Если бы герои Поттерианы... (джен)

Дорогие читатели, спешу обрадовать — эта часть нудятины с Петуньей — последняя. Но без нее никак, потому что надо же расставить все точки над i.

— Знаешь, хочу немного насолить старику, — зловеще ухмыльнулся Снейп. — Так что мы с тобой сейчас устроим вот что... — Северус сделал палочкой замысловатый пасс и артефакт взлетел под потолок, а потом грохнулся на пол, алмазные линзы оторвались от колечек-держателей, хотя, вообще-то, не должны были — гоблинская гарантия! — и разлетелись по паркету; сам псевдомобиль, бренча и дребезжа, укатился под журнальный столик.

Петунья возмущенно ахнула.

— Снейп, это уж чересчур, ты не находишь? Не устраивай мне тут бардак!

— Да не переживай ты так за чистоту своей гостиной. Я все уберу. Просто сделай вид, что ты ругаешь сына за то, что тот сломал ценную вещь, и собери совком все детальки. Потом выброси их в мусорное ведро. Нам нужно обеспечить тебе алиби — воспоминание о том, что якобы артефакт сломал нечаянно твой сын, и ты его выбросила. Меня же, как ты понимаешь, тут быть не должно.

— Хм... — задумалась Петунья. — То есть, ты хочешь сказать, что, как это... Сотрешь мне все воспоминания с собой и наш разговор тоже, что ли? А если я не согласна? Может, я хочу помнить все, что со мной происходило и происходит? Вы что, все маглам промывку мозгов делаете? Мы вам что, подопытные крысы, чтобы так с нами поступать? — Она гневно посмотрела на слегка смутившегося Северуса. Тот и правда собирался в конце визита наложить Обливейт, мало ли, вдруг директору приспичит еще раз наведаться в гости к миссис Дурсль, потому как выращенный и поступивший в школу Герой не оправдывает возложенных на него надежд и вложенных капиталов да ведет себя совершенно по хамски, то бишь, не по благородно-гриффиндорски, и вместо уничтожения Темного Лорда и утверждения повсеместно мировой справедливости, подло и коварно собирается сажать и растить цветочки с ягодками. А директору не составит особого труда прочесть, что там в мозгах миссис Дурсль происходило на самом деле с ликвидацией генератора. Снейп собирался подтереть в памяти все, что связано с ним, оставив центральным событием эпизод со сломанным прибором в мусорном ведре.

— Я тут вообще-то нелегально! — огрызнулся он в своей привычной мерзкой манере. — И, между прочим, я только из-за Поттера пришел и из-за того, что вам... тебе грозило разжижение мозгов! И директор, увидев меня, мило беседующего с тобой, уж точно не обрадуется. А у него хватит ума поднять старые судебные дела и упечь меня за решетку. И что тогда будет с Поттером и с вами всеми? Хочешь поджаренных мозгов? Об этом ты подумала хоть на секунду?

Петунья мигом сбавила обороты назревающего скандала.

— Ладно, ладно... Просто знаешь, неприятно, что вот все это происходило, а я ничегошеньки не буду помнить... А если он придет и опять что-нибудь устроит в этаком духе, приволочет другой прибор, исправный, а то и вовсе замурует его в стенку, так что никто и не догадается, что нас вовсю облучают! Или ты тоже собираешься регулярно приходить в гости и искать все эти ваши ненормальные штуки?

— Нет, конечно, — неохотно согласился Северус. — Мне и сейчас нежелательно находиться здесь. К тому же, я в данный момент колдую незаконной, незарегистрированной палочкой, потому что на твоем доме, скорее всего, Надзор. Поттер-то несовершеннолетний... Просто он в данный момент в школе и за вами, скорее всего, никто не наблюдает. Но ты же не сможешь закрыть сознание от сильного легиллимента, тебя тут же раскусят. Хотя... — Он задумался, почесывая немаленький нос.

— Что ты там надумал? — c нетерпением спросила Петунья, вернувшаяся из кухни с совком и щеткой.

Северус отметил про себя, что миссис Дурсль не лишена ума и сообразительности. Она все время стояла так, что его в ее поле зрения видно не было, и останки прибора собирала, тоже встав спиной к нему. Он мысленно даже похлопал ей, не обращая внимания на открывавшийся задний вид. Так же, почти пятясь, она вышла из гостиной, и на кухне послышался лязг и скрежет металла о стальной бачок.

— Понимаешь, я тут в последнее время разрабатывал одну ментальную методику... Если ты согласна, я мог бы попробовать ее на тебе. Только нужно твое... Ну, почти полное доверие, потому что я собираюсь кое-что сделать в твоих мозгах, — предложил Снейп.

— А поподробнее? — поинтересовалась Петунья, садясь на прежнее место. Мозги ей были дороги, но и стирать память не хотелось.

— Видишь ли, я чувствую, что у тебя неплохой ментальный потенциал. Тебя трудно было обработать генератором, ты имеешь свое собственное железное мнение по поводу всего происходящего, адекватно реагируешь на приведенные доказательства, не закатываешь истерики и не бьешься в припадках... Все это свидетельствует о том, что ты вполне можешь контролировать себя и свои эмоции. Следовательно, тебе нужно лишь немного помочь, и ты сможешь закрывать свое сознание от постороннего вмешательства. Для этого нужно... — Северус запнулся. — Нужно иметь в сознании некое абстрактное место, отделенное от общего массива памяти...

— Чулан, — ехидно сообщила Петунья. — Или кладовочку.

Северус изумился догадливости собеседницы.

— Хм... ну да, закуток, чуланчик, укромное место.

— Да оно у меня давно уже есть. Я там держу мысли, которые не предназначены никому, кроме меня, мое самое личное и сокровенное, то, что я никогда не расскажу даже самой близкой подруге, да что там, даже родной матери, будь она жива.

Северус довольно потер руки. Этого вполне можно было ожидать. Петунья в детстве была весьма замкнута и угрюма. В отличие от открытой, веселой и солнечной сестренки. В глазах старшей всегда были недоверие и настороженность, а также ожидание любой пакости от окружающих, особенно от него. Стало быть... Стало быть они со старшей Эванс очень даже похожи.

Снейп удивленно покрутил головой. Кто бы мог подумать! Именно у людей с таким складом характера сильнее всего развиты ментальные способности: им постоянно нужно быть настороже, чтобы не выдать своих истинных чувств, желаний и амбиций, они боятся с кем-то поделиться своими планами, опасаясь насмешек и издевок... Хотя ему было интересно, какие, например, мотивации на ментальные таланты были у добрячка Дамблдора. Вроде бы тот вырос в полной семье, был вполне благополучен и учился лучше всех. Может, хранил какие-то совсем уж страшные тайны?

Да уж, с Петуньей вполне может быть и благополучный исход, и он получит лишнего союзника. Ведь тетку Поттера нельзя сбрасывать со счетов, хотя бы потому, что летом ему придется забирать мальчика из-под ее крылышка на несколько дней.

— Э-э-э-э... Так ты разрешишь мне... побывать в твоем сознании? Нужно посмотреть твое... секретное место и как бы это сказать... врезать замок с секретным шифром или кодом, который будем знать только мы. Если тебе нанесут визит Дамблдор или кто-то еще из наших, ты просто захлопнешь дверь чулана и запрешь его. Никто не сможет взломать тайник, чтобы увидеть содержимое. А думать после этого ты будешь прежде всего о вещах обыденных, повседневных, выпячивая их вперед так, чтобы никто не догадался, что ты что-то прячешь. Согласна? Сможешь такое сделать?

Петунья смотрела недоверчиво, видимо, опасаясь за свои секреты — ведь залезли же как-то Снейп с Лили к ней в комнату, перевернули все вверх дном и нашли то письмо от Дамблдора, ответ на ее просьбу принять в Хогвартс. Вдруг и сейчас?

— Клянусь всем, чем захочешь — я никогда не сделаю так, как в детстве! — поняв, о чем она подумала, поспешно поднял руку Северус. Ему и самому было дико стыдно за тот инцидент, хотя тогда они с Лили хохотали как ненормальные над тупой маглой, тоже пожелавшей отправиться в Хогвартс. Дети жестокие создания, этого не отнять. — Я... я очень сожалею и мне так стыдно, но... Идиот я был, признаю. Сейчас нам надо обезопасить Поттера и вас от моих коллег-волшебников, а для этого, сама понимаешь...

— Ну ладно, только если ты будешь смеяться, я тебя просто удавлю! — пригрозила миссис Дурсль. — Я вообще соглашаюсь только ради своей семьи. Не хочу, чтобы по дому шастали подозрительные личности, и я, к тому же, подвергала свое здоровье негативному влиянию со стороны седобородых старцев-доброжелателей!

— Смотри мне в глаза.

Миг, и Северус очутился в голове миссис Дурсль. Было тут так же чисто и стерильно, как и в ее доме. Мысли текли неторопливо и по порядку, как на конвейере: разбудить сына и мужа, накормить завтраком, проводить в школу и на работу, прибраться в доме, почистить столовое серебро, испечь кексы и пирог к чаю... Повседневные заботы домохозяйки, любящей жены и матери. Снейп антиностальгически вздохнул. Если бы его непутевой матери хотя бы четверть хозяйственных навыков миссис Дурсль... Кто знает, может, тогда бы все было бы совсем по-другому.

— Иди направо, до конца, — послышался голос Петуньи прямо в ее голове. Ну да, рот-то был совсем рядом...

Северус послушно повернул в указанном направлении и вскоре уперся в кирпичную стену. Красный пористый кирпич, грубая кладка с серыми нашлепками раствора. Высокая стена вся заросла зеленым плющом и диким виноградом.

— Раздвинь с краю ветки, — опять вмешалась Петунья.

Северус так и поступил.

И обнаружил маленькую дверцу — аккурат для взрослого гнома. Покрашенная зеленой краской, и потому незаметная под слоем густой растительности, с круглой серебряной ручкой.

«Слизеринские цвета», — промелькнуло в голове Снейпа.

Порядочность не позволила ему любопытствовать, что там, в кладовке, спрятано, поэтому он всего лишь приоткрыл дверку, для того, чтобы было удобнее врезать ментальный замок. Шифром он поставил название редчайшего ингредиента — латинское название нефритовой лозы Strongylodon macrobotrys, почти исчезнувшего с лица земли прекраснейшего растения.

Вряд ли Дамблдор задумается о таком, все же он больше алхимик, нежели зельевар.

— Отличная работа, Петунья! — искренне похвалил он. Место для секретов и правда было прекрасным, к тому же хорошо замаскированным. Вот уж не ожидал от простой маглы таких талантов! Хотя... Что уж там говорить... Если Темный лорд вел дневничок как простой магл, так почему бы и Петунье не завести этакий ментальный схрон для сокровенных мыслей?

«А все-таки, волшебники зря не интересуются маглами и презирают их. Они весьма продвинулись вперед во всем, начиная от шариковых ручек, заканчивая ядерным оружием, от которого никакой щит не спасет, разве что только моментальная аппарация в безопасное удаленное место», — мелькнуло в голове у Северуса.

Он осторожно покинул сознание женщины.

— Все. Теперь можно не бояться визита директора. Просто спрячь то, о чем мы говорили, и все воспоминания о моем визите тоже, в чулан. Если к тебе наведается наш общий знакомый, тут же захлопывай дверцу. Шифр-замок настроен на эмоции, он почувствует опасность, сработает автоматически и запечатает дверь наглухо. После этого воспоминания будут накрепко отсечены от твоей основной памяти, и даже глубокое сканирование или Веритасерум не смогут извлечь этих эпизодов из тайника. Если захочешь открыть дверь, тут уж придется тебе вызывать меня, по-другому никак. На этот случай я поставил якорек, чтобы ты не забыла обо мне, это садовые ножницы, они валяются рядом со стеной. Менталист на них не обратит внимания, подумает, что обрезали ветки винограда и оставили. Ну, вот теперь ты до поры до времени будешь помнить все, о чем мы с тобой разговаривали, и дальнейшее тоже. Все понятно?

Петунья свела глаза в кучку, как бы заглядывая внутрь своей же черепной коробки, все подробно рассмотрела и утвердительно покивала головой.

— Теперь перейдем к финансовым делам.

Северус предвкушающе потер руки и опять достал палочку.

Невербальное Акцио и артефакт из мусорного бака опять очутился в гостиной на столе. Петунья даже бровью не повела — в свое время Лили крайне жестоко шутила над сестрой, так что фокусы Снейпа ей были как мертвому Круцио.

— Так-так-так... — бормотал Северус себе под нос. — Гоблинское серебро... Уникальный сплав с добавлением драконьей чешуи и лунной пыли, боюсь, ваши ювелиры не поймут что к чему, тут совершенно иные технологии, могут возникнуть лишние вопросы... Займемся пока алмазами, что ли... Ну тут попроще, алмаз, он и в Африке алмаз. Вот так — раз!

Ограненные классическим способом бриллианты весело запрыгали и застучали по поверхности стола, трансфигурированные из плоских, почти прозрачных небольших линз.

— Итак, всего... — Северус быстро посчитал. — Пятнадцать стандартных бриллиантов весом в 0,5-1 карат, средняя стоимость примерно... Не знаю, сколько это будет на английские фунты. Ну, в общем, думаю, тут прилично. Как-нибудь выберешься в Лондон, сходи в скупку и сдай, сильно не жадничай, тут лучше не светиться. Продавай в разных местах, и не более чем по две-три штуки, для конспирации. Скажешь, что достались от прабабушки, и сбываешь из-за нужды в деньгах.

Петунья шустро включила верхнюю люстру и пересыпала камушки из ладони в ладонь, любуясь игрой света на гранях.

— Ох, какая красота! А как у тебя вышло так огранить их? Это же ювелирная работа!

— В зельеварении часто используются полу— и драгоценные камни, так что я в Академии прошел расширенный курс по камням, — усмехнулся Северус. Сам он был совершенно равнодушен к этим блестящим побрякушкам, а пользу от них признавал только в зельях. — Ну и Трансфигурация, ничего особенного на самом деле.

— Я тоже думаю, что все просто прекрасно и полезно, когда Трансфигурация не подразумевает превращения чайной чашки в живую крысу, — в тон ему ответила Петунья. Северус опять покраснел, который раз уже за этот день — Лили со смехом рассказывала ему, как оглушительно визжала сестра на каникулах...

— Знаешь, я, наверное, не буду ничего рассказывать Вернону, — задумчиво сказала миссис Дурсль, принеся маленькую шкатулку для драгоценностей и бережно ссыпая туда бриллианты. — Он и так нервничает постоянно из-за этой вашей магии... А у него сердце больное, из-за лишнего веса. Я просто продам часть и положу деньги на два счета — один на имя Дадли, а другой — наш. Будет запас на черный день. Сейчас-то Вернон достаточно зарабатывает, нам хватает, а уж под старость будет какое-то обеспечение. Да и деньги эти... — она поморщилась. — У меня такое неприятное ощущение, что они какие-то... ну как будто достались нам из-за того, что Лили умерла...

— Само собой, тебе решать, как поступать. А насчет мужа правильно. Не обязательно ему знать об этом, тем более, ментальных тайников он создавать, наверное, не умеет. И не бери в голову насчет смерти Лили... — Северус запнулся. — Ты сохранила и вырастила ее сына, так что... Это — твоя награда!

— Нет, конечно, Вернон у меня не такой, как я, — хмыкнула Петунья. — У него в семье все нормальные, — подчеркнула она саркастично. — Но спасибо. И за то, что навестил, и мы поговорили, и за неожиданную материальную помощь тоже. Не то, что бы мы нуждались, но как подумаю, что мной пытались манипулировать... Так противно становится! Теперь понимаешь, почему я терпеть не могу этих ваших волшебных штук и вас самих тоже?

— Ну, сложно было бы не понять, особенно мне, — уклончиво ответил Снейп. — А вот серебряную основу я заберу с собой. В пересчете на наши деньги она стоит едва ли десятую часть от алмазов, так что я просто сдам ее своему человеку на переплавку... Он, конечно, мне заплатит, ну я деньги тебе передам в следующий раз...

— Нет, не надо, — сказала вдруг Петунья. — Лучше... Лучше отдай их Гарри. Он ведь тоже пострадал от этого... генератора! Жил в чулане, работал, да еще я его постоянно шпыняла! Честно, не будь у мальчика такой золотой характер, не знаю, наверное, я бы пилила его больше, или, может, он бы что-нибудь выкинул от злости. Помню, Лили в детстве, когда не получала, что хотела, устраивала истерики и однажды подожгла свою кровать! А что было бы, психани Гарри по-настоящему... Наверное, дом спалил бы... Еще слава Богу, что он не такой злопамятный. Так что он тоже нуждается в компенсации если не моральной, то хотя бы материальной.

Северус внимательно посмотрел на миссис Дурсль и согласно кивнул.

— Я тоже думаю, что это будет справедливо. Поттер совершенно не похож ни на Лили, ни на своего отца. А деньги ему понадобятся для будущей фермы.

Петунья покивала и вздохнула.

— А уж как дети обрадуются! Прошлым летом мы не смогли поехать в турне по Европе, зато уж в этом году точно получится. Гарри так расстроился, но что поделать — не ходить же Дадлику со свиным хвостом, у мальчика была такая психическая травма, что он до сих пор не позволяет притрагиваться к своей эм-м... попе. Хорошо хоть, бифштексы стал есть понемногу, и окорок свиной, который Гарри прислал, попробовал...

— Постой, а откуда у него хвост появился? — недоуменно наморщил лоб Северус. — Поттер стихийно наколдовал, что ли?

— Да нет, это все из-за вашего чокнутого мини-Кинг-Конга! — возмущенно сказала Петунья. — Такой здоровый, толстый косматый мужик, в меховой шубе. Это летом-то, в жару! Как его... Он же только с Гарри говорил, бубнил себе под нос. Рубик Хандрид?

— Хагрид? — Снейп удивился. — Так ему же нельзя колдовать. У него и палочки нет: его из школы исключили на третьем курсе и палочку сломали. Хорошо еще в Азкабан не упекли, за убийство не посадили, потому что несовершеннолетний был.

— Ого, так он еще и уголовник! Хорошие кадры у вас там в школе, нечего сказать! И я не знаю и знать не хочу, как и что, но он колдовал! — рассерженно ответила Петунья. — Зонтиком, между прочим, не палочкой! Или у вас наладили выпуск волшебных розовых зонтиков параллельно с палочками? — ехидно поинтересовалась она. — Какой изумительный креатив!

— Странно, — задумался Снейп. — Знаешь, вообще очень странно все это. И то, что к Поттеру послали не МакГонагалл, а именно лесника, который к преподавательскому составу не имеет никакого отношения... Игры Дамблдора становятся все интереснее!

— Скажи-ка мне, могу я подать жалобу на него в таком случае? — поинтересовалась Петунья. — Это же прямое нарушение наших прав! Да и если ты еще говоришь, что этому типу вообще запрещено носить палочку и колдовать ею. Давай я напишу письмо вашему Министру. Есть у вас перед Министерством ящик для жалоб от населения?

— Боюсь, это бесполезно. Даже если я отправлю твое письмо совой, и оно дойдет до Министерства, его просто-напросто отправят на рассмотрение в отдел Уизли, он занимается обезвреживанием и изъятием артефактов и незаконным колдовством среди маглов. А Уизли все сплошь гриффиндорцы. И скорее всего, они люди Дамблдора. Так что он сначала доложит все директору, а тот, естественно, даст команду замять это дело. Да как бы еще не притащился к тебе — стирать память, — усмехнулся Снейп. — Тебе это надо? Понимаю твое негодование, но сделать ничего, скорее всего, не получится. У Дамблдора пока что много рук в Министерстве, как, впрочем, и в Аврорате.

— О-о-о... — протянула миссис Дурсль. — Понимаю, понимаю... Ну, тогда, разумеется, не надо. Пусть думают, что мы такие трусливые дурачки, которые не знают, куда обращаться. Ладно, ладно, — зловеще произнесла она.

— Поверь, потеря генератора ощутимо ударит по Дамблдору, — ухмыльнулся Северус. — У него были такие грандиозные планы на этот прибор, к тому же, не знаю, где он брал деньги, но эта штука стоит очень дорого. Директору не по зарплате, если только он не присваивал казенные деньги. Ну, или не ограбил какого-нибудь незадачливого лепрекона.

И на твоем месте, я бы старался не пускать в дом миссис Фигг. Она точно человек Дамблдора. Я постараюсь навести о ней справки, — пообещал Снейп.

— Да уж, теперь-то не пущу, и Гарри у нее оставлять не буду. Раньше-то она иногда присматривала за ним, но он как-то обмолвился, что ему там не нравится, лучше бы его дома оставляли. Но не могла же я запирать надолго ребенка с сомнительными способностями, — нервно сказала Петунья. — Мало ли что. Тут обычные дети такое дома вытворяют: или затопят, или подожгут...

Снейп глянул на часы, висевшие на стене гостиной, и засобирался — было уже хорошо за полдень. Петунья вскользь упомянула, что сын после школы занимается в спортивной секции, боксом, кажется, а муж и вовсе приезжает домой после восьми — так усердно работает.

— Хочешь пообедать? — предложила, очень подобревшая после щедрых финансовых вливаний, миссис Дурсль.

— Э-э-э... Нет, пожалуй, откажусь. Я сейчас как раз к другу, там у него и поем. Не хочу тебя утруждать, — отнекивался Северус.

— Ну и ладно, на нет и суда нет, — легко ответила Петунья, вставая. — Передай привет от меня Гарри, надеюсь, у него все в порядке, и он не болен. Учится хотя бы нормально?

— Ну, как сказать. Крепкий середнячок, — уклончиво ответил Снейп. — Но по тем предметам, которые ему пригодятся, успевает весьма неплохо. И вообще, пока говорить рано, только полгода прошло. А впереди семь лет. Выпуститься бы живым... и в своем уме, — пробормотал он себе под нос. — Ах да, еще хотел предупредить. Летом я намерен забрать Поттера на день или два. Ты не против? Я даже дам Непре... напишу расписку, что верну его в целости и сохранности! К тому же, я собирался найти ему Наставника, это вроде крестного. Так что ему нужно будет хотя бы недельку-другую пожить и у него, пообщаться и привыкнуть друг к другу.

— Ну, если расписку напишешь, то, пожалуй, отпущу, — миролюбиво согласилась Петунья. — Почему-то мне кажется, ему с тобой безопаснее будет, чем с тем же директором. В общем, доживем до лета, а там видно будет.

Северус потопал в прихожую, надел мантию, и тут Петунья сунула ему бумажный пакет с какой-то выпечкой, утверждая, что это любимое домашнее миндальное печенье Поттера — пришлось гостинец уменьшить и положить в карман. Снейп подумал еще, что Поттер тот еще обжора — столько есть мучного и не толстеть! И правда, в тетку пошел, лучшее доказательство.

Вежливо и чинно раскланявшись, отвесив друг другу реверансы, старые враги-друзья попрощались, и Снейп отбыл в переулок, чтобы спокойно аппарировать.

Путь его лежал в Малфой-мэнор.