Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Дома Себ вытащил винтовку. Она не нуждалась в проверках и чистке, но он проверил её и почистил. Переоделся, убрал винтовку в чехол, сунул кнопочный мобильник в карман и поехал к месту.

Да, ещё два часа в запасе, но он хотел осмотреться заранее.

Ни чёрта он не хотел. Ни осматриваться, ни ехать куда-то. Он хотел сдохнуть. Но такой опции не было в списке.

Даже не позаботившись о том, чтобы найти парковку, Себ бросил машину на проезжей части где-то в районе Чипсайда. Он знал, куда идти, но вместо того чтобы двигаться к цели, бродил кругами по узким тёмным улицам. Случайно вышел к Собору Святого Павла. Понял, что его сейчас стошнит, развернулся и поспешил в другую сторону.

Госпиталь Святого Варфоломея выскочил на пути почти неожиданно. Себ обошёл его, сел на лавочку на автобусной остановке и закрыл глаза. Мимо проехал «Форд», похожий на его собственный, только белый. Ранняя пташка. Ещё даже не начало светать, а кому-то уже понадобилось за руль.

Слева загремел мусоровоз. Остановился. Водитель вышел из кабины и отошёл куда-то в проулок, даже не закрыв дверь. Быстро вернулся и заглушил мотор.

Понятно, сходил отлить, а теперь хочет поспать пару часов во время работы.

Все эти наблюдения совершенно не затрагивали сознания Себа, шли мимо, он даже не знал, зачем фиксирует их. Просто по привычке.

Без пятнадцати пять он встал и двинулся к указанному адресу. Дверь и правда была открыта, он спокойно поднялся на самый верх и прошёл в какой-то пустой, только после ремонта, офис. Широкие окна открывали отличный вид на несколько кварталов. Осторожно, стараясь не мелькать, Себ открыл окно, на подоконнике которого лежала гарнитура, отошёл обратно, собрал винтовку и занял позицию. Нацепил наушник. Теперь оставалось только ждать, и он занялся этим. Просто превратился в глаза, которые перемещаются по крышам, окнам, улицам.

Через час раздался треск в наушнике, и Джим сказал:

— Как дела, детка?

— На позиции, — ответил Себ. До этого он не был уверен, что ему удастся выдавить из себя хоть что-то, но нет, даже голос не дрогнул.

— Крыша Бартса. Главное здание. Видишь меня?

Он видел. Джим сидел на высоком широком бортике, которым была огорожена крыша. Он избавился от толстовки и рубашки, уложил волосы, надел пальто и выглядел… Джимом.

— Умница, — улыбнулся Джим.

Очень тихо, чтобы через микрофон не было слышно щелчка, Себ снял предохранитель.

Один выстрел закончит всё. Игру с Шерлоком, ложь, приказы. Идеальный момент, чтобы стрелять. Одна пуля в сердце, потом контрольный в голову. Джим даже не почувствует. Не узнает, что его игра сорвалась. И так и не сойдёт с ума окончательно.

Себ положил палец на спусковой крючок — и снял его. Три киллера, которым он должен отдать приказ стрелять или нет — вот кто остановил его. Ничто другое.

Ему придётся дождаться, пока Шерлок вступит в игру, чтобы понять, когда и как действовать. Сегодня он не был готов рискнуть и оборвать одним выстрелом десяток жизней.

— Детка?

— Джим?

Джим ничего не сказал, но посмотрел вниз. Улица Себу тоже была видна целиком, и ничего интересного там не было — слишком рано ещё.

— Посмотрим, как быстро он всё поймёт, — пробормотал Джим неуверенно, сложил руки на коленях и поднял голову вверх, как будто подставляя лицо под солнечные лучи — только при отсутствии лучей.

— Детка? — повторил Джим спустя почти час.

— Что?

— Эта колыбельная... «Codail, a linbh, go sámh», «спи спокойно, моё дитя». Ты её знаешь?

— Нет, впервые слышу.

Наверняка это было что-то ирландское.

— Я не помню мелодии. Она крутится в голове, а я не помню, как её петь, — он сдавил ладонями виски. — «Почему, дитя моё, если ты лежишь в яслях, почему я вижу тебя распростёртым на соломе», — он даже не пытался петь, просто проговорил слова, а Себ почувствовал, что его собственная голова начинает раскалываться от тупой непонятной боли.

— Не важно, — прервал сам себя Джим. — Я выключу тебе микрофон, детка. Нам не нужно, чтобы ты помешал случайным звуком.

В бинокль Себ видел, как Джим улыбается сам себе. Он снял гарнитуру и убрал в карман, по ушам Себа прошёл неприятный шорох. Потом через динамик заиграла музыка: Джим поставил на телефоне «I want to break free».

Постепенно поднялось солнце: к счастью, оно светило у Себа из-за спины и не мешало обзору — впрочем, ничего удивительного, Джим умел выбирать позиции. Они дослушали второй альбом «Queen», Джим повернулся к Себу спиной и сменил репертуар.

Заиграло бодрое старое диско, которое Себ у него уже слышал. И в этот момент в поле зрения появился ещё один объект. Открылась чердачная дверь, и на крышу выбрался Шерлок — всё в том же пальто и в костюме, как на встрече в бассейне.

По привычке Себ прицелился в Шерлока — и тяжело выдохнул. Не туда. В перекрестье снова попал Джим. Себ взял бинокль и подумал, что не очень-то хочет слышать этот разговор. Но ему нужно.

Джим, не выключая музыки, произнёс (Себ поморщился от смешения звуков и понадеялся, что не вся встреча будет проходить под аккомпанемент):

— Наконец мы здесь, ты и я, Шерлок. И наша проблема. Последняя проблема. Остаться в живы-ых! — пропел он вместе с музыкантами. — Как же скучно, правда? — и выключил музыку. Сунул телефон в карман, к гарнитуре. — Просто оставаться.

Шерлок прогуливался по крыше, осматриваясь. Он выглядел достаточно уверенным в себе, и это, наверное, радовало.

Джим спрятал лицо в ладонях, медленно опустил руки и сказал с таким сильным ирландским акцентом, что Себ подумал о скором приступе. И напомнил себе, что приступа уже не будет.

— Всю жизнь я искал, чем бы отвлечься. Ты был лучшим способом, Шерлок. И что? Я потерял даже тебя. Потому что я тебя победил.

Как и накануне, голос Джима был полон разочарования. Шерлок свёл брови, а Себ подумал, что он даже не зритель в театре, а чёртов вуайерист. Он не должен был видеть и слышать этот разговор. Особенно слышать.

— И знаешь? — продолжил Джим. — В конце концов, это было легко. Легко. Теперь мне придётся снова играть с обычными людьми. А значит, и ты был обычным. Ох, ладно… — он поднялся с бортика, а Себ достал наушник из уха. Это была слабость, но он дал себе секунд тридцать тишины, во время которых просто смотрел на немой разговор. Потом надел обратно, конечно.

Как раз вовремя, чтобы услышать одобрительные слова Джима:

— О, ты и это понял.

К чему относились эти слова, Себ не уловил, но Шерлок пояснил гордо и даже несколько надменно:

— Удары — это цифры. Удар — единица, пропуск — ноль. Двоичный код. Вот почему те убийцы стремились сохранить мне жизнь… Код был спрятан во мне, внутри моей головы.

Джим не выглядел расстроенным. Похоже, догадка Шерлока не удивила его, он заметил:

— Как и я говорил моим клиентам, Шерлок — уж точно не слабак.

— Несколько строчек компьютерного кода, способные взломать любую систему, — продолжил Шерлок, словно и не услышав.

Себ нахмурился. Код. Он ведь слышал о нём от Джима. И если он хоть что-то понял тогда…

— Теперь он здесь, — Шерлок коснулся своей головы, — и я могу изменить все записи. Я могу убить Ричарда Брука и вернуть обратно Джима Мориарти.

Нет, он не сможет. И Джим подтвердил это, простонав в отчаянии:

— Нет-нет-нет, всё же так просто… Да нет же никакого кода, ТУПИЦА! — его голос сорвался на крик, и Себ мысленно выругался более грязными словами. Учитывая шум кармана и помехи, это был омерзительный звук.

— Эти цифры — бессмыслица. Полная бессмыслица, — Джим больше не кричал, но выглядел так, словно вот-вот отдаст приказ просто убить своего собеседника. — Ну, не думаешь же ты, что пара строчек компьютерного кода может разрушить мир? Я разочарован. Я разочарован, заурядный Шерлок! — допел он последние слова.

К делу.

Себ понимал, что эти двое могут болтать долго. Джим был всё ещё, кажется, одержим Шерлоком. А Шерлок слишком любил умничать. И выглядел слишком разозлённым своим провалом. Вот только Себ не готов был лежать на своей позиции вечность. Казалось, ещё немного, и голова просто взорвётся, хотя (странная штука) зрение оставалось совершенно чётким.

— А как же ритм?

— «Патрита №1», спасибо, Иоганн Себастьян Бах!

Вместо того чтобы вникать в суть, Себ подумал, что в этот раз имя «Себастьян» Джим произнёс нормально, не растягивая гласные.

— Но как тогда ты… — пробормотал Шерлок.

— Взломал банк, тюрьму и Тауэр! Грабёж средь бела дня! Всё, что нужно, —

это пара злодеев-соучастников. Я знал, — Джим махнул рукой устало, — что ты попадёшься на это. Это твоя слабость. Ты везде ищешь сложности. Ну, что ж, закончим игру?

Себ повесил бинокль и посмотрел в прицел.

— Финальный акт! — объявил Джим. — Хорошо, что ты выбрал крышу здания. Прекрасное место, чтобы это сделать.

Шерлок что-то ответил, но он оказался далековато от Джима, и Себ не расслышал его слов. Зато услышал то, что за ними последовало, и увидел на лице детектива совершенно ему не подходящее выражение: испуг.

— Конечно. Моё самоубийство.

— Гениальный детектив подтвердил, что был мошенником, — пояснил Джим довольно. — В газетах так напишут, значит, это правда. Люблю газеты… Сказки. Почти что в стиле Гримм (1).

— Я всё ещё могу доказать, что ты создал фальшивую личность! — рявкнул Шерлок с каким-то отчаянием.

И тут Себ, по привычке сканируя местность взглядом, увидел то, чего здесь быть не должно. Мусоровоз, который до сих пор никуда не уехал. Он видел его в четыре утра. И он всё ещё здесь, стоит чуть в стороне от того места на крыше, где разговаривают Шерлок и Джим.

Кажется, до Себа дошло. Все намёки Джима про путь спасения и прочее. Если разговор пойдёт так, как хочется Джиму, Шерлок должен прыгнуть не на асфальт, а на мешки с мусором. Четыре, пусть и высоких, этажа, мягкая подушка — все шансы отделаться парой трещин в рёбрах.

Только зачем?

Или это фантазии, а мусорщик заспался на рабочем месте?

— Давай, ради меня, пожалуйста! — резкий и высокий окрик Джима заставил Себа снова взяться за бинокль.

А Шерлок вдруг схватил Джима за грудки и, тряхнув, подтащил к самому краю крыши. Себ вздрогнул — но не потянулся к спусковому крючку. Просто рефлексы.

— Ты сумасшедший, — выплюнул Шерлок, а Джим, хмыкнув и совершенно не напрягаясь от того, что почти висит в воздухе, спросил:

— Ты только сейчас это заметил? Воу-воу! — Он взмахнул руками, когда Шерлок перегнул его через бортик. — Ладно. Добавим дополнительный стимул, — вздохнул Джим. — Не умрёшь ты, умрут твои друзья.

— Джон?

— Не только Джон. Все друзья.

— Миссис Хадсон?

— Я сказал — все…

— Лестрейд.

Мать твою.

Они не умрут. Вот и всё. Что бы там ни обещал Джим, Себ не станет полагаться на его слово. Они просто не умрут.

— Три пули, три стрелка, три жертвы, — пояснил Джим, — и никто не остановит их.

Себ коснулся пальцами кнопочного телефона, словно тот мог испариться из кармана.

— Если только мои люди не увидят, как ты прыгнешь.

Необычное выражение было на лице у Джима. Как будто он ожидал чего-то. Себ сам иногда удостаивался такого взгляда, когда Джим считал, что он может подумать получше и догадаться. И похоже, Шерлок тоже не проходил экзамен и безбожно тупил, по мнению Джима. Он должен был сообразить что-то. Например, заметить мусоровоз?

— Можешь меня арестовать, — улыбнулся Джим, — можешь пытать, можешь делать со мной что угодно, мои люди всё равно нажмут на спусковые крючки. Три твоих единственных друга во всём мире умрут, если только…

— Если только я не покончу с собой, завершив твою историю.

Шерлоку точно нужно было заметить грузовик. Себ не был уверен, что больше нет никаких наблюдателей, никого с лазерными указками, а значит, надо было действовать максимально близко к сценарию Джима. Пока есть риск лишних жертв — он не станет рисковать и не выпустит Шерлока с крыши никаким другим способом.

— И я должен буду умереть опозоренным, — тихо прибавил Шерлок, как будто это было самое важное.

— Конечно, в этом и смысл, — подтвердил Джим. — Смотри, у тебя даже зрители есть!

И правда, внизу появились редкие прохожие. И всё ещё стоял мусоровоз. Только Шерлок не видел его.

— Ну, хорош болтать. Давай. Я ведь говорил тебе, как это закончится.

«Заметь его, чёрт тебя дери», — подумал Себ.

Ему словно бы разламывали кости черепа сзади. Шерлок встал на бортик и опустил глаза вниз.

«Ну же!»

— Твоя смерть — единственное, что остановит убийц, — повторил Джим, хотя Шерлок это вроде как уже понял, — я уж точно не стану этого делать!

Шерлок частично заслонил Джима, и Себ не видел выражения его лица. Но кажется, мог себе его представить.

— Дай мне минуту, — тихо попросил Шерлок. — Минуту наедине.

— Конечно, — неожиданно серьёзно ответил Джим и отошёл в сторону.

Шерлок продолжал смотреть перед собой, и Себ подкрутил масштаб до максимума.

«Парень, ты же умный. Давай, вниз и левее на пятьдесят метров».

Мусоровоз тронулся с места — только чтобы оказаться прямо под крышей. Но Шерлок вообще не смотрел вниз. Он перевёл взгляд куда-то в небо — и расхохотался.

Примечание:

(1) В оригинале игра слов, которую не передать. Grim — грустный, печальный, а Grimm — соответственно, братья Гримм. Так что сказка не то грустная, не то в духе известных сказочников… ну, тоже не очень весёлая, со смертями и расчленёнкой.