Дело Гермионы (джен)

Хижина Хагрида, как уже говорил неоднократно, под стать самому егерю. Большая, круглая и неряшливая. Сам Рубеус сидит на крыльце, чешет Клыка за ухом и греется на солнце. К стенке прислонен огромный арбалет. Завидев меня, Хагрид легко встает, сразу возносясь на недосягаемую высоту.

— Пойдем, Гермиона, — подхватывает арбалет. — Покажу тебе Арагога.

Неожиданно, да. Выдерживаю паузу.

— Это не опасно? Акромантулы относятся к пятому классу опасности, — щеголяю познаниями из УЗМС.

Но если всерьез, то и вправду шайка акромантулов — это не то, с чем легко справится даже опытный маг. В принципе, Хагрид, конечно, сойдет за половину мага, ну и я с натяжкой тоже сойду за половинку, но проблема в том, что из этих половинок одного опытного мага не получишь. Но егерь только отмахивается — с этаким великолепным небрежением.

— Не опасно, я же вырастил Арагога, и вообще он хороший.

— Ну тогда конечно, — стараюсь держать голос нейтральным. — А зачем мы идем к Арагогу?

— Его дети раскопали что-то по нашей проблеме. Нашли, проще говоря, одну штуковину, может быть, и ту, что мы ищем, ну, которую директор Дамблдор просил поискать.

— Может, тогда сразу за ней и пойдем?

Ну не вставляет меня идти в логово акромантулов!

— Не, они покажут и проводят, а так объяснить не могут.

Клыка Хагрид оставляет охранять дом, и мы углубляемся в лес. Вообще, конечно, я рад всему этому обучению от Ордена, но вот она и обратная сторона. Раз уж в Ордене, так и относятся по-взрослому и привлекают к решению взрослых задач. Понятно, разумеется, что кроме меня ту хреновину никто и не видел, но все равно идти в логово огромных пауков...

Мурашки по коже, и хочется взять с собой огнемет.

Надо было выписать и заказать доставку такового совиной почтой. Хотя бы спокойнее было бы идти сейчас, а вес можно убрать заклинанием. Пусть даже не умею обращаться с огнеметом — да и палочка на что? — но все равно вот это психологическое спокойствие — оно дорогого стоит. Сколько ни готовься, но пока сам в боевой ситуации не окажешься, не поймешь, способен ты там выжить или нет.

Есть в пауках что-то иррационально пугающее, и не хотелось бы проверять свои силы на них.

Хагрид, разумеется, спокоен как... Хагрид. Ему-то что, ему все опасные существа — милые пушистики, которых надо выращивать, холить и лелеять и вообще всячески увеличивать численность. Была бы воля Хагрида, на планете было бы полно опаснейших существ. Разумеется, все бы они были «друзьями человека», а курсы общения и приручения животных начинались бы еще в детском саду. И Уход за магическими существами был бы важнейшим предметом в жизни.

Ну любит, любит Хагрид опасных существ, что уж тут сделать?

Остается только верить, что Арагог не станет причинять вреда друзьям Хагрида в присутствии Хагрида. А то помню из второго фильма, что бывает с друзьями Хагрида у акромантулов в отсутствие Хагрида. Тогда Рона и Гарри спасла невесть откуда взявшаяся машина, но в этот раз халвы не будет.

Вывод? Не ходите, дети, к акромантулам гулять, это раз.

Не бросайте дети мусор в окно, это два.

Идти далеко, и чтобы хоть как-то отвлечься от пугающих картинок с ужасными пауками, вспоминаю конспект о полуразумных артефактах и том, что с ними связано. Пусть лучше мозги кипят, чем тело мандражирует, напрасно выделяя адреналин и прочие гормоны.

Конспект-черновик Ремуса Люпина

Полуразумные артефакты, относятся также к классу особо мощных, с которыми не вдруг совладает даже сильный маг. Связано это с самими условиями создания такового артефакта. Создатель, хочет он того или нет, вносит часть своей души в артефакт, таким образом обеспечивая ему возможность самостоятельной магии. Преобразование через дух в той или иной форме присутствует в любом из мощных артефактов. Нет, даже не так. Без возможности такого преобразования артефакт никогда не попадет в класс мощных и полуразумных. Самостоятельная магия, пусть в артефакте и нет разума как такового, все же со временем развивает тот кусочек души, что попал туда. Чем старше артефакт, чем больше вложил в него создатель, тем могущественнее он может стать — как раз в силу развития осколка души внутри.

Директор Дамблдор обязательно бы упомянул здесь Старшую палочку как пример такого артефакта.

В чем-то он прав, в чем-то нет, но в теории все выглядит красиво. Раз уж палочку создала сама Смерть, то и вложила туда часть себя. Кусочек смерти, представляешь, который растет, развивается, через который проходит магия его хозяев. Это объясняло бы непобедимость — в дуэли один на один — владельца Старшей палочки. Также здесь немаловажное значение имеет специализация артефакта. Чем она уже, тем мощнее может стать артефакт. В идеале он должен выполнять всего лишь одну функцию, но делать это безупречно и настолько мощно, чтобы маги не могли справиться.

Чем разностороннее артефакт, чем больше вещей он умеет делать, тем слабее он в плане магической мощи. Объясняется это, как правило, тем, что чары, наложенные на артефакт, конфликтуют между собой. Точнее говоря, чтобы избежать конфликта чар, их делают слабее, используют не самые мощные варианты, какие-то аналоги, заменители, где-то урезают функции или, наоборот, пытаются усилить структуру артефакта, чтобы таковая выдерживала выплески энергии, вызванные конфликтами заклинаний.

В идеальном случае, каковые пока еще не встречались на практике, многоплановый или многозаклинательный древний артефакт способен будет потягаться по возможностям с любым магом, за счет отсутствия конфликта заклинаний, накопленной мощи и развития осколка души со временем. В этом, в накоплении мощи, еще одна из граней разницы — не всегда осознаваемая, но все же присутствующая. В силу своей структуры артефакты (не все, но всё же) способны запасать в себе энергию. Также они способны единомоментно отдавать больше энергии, чем любой маг, но при этом накопление магии у них идет гораздо медленнее, чем у магов.

В результате артефакты способны на всплески магии, недоступные магам, но при этом маг, прокачивая через себя энергию мира, не зависит от накопления таковой, в отличие от артефактов. Поэтому классический способ уничтожения древних артефактов предусматривает «разрядку» таковых в нескольких мощных выплесках, а затем планомерную обработку, задавливание артефакта энергией и заклинаниями.

Разумеется, для своего хозяина, создателя, такие артефакты, привязанные через осколок души, становились незаменимым подспорьем. Кстати, благодаря их исследованию, маги нашли способ относительного бессмертия — через создание крестражей. Раскалывание души и помещение таковой в соответствующий предмет как идея появилось именно после осознания, как на самом деле получаются могущественные артефакты. Разумеется, чтобы крестраж был полноценным, и душу надо раскалывать до конца, а не ждать, пока из отщипнутого кусочка в артефакте разовьется подобие таковой. Все это требовало и требует сильной Темной магии с осознанным желанием причинить вред — пусть и самому себе, но все же. Поэтому знания эти попали в разряд полузапретных, то есть если кому-то очень потребуется, он доберется до них, но для широкой общественности крестражи неизвестны и относятся к чему-то из разряда сказок.

Также, помимо получения рецепта относительного бессмертия, артефакты пытались усиливать путем, известным еще с первых лет существования магов. Магия крови, магия жертв — пусть они не так эффективны, как усилия самого мага, но зато дают возможность использовать чужую силу вместе со своей, достигая ужасных, но потрясающих результатов. Магов всегда было не слишком много, и желающие приносить жертвы десятками быстро закончились. Были предприняты определенные меры, и со временем магия крови и жертв практически повсеместно отошла в сторону.

Тем не менее и на этом фронте были получены интересные результаты.

Самым известным последствием попыток скрестить магию крови и артефакторику стали так называемые книги Рода, активно применявшиеся в прошлом. Книги Рода завязаны на магию крови, и каждого младенца заносили туда, взяв кровь из пальца и капнув на Книгу. Тем самым активировалась связь и запись в артефакте, и это служило наилучшим удостоверением принадлежности к Роду. Книгами гордились, их улучшали и улучшали, делали все более многофункциональными, пока однажды не перешли черту. Через установившуюся связь книга Рода высосала весь этот Род, имени которого нам история не сохранила, и стала книгой-вампиром, что ли, хотя это некорректное название. Хорошо еще, что она не могла убежать, но все равно потребовалось пять исключительно сильных магов, работавших командой, чтобы одолеть эту книгу и развеять ее пепел по ветру.

После этого волна популярности родовых книг резко упала, а сами книги стали делать в минималистично-простом исполнении. Всего лишь записи, кто входит в Род, кто жив, кто умер, как вариант — кто где находится. Указатель семейства Уизли основан на том же принципе — связь семьи через кровь и стационарное базирование в «Норе», в артефактном исполнении.

Был еще один аспект прекращения широкого использования магии крови и жертв, а именно — непредсказуемость действия и возможность через кровь наслать проклятие, равно как и через артефакт достать владельца. Искусство не для каждого мага, но оно было, и выигрыш в силе просто того не стоил. Или маги древности решили, что оно того не стоит. Поэтому магия крови хоть и сохранилась, но используется в строго оговоренных областях магии под надзором Министерства, и наказания за ее Темное использование строже, чем для других областей.

Надо сказать, помогает. К логову акромантулов в глубине Леса подхожу в спокойном состоянии.

Мозг и без того перегружен, нет у него ресурсов на лишнее волнение и прыжки, вот так. Надо бы еще зубодробительных теорий и магий подучить для таких вот случаев. Собрался нервничать? Да на тебе кусок текста на двадцать страниц, сиди и осмысливай, вместо того, чтобы тяжело дышать.

Деревья вокруг растут гораздо гуще, и нижние части стволов, соответственно, без веток. Все уходит туда, наверх, где кроны бьются за доступ к солнечному свету. В нашем случае это означает, что на дерево спрятаться не залезешь, ну разве что резко освоить метание паутины из задницы и, подобно человеку-пауку, с криками «йо-хо-хо» летать по Лесу. Также тут изрядно темно, и на этом тоже можно сыграть. Огнемета нет, но уж вспышкой засадить точно смогу. Пока пауки будут промаргиваться, делать ноги, ну и, в общем, надеюсь, что до этого не дойдет.

Повсюду паутина и бегают паучки, милые такие добрые паучки размером с хорошую собаку. Моментально вспоминается из какой-то книги, что, мол, будь кошки размером с овец, еще неизвестно, жили бы они с людьми или жрали этих самых людей. Тут примерно то же самое. При таких размерах пауки точно должны питаться не только сушеными мухами, но и мясца употреблять. Хотя не исключаю, что бывают акромантулы-веганы, мало ли чего магия, при помощи которой они так выросли, могла начудить.

Вполне разумно будет предположить, что акромантулы не сожрали весь Лес исключительно потому, что не могут находиться в зонах, где концентрация магии ниже необходимой им. Либо падение концентрации энергии приводит к обратной мутации паучков, в смысле — необратимому уменьшению размеров. Либо еще что-то. Но самое напрашивающееся — это именно концентрация магии, потому что остальные причины выглядят немного смехотворно. Чтобы ядовитые пауки огромных размеров, относящиеся к пятому классу опасности, кого-то стеснялись при захвате Леса? Интересно, способность акромантулов к общению есть следствие пропорционального размерам увеличения мозга или это просто опять магия шалит?

Хагрид, которого подобные вопросы не терзают, продвигается вперед, к самому огромному пауку.

— Привет, Арагог! — басит он и гладит того по жвалам, или как они там называются.

— Пивет, Г`ид, — произносит паук.

Да, не быть ему диктором, но все равно, паук — и говорит! Несмотря на всю жизнь в магическом мире, регулярно находятся вещи, от которых крыша готова съехать в сторону. Паучок тем временем шипит что-то в сторону, щелкает ногами и жвалами, и один из среднеразмерных пауков подбегает ближе.

— Мой папавук повоит вас, — сообщает Арагог, — до ой ещи. Там много похой магии, и мои дети бятся, то она вывется в лес.

— Спасибо, Арагог, — просто отвечает Хагрид.

И мы идем вслед за паучком, который ловко семенит по земле, ноги так и мелькают. Интересно, если для акромантулов там «много злой магии», то что ж это за хрень такая? И почему раньше не сообщили? Эх, уже ушли, а возвращаться через ряды пауков что-то не хочется. Совершенно неясно, расступятся ли они второй раз, пропуская нас, и вообще — ну их нахрен, со жвалами, паутинами и хитином!

Жил без посещения логова акромантулов и еще отлично проживу, да.

Хагрид, огромный и могучий, подобно ледоколу рассекает впереди. Постепенно покидаем самую мрачную часть Леса, и начинают попадаться ветки внизу, кусты опять же цепляются, но Хагриду все нипочем. Отодвигает, мнет, топчет, проходит, и пальто из кротовьей шкуры надежно страхует от повреждений растительностью. Все соскальзывает, а если не соскальзывает, то отводится в сторону, или Хагрид просто ломает за счет массы тела.

Также понимаю, что без Хагрида выбираться отсюда буду неделю.

Уже совсем запутался, откуда пришли и куда идем, хотя, как вариант, можно подождать рассвета или заката, чтобы сориентироваться на восток или запад, и уже тогда, зная расположение Леса относительно Хогвартса, проложить прямую к школе. Или хотя бы примерно определиться с направлением — в моем «ни хрена не ориентируюсь в лесу без метлы» положении это уже огромный плюс.

Интересно, перед тем как детей пускать в Лес, у них принимают экзамены по ориентированию?

— Глянь, Гермиона, это оно? — Хагрид останавливается.

Выглядываю из-за спины. Паучок отплясывает перед кучей листьев. Взмах палочкой, и порыв ветра относит листья в сторону, а взгляду опять предстает та непонятная хреновина, что притащил когда-то Добби. Помесь спирали с браслетом... и теперь, когда известно, что там «много злой магии», даже приближаться не хочется.

— Да, это оно. Осталось только придумать, что с ним делать.