Невилл и все, все, все (джен)

Невилл унес жабу в свою комнату и положил на пол.

Жаба слегка подскочила, встряхнулась и... превратилась в очень красивую молодую девушку с громадными зелеными глазами, соболиными бровями и русой косой почти до пола. На девушке было что-то вроде мантии с длинными рукавами, а коса была украшена расшитой жемчугом лентой.

— Ты кт-то? — заикаясь от испуга, спросил мальчик.

— Я Василиса Премудрая, — высокомерно заявила девица, — дочь великого колдуна Кощея Бессмертного, Хранителя земли Русской.

— Русской? А как ты здесь оказалась?

— Сама виновата, — Василиса сменила тон и принялась за объяснения, — я тайком от отца заглянула в Книгу Судеб и прочитала, что мой суженый будет жить в этом времени, в Англии. Я тогда отцу объявила, что ни за кого другого замуж не выйду, буду ждать суженого, сколько понадобится. Он не соглашался, сказал, что я совсем от рук отбилась, слишком своенравная стала, да и замуж надо вовремя выходить, а не через тысячу лет. И так, и сяк он меня уговаривал отказаться от этой затеи, но я стояла на своем. Он на меня так рассердился, что превратил в лягушку, и зашвырнул в ваше время.

Невилл постепенно начал приходить в себя. Расхрабрившись, он уточнил:

— Но ведь ты не лягушка, а жаба!

— Жаба — это из-за моей глупости: пыталась сама себя расколдовать, да не слишком удачно, — махнула рукой девица. — Так теперь и буду носить жабью шкурку.

— А я не смогу тебе помочь? — спросил мальчик. — Как тебя можно превратить в человека?

— Был бы ты постарше, я бы рассказала, — развеселилась она. — А пока рано тебе знать, как меня расколдовывать... Тем более, что это может сделать только тот, кто мне судьбой предназначен. Но не печалься: я и так могу превращаться в человека, правда, всего на два часа, но зато каждый день — этого вполне хватит для того, чтобы нам с тобой не надоесть друг другу.

— А скажи, ты можешь научить меня колдовать? — робко спросил мальчик. — Я из волшебной семьи, но родные считают, что я почти сквиб…

— Сквиб? Дай-ка я гляну! — глаза девушки засветились странным светом, и она внимательно осмотрела Невилла с ног до головы.

— Ерунда, нормальный ты волшебник! — заключила она. — Зато, похоже, твои родственники так тебя запугали, что ты собственной тени боишься. Ну ничего, это я исправлю, полетят от них клочки по закоулочкам!

— А почему я тебя понимаю? Ты знаешь наш язык?

— Я этот побег в Англию в ваше время давно планировала, — Василиса дунула на лягушачью шкурку, которая после этого увеличилась так, что стала похожа на шкуру взрослого дракона. — Смотри, у меня здесь и одежда на все случаи жизни, и лекарства, и волшебные диковинки всякие... Среди них и волшебный толмач есть — по-вашему, переводчик. Так что со временем все тебе расскажу, покажу и колдовству нашему обучу.

— Но как я буду учиться колдовать, у меня ведь нет палочки...

— Тоже мне, проблема! У нас все колдуют без палочек, не переживай, — ответила Василиса. — Для начала вот тебе задание: надо разыскать газеты, старые и новые. Моя жизнь с этим местом теперь связана, а я о современном волшебном мире Англии знаю недостаточно. Газеты помогут многое понять. И запомни главное правило: никому обо мне не рассказывать, а то мало ли злых людей, маленькую лягушку любой обидеть может.

— Ничего себе маленькая — настоящая волшебная жаба, — повеселел мальчик.

А Василиса подумала, что ее не просто так закинуло именно сюда и решила во всем разобраться.

* * *

Прошло время. Девица-красавица свое обещание сдержала — она учила Невилла многому: кроме науки волшебства, он изучал обычные предметы, уделяя особое внимание истории и русскому языку. Мальчишка окреп, похудел, научился колдовать без палочки и, помогая Василисе разбираться в истории и простого, и волшебного мира Англии, научился анализировать события и делать логические выводы.

Больше всего Василису интересовали события второй половины двадцатого века. История взлета и падения Волдеморта, изложенная в новейших учебниках магической истории, показалась им не вполне правдивой, и они с энтузиазмом принялись искать нужные сведения в старых газетах и старых учебниках истории, предоставленных Невиллу его бабушкой.

Та даже не замечала того, как изменился ее внук: у него отлично получалось играть роль робкого и неуверенного в себе мальчишки. Когда Августа поинтересовалась, мимоходом, почему Невилл так увлечен историей, внук серьезно ответил, что он должен лучше узнать мир, в котором живет. Ответ бабушку устроил — ей, занятой тщетными попытками вылечить сына и сноху, было не до наблюдений за внуком…

А Василиса все больше привязывалась к мальчугану и со временем стала относиться к нему, как к младшему брату. Она постепенно вытянула из него все подробности его нелегкой жизни и решила отплатить дядюшке, нанесшему Невиллу не одну душевную травму. Еще бы! Мальчик после того падения стал бояться высоты, плохо засыпал, ночью просыпался от кошмаров, а уж от предложения полетать на метле просто падал в обморок от страха. И, хотя занятия с названной сестрицей наладили сон и вернули пропавший аппетит, страх перед высотой оставался...

И вот, в один прекрасный день Василиса покопалась в лягушачьей шкурке, достала маленький мешочек, развязала завязочки, и на свет выглянула злющая-презлющая физиономия не то старика, не то старухи:

— Чаво изволишь, повелительница? — проскрипело существо.

— Ты помнишь, за что в заколдованном мешочке оказалось?

— Так меня не просто так Горем-Злосчастьем зовут. Я людям несу кару за жестокость и зависть.

— Вот-вот, кару за жестокость, за зависть. А ты что устроило?! Ты полцарства уморило ни за что, ни про что.

— Ну, увлеклось немножко, подумаешь. Еще расплодятся людишки. А ты меня сразу в мешок на столько лет затолкала!

— Что заслужилo, то и получилo... А скажи-ка, за столько лет злости в тебе не поубавилось? Мелкие пакости ты творить не разучилoсь?

— На мелочи размениваться не люблю, но, если надо, смогу, конечно.

— Вот и давай проучим одного волшебничка, чтобы ему было так же больно и обидно, как им обиженному ребенку. Ты посиди, Горе, подумай, согласно ли, а я завтра за ответом пожалую, — и Василиса, плотно завязав мешочек, убрала его на место.

Конечно, Горе-Злосчастье согласилось: надоело ему в мешке сидеть, хотелось размяться — и тут же отправилось к дяде Невилла разведывать обстановку.

Вскоре оно снова появилось у Василисы, но выглядело совсем по-другому: вместо растрепанного, одетого в старое рванье существа перед Василисой предстала чистенькая, аккуратная, улыбчивая старушка.

— Василисушка! Чудеса-то какие в мире творятся! Столько лет я пыталась заклятье сбросить, что меня Горе-Злосчастьем сделало, но ничего не получалось. А тут я всего лишь мальчонку пожалела, которого злыдни извести пытались, и вдруг появилась сама Магия, и сказала, что заклятье с меня снимает, нарекает меня Удачей, и буду я теперь ей помогать и везение приносить добрым людям.

— Что такое ты услышала, что первый раз кого-то пожалела? — недобро прищурилась волшебница, — недаром я подозревала плохое или…

— Недаром. Там не только его, а всю семью извести пытаются…

— Ладно, погоди трещать, потерпим до завтра. Перед моим превращением расскажешь всем: мне, бабушке и внуку. Тяжелый, видно, разговор предстоит!

* * *

Конечно, несмотря на попытки внука маскироваться, бабушка не могла не заметить, как он повзрослел, и детских выходок от него давно не ожидала, поэтому, когда после ужина на стол запрыгнула любимая жаба внука и уставилась на нее злющими глазами, она возмутилась:

— Невилл! Почему Тревор забрался на стол? Разве ты не понимаешь, что жабам не место там, где едят люди?

Невилл привычно ссутулился и протянул было руки, чтобы снять жабу со стола, но та спрыгнула на пол, превратилась в девушку и, недобро глядя на опешившую Августу, процедила сквозь зубы:

— Много я слышала сказок про злую мачеху, но вот бабушки-злыдни мне в сказках не встречались.

— Кто вы? — только и смогла выговорить испуганная колдунья.

— Я Василиса Премудрая, русская волшебница. В этот дом попала случайно. Элджи, родственник ваш, подобрал меня на болоте. Что именно он искал около этого болота, я уже потом поняла, но об этом позже. А сейчас послушайте, что госпожа Удача, бывшее Горе-Злосчастье, в доме ваших родственников разведала.

Василиса, взмахом руки увеличив шкурку, достала оттуда вышитый мешочек и выпустила Удачу на свободу.

— Ну-ка, ну-ка, — прищурилась та, разглядывая Августу, — дай на тебя посмотреть, на бабушку, внука бросившую на съедение родственникам-злодеям! А на вид и не скажешь, что внука так не любишь!

— С чего вы взяли, что я внука не люблю?! — вскинулась Августа.

— А что, любишь? — нахмурилась Удача. — ты и не вспоминаешь о нем, пока он тебе на глаза не попадется!

— Вздор! Он что, голодный ходит, раздетый, разутый, ему негде жить? — Августа сама не знала, почему она, хоть и неохотно, но отчитывается перед этими незнакомками. — "Как будто меня Веритасерумом напоили", — пронеслось в ее мыслях.

— Все это для него домовушка делает. Если родителей нет в его жизни, значит, бабушка должна была их заменить, а вы, Августа, с этой задачей не справились, — фыркнула девушка. — Объясните, зачем таскать ребенка к больным родителям, если он после этого плачет и ночами не спит? Или вы и этого о внуке не знаете?!

— Я хотела, чтоб он рос сильным и смелым человеком, как его отец!

— Замечательно! Смелость и силу начали воспитывать, выкидывая ребенка из окна! — Василиса воинственно посмотрела на поникшую Августу. — Вот, что, бабушка дорогая, я взяла мальчика под свою защиту, нравится вам это или нет. И обижать его больше никому не позволю!

— Да кто ты такая?! И причем здесь наши родственники? — наконец пришла в себя Августа.

— Это потом, — отмахнулась Василиса, — иначе не успеем, опять превращусь в жабу.

Августа посмотрела на Василису, затем перевела взгляд на внука, опять посмотрела на Василису…

— Невилл, — обратилась она к внуку, — если ты знал, что жаба — девушка, почему решил назвать ее Тревором?

— Это для конспирации, бабушка, — важно ответил Невилл.

— Не отвлекайтесь, сейчас Удача доложит, что у ваших родственников подслушала…

— Я существо бессмертное, мне не годков, веков не сосчитать, сколько, — начала Удача, — так что на «вы» называть тебя, Августа, язык у меня не повернется. Ты для меня девочка. Теперь к делу: родственники твои — людишки мерзкие, они всю твою семью извести мечтают, ссорятся каждый день из-за того, что все наперекосяк пошло: ни сына со снохой, ни внука, ни тебя пока не смогли со свету сжить…

— Погоди, — остановила рассказ Василиса, — Августу что, тоже извести пытались?

— Ну да, и ее тоже, — кивнула головой Удача, — после того, как «добрый» дядя племянника из окна уронил, а тот выжил, они Разрыв-травой, или магической полынью по другому названию, — внесла ясность она, увидев удивленные лица Невилла и Августы, — травить вас пытаются. Это еще не все: сына и сноху ухитрились напоить гадостью этой, поэтому их и вылечить не могут.

— Невилл, — перебила ее Василиса, — я тебя что, напрасно учила, как же ты ничего не заметил? Я отсюда вижу, на окне отрава стоит…

— Это растение мне сегодня племянница в подарок прислала, — потерянно призналась Августа.

Невилл подошел к окну, понюхал растение, стоящее там, растер листочек растения в руке, еще раз понюхал, лизнул и только тогда ответил:

— Да, это полынь, не простая, а ее магическая разновидность, трава Забвенья или Разрыв-трава, у нее только запах полыни, а горечи нет совсем.

— Поверить не могу! — вскипела Августа. — Зачем родне это нужно? Деньги у нас есть, конечно, но я совсем не так богата, как Блэки или Малфои…

— Дом им твой нужен, простота! — важно объяснила Удача. — Здесь место силы, поэтому и мечтают родственники им завладеть. Не понимают, олухи, что тебе и внуку именно ваше место силы помогает выжить.

— Так, — взбесилась Василиса, — да я их в тараканов превращу…

— Не надо, — Удача лучилась самодовольством, — за них уже сама Магия взялась — если не прекратят делать зло, станут… Этими… 3абыла, какое-то слово они говорили... А, вспомнила: маглами. А сил у них и вправду меньше становится, жаловались друг дружке. Так что тебе, дорогая, — обратилась она к Августе, — родственников этих гнать надо!

— Я теперь в их присутствии глаз с Невилла не спущу, — пообещала Василиса.

— Вот еще! — зло фыркнула Августа, — я пошлю сову с письмом, что видеть их не желаю!

— И они поймут, что их план раскрыт и придумают что-нибудь еще коварнее, — ехидно добавила Василиса. — Hет, сначала надо родителей Невилла обезопасить, а уж потом эту нечисть от дома отлучать…

— Василиса, — Невилл, внимательно слушавший неприятный разговор, уловил главное, — как ты думаешь, родителям помочь можно?

— Посмотрим, можно ли помочь, — решительно сказала Василиса. — Завтра, Невилл, поищем болото и соберем Одолень-траву, это противоядие от Разрыв-травы. Ты видел, наверное, красивые растения с цветками на длинных стеблях, с большими круглыми листьями — они растут не на земле, а в воде, я тебе покажу на картинке — вот они и нужны.

Августа упала на колени перед молодой волшебницей:

— Умоляю, спаси мою семью, у меня кроме них нет никого на свете!

— Успокойтесь, Августа, — Василиса бережно подняла женщину с колен и усадила в кресло, — конечно, постараюсь помочь. Мне Невилл стал младшим братом за эти годы. Есть здесь поблизости болото или пруд с этими растениями?

— Болото есть недалеко, и волшебные кувшинки в нем плавают, я видел, — припомнил Невилл.

— Отлично. Кувшинки — это просто другое название Одолень-травы. Соберешь их перед самым моим превращением, будем лекарство готовить. Сначала вас обоих вылечим, а если поможет, можно будет и о твоих родителях подумать. Жаль только, времени много прошло... Ну все, до завтра, чувствую, сейчас превращаться буду.

Превращаться при всех Василиса не захотела, поэтому ушла из гостиной, и Августа, наконец, смогла хорошенько разглядеть внука.

— Невилл! Посмотри мне в глаза!

Но Невилл отвернулся.

— Ты боишься меня?

— Нет, но ты меня все время обижаешь тем, что сравниваешь с отцом, а сам я тебя не интересую.

Было заметно, как сильно расстроена Августа, и Невилл, пожалев ее, подошел ближе и обнял. Та, не выдержав, зарыдала, Невилл тоже зашмыгал носом... Когда они полностью успокоились, Невилл по просьбе Августы рассказал ей о Василисе:

— Отец превратил ее в лягушку, а она, попав в наше время, попыталась от заклятья избавиться. Совсем снять заклятье не смогла, так и получилась жаба вместо лягушки. Быть целыми днями в виде жабы скучновато, конечно. Но она умная и хитрая, приспособила домовушку к делу: когда та не занята, Василиса учится по книгам. Книга лежит на подставке, и, когда жаба квакнет, эльфа ей странички переворачивает. Она наш язык знает лучше меня, теперь изучает современные магловские науки, а то говорит, отстала на тысячу лет…

— А как же вы понимали друг друга, пока она язык не выучила?

— Язык она еще до меня знала, а мне толмач помогал. Подожди минуточку.

Невилл исчез из гостиной и через секунду появился снова, держа в руках маленькую, размером в свой мизинец фигурку совы.

— Невилл, Василиса что, научила тебя аппарации? — удивленно ахнула бабушка. — Но как она смогла? В Хогвартсе этому учат на седьмом курсе, да и то не у всех учеников получается…

— Бабушка! Я же говорил, на Руси колдовали по-другому. Василиса так недовольна тем, что современные колдуны растеряли много знаний за века! Она прочитала старые школьные учебники, — пояснил он, — и очень разозлилась! Поражалась, зачем в школе учат танцевать ананасы и превращать спички в иголки, когда нужно учить важным и полезным вещам. Вот, смотри: это толмач или переводчик, — он положил перед бабушкой маленькую фигурку, — Василиса его из старой пуговицы сделала. Его можно уменьшить и вставить в ухо.

— А почему сова? — удивилась Августа, разглядывая изящное изделие.

— Сов на Руси считают мудрыми птицами.

— А мудрый по-английски что значит?

Невилл нажал невидимую кнопочку на голове совы, и она послушно забубнила:

«Мудрость — это способность грамотного применения знаний. Большой, глубокий ум, опирающийся на жизненный опыт».

— Замечательная вещь! — восхитилась Августа. — Замечательное волшебство! Да, Невилл, похоже, что хоть в чем-то нам повезло впервые за столько лет. Мне прямо не терпится поближе познакомиться с твоей Василисой! А что еще ты умеешь?

Бабушка с удивлением наблюдала, как Невилл взмахом руки увеличивает, а затем уменьшает фигурку совы, как превращает чашку в ложку, в вилку, в салфетку, в живую мышь…

— Восхитительно! — не выдержала бабушка, — в жизни такого не видела! Трансфигурация — сложная наука, а у тебя так легко получается!

— Подумаешь, трансфигурация, это как раз легко, — ответил внук, пытаясь скрыть довольную улыбку,— зелья варить и держаться в воздухе намного сложнее…

Он сосредоточился и завис в воздухе, слегка оторвавшись от земли.

— Это немыслимо! — бабушка ахнула от удивления. — Ты можешь летать без метлы!

— Ну, — ответил Невилл с сожалением, — летать пока не получается. Но и высоты я больше не боюсь.

— Да про полеты без метлы уже не помнит никто, так давно все утеряно…

— А у нее все знания сохранились с древних времен. Понимаешь, — пояснил он, — Василиса учит как-то по-другому, так, что я все понимаю. Она очень злилась, когда заметила, что на мои способности путы наложены, говорила, что с трудом распутала, и с памятью те же проблемы, но с памятью помочь не смогла, не получилось. Она настроила толмача для лучшего запоминания, — увидев удивленные глаза бабушки, он объяснил, — все, что я не запомнил, толмач мне повторяет столько раз, сколько нужно, пока в голове не уложится…

— А ведь я, — озадаченно вздохнула Августа, — тоже многое не могу вспомнить. Например, не помню, как ты рос. Ведь я тебя на домовика бросать совсем не собиралась, а получилось именно так. Поневоле поверишь в злой умысел против нашего рода! Но не мог же мой племянник такой хитрый план придумать, ему просто мозгов не хватило бы.

— А помнишь, бабушка, я просил достать все, что найдешь о первой магической войне?

— Нет, не помню. А я достала?

— Ты много чего тогда нам с чердака приносила. Старые газеты, вырезки какие-то, даже чей-то дневник. Это все Василиса просматривала сама, а мне не объясняла, сказала: «Рано, не поймешь пока». Она так злилась, что говорила вслух, а я подслушивал, — понизив голос, признался Невилл.

— И что же ее разозлило в тех документах? — полюбопытствовала Августа.

— Не знаю, она только повторяла: «Враньё, сплошь и рядом одно враньё». Вот станет жаба человеком, сама спросишь у нее. Василиса давно собиралась с тобой поговорить, но откладывала на потом, а тут Горе-Злосчастье столько плохого узнало, что она решила: «Пора разобраться во всем». Завтра, если забудешь этот разговор, я тебе напомню, хочешь?

По просьбе бабушки Невилл продолжал рассказывать о Василисе:

— Она веселая, добрая, хитрая. Хитрая в том смысле, что за все время ты ее не увидела ни разу в человеческом виде. А как она колдует! Взмахнет рукой, и речка прямо по полу течет, еще и птицы в ней плавают... Еще она умеет превращаться в любого зверя или птицу, и в больших зверей, и в маленьких…

— Ты хочешь сказать, что она — анимаг?

— Нет, бабушка, не анимаг. Она может превращаться в ЛЮБОГО зверя, хоть в гиппогрифа, хоть в мышонка, а у анимага только один зверь получается. Ну не могу я объяснять по-взрослому, слов таких не знаю, чтоб понятно было. Я лучше покажу.

И мальчик превратился в котенка, затем котенок стал козленком, козленок превратился в мышонка, а, затем вновь появился Невилл.

Изумленная бабушка хлопала глазами, не в состоянии разговаривать. Наконец,она пришла в себя:

— Кто она такая, твоя Лисса? Где она этому научилась?!

— Она дочь Кощея Бессмертного. Отец ее замуж мечтал выдать за царского сына, а она хотела учиться. А потом она с отцом поссорилась: Лисса в книге Судеб своего суженого увидела — оказалось, он в нашем времени живет — а отец разозлился, что она в книгу залезла, хотя он ей строго-настрого запретил. А Василиса хоть и очень умная, но очень вспыльчивая, как и ее отец. Они поругались, и она так отца разозлила, что он крикнул: «Отправляйся за своим суженым в лягушачьей шкуре, и лягушкой оставайся, пока он тебя не поцелует», и забросил в наше время.

Я расстроился, а она посмеялась: «Не забросил бы колдовством, я все равно в ваше время попала бы, я к побегу готовилась. А в лягушачьей шкурке у меня много чего запрятано, как знала, узелок при себе был, когда отец меня превращал. Так что у меня диковинок из дома много припасено, не пропаду». Вот только совсем расколдоваться у нее не получилось, — горестно вздохнул мальчик, — еще до того, как попала к нам, попробовала, и вместо лягушки стала жабой. Говорит: «Значит, придется ждать, пока поцелуют». Я сам хотел ее расколдовать, а она рассмеялась: «Рано тебе целоваться, да и не ты мой жених». А больше ничего не знаю, бабушка, завтра Лисса сама расскажет.

— Боюсь, Удача правду сказала, — растерянно сказала Августа, — я все эти годы как в дурмане прожила, а сейчас кое-что вспомнила. Я о Кощее первый раз от мамы слышала, это он вручал ей военную награду.

Невилл ахнул от неожиданности, а бабушка вызвала домашнего эльфа и приказала ему принести маленький сундучок из шкафа для одежды:

— Сундучок один, не перепутаешь, — добавила она, — можно переносить левитацией, там портиться нечему.

Домовушка появилась быстро, но вид у нее был расстроенный:

— Хозяйка, — забормотала она, — там в шкафу плохая вещь…

— А ну-ка пойдем вместе, Невилл, — скомандовала Августа, — будем искать плохую вещь…

Вещь нашлась быстро: ее выдал резкий запах. Это была шляпа, подарок от жены Элджи, которая приходила неделю назад в гости вместе с мужем.

— Прошляпили! — констатировал Невилл, — Хотя, если бы шляпа не лежала бы в шкафу, этот запах мы могли бы не заметить…

Толмач, которого забыли выключить, бубнил, пытаясь донести до бабушки смысл слова «прошляпили», но не смог, и глаза совы вспыхнули, привлекая внимание Августы. Наконец, она поняла и неожиданно рассмеялась. Вытирая выступившие от смеха слезы, бабушка сказала:

— Нет, по-английски так не скажешь. Шляпу уничтожь, — приказала она домовушке, — и никому ни слова. Я разберусь, зачем это задумано и кто вдохновитель этого непотребства…

— Бабушка! — не выдержал Невилл. — Ну, ее, эту шляпу, завтра вместе с Лиссой что-нибудь придумаем. У нее это хорошо получается. А сейчас лучше расскажи еще что-нибудь про прабабушку.