Невилл и все, все, все (джен)

Принц, кинув летучий порох в камин, исчез в его пламени, и Василиса мгновенно приняла человеческий вид.

Лорд Малфой недовольно посмотрел на сына:

— Драко, сколько раз я тебе говорил: прежде думать, потом говорить! Вот зачем ты влез в разговор?! Мы еще не решили, стоит ли посвящать твоего крестного во все наши секреты, а ты уже раскрыл часть их! Я уж не говорю о твоих намеках на необычность жабы…

— Не ругай мальчика, — вступилась за Драко Василиса, — ничего страшного не случилось. Если бы не он, как бы ты, Люциус, выкрутился из ситуации с жабой? Драко похвалить надо, он быстро сообразил, как все исправить. И женишок мой в эту сказочку поверил, — захихикала девушка.

— Вот что, наследник, займись делом: мне нужны перья жар-птиц, — сказал Люциус, — я обещал их Берегине: перья нужны для освещения гномьих домов. Умник поможет тебе их собрать.

Дождавшись, когда сын выйдет из комнаты, Люциус мрачно посмотрел на Василису:

— Кощей мне обещал голову свернуть, если Принц узнает о том, что его дочь — жаба. Что-то мне не хочется лишиться головы ни за что, ни про что.

— Отец, конечно, человек вспыльчивый, но не до такой степени, — «утешила» девица расстроенного мага, — так что твоя белобрысая голова останется цела. К тому же, кто, вместо тебя, будет в министерстве бывать, магазин сладостей открывать, с Северусом связь держать … а батюшка переступает грани разумного, пытаясь держать меня как можно дальше от Северуса. Иногда я не понимаю, что творится у отца в голове! Как можно совместить желание немедленно выдать меня замуж за Принца и одновременно твердить, что с замужеством не надо торопиться?!

— Как только твой отец решит насильно женить Северуса, мой друг перестанет мне доверять, — помрачнел лорд Малфой.

— Женитьба из-под палки твоему другу не грозит, — успокоила его девушка, — меня совсем не привлекает супружество по принуждению, так что я смогла переубедить отца.

— Интересно, чем тебя такой брак не устраивает? А, догадываюсь, ты, как и все девушки, мечтаешь о любви…

— А что в любви плохого?! Только проявляется она по-разному! Ты обращаешься с Нарциссой, как средневековый рыцарь, неустанно восхищаясь ее красотой и изяществом… А я хочу, чтобы у нас все было, как в старой сказке: идем мы с Северусом по лесной тропинке… тропинка широкая, и мы идем все ближе и ближе друг к дружке… и так хорошо, так радостно нам вместе, — разоткровенничалась Василиса.

— Твоя мечта неосуществима. Вместо лесной тропинки может быть только лаборатория, в которой создаются самые сложные зелья, а в лес Северуса могут заманить только редкие компоненты, — "приземлил" ее мечту Люциус, разрушая сиюминутное очарование. — Заинтересовать Принца может только необычный рецепт зелья. Но тебе всего-навсего надо, чтобы он поцеловал тебя, когда ты будешь в виде жабы, и Северус твой навсегда…

— Вот это «твой навсегда» из-за поцелуя, меня и не устраивает! — возмутилась девушка. — Очень несправедливое условие проклятья: поцеловал — значит, обязан взять в жены! А я не хочу, чтоб женился по обязанности, хочу, чтоб полюбил! Хочу, чтоб мое превращение в девушку стало ему наградой, а не наказанием! А поцеловать себя я могу его заставить хоть сегодня, есть способ.

— Влюбить в себя… это будет интересно, — задумался Люциус, — а что, если тебе иногда появляться у Принца, выдавая себя за патронус? Вот только как ты сможешь пройти через охранные чары их мэнора?

— А я на что?! — как всегда, неожиданно возникла Удача. — Если надо, всегда помогу. Волшебной силы Василисы с лихвой хватит для того, чтобы я перенесла ее в Лукоморье, если ей будет грозить разоблачение.

— Только пусть это будет секретом для всех, кроме нас троих, — скорчив умильную рожицу, попросила Василиса, — а то опять отец возмущаться будет. Ему можно сказать, что Принц создает для нас специальное зелье, а я помогаю.

— Вы тут обдумывайте, как будете Кощея вокруг пальца обводить, продумаете — позовете. — важно заявила Удача, прежде чем исчезнуть, — а сейчас у меня дела, подопечных без присмотра надолго оставлять не следует.

Разговор прервался: в комнату ворвался Драко в сопровождении домовика, левитирующего большую охапку перьев жар-птиц, и Люциус с Василисой занялись их упаковкой. А затем, прихватив «добычу», троица переместилась в Лукоморье.

* * *

Отряд собирался обедать и рассаживался за громадный стол, когда объявился Фадж, которого тут же пригласили присоединиться к ним. Спокойный разговор перешел в ожесточенный спор, как только началось обсуждение, какие действия надо предпринимать, чтобы уронить авторитет Дамблдора. Спор превратился в ожесточенную перепалку, которую остановил Кощей, треснув кулаком по столу:

— Прекратите переливать из пустого в порожнее! До тех пор, пока мы с Томом не встретимся с начальником Отдела Тайн, будете сидеть тихо, как мыши, и носа не высовывать! Вот когда он убедится, что Хранитель жив и здоров, что он — не Волдеморт, что президент МКМ о вашей стране не забыл, тогда и начнем план разрабатывать. Возможно, у невыразимцев уже есть хорошие идеи, они все-таки в гуще событий. Да, бывших сотрудников отдела мы с Томом возьмем с собой.

— На когда договариваться? — спросил Фадж.

— Через пару деньков и встретимся, — призадумавшись, решил Кощей, — надо воспоминания привести в порядок: не хочу, чтобы кто-то знал, что моя дочь принимала участие в произошедшем.

— А я займусь Лешим, — добавила Наина, — проблему с полынью необходимо решать. Да и надо узнать, сможет ли он вырастить шоколадное дерево или вам придется покупать какао-бобы.

— Шоколадное дерево называется «Какао теоброма», — влез с пояснениями ботаник Невилл, — оно происходит из Южной Америки, но его выращивают и в Африке. Может быть, у дедушки Салазара тоже есть такие деревья? Все-таки у него волшебный сад. А так, это дерево будет расти лет пять — шесть, пока даст урожай.

— Хорошо, что ты мне все подробно рассказал, — обрадовалась Наина. — Леший у нас — существо самолюбивое до невозможности! Как услышит про такой длительный срок выращивания, так привлечет и свои способности, и способности всех своих друзей для того, чтобы вырастить деревья за годик, а то и за полгодика.

— Мы еще к строительству фабрики не приступили, — фыркнул Вернон, —а вы уже о какао-бобах договариваетесь.

— Невилл, — не обратив внимания на ворчанье Дурсля, попросила Наина, — расскажи все, что ты знаешь о шоколадном дереве.

— У индейцев существует легенда, — оживился любитель растений, — о талантливом садовнике, у которого был красивый сад. А потом он в своем саду вырастил невзрачное деревце и назвал его «какао». Дерево давало продолговатые плоды, а его семена имели горький вкус. Но он научился варить из этих семян чудесный напиток, который разгонял плохое настроение и давал людям силу. Когда люди распробовали этот напиток, садовник разбогател и зазнался: стал считать себя богом. Тогда боги в наказание лишили его рассудка, и садовник уничтожил свой сад, только шоколадное дерево почему-то не тронул. Тут и сказке конец.

— Хорошая легенда, — одобрила Наина, — пригодится. Особенно пригодится то, что шоколадное дерево смог вырастить не волшебник, а простой садовник.

— Кстати, Вернон, волшебные строители строят намного быстрее обычных, поэтому закупкой оборудования уже пора заниматься, чтобы успеть переделать его из простого в волшебное, — озабоченно сказала Василиса. — Так что, осенью этим и займемся.

— Осень — это верное решение, — одобрительно кивнул Кощей, — а до осени все будут отдыхать и долечиваться. А то, гляжу, после Азкабана у вас еще нервы в порядок не пришли: когда спорите, друг на друга кидаетесь! Так что у нас есть время и планы продумать, и распределить, кто и чему детей будет обучать…

— По-моему, отряду стоит заняться изучением русского колдовства. — откликнулся Риддл, — Лукоморье — кладезь утраченных знаний! Моим землякам имеет смысл освоить русскую анимагию, колдовство без палочек и заклинаний... Думаю, это может пригодиться..

— Превращения детей меня тоже впечатлили, — признался Мальсибер, — интересно, как долго они этому учились?

— Наши детки отличаются умом и сообразительностью, — улыбнулась Наина, — по крайней мере, у Дадли превращение получилось сразу, как только Василиса объяснила, как и что надо делать.

— А взрослые? С нами легче или сложнее?

— Вас научить будет сложнее, — ответила Василиса, — вы слишком привыкли палочками махать и заклинания произносить, а здесь требуется очень хорошее воображение…

Высказавшись, в доказательство она превратилась в белку, быстро пробежала по столу, спрыгнула со стола на стул и снова превратилась в человека. Алиса, Беллатрикс и Нарцисса переглянувшись, вышли из-за стола, пересев поближе к девушке, и начали в чем-то убеждать. Впрочем, о том, в чем они убеждали Василису, мгновенно догадались все, и желающие присоединиться к уроку анимаги начали подниматься из-за стола.

— Нет, нет, нет, — испуганно замахала руками «учительница», — только трое, остальных я не возьму: боюсь не уследить за всеми. Обучать не отказываюсь, но небольшими группами. И не волнуйтесь: в Лукоморье учиться проще: здесь место силы. Знаю по себе — мне намного сложнее было колдовать у Лонгботтомов, чем в родном доме.

— Пожалуй, я тоже возьмусь за обучение желающих, — чуть подумав, решила Наина, — вдвоем быстрее дело пойдет. Так что разбивайтесь на тройки…

* * *

К визиту в министерство готовились тщательно: отобрали нужные воспоминания и продумали пути отступления, решив, в случае непредвиденной опасносности, использовать аппарацию домовиков. Чтобы показать им точку перемещения, Люциус предварительно аппарировал с каждым из них в кабинет министра.

И вот в назначенный день, чуть раньше срока, три бывших невыразимца и два Хранителя появились в кабинете Фаджа. Кощей быстро осмотрев помещение, наколдовал два удобных кресла, расставив их так, чтобы весь кабинет, у сидящих в них, был, как на ладони. Опустившись в одно из них и жестом пригласив Тома занять соседнее, он извлек из воздуха две невзрачных меховых шапки.

— Корнелиус, мы с Риддлом пока не будем показываться, — предупредил он министра, — хочу сначала послушать, как пойдет разговор, поэтому мы наденем шапки-невидимки. А вы постарайтесь вести себя естественно и не кидать в нашу сторону взгляды.

Начальник Отдела тайн появился вовремя. Настороженно оглядев кабинет и заметив в нем посторонних, Смит холодно взглянул на министра:

— Господин Фадж, вы хотели меня видеть?

Фадж взмахом руки призвал пергамент официального вида и вручил его Смиту:

— Ознакомьтесь, господин Смит, потом обсудим…

— Ваши посетители имеют отношение к моему вызову?

Не дождавшись ответа, Смит более пристально оглядел присутствующих, и в его глазах промелькнула тень узнавания:

— Фрэнк… Алиса… Августус! — внезапно он подозрительно посмотрел на Фаджа. — Господин министр! Что за странные игры! Вы не хуже меня знаете, что Руквуд погиб в Азкабане около месяца назад, а Лонгботтомы похищены из госпиталя оставшимися на свободе сторонниками Волдеморта, о чем меня уведомил председатель Визенгамота, господин Дамблдор. Зачем вы притащили на встречу этих … господ под обороткой

— Мистер Смит! Чуточку терпения! Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, ознакомьтесь с документами! — потребовал Фадж, сбрасывая надоевшую маску простака.

— Не могу поверить, — бормотал Смит, с трудом воспринимая реальность происходящего и зачитывая вслух отдельные поразившие его фразы: «Ассамблея МКМ единогласно осудила события, происходящие в настоящее время в магической Англии, расценив их, как попытку захвата власти… Международный магический суд оправдал Сириуса Блэка … основанием для оправдания послужил допрос с применением сыворотки правды и личные воспоминания обвиняемого, проверенные дипломированными легиллиментами МКМ. … Судом МКМ оправдана группа «пожирателей смерти», так как все обвинения в их адрес, оказались фальсификацией (список оправданных прилагается)».

— А это приложение к документам, — и министр протянул ошарашенному Смиту список оправданных магов.

— Корнелиус, — укоризненно сказал Руквуд, — я просил тебя подготовить к нашему визиту нашего начальника и предупредить его, что «Неразлучники» и «Крот» живы и здоровы. Разве это так сложно?

— Корнелиус, я просил передать документы заранее, — сказал Риддл, снимая шапку-невидимку, — чтобы у человека было время прийти в норму...

— Кто вы? — ледяным тоном произнес Смит. — Вы не представились.

— Томас Марволо Риддл, Хранитель магии Англии, — Кощей, сдернув шапку-невидимку, представил ученика, наблюдая, как недоверие на лице невыразимца сменяется облегчением, при взгляде на президента МКМ. — Не представляюсь: вижу, что мое лицо вам знакомо…

— Ваши колдографии каким-то чудом уцелели, а вот колдографии мистера Риддла были тотально уничтожены, чему предшествовал гневный монолог Дамблдора на одном из заседании Визенгамота. Его слова о том, что Хранитель магии перешел на сторону тьмы и провозгласил себя Волдемортом, были столь убедительны, что не вызвали возражений ни у одного из судей … а далее сведения пошли в народ, — пояснил мистер Смит. — Меня на этот пост назначили значительно позже, чем произошло столь знаковое событие, … неудивительно, что колдографий Хранителя я не видел, поэтому и не мог вас узнать….

— Такое впечатление, что судей околдовали, — пробормотал Кощей, себе под нос, — скорее всего, было задействовано что-то неприметное, но мощное … надо поискать, что это могло быть…

Его еле слышное бормотанье заглушил голос Смита:

— Мистер Фадж, вы правильно поступили, не обнародовав столь важные документы: у нас в отделе завелась «крыса» или «крысы». На их совести утечка информации, похищение кристалла Хранителя, из-за чего мои сотрудники до сих пор винят себя за это упущение. И, несмотря на все наши усилия, преступник до сих пор не обнаружен. Мистер Риддл! Поскольку, именно Отдел тайн взял на себя обязательство за сохранность артефакта, мы полностью признаем свою вину и продолжим прилагать все усилия для поиска кристалла!

— Господа, обсуждение слишком затянулось, — забеспокоился Фадж, — а неуважаемый мной председатель Визенгамота имеет скверную привычку «баловать» меня неожиданными визитами. Поэтому, сворачиваем разговор во избежание неприятностей…

— Ты прав, Корнелиус, — согласился Кощей, — думаю, имеет смысл продолжить обсуждение в нашей штаб-квартире…

Через несколько секунд кабинет министра опустел, и делегация оказалась в Лукоморье, в гостиной, где весь отряд с волнением ожидал их возвращения. Защитная магия Лукоморья не подвела, и «мистер Смит» мгновенно лишился маскировочных чар.

— Ксенофилиус Лавгуд! — удивленно ахнул Фрэнк.— Так вот кто наш начальник! В жизни бы не подумал, что вы один из нас.

— Сами расселись, а гостю сесть не предложили, — ворчливым тоном заметила Наина, взмахом руки создавая мягкое кресло и усаживая в него гостя.

Ксенофилиус никак не мог собраться с мыслями, которые разбегались, как тараканы: противостояние Дамблдор — Волдеморт следовало рассматривать совсем под другим углом. Они, тайнюки, сделали правильные выводы, подозревая Альбуса в измене … вот только сделать им ничего не удалось, пришлось уйти в «подполье». Лавгуд внимательно рассматривал знакомые и незнакомые лица, все больше поражаясь тому, что видит вместе сторонников и противников Дамблдора:

«Надо же, — Мальсибер, Долохов, Лестрейнджи, с ними Беллатрикс, бывшая Блэк, которая совсем не выглядит сумасшедшей. Все погибшие узники Азкабана, оказывается, живы! И среди них Август Руквуд, мой заместитель, которого обвинили в попытке похищения четы Лонгботтомов и бросили в Азкабан… Лонгботтомы всей семьей, здесь даже Августа присутствует и спокойно разговаривает с мадам Лестрейндж … виновницу болезни ее сына и снохи! Блэки… несколько лет назад прокатились слухи, что Вальпурга и Регулус мертвы… И лорд Малфой здесь, в этой компании … неожиданно … и министр, находясь среди «пожирателей смерти» чувствует себя своим … кстати, это действительно тот самый Фадж, о тупости которого ходят легенды?!»

— Нет, это немыслимо! — оглядев присутствующих еще раз, судорожно вздохнул Лавгуд. — Не могу поверить, что отдел Тайн, наконец, не одинок! Боюсь поверить, что у нас нашлись единомышленники, люди, которым можно доверять, которые не предадут и не ударят в спину!

Высказавшись столь эмоционально, Ксенофилиус согнулся в три погибели, уткнув голову в колени, закрыл лицо руками и глухо застонал.

— Что с ним? — забеспокоилась Нарцисса.

— Похоже на шок. Слишком долго нес свою ношу, вот и прорвало, — сказал Долохов.

— Нужно дать ему лекарство, — Наина собиралась встать, но Кощей усадил ее на место.

— Сам вылечу, — заявил он и гаркнул, — Нафаня! Водку неси, да немедленно!

Нафаня принес не только водку, но и закуску: на тарелочке лежал порезанный соленый огурец, ломоть черного хлеба, несколько ломтиков малосольной кеты.

— Ксенофилиус, — маг поднял голову, и Кощей протянул ему граненую рюмку с ледяной водкой, — заполучите лекарство для мужчин. ЗадЕржите дыхание, затем пейте залпом, и сразу закусите. Черный хлеб, соленый огурец и соленая рыба — лучшая закуска под водочку!

После выпитой залпом порции непривычного спиртного, Лавгуд, с вытаращенными глазами и широко открытым ртом, сам напоминал рыбу, правда, свежепойманную. Придя в себя, он вцепился в кусок хлеба и огурец, затем очередь дошла до рыбы.

— Ну как, полегчало? — спросила Наина.

— Спасибо. Сам не ожидал, что так расклеюсь. А сейчас, я думаю, мне надо принести Непреложный обет. Обет дам обязательно, мне самому выгодно иметь защиту от легилименции: слишком много развелось магов, любящих копаться в мозгах других людей.

Непреложный обет скреплял сам Кощей, после чего разговор стал более доверительным:

— Ну и удивили вы меня, господин министр, — не удержался Лавгуд, — после тех слухов, которые ходят о вас в волшебном мире… превосходная маскировочка!

— Корнелиус, — перебил его Фадж, — для друзей — просто Корни. Мы уже привыкли называть друг друга по именам, без обращения «лорд», «леди», «дамы», «господа»… А что касается моей репутации, по ней старательно потоптался небезызвестный почти всем присутствующим Дамблдор.

— Ксенофилиус, — не остался в долгу Лавгуд, — для друзей — просто Ксено.

— Корнелиус — наш спаситель, — сказал Руквуд, — но рассказывать об этом неинтересно, лучше увидеть своим глазами. Мы собрали все самые важные воспоминания, позже посмотришь в Омуте Памяти. Я думаю, тебе понравится.

— У невыразимцев маскировка была ничем не хуже моей, если Лонгботтомы смогли проникнуть в Орден Феникса, — отмахнулся Фадж, — ты лучше объясни, почему у начальника ОТ такая «редкая» фамилия — Смит?

— Фамилию Смит начальник нашего отдела принимает, как только вступает в должность. Тогда же он получает артефакт, скрывающий его настоящее лицо. Снять его чары невозможно. Что касается моего поста, я занял его после исчезновения предыдущего начальника Отдела Тайн. Я работаю второй десяток лет.

— Постой, а как же морщерогие кизляки, поиском которым ты прославился на всю магическую Англию?

— Представь себе, при моей работе это очень полезное животное. Кизляк — самый подходящий объект для отвлечения внимания. А нелепые статьи дают возможность слыть безобидным чудаком и исчезать из-под надзора слишком любопытных. Так что польза кизляков неоспорима. Впрочем, морщерогие кизляки мне надоели. Теперь я, пожалуй, займусь поиском … ну, скажем... липучных бреднедбряк…

— Липучие бреденьбряки, — Мальсибер и Сириус, переглянувшись, громко расхохотались.

— Неправильно, — поправил Лавгуд. — Их название «ЛИПУЧНЫЕ БРЕДНЕДБРЯКИ». И они очень пригодятся мне в нужное время.

— Повеселились — и хватит, — пресек Риддл посторонние разговоры, — займемся делом: Ксено, ты намекал, что тебе нужна помощь, какая?

— В отдел пробрался «крот» или несколько «кротов», обнаружить которых не удается много лет. Если бы вы могли помочь, это было бы превосходно: сложно работать, подозревая каждого …

— Мы попробуем, — пробасил Кощей, — Том — превосходный легиллимент, да и мое особое зрение кое-что может. И шапки-невидимки помогут. Завтра утром и устроим проверку. Чтобы не вызвать у шпионов подозрения, собери сотрудников на обычный инструктаж. Мы, будучи невидимыми, проверим каждого твоего невыразимца. Отыщем мерзавца — бросим чары остолбенения.

— Договорились. Жду вас завтра, с утра, — кивнул Лавгуд.

— Вернешься на работу — покажи домовикам нужное помещение в Отделе Тайн, чтобы они знали, куда нас аппарировать, — заканчивая деловой разговор, распорядился Кощей.

— Ну вот, с делами закончили, теперь можно и просто поговорить, — и семейка Лонгботтомов утащила Лавгуда с собой, в небольшую комнату, где их уже поджидал Руквуд. Они попросили Ксено рассказать обо всем важном, что произошло в Отделе за время их вынужденного бездействия. А когда вопросы сотрудников иссякли, их начал задавать Лавгуд. Сначала отчитывался Августус, а хитрюга-Алиса, вместо ответов, вручила копию старых донесений, которые должны были попасть к нему в руки почти десять лет назад. Дружески распрощавшись с отрядом, Лавгуд, в сопровождении домовиков, вернулся в свой отдел.