглорожденными, сама суть легенды в борьбе за чистоту крови.

Гермиона нахмурилась:

— Но все равно...

— И наконец, — снова перебил ее Гарри, — у меня есть мантия-невидимка, под которой мы сейчас стоим. С ней мне никакие чудовища не страшны. Вот и все.

Убедил ли он Гермиону? Она заметно колебалась, но...

— Не знаю, Гарри, — было видно, что выбирать из двух зол для нее мучительно, даже зная, какое из них меньшее. — Это все равно как-то неправильно. Ты прав, тебе опасность грозит меньше, но выходит, ты все равно собираешься рисковать собой для меня. Это ведь будет нечестно.

Гарри решительно помотал головой, хотя слова Гермионы его глубоко тронули. Почти все его знакомые назвали бы ее слишком доброй на свою беду. Но наверное, они могли бы сказать то же и о Гарри, не прячь он так часто свои альтруистические порывы за "я это делаю просто шуток ради".

— Мы же друзья, — напомнил он мягко. — Это то, чем друзья и занимаются. Даже Драко понимает, что дружба выше всяких там правильно-неправильно-ты должен мне-я должен тебе. Пожалуйста, Гермиона! Мне все равно придется ходить сюда с тобой, если ты откажешься.

Гермиона протяжно выдохнула и провела тыльной стороной ладони по лицу. Гарри испугался, что она сейчас заплачет, поэтому торопливо взял подругу за руку и повел к закрытым дверям библиотеки. Раз уж они все равно здесь, надо извлечь из этого пользу. А потом он проводит Гермиону в гостиную Гриффиндора и, хотелось надеяться, на этом ее полуночные вылазки закончатся...

— Гарри, — вдруг шепнула Гермиона, когда они оказались между массивных книжных шкафов, верхушки которых терялись в темноте и тишине неработающей библиотеки. — Ты все еще уверен, что Малфой — не Наследник Слизерина?

— Да, — твердо ответил Гарри.

— Потому что вы друзья? — это был естественный вопрос.

— Не только. Я просто знаю его. И... Хотя да, наверное, ты права. Я ведь знаю его именно потому, что мы друзья.

И теперь Гарри почувствовал, что Гермиона наконец-то ему поверила.