Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Обычно Себ не видел снов — или, во всяком случае, не запоминал их. Сон всегда приходил легко, приносил отдых, восстанавливал силы — без всяких побочных эффектов. Максимум, что могло привидеться — это очертания изящной женской груди и смутное возбуждение, но даже о них он утром вспоминал с большим трудом.

А этим утром впервые понял, что, встав с постели, можно ворваться в ванную, влезть под душ и замереть, подставляя спину и плечи потоку воды и отчаянно надеяться, что это поможет смыть недавний кошмар.

Судорожно вздохнув, он прижался спиной к кафельной стене, позволяя душевой струе обжигать грудь и живот. Открыл глаза. Сглотнул. Руки тряслись.

Мать твою.

Он по привычке схватился за переносицу, но тут же принялся тереть горящие глаза. В лёгких не хватало воздуха.

Стоило зажмуриться — и кошмар ожил снова. Так ярко, как ещё никогда в жизни.

Это снова был Ирак. Снова дуэль с другим снайпером. Себ выбрал себе укрытие на чердаке полуразрушенного дома. Тот, другой, засел на крыше в трёхстах метрах. Себ знал, где он лежит, но не видел его. Он знал, что если шевельнётся — выдаст себя, поэтому лежал неподвижно, прирастал к дощатому полу. И — точно как в реальности — другой не выдержал первым. Движение было мимолётным, но его хватило для демаскировки. Шевеля только кончиками пальцев, Себ подкрутил прицел. С непривычной резкостью он выхватил на фоне жёлтого камня вымазанное в маскировочной краске лицо. Краска посыпалась, и с другой позиции широко улыбнулся Йен.

Конечно, на самом деле его уже не было в это время. Он умер за три месяца до того… Но он лежал и улыбался, уже не таясь.

«Ты мог бы его убить, дорогой мой?» — прошептал в наушнике голос Джима.

Себ понимал, что не должен двигаться или говорить. Он должен был только выстрелить — и всё. Но там был не вражеский снайпер. Там был Йен.

— Ты должен, Себастиа-ан, — промурлыкал Джим, — ты же знаешь правила.

Он действительно был должен. Но Йен не был врагом, никак не мог им быть, и он улыбался, и махал рукой.

— Стреляй, — приказал Джим.

И Себ выстрелил.

Ещё раз проведя пальцами по глазам, Себ выпрямился и сунул под душ голову. Выкрутил вентель холодной воды, постоял немного — и выбрался, поёживаясь от холода, но зато чувствуя, что оживает.

Жутко.

На кухне он налил себе большую кружку чая — руки уже не тряслись, но во рту всё ещё стояла горечь, а голова казалась тяжёлой и чужой.

Он редко вспоминал Йена. Не иначе как беседы с Эриком разодрали давно зажившие шрамы.

На душе было мерзко. И от самого сна, и от того, что смерть Йена (настоящая, не та, которая привиделась) всплыла в памяти во всех неприятных подробностях, а ещё, как ни смешно, от того,что во сне он выстрелил.

Да, он убеждал себя, что это просто дурацкая фантазия, в которой виноват, наверное, несвежий бекон в яичнице. Но пальцы зудели, словно он на самом деле нажал на курок.

Йен не улыбался перед смертью. Он орал от боли и крыл матом Себа, курдов, Штаты, королеву и военного врача. Обещал встать на ноги и затолкать Себу в зад все его идиотские подбадривания и утешения. «Не дождёшься, придурок, не сдохну я», — было его последними внятными словами. Дальше — только бред, долгая агония и конец. В общем и целом, они оба знали, что это может случиться. С любым из них — или с обоими сразу.

Только теперь перед глазами стояла широкая дурацкая улыбка, отлично различимая через прицел.

Впрочем, чай и пара сэндвичей помогли ему окончательно прийти в себя, и вскоре кошмар забылся.

Наступил день рождения Сьюзен — в этом году ей повезло, и праздник пришёлся на выходной.

Себ поехал к ним с миссис Кейл с самого утра. Компьютер уже дожидался Сьюзен в гостиной — оставалось только снять обёрточную бумагу с системного блока и монитора. К нему прилагался и второй подарок — большая коробка с красками, пастельными мелками, разноцветной бумагой для рисования, кистями и множеством других мелочей, которые помогла выбрать мисс Кларенс.

Сьюзен уже, конечно, проснулась.

Себ застал её за изучением большого домика для кукол — от миссис Кейл. Краски и прочее уже стояли, распакованные, а Сьюзен бросала заинтересованные взгляд на компьютер. Как обычно, её раздирали противоречивые желания: начать пользоваться сразу всеми подарками или сначала методично распаковать каждый. И, как обычно, второе победило. Отодвинув домик в сторону, она подошла к монитору и начала осторожно надрывать бумагу. Миссис Кейл суетилась рядом, предлагая помощь и совершенно счастливо улыбаясь. А Себ остановился в дверях, надеясь, что не спугнёт их.

— А это от кого? — вдруг звонко спросила Сьюзен, обернулась — и заулыбалась ещё шире. — Пап, от тебя?

— С днём рождения, дорогая, — Себ подошёл, кивнул миссис Кейл и встал на колени рядом со Сьюзен. — Что там?

— Ещё подарок.

Себ нахмурился. Миссис Кейл удивлённо приподняла брови, а Сью уже вытащила из-за монитора что-то вроде коробки, сантиметров двадцать пять в длину и около тридцати — в высоту.

Обёртка была строгой, серебристой. Лента — изумрудно-зелёной.

— От кого это? — спросила миссис Кейл. Сьюзен хотела было развязать ленту, но Себ не дал этого сделать.

— Дай-ка мне, — он осторожно забрал предмет, взвесил в руке, прислушался, но ничего не заметил. Ощупал края. Больше всего это походило на…. книги?

— Я сама открою! — запротестовала Сьюзен, но Себ встал, отнёс подарок на стол, поставил и совершенно открыто приложил ухо. — Пап, что ты делаешь?

— Пытаюсь угадать, что там внутри, — проговорил Себ задумчиво. Осторожно тряхнул. Снова ощупал. Кажется, это действительно были книги. Сквозь обёртку даже пробивался характерный запах, к которому Себ долго привыкал, когда они с Эмили стали жить вместе.

— Это мой подарок! — Сью упрямо поднырнула под руку Себа, но он забрал свёрток и сказал:

— Твой. Но сначала нужно кое-что проверить.

— Пап!

— В чём дело, Басти? — удивлённо спросила миссис Кейл.

— Открывайте компьютер. Сью, даже не пытайся делать вид, что плачешь, не поверю. Я кое-куда съезжу и вернусь через час, — и он вышел, не слушая ни вопросы, ни уговоры, ни шмыганье носом.

Уже в машине он набрал Грега и спросил без предисловий:

— У тебя есть рентген?

На другом конце повисла недолгая тишина, но Грег, справившись с удивлением, сказал:

— Найдётся. Тебе зачем?

— Надо просветить кое-что, — рассказывать по телефону про подарок он не стал, потому что со стороны это показалось бы торжеством паранойи.

— Подъезжай в Ярд, — сказал Грег, — проверим.

Он встретил Себа на улице — как раз докуривал сигарету. И сразу же нахмурился, увидев запакованный в бумагу подарок.

— У тебя тайный поклонник?

— Скорее уж у Сьюзен, — мрачно сказал Себ, протягивая не то коробку, не то стопку. — Знаю, звучит бредово, но он появился в доме не пойми откуда.

Грег забрал подарок с совершенно серьёзным выражением лица.

— По уму, такие подарочки даже трогать не надо. Как нашёл — сразу метров на десять в сторону и вызываешь полицию, — сказал он. — А то потом мы разбираемся, что это рвануло: газ или подарок.

— Сью нашла его первая, я не успел даже заметить, — несколько виновато сказал Себ, понимая, что друг прав.

Они прошли мимо постовых в стеклянные двери, Грег двинулся дальше, к турникетам, бросив на ходу:

— Подожди немного.

Себ присел на металлический стул — и тут же у него зазвонил телефон. «Номер скрыт».

— Ха, детка, да ты параноик, — раздался в трубке голос Джима, — странно, что не согнал в дом команду из службы спасения…

— Сэр?

— Не бойся, дорогой. Предметы в свёртке могут тебя напугать, но твоей дочери они не причинят никакого вреда. Я помню о нашем маленьком соглашении.

— Зачем?

Снова послышался смех.

— Разве я мог пропустить праздник? Не переживай, я фея, чтобы обижаться, что меня не позвали на семейный обед, — тон Джима изменился, как будто переключился режим у автомата: — Отдай подарок ребёнку, Себастьян. Не расстраивай меня, — и гудки.

Грег вернул Себу свёрток с пояснением, что внутри просто книги, но смеяться не стал, вместо этого повторил ещё раз:

— Найдёшь ещё один — всё равно звони. Сразу мне.

— Грег?

— М?

Себ заметил, что выглядит он откровенно плохо. Как будто не спал пару суток.

— Что-то случилось?

— Не могу рассказать, — покачал головой Грег, — но у нас завёлся сумасшедший подрывник.

— Жертвы?

— Ни одной, в этом и штука. Ладно, — он махнул рукой, — передавай дочери привет и поздравления.

Если бы это был Джим, жертвы наверняка были бы. В этом Себ не сомневался. Он ехал домой в мрачном расположении духа. Во-первых, предвидел и неудобные вопросы от миссис Кейл, и обиду Сьюзен. А во-вторых, боролся с желанием выкинуть книги в первый же попавшийся мусорный ящик.

«Отдай подарок. Не расстраивай меня».

Да, Себ верил Джиму в том, что эти книги не грозили Сьюзен решительно ничем. Но сама идея отдать их коробила. Ему не хотелось никакой, даже самой призрачной связи между Джимом и Сьюзен. Они должны были оставаться в разных мирах.

Уже подъехав к дому, он снова взял подарок и осторожно надорвал упаковку, вытащил верхний том.

«Гарри Поттер и философский камень», Дж.К. Роулинг.

На картинке был изображён малиновый паровоз и задумчивый человек в круглых очках.

Себ открыл книгу и прочитал на форзаце сделанную от руки дарственную надпись: «Милой Сьюзен Моран в день её рождения. Надеюсь, ты любишь сказки».