Если бы герои Поттерианы... (джен)

Северус Снейп хмуро смотрел на мальчика, сидящего на корточках перед могилой Лили.

Чувствовал он себя странно — начиная с самого утра, когда это ходячее недоразумение постучалось к нему в дверь. Странный коктейль из чувства вины, угрызений совести, легкой обиды за столь сильное разочарование, и чуть-чуть облегчение вперемешку с жалостью. Ведь этот мальчик держится очень достойно для ребенка, ставшего сиротой в год с небольшим. Не то, что он — узнав, что Лили погибла, чуть ли не на коленях ползал перед Дамблдором — до того велико было горе. Со временем боль утихла, а стыд за свое поведение остался.

Северус считал, что зря открыл тогда душу перед директором. Все равно тому было безразлично горе какого-то Пожирателя, хоть и раскаявшегося. Старик всего лишь извлек свою выгоду из его смятения, ни на секунду не подумав, каково будет Снейпу увидеть ребенка, родителей которого он чуть ли не своими руками привел к смерти. И неважно, что Джеймс Поттер оказался доверчивым лопухом, вручившим фигурально ключи от дома своему другу-предателю, неважно, что сам Дамблдор не выполнил данных обещаний и не сохранил жизнь Поттерам — Северус свою вину признавал и наказание за нее нести собирался полностью. Раз обещал мальчишку беречь — значит, так и будет.

Признаться, младший Поттер его сильно удивил. Сначала Снейп, конечно, презрительно усмехнулся, услыхав громогласный приговор Шляпы — Поттера на Гриффиндор! Ничего нового и неожиданного, и этот будет таким же, как его папаша! Нахальный, жадный до славы и внимания, хам и грубиян. Он даже внешне копия Джеймса, даром, что глаза Лили — такие же большие и зеленые. А то, что взгляд наивный и невинный — так маска же. Хотя... Джеймс уже при первой встрече показал, на что способен — сразу же начал придираться не только к словам, а даже к шепоту и усмешке!

А этот вроде бы даже бурно спорил о чем-то со Шляпой — неужели так яростно просился на факультет храбрецов и благородных рыцарей? Да еще и сидя уже за столом, шептался о чем-то с рыжим старостой Уизли, только что пальцем не тыкал, показывая на него. Наверное, обсуждали его большой нос и длинные волосы, что же еще-то... О Мерлин, все так предсказуемо и уныло.

Снейп вынес свой отрицательный вердикт о мальчишке и приготовился смиренно нести свою ношу.

Но оказалось, все совсем не так просто.

На следующий же день с утра пораньше Поттер выкинул такие фортеля, что Северус невольно поймал себя на мысли, что восхищается настойчивостью ребенка. Сам бы он вряд ли так сумел. Снейп не сомневался, что идеологическая обработка пациента прошла на должном уровне — Хагрид все лето талдычил в учительской, что Гарри такой хороший мальчонка, а родственники у него ну просто изверги! В таких условиях Поттер должен был вырасти как минимум злобным волчонком, кидающимся на всех нехороших людей, на которых ему указали.

А оказалось — Поттер добрый барсук! Северус вроде и разочаровался, что тягостное ожидание пришествия второго Джеймса не оправдалось, потому что ему самому было интересно, как пацан станет реагировать на его придирки, и в то же время почувствовал сильное облегчение.

Может... может все будет совсем по-другому?

Приятно удивило, что Гарри на кладбище не просил показать фотографию отца. Словно чувствовал, что это будет профессору неприятно. Наверное, мальчик что-то слышал от кого-то, о его плохих отношениях с Джеймсом — другого объяснения он придумать не мог. Потому что был уверен на все сто процентов — МакГонагалл и Хагрид уже вознесли папашу Поттера на пьедестал и торжественно водрузили нимб на лохматую башку. Все мальчишки гордятся своими отцами, почему этот должен быть исключением?

Но Снейпа ожидал очередной облом и разрыв привычных шаблонов. Гарри любовался изображением матери и упорно молчал насчет отца.

Северус удивился — неужели дома у Петуньи нет фотографий сестры? Такое ощущение, что Поттер увидел незнакомку, а не родную мать. Надо будет потом спросить...

— Мистер Поттер... Думаю, на сегодня достаточно, — осторожно позвал Северус. — Уже почти полдень, нужно возвращаться в школу.

Мальчик умоляюще посмотрел на него.

— А вы сильно торопитесь, профессор? Здесь так спокойно и тихо! Не то, что в Хогвартсе...

Хотя... вы правы, извините, я и так все утро заставил вас торчать рядом с собой, — он поднялся с колен, тщательно отряхивая брюки от налипших травинок и пыли. Снейп машинально отметил непривычную детскую аккуратность.

— Нет... дело не в этом. Просто вам уже нужно обедать, — неловко произнес грозный и злобный профессор Снейп. В конце концов, он же преподаватель и обязан следить за режимом учеников. А вот его в детстве редко звали обедать...

— А, это не проблема! — Гарри повеселел и расстегнул мантию, доставая из-за пазухи небольшой мешочек. Северус узнал знаменитые гоблинские мини-кошельки. А мальчишка практичен, ничего не скажешь! Гоблинские артефакты стоили недешево, поэтому школьники в большинстве приобретали ридикюли со схожими свойствами в магазине мадам Малкин. — У меня тут есть шоколадки и печенья из супермаркета... — Гарри, пыхтя, шарился в мешке.

— Ага, вот они! — и Гарри торжествующе вытащил пригоршню ярких пакетиков и высыпал их прямо на дорожку. Северус узнал упаковки с шоколадным драже, которыми угощала его Лили давным-давно. Эти конфеты были совсем не похожи на «Всевкусные драже Берти Боттс» — они были одинаково вкусные и сладкие все до единой. Ему, непривычному к таким вкусностям, они казались верхом кондитерского магловского искусства. А вот Берти Боттс стали первым разочарованием в магическом мире... Сколько потом было их, этих разочарований — не сосчитать. Но Снейп, как и многие другие, почему-то так и не ушел из волшебного мира. Остался, о чем потом жалел тысячу раз.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Мистер Поттер, я никуда не тороплюсь, и обедать вот этим мы не станем. Пойдемте, я отведу вас в одно место, а потом мы поедим в каком-нибудь кафе или трактире.

— А разве здесь есть волшебные заведения? — наивно спросил Гарри. — Я думал, мы на магловском кладбище находимся.

— Это Годрикова Лощина, одно из нескольких поселений колдунов, тут маги живут бок-о-бок с обычными людьми. Есть еще подобная деревушка Литтл-Хэнглтон и Хогсмид, туда вы будете ходить на прогулки на третьем курсе.

— А если мои родители похоронены тут, значит, они здесь жили, так ведь получается? — спросил Гарри.

— Если вы не устали и желаете этого, я покажу вам их дом, — предложил Северус. Не хотелось туда идти, но раз уж они здесь, нужно провести Поттера по памятным местам, пусть все увидит собственными глазами.

Гарри живо собрал свои шоколадки и привел себя в порядок, бережно вернув кошелечек на грудь и застегнув мантию. Снейп уже ушел вперед, предоставив мальчику для прощания несколько минут. Гарри погладил ладошкой холодный белый мрамор, поправил цветы в вазе, потихоньку оторвал веточку от букета и положил ее на могилу отца. Все-таки папа...

И побежал за профессором.

Выйдя за ворота кладбища, они повернули налево. Кладбище находилось в сторонке от самой Годриковой Лощины, а дом Поттеров стоял на окраине, совсем недалеко, и они дошли туда за десять минут.

Гарри заинтересованно оглядел усадьбу. Большая часть коттеджа была оплетена плющом, а правая часть второго этажа вообще разрушена — там все и произошло, по всей видимости — это в той комнате он как-то нечаянно убил злого волшебника.

Над калиткой висела вывеска золотыми буквами, что тут были убиты в ночь на 31 октября Лили и Джеймс Поттеры. И что дом оставлен в таком виде как напоминание о злой силе, разбившей их семью.

Гарри передернулся и подумал, что жить тут не хотел бы. Он не любил старые дома, в которых умирали когда-то люди. Вот дом тети Петуньи был новым, и жили они все там первым поколением. Поэтому и никаких призраков умерших или полтергейстов в доме быть не могло. А тут... Гарри как подумал, что там, в доме, лежали мертвые тела его родителей и того самого убитого волшебника... нет, нет, благодарю покорно! К тому же, он взглядом почти профессионала-риелтора оценил земельный участок, на котором располагался коттедж. А это и нетрудно совсем было. Маленький совсем, и зарос сорной травой. Одно старое яблоневое дерево у ограды. Кусты сирени в углу. Заросли ландышей у крыльца. Тут вообще ничего вырастить нельзя, только клумбу с цветами.

— А этот дом... он принадлежал ведь папе с мамой? — cпросил Гарри стоящего рядом профессора. — Он был их собственный? Почему cейчас тут никто не живет? Можно же сделать ремонт...

— Тут сначала планировали устроить музей и мемориал павшим героям, — усмехнулся Снейп. — Но, как всегда, благие намерения быстро проходят, мистер Поттер. Министерство так и не удосужилось найти денег на ремонт и обустройство памятника вашим родителям. Знаете, как бывает, вначале все льют слезы радости и заламывают руки, обещая все мыслимые и немыслимые блага, но потом эйфория от победы проходит, вылезают какие-то срочные личные дела, и получается так, что обещания отходят на второй план. Так случилось и тут. Прошло сколько-то времени и все ограничилось вот этой самой вывеской. Согласитесь, очень удобно! Минимум затрат и головной боли.

Гарри возмутился. Ну и ну! Тогда он, когда вырастет, просто продаст этот дом, если это его наследство, и купит себе коттедж в сельской местности, с большим участком. А здесь жить никогда не будет.

Снейп не стал больше задерживаться возле разрушенного дома и так же молча повернулся и ушагал вперед. Гарри еще раз скептически посмотрел на развалины и вприпрыжку догнал профессора.

Вскоре они уже сидели в уютном кафе, которое называлось свирепо «Съешь меня!». Профессор Снейп заказал по пол-порции густого картофельного супа, свиные отбивные с отварными овощами, пастуший пирог, салат из шпината с грибами, заварные пирожные на десерт, сок и кофе.

Гарри попытался робко всучить ему несколько галеонов, но профессор злобно зыркнул на него черным глазом и Гарри устыдился и опустил голову. Но он же просто не хотел обременять постороннего человека! И он может за себя заплатить...

Они молча ели, и Гарри, не успевший позавтракать в школе, умял свою порцию подчистую. Впрочем, он вел себя достаточно культурно, правильно пользовался столовыми приборами, и не хватал мясо руками. В общем, всячески производил приятное впечатление о себе. Тетя Петунья учила их с Дадли этикету, когда у нее было хорошее настроение.

Профессор это стремление Гарри оценил, и к концу обеда немного расслабился, откинулся на спинку стула и попивал кофе мелкими глоточками. Гарри с удовольствием схомячил свое пирожное и не удивился, когда ему пододвинули блюдце с долей профессора. Он почему-то знал, что так и будет. Вот чувствовал и все.

— А можно спросить? — робко вякнул он, прикончив пожертвованное угощение.

— Спрашивайте, Поттер, — лениво позволил профессор.

— Мои дедушка и бабушка умерли, когда я еще не родился. А что случилось с... теми, которые были волшебниками? — Гарри давно уже интересовал этот вопрос.

— Насколько я знаю, они тоже, вероятно, мертвы. Или же живут отшельниками. Видите ли, мистер Поттер, волшебники живут дольше маглов, в два раза. Но родители вашего отца были уже сильно в возрасте, когда у них появился ребенок, причем единственный. А так как они были чистокровными волшебниками, традиционалистами и консерваторами, то не признали вашу мать, которая происходила из маглов. Поттер поссорился с ними, и переселился жить вот сюда, в Годрикову лощину, в этот небольшой скромный дом. Учитывая, что род Поттеров весьма обеспечен, можно предположить, что ему просто выделили энную сумму на проживание, потому что он до самой смерти нигде не работал.

— Нууу... в сейфе было денег немало, — протянул Гарри, вспомнив груду золотых и серебряных монет.

— Не успел истратить, — усмехнулся профессор. — Дома и особняки волшебников всегда скрываются под Фиделиусом, это такое заклинание, чтобы их не видели люди и другие волшебники. Поэтому поместье ваших дедушки и бабушки никто не сможет найти, так что если они уже умерли — их дом для вас потерян. Хотя, они могли оставить завещание в Гринготтсе.

— Ой, так значит, если они умерли — никто об этом может и не узнать? — огорчился Гарри.

— А вот у нас все соседи общаются друг с другом и все новости — где кто родился или умер, сразу узнает вся улица.

— Ну, маглы живут скученнее, и можно сказать — дружнее, а вот волшебники подвержены паранойе, и не зря, в общем-то, и предпочитают, чтобы их дома никто не нашел и не проник к ним. Так что это, можно сказать, судьба, которую ваши родичи сами выбрали.

— А почему же они были так против моей мамы? — cпросил Гарри.

— А потому что ваша бабушка была из потомственной семьи Темных волшебников. А они никогда не приняли бы в семью нечистокровную бедную девушку. Знаете, как это бывает?

Гарри знал.

— Это... ммм... мезальянс, вот! Я смотрел много таких фильмов с тетей Петуньей... Тогда, сэр, мне все понятно. У нас тоже такое часто бывает. Но это не страшно — я сам заработаю все. И потом, мама с папой мне оставили денег. Нужно только их правильно вложить.

Снейп удивленно посмотрел на Поттера. А этот сопляк не так прост! Сможет за себя постоять! Надо бы свести его кое с кем...

— И чем же таким вы бы занялись, мистер Поттер, чтобы умножить свое состояние?

— Ну, я уже все прикинул, сэр! Мне нужен хороший плодородный участок земли, часть я отведу под сад, желательно черешневый и персиковый, часть под клубничную плантацию. Знаете, сейчас вывели такие сорта — большие ароматные ягоды, как же... «Черный Принц»! Здоровское название! Мне очень нравится! То, что не удастся продать в сезон, можно законсервировать и сварить конфитюр и джем. Выгодно со всех сторон. А теперь еще, оказывается, я волшебник! Знаете, как это облегчит жизнь при сборе урожая? И работников можно нанять из магов, несколько человек вполне справятся, а так мне бы пришлось целую бригаду рабочих нанимать, — Гарри, очень довольный тем, что привлек всецело внимание взрослого человека, щебетал словно птичка, не умолкая, торопясь поделиться своими грандиозными планами на будущее..

— Хм... стало быть, вы собираетесь распространять свою продукцию в магическом мире? А знаете, что тут еще пользуется спросом? Редкие растения и травы! — внезапно увлекся и Снейп. — Если бы у меня был хороший доверенный поставщик ингредиентов, который выращивал бы нормальный урожай на заказ... Профессор Стебль, к сожалению, занимается только единичными экземпярами, да никто и не даст зарабатывать на хогвартских теплицах, — усмехнулся он.

— А насчет лекарственных трав я подумаю, сэр. Вот, например, во Франции выращивают целые поля цветов и всяких травок. Я видел...

— Да-да, по телевизору, — усмехнулся Снейп, забавляясь.

Гарри немного смутился, но желание поговорить пересилило.

— А профессор Стебль говорит, что на Гриффиндоре учится один совершенно гениальный хаффлпафец — Невилл Лонгботтом! Прирожденный герболог. У него вырастает все, даже ножка от табуретки, просто воткнутая им в землю скорее всего пустит побеги. Она все ждет, когда он переведется к ней так же, как я.

— Аааа... взрывник Лонгботтом! Этот студент совершенно ужасен. Он умудряется расплавить то, что по определению невозможно. Не знаю, как он вообще сдаст зачет по моему предмету, — мрачно заключил профессор Снейп. — А насчет перевода — вряд ли. У него столько нахальства, как у вас, не наберется.

— Ну, поставьте ему троечку, у нас все учителя так делают, — покраснев от своеобразной похвалы, пожал плечами Гарри. — К примеру, те, кто занимается в спортивных кружках и добился хорошие успехов, их просто переводят из класса в класс, натягивая им оценки. Все же знают, что они спортсмены и у них в голове пусто, — засмеялся он.

— Ваш отец категорически не согласился бы с такой оценкой его умственных способностей, — ядовито заметил профессор. — Кстати, Поттер, скажите, почему вы не попросили у меня показать вам вашего отца?

— Я слышал, как тетя Петунья говорила дяде Вернону о нехороших проделках папы. А ведь он тогда был уже взрослый, школу закончил, и так себя вел. Легкомысленно и жестоко. И потом, если бы вы были с ним в хороших отношениях, вы бы сами наколдовали мне его портрет, а так... понятно, что вы с ним были на ножах, — смущенно сказал Гарри. — Да я знаком с такими ситуациями, они у нас везде и всюду, можно сказать, случаются.

Снейп помолчал. Он повел себя довольно мстительно, надо признать это. А Поттер очень сообразителен...

Все же Джеймс Поттер, каким бы он ни был, сейчас мертв. А его сын, видимо, не повелся на восторженные байки гриффиндорцев о героизме отца. Мальчик предпочел выслушать обе стороны и сделал свои выводы сообразно своему жизненному опыту и мировоззрению. Хм... это заслуживает похвалы, как минимум, и поощрения.

— Буду с вами честен, мистер Поттер. В школе мы с вашим отцом и его друзьями были врагами. Я учился на Слизерине, а они ненавидели мой факультет. Ваша мать дружила со мной, и пыталась защищать меня, но от этого было только хуже.

— Дааа... сэр. У нас тоже в школе смеялись над теми, за кого заступались девочки, — сочувственно сказал Гарри, кивая головой и глядя на него жалостливыми глазами.

Снейп вдруг стало смешно.

— Я ее обозвал нехорошим словом!

— Ну, само собой. Наши мальчишки еще и не так обзываются! Кричат: «Уйди, дура, овца, уродина тупая! Идиотка, пошла вон!» Но есть такие девочки, они не обижаются, говорят, их обозвали в состоянии аффекта и от отчаяния и стыда. Им родители дома так объясняют. Поэтому они мальчишек понимают. Девчонки, они вообще все добрые...

Снейп грустно улыбнулся. Знал бы ты, Гарри...

— Ладно, мистер Поттер, достаточно на сегодня. Скажу вам только одно — фото вашего отца, и матери тоже, вы можете посмотреть в библиотеке. У мадам Пинс есть альбомы с колдографиями всех выпусков Хогвартса. Попросите 1978 год, факультет Гриффиндор.

— Ой, спасибо, я сегодня же вечером схожу туда, сэр, — обрадовался Гарри. — А то знаете, тетя Петунья уничтожила все фотографии мамы и папы, она, оказывается, все время боялась, что нас всех тоже станут преследовать, и мне сказала, что мои родители погибли в автокатастрофе. Но я несколько раз видел, как она плакала, а когда увидела меня, сразу спрятала маленькую фотографию с двумя девочками... я не успел рассмотреть ее, — грустно сказал Гарри. — Надо мне, наверное, купить фотоаппарат. Я сделаю снимки с фотографий в библиотеке, вот.

Снейп промолчал. Подозвав официантку, он расплатился и встал. Вопреки всему, время он провел неплохо и не жалел об этом.

А Гарри просто облегченно вздохнул, видя, что преподаватель не сердится.

— Мистер Поттер, я советую вам при разговорах с директором не смотреть ему в глаза, как вы сделали это на второй день после поступления.

— Почему, сэр? — недоуменно спросил Гарри. — Я знаю, что если смотреть прямо в глаза, то неискренний человек устыдится и отведет взгляд...

Северус не выдержал и засмеялся. Но Гарри этому не удивился, потому что не знал, что декана Слизерина мало кто видел смеющимся.

— Устыдится? Поттер, директор так сможет прочесть ваши мысли, и узнает, что вы были со мной.

— Ой, а разве волшебники и такое могут? — удивился ребенок Гарри. — А я же могу о чем-то плохом думать — он и это узнает? — Гарри с ужасом подумал, что Дамблдор может узнать о его воровстве в супермаркете! Позорище и стыд какой! — Все, все, спасибо, что предупредили! А то мало ли что!

— То-то же, — усмехнулся Северус. — А если вы и дальше хотите общаться со мной, то вам нужно как-то научиться закрывать сознание от директорских прочтений. Я подумаю над этим...

— Конечно, хочу общаться! — доверчиво посмотрел ему прямо в глаза Гарри. — Меня никто из взрослых не слушает, и всерьез не воспринимает — вы первый... И про ягодную ферму мою слышать не хотят, — вздохнул он. — Говорят, лучше деньги под проценты давать...

— Ну, такой способ обогащения чреват последствиями, мистер Поттер, потому что вам могут ваши деньги и не вернуть, знаете ли. А если попадется сильный волшебник — жди Обливейта или Конфундуса, а то и тотального стирания памяти. У нас еще и не такое могут выкинуть, лишь бы не выполнять обязательств. Такое только с гоблинами не проходит... с гоблинами... — и Снейп задумался.

Гарри подпрыгнул, подергав его за край мантии, и Снейпу пришлось в течение следующих пятнадцати минут объяснять, что такое Обливейт и прочие бессовестные манипуляции магов с сознанием. Хотя было одно преимущество — мальчишка все схватывал на лету, и объяснять по несколько раз не приходилось — так что Северус будто читал лекцию с кафедры благодарным и жадным до знаний студентам.

Негромкий хлопок — и вот они уже у ворот Хогвартса.

— Вы идете на территорию школы и не распространяетесь на тему своего отсутствия. Старосту предупредите, что желаете конфиденциальности. Запомнили?

Гарри пошлепал губами, припоминая длинное слово, и кивнув головой, помчался по дорожке в здание школы.

Снейп проводил его взглядом и аппарировал в Хогсмид.

* * *

Вторую половину дня Гарри провел весьма продуктивно.

Сначала они с первым и вторым курсом, оставшимся в школе — старшие ушли на весь день в Хогсмид, развлекаться — делали уроки, потом староста уложила их спать. А после пятичасового чая с сэндвичами, пирожками и маленькими кремовыми ягодными пирожными Гарри с Ханной Эббот и Эрни МакМилланом отправились в библиотеку искать материал для эссе по ЗОТС.

Мадам Пинс, очарованная воспитанным, вежливым, мило улыбавшимся большеглазым Поттером, сразу же выдала ему здоровенный толстый альбом с фотографиями всех четырех факультетов выпуска 1978 года.

Ну, Гарри, конечно, тут же посмотрел, что из себя представляют Джеймс Поттер, Сириус Блэк и Питер Петтигрю. Отец и правда, был копия Гарри, то есть, наоборот, конечно — с взъерошенными волосами и в очках. Крестный этот, Блэк — красивый синеглазый и темноволосый парень, но с наглой мордой — это Гарри сразу определил. А Питер Петтигрю — серый невзрачный паренек с маленькими бегающими глазками. Эти трое, вернее, четверо, там рядом притулился еще незнакомый тихушный ботаник Ремус Люпин, даже на фотографиях не могли вести себя прилично — все время перебегали друг к другу и остальным студентам на портреты, корчили рожи и тыкали одногруппников в бок или хлопали по спине. Так что Гарри через несколько минут начал уже стучать кулаком по проказничающим фоткам, пытаясь утихомирить их и рассмотреть повнимательнее.

Мама мило улыбалась и гневно глядела на пробегающих мимо ржущих хулиганов, пытаясь заколдовать их палочкой.

В конце концов, Гарри плюнул и разыскал профессора Снейпа.

На Слизерине все были важные, чопорные и пышно одетые в дорогие, изукрашенные камнями и вышивкой мантии. Слизеринцы-выпускники сидели спокойно и не дергались. Снейп нашелся в самом конце страницы — тощий, хмурый, завесившийся черной длинной челкой, в простой мантии. Он уставился в какую-то книжку и не реагировал на попытки Гарри поговорить. Только знакомо зыркал глазом из-за волос и шипел, как змея, требуя отвязаться.

Гарри вздохнул, и подумал, что надо бы попробовать тоже отрастить волосы. Он хотел быть как индейцы, ну и на профессора Снейпа тоже можно было быть похожим. У него нос был с горбинкой, как у Чингачгука. А у самого Гарри волосы торчали во все стороны — он был похож на ежа в очках.

С сожалением вернув альбом библиотекарше, и поблагодарив ее, Гарри присоединился к товарищам, делавшим уроки.

Потом они все вместе пошли на ужин — в субботу, кстати, на десерт подавали шоколадный торт, так что Гарри не стал есть жареную курицу — так он за день объелся всяких вкусностей. Да еще и после ужина, в гостиной, вернувшиеся из загадочного Хогсмида старшие ребята угощали малышей прикольными штуками из «Сладкого королевства». Гарри досталось сахарное перо, знакомые по Хогвартс-экспрессу две шоколадные лягушки, и пакетик сливочной тянучки. Он их сунул в кошелек на потом.

Длинный субботний день, насыщенный событиями, новыми знаниями и знакомствами, подошел к концу и Гарри понял, что жутко устал. Он попрощался с товарищами и совершив все положенные умывальные ритуалы, забрался к себе в уютненькое спальное отделение, задернул занавеску, предвкушая, как уляжется на мягкую постель.

На полочке возле изголовья кровати стояла красивая серебрянная рамка с маминым изображением...

Гарри зачарованно уставился на нее, и через несколько секунд, изображение сменилось другим — там рыжая девочка смеялась и раскачивалась на качелях, на третьем она же разглядывала чудесный цветок на своей ладони.

Рядом лежала записка:

«Мистер Поттер, это колдорамка для ментальных проекций. Как вы могли заметить, изображение меняется каждые двадцать секунд. Всего их около десяти — это моя память о дружбе с вашей матерью. Отключить ее вы можете, сказав Satis*, включается просто прикосновением. Подзарядка не требуется в течении полугода. Профессор Северус Снейп»

Гарри счастливо вздохнул.

Какой классный день!

Кажется, он получил все, о чем мечтал, ну кроме фермы, конечно.

Память о матери, налаженные отношения с преподавателем, факультет, на котором хотел учиться, добрые и дружелюбные товарищи... эх, что еще ребенку надо?

Гарри знал, что жизнь полосатая, как зебра, и что черную полосу всегда рано или поздно сменит белая. Так вышло и у него. Нужно лишь быть терпеливым и не падать духом.

На этой позитивной ноте он и заснул.

* — достаточно (лат.)