Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

— Ни на какой рожон я не лезу, — солгал Гарри, глядя Сириусу прямо в глаза и стараясь заглушить истошный вой собственной совести. А что он мог сказать? "Я два раза в неделю шляюсь по ночному Хогвартсу, потому что Гермиона читает ненормально быстро?" Гарри протер рукавом пятнышко на краю сквозного зеркала и добавил: — Все в порядке, серьезно. Ну, кроме того, что я опаздываю на Зельеварение, потому что кое-кто вызывает меня каждые пять минут...

— Всего-то каждые два часа!

— ...чтобы убедиться, что меня не съел страшный монстр, хотя такими темпами меня скорее сожрет профессор Снейп.

Ему все-таки удалось выжать из Сириуса улыбку.

— Так и быть, беги. Но, Гарри... Береги себя.

И в зеркале осталось только его отражение: школьный галстук больше не сочетался с зелеными глазами, потому что после ряда экспериментов, он приобрел странный бирюзовый оттенок с вкраплениями чего-то бурого. Вчера Гарри пытался перекрасить галстук под когтевранский, чтобы спокойно расспросить возможных свидетелей чего-нибудь необычного, не вызывая подозрений (слизеринцы сейчас даже в туалет сходить не могли, не вызывая подозрений), но результат вышел неутешительным.

Неблизкий путь до подземелий Гарри проделал на рекордной скорости и чуть не столкнулся в дверях с самим Снейпом. Очень вовремя: после начала урока дверь в кабинет Зельеварения захлопывалась и уже не открывалась до конца занятия.

Снейп нахмурился — Гарри знал, что будь на его месте ученик любого другого факультета, тому тотчас бы прилетели штрафные баллы за бег по коридорам, запоздалое прибытие на урок и перемещения по школе без сопровождения взрослых, — и обронил сухое:

— На свое место, Поттер.

Доведенными до автоматизма движениями помешивая свое зелье, Гарри украдкой наблюдал за остальными. Сегодня с ними было на одного ученика меньше: последняя жертва, Дин Томас, учился на одном курсе с Гарри. Значит, он делил одну спальню с Невиллом — это объясняло, почему тот сегодня был особенно хмурый. Да и все гриффиндорцы выглядели подавленными — это сказывалось и на качестве их зелий. Котел Рона источал запах тухлого мяса, Финниган, судя по цвету продукта его труда, положил в два раза больше крысиных хвостиков, чем нужно, а от зелья Невилла валил густой пурпурный дым — там определенно не хватало корня имбиря из второго пункта рецепта. Пока Снейп инспектировал противоположный конец кабинета, Гарри успел перегнуться через проход и предложить Невиллу добавить двойную дозу сейчас, чтобы хоть как-то справиться с дымом, но тот или не услышал, или решил проигнорировать совет.

Сзади хлопнуло: Финниган опять чего-то переложил, и его зелье, отчаянно бурля, вязкой белой пеной перелилось через край котла. Сидевшая ближе всех Браун подскочила и боязливо отодвинулась.

Снейп решил проблему самым простым способом:

— Эванеско. Отрадно видеть, что в двенадцать лет некоторые все еще не умеют считать до десяти. Сколько сушеных гусениц вы положили?

Несколько гриффиндорцев наградили Снейпа злобными взглядами, но тот сегодня был в не менее дурном расположении духа.

— Я жду, Финниган.

— Не знаю, — буркнул тот, не глядя на Снейпа.

— Десять. В то время, как в инструкции значится шесть. Стоит пытаться объяснить разницу между шестью и десятью, или гриффиндорский мозг не способен к таким сложным вычислениям от природы?

Похоже, Финниган достиг какого-то внутреннего предела, потому что вместо ответа он молча встал, побросал вещи в сумку и, игнорируя удивленные взгляды сокурсников и вздернутую бровь Снейпа, выбежал из класса.

— Минус двадцать баллов с Гриффиндора, — бросил Снейп лениво. Слизеринцы вокруг заулыбались — как будто и без того не было ясно, за кем в этом году останется кубок.

В конце занятия Гарри получил свое обычное "Превосходно" и подхватил сумку, ставшую раза в два тяжелее из-за книг, которые перед обедом передала ему Гермиона и которые нужно было вернуть в запретную секцию сегодня ночью. Драко уже шутил, что он таскает с собой переносную библиотеку, даже не догадываясь, как близок к истине.

Снейп провожал их на следующий урок: сначала гриффиндорцев к кабинету Локхарта, затем своих подопечных на Трансфигурацию. Гарри плелся в хвосте, придерживая сумку левой рукой — пожалуй, стоит предложить Гермионе обменивать книги порциями.

— Поттер, — у самых дверей кабинета профессора Макгонагалл его вдруг окликнул Снейп. Гарри обернулся с самым невинным выражением лица, на которое только был способен.

— Да, профессор?

Взгляд Снейпа ему не понравился.

— Чтобы больше никаких прогулок по коридорам без преподавателей. Вы меня поняли?

— Конечно, — солгал Гарри, не моргнув и глазом. Снейп прищурился и был таков. Гарри с легким беспокойством проводил взглядом развевающиеся полы черной мантии. У него появилось нехорошее чувство, что Снейп говорил вовсе не о сегодняшнем опоздании.

Гарри проскользнул в кабинет, чувствуя, как оттягивают плечо запрещенные книги.

Гарри решил для разнообразия поступить мудро и перенести поход в библиотеку на следующий день. К сожалению, он не учел, что когда хочешь обдурить преподавателя с двенадцатилетним стажем, мудрость должна быть на совершенно другом уровне — возможно, если бы он догадался выждать неделю, то не оказался бы в этой крайне неловкой ситуации, когда посреди ночи ты выскальзываешь из общей гостиной, чтобы нос к носу столкнуться с собственным деканом. Конечно, Гарри был в мантии, но иногда отсутствие чего-то говорит больше, чем присутствие — вряд ли как-то еще можно было объяснить, что постороннему глазу предстал открывшийся проход, в котором никого не было. Хотя, конечно... Гарри сделал свой голос сиплым и низким:

— Кровавый барон...

Снейп без лишних слов сорвал с него мантию-невидимку и тут же швырнул ее обратно, словно даже прикасаться к этой вещи ему было противно. Гарри поймал ее. За спиной с тихим скрежетом встали на место последние кирпичи, символически напомнив, что пути к отступлению отрезаны.

Снейп ничего не говорил, и Гарри вдруг почувствовал себя ужасно неуютно — стало почти... страшно? Весь этот год у них были такие ровные отношения, что Гарри совсем забыл, каким пугающим может быть Снейп, когда разозлится. Теперь, окажись он вдруг перед выбором, с кем встретиться в темном коридоре: со Снейпом или с Наследником Слизерина, — Гарри, пожалуй, еще подумал бы. Не в силах выдержать холодный колючий взгляд, он опустил глаза.

— Вы потрудитесь объяснить мне, что второкурсник может делать в коридоре после отбоя, когда Хогвартс находится в состоянии чрезвычайного положения? — в который раз Гарри подумал, что крик Снейпа не был бы и в половину так страшен, как этот леденящий кровь полушепот.

— Я шел в библиотеку, сэр, — пробормотал он едва слышно.

— Цель, несоизмеримо более важная, чем ваша жизнь, не так ли?

— Нет, но...

Снейп и не думал выслушивать оправдания. Похоже, в этот раз он действительно был в бешенстве.

— Вы, Поттер, избалованный недоумок — вот в чем истинная причина. И недели прожить не можете, не нарушив школьных правил — прямо как... распоследний гриффиндорец.

Гарри вздрогнул. Он давно приучил себя к мысли, что не нужно обижаться на оскорбления Снейпа — очень часто они просто были частью его манеры речи, — но в этот раз в словах зазвучала странная, точно застарелая ненависть — как будто Снейп разговаривал даже не с ним...

Но возразить было нечего: Гарри и сам никогда не стал бы делать то, что делает, не принуди его к этому обстоятельства.

— Вероятно, вы правы, сэр, — тяжело согласился он, не отрывая взгляда от подола мантии Снейпа.

— "Вероятно"! В этом проблема — вы не такой тупой, чтобы не понимать возможных последствий. Так что такое важное ждет вас в библиотеке, что оно не может подождать до утра?

Гарри понял, что все еще держит мантию-невидимку в руках, нервно комкая серебристую ткань пальцами, и, спохватившись, убрал ее в карман. Говорить правду было чревато последствиями, но попробовать солгать Снейпу сейчас — настоящее самоубийство.

— Запретная секция, сэр, — выдавил он. — Я беру книги в запретной секции.

— Почему я не удивлен? — едко поинтересовался Снейп у макушки Гарри — неосознанно тот опускал голову все ниже и ниже. — Встаньте прямо!

Гарри нехотя выпрямился, но смотреть в глаза Снейпу все еще избегал. Хуже всего, что головомойка была заслуженной, и ему даже нечего было сказать в свою защиту.

— Я догадываюсь, что вы забыли в запретной секции, — голос Снейпа стал еще на несколько тонов холоднее. — Не устаю поражаться вашей самонадеянности: вы так уверены, что сможете разгадать секрет Тайной Комнаты в одиночку, просто обложившись правильными книгами?

Гарри ощутил, что его начинает потряхивать, и дело было не в холоде подземелий. Он не привык к такому давлению, он вообще не привык к тому, чтобы какие-то люди его пугали. Особенно люди, которым он доверял.

— Ни в чем я не уверен, — Гарри обхватил себя руками, пытаясь согреться. — Я просто не могу ничего не делать, понимаете?

Ну вот, он сказал именно то, в чем разубеждал Гермиону. Но вместо разочарования из-за собственной непоследовательности, появилось другое чувство: Гарри вспомнил, ради кого все это делает. И сразу почувствовал прилив сил.

— Не может ничего не делать? Как интересно. Я недооцениваю ваши ставки? Ваши родители не волшебники и вы учитесь не на моем факультете?

В Гарри наконец-то поднималась злость. А со злостью приходило спокойствие — так часто бывало. И ему уже не было настолько холодно.

— Не знаю, почему так часто приходится напоминать вам, что люди обычно заботятся не только о себе, — Гарри вскинул голову — взгляд Снейпа буквально придавливал своей тяжестью, но он не позволил себе снова потупиться. — Вы ведь и сами прекрасно это знаете. Но как будто... нарочно пытаетесь забыть.

— Осторожнее, Поттер, — голос Снейпа стал опасно мягким — очень дурной знак. — Вы не хотите сказать что-нибудь, что разозлит меня по-настоящему.

Если эта злость еще не считалась настоящей... Нет, он не хочет об этом думать.

Вместо этого Гарри перешел в наступление.

— А что вы бы сделали на моем месте? Если бы Тайную Комнату открыли в ваши школьные годы?

Снейп и глазом не моргнул.

— Предоставил бы все учителям, знания и возможности которых намного превосходят мои, и не путался бы под ногами.

Как бы не так. Теперь Гарри толкало вперед сознание собственной правоты.

— А я думаю, все было бы совсем по-другому.

Губы Снейпа искривились в иронической усмешке — ну да, какой-то двенадцатилетний мальчишка утверждает, что понимает его лучше него самого... Вот только это действительно могло быть так — в зависимости от того, с кем из них Снейп не до конца честен: с Гарри, или с самим собой.

— Я думаю, вы бы не смогли во всем положиться на преподавателей. Я думаю, профессор Снейп, вы приложили бы все усилия, чтобы ваша лучшая подруга, ваша магглорожденная подруга с Гриффиндора, не пострадала.

Снейп странно дернулся — не вздрогнул, а именно дернулся, как будто кто-то зарядил ему под дых. Лицо осталось непроницаемым, но побледнело еще больше обычного. Гарри сцепил зубы — он не должен испытывать вину и за это, не он перевел весь это разговор за ту границу, где они оба начали говорить что только в голову взбредет, не заботясь о чувствах друг друга. Но все-таки...

— Я бы не стал нарушать правила профессора Дамблдора, если бы у меня был выбор, — сказал Гарри тихо. Он не был уверен, что Снейп его слушает — смотрел тот вроде бы на него, но и как будто на кого-то другого. Возможно, его сейчас окружала другая темнота другого подземелья.

Наконец, едва разжимая губы, Снейп произнес:

— Отправляйтесь в спальню. И отдайте мне книги.

Гарри молча протянул ему сумку.

Гарри спал плохо и наутро выглядел таким измотанным, что это заметили даже соседи по комнате.

— Может, это ты Наследник Слизерина? — предположил Забини задумчиво, когда они все поднимались на завтрак. — Серьезно, если там сейчас объявят о новой жертве, я иду к Снейпу.

Драко покрутил пальцем у виска.

Никаких нападений ночью не было.

Гарри дожевывал фруктовый салат, когда прилетела почта. До нового выпуска "Придиры" была еще неделя, поэтому приземлившаяся перед ним сова стала для него полной неожиданностью.

— Отработка у Бинса, — авторитетно предсказал Драко. — Я говорил, что нельзя просто сдать старое эссе друга своего крестного и надеяться, что он не вспомнит.

— Бинс не назначает отработок, — возразил Гарри. — Вроде бы.

Он вскрыл конверт: оттуда выпал сложенный листок. Гарри заглянул в него и чуть не задохнулся — кусок смоковницы улетел не в то горло. Откашлявшись, он перечитал написанное еще раз, убеждаясь, что ему не привиделось:

Я, профессор С. Снейп, даю разрешение Гарри Поттеру на доступ к Особой секции школьной библиотеки сроком в два месяца.

И подпись.

— Не может быть, — протянул Драко у него над плечом. — Многоразовые разрешения дают только семикурсникам, занимающимся самостоятельными исследованиями. Я чего-то не знаю?

— Я сдаю ЖАБА по Зельеварению в конце этого года, забыл? — отшутился Гарри. Сердце у него колотилось быстро-быстро.

Драко прав: это просто не могло быть.

И в то же время — могло ли быть иначе?