Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

В кафе было шумно, что и не удивительно — собралось тринадцать детей десяти-одиннадцати лет, и все они кипели энергией. Прямо сейчас они выбирали музыку для танцев, столпившись у компьютера с колонками. Миссис Кейл и две мамы приглашённых девочек находились рядом, так что Себ не особо переживал.

Он, конечно, не мог пропустить день рождения Сьюзен. Не мог не поздравить её с утра, не мог не поехать в кафе, которое сам же и забронировал месяц назад, и не мог сбежать раньше, не дождавшись разворачивания подарков.

Он сидел, улыбался, вместе со всеми пел поздравительную песенку, когда вносили торт — как нужно. Но он бы очень хотел оказаться сейчас совершенно в другом месте.

Новый год стал настоящим праздником. За два дня до Рождества они с Грегом завершили длинное расследование и отмечали, помимо прочего, торжество справедливости.

Тогда, вскоре после идеи о погибшем водителе, Грег пришёл к Себу домой с толстыми папками и с сообщением, что он пошёл на маленькое должностное преступление ради них.

Две папки были совсем тонкими, а одна с трудом закрывалась, так была набита документами и фотографиями.

— Дело Пола, — сказал Грег, постучав по первой тонкой папке. — Дело о взрыве в «М-Корпорейшн», — вторая папка, — И… — его ладонь опустилась на третью, заполненную, — убийство нашего водителя, Гарри Мура. Вот он.

Ловким движением Грег открыл нужную страницу — с фотографией. Она была не очень хорошего качества, как будто увеличили снимок для водительских прав. Но можно было сказать, что выглядел Мур заурядно. Достаточно широкое лицо, нос когда-то был сломан, носогубные складки глубокие, а глаза — маленькие.

— Вёл не самый праведный образ жизни, — Грег перелистнул страницу, быстро пробегаясь взглядом по печатным строчкам, — пил, не имел постоянных отношений. Зато был большим фанатом футбольных пулов. И знаешь, что? — Грег захлопнул папку и сел на стул. — На следующий день после аварии, где пострадала Энди, наш Мур крупно выиграл. А ведь там не было серьёзных матчей с неожиданными результатами. И уж конечно, никто не ставит на пулах такие суммы.

— Выходит, ему заплатили через букмекерскую контору? — медленно произнёс Себ.

— И достаточно грубо. Вряд ли думали, что кто-то будет искать. Это наша первая зацепка.

— А есть вторая?

Грег улыбнулся. Себ видел, что он доволен и даже горд чем-то.

— И даже третья. Вторая — вот эти папки. Про Мура я тебе мог и сам рассказать, а дела взял для наглядности. Видишь, по убийству Пола и по взрыву в «М-Корпорейшн» почти ничего нет. И документы не пропали, а изъяты отделом по антитеррористической безопасности. В обоих случаях.

Себ задумчиво почесал в затылке.

— Думаешь, этот парень… оттуда?

— С большой вероятностью. Правда, их там только офицеров несколько сотен, так что это даёт не так уж и много. Но показывает направление. И наконец, третья зацепка — сама смерть Мура. Убит в пьяной драке, такие дела раскрываются по щелчку пальцев. А тут убийца пропал без следа. Зато есть его описание — был в чёрной кожаной куртке, бритый налысо, уехал на мотоцикле сразу, как полоснул ножом Мура. Найти его так и не смогли.

Задачей Себа стало обойти мотоклубы — не задавать никаких подозрительных вопросов, но присмотреться и поинтересоваться конкретной моделью мотоцикла — той, которая была у убийцы Пола и Гарри Мура. Грег же в это время пытался найти отправителя денег — и заодно приглядывался к коллегам из соседнего отдела.

Больше месяца они, кажется, просто бились лбами в стены, а потом Себ наткнулся на парня с большим чёрным Triumph Tiger, бритого и неразговорчивого. Едва ли не в тот же день Грегу удалось найти того, кто заплатил Муру.

Допрос водителя байка расставил всё на свои места, а спустя неделю Грег сумел так оформить результаты расследования, что ими заинтересовался его прямой начальник, глава отдела убийств и тяжких преступлений Скотланд-Ярда. Второго заместителя управления контртеррористической безопасности арестовали, и теперь его ждал суд.

Джим позвонил в тот же день — посмеялся, сообщил, что едва не умер от скуки и уже думал, не устроить ли в нужном мотоклубе небольшой взрыв, чтобы привлечь внимание. А потом вдруг объявил несколько виноватым тоном:

— Детка, в этом году я забыл про твой день рождения. Как грубо с моей стороны. Зато на Рождество у меня есть для тебя кое-что особенное. Не скучай, — и, конечно, отключился.

Учитывая, что на прошлый день рождения Джим устроил ему встречу с маньяком-таксистом, Себ был готов практически к чему угодно. Но в этот раз не было ни попытки похищения, ни угроз. Просто у него на кровати, под подушкой, лежала объёмная квадратная коробка, обтянутая кожей, в которой Себ нашёл часы. Крупные, металлические и очень странные часы — почти полностью открытый механизм закрывал только оскалившийся череп, у которого на месте носа крепились стрелки. Зубы сжимали кусочек вращающегося механизма.

Сзади на корпусе была гравировка фирмы: «Richard Mille», — а поверх черепа, возле левого уха шла маленькая надпись: «St. Sebastian». Себ совершенно не разбирался в часах, его собственные были с ним уже лет десять, и он плохо помнил, как покупал и выбирал их. Но вот эти производили какое-то гнетущее, напрягающее впечатление. Такие чувства у Себа обычно вызывали очень дорогие вещи, за исключением оружия. Под часами в коробке была записка рукой Джима: «Титановых было 16»(1), — но, поломав над ней голову минут десять, Себ убрал её в тумбочку вместе с коробкой. Он не чувствовал себя достаточно умным, чтобы разгадать эту загадку.

А часы надел. Всё равно большую часть времени их не будет видно под рукавом куртки.

В Рождество он набрал Джима — поздравить и поблагодарить за подарок. Но не дозвонился. Телефон был выключен.

Идиот. Он вообще не придал этому значения. В конце концов, для Джима было нормой пропадать куда-то. Это же Джим. Кто разберёт, что ему взбрело в голову на этот раз?

До февраля Себ был спокоен. Конечно, он не оставался без телефона, регулярно проверял входящие, обновлял электронную почту, но в целом занимался своими делами. Гулял или смотрел кино со Сьюзен. Встречался с Грегом. Ездил на стрельбище.

Как-то раз познакомился в баре с излишне жизнерадостной блондинкой, которая отмечала свой развод за стойкой в одиночестве, угостил её пивом — а через полтора часа посадил в такси и отправил домой одну, потому что понял, что не может заставить себя даже поцеловать её.

Три дня назад ему позвонил доктор Дарелл, и его звонок поломал всё спокойствие Себа к чертям собачьим.

Доктор был вежлив, спокоен, никуда не торопился, дважды уточнил, не мешает ли он и не перезвонить ли ему в другое время. Не выдержав этой прелюдии, Себ велел:

— Выкладывайте уже, что у вас, Фредерик.

Доктор вздохнул, как будто убеждал себя в том, что всё-таки нужно сказать то, что собирался. И произнёс:

— Боюсь, мистер Мюррей попал в большие неприятности, Себ. Очень большие.

Себ почувствовал, как по телу прошла горячая волна. От ленивой сонливости последних недель не осталось и следа, он был готов действовать.

— Что произошло?

В прошлый раз таким тоном Дарелл рассказывал, что Джима хотят убить. Доктор опять замялся.

— Что, док? — поторопил его Себ, ощущая неприятную горечь на языке. Это должно было быть что-то серьёзное.

— Думаю, — сказал доктор, тихо кашлянув, — лучше мне рассказать вам всё наедине. Этот телефон, знаете, откровенно говоря, у меня нет уверенности в том, что его не прослушивают.

Они встретились через полчаса на набережной. Доктор кутался в пальто и шарф, ему явно было холодно на ветру, но он не предложил зайти куда-нибудь, вместо этого пошёл совсем рядом с Себом, касаясь его локтя своим.

— Я очень боюсь, что в этот раз он заигрался всерьёз, — вздохнул Дарелл, — Ричард… мистер Мюррей никогда не избегал риска, но в этот раз дело могло зайти слишком далеко.

Себ испытывал иррациональное желание поднять доктора за шиворот и потрясти, чтобы из него побыстрее сыпались слова. Но он сдержался и даже ничего не сказал, чтобы не сбивать.

— Вы ведь знаете, наверное, что в последнее время он интересовался тем человеком.

Себ медленно вдохнул носом и выдохнул ртом. Ему требовалось очень много терпения, и доктору повезло, что он отличался этой добродетелью.

— Каким именно? Шерлоком Холмсом? — Себ назвал это имя, почти не сомневаясь, но доктор покачал головой:

— Нет, это его давний интерес. Я имею в виду другого. Снеговик, при мне он называл его только так.

Снеговик.

Себу казалось, что он это прозвище от Джима слышал, но к кому оно относилось — хоть убей, не помнил.

— Из правительства. Не знаю имени, но видел фотографию. Такой высокий, с залысинами и очень холодным взглядом.

— Не знаю. И что с ним?

— Он хотел привлечь его внимание. Я мало знаю, Себ, простите, но… — Дарелл сунул руки в карманы пальто, а Себ запрокинул голову, вглядываясь в низкое серое небо, с которого сыпался редкий, но холодный дождь. Доктор всё скажет. Он за этим и приехал. Просто нужно подождать немного.

— Ему это удалось, — продолжил он. — И его арестовали. Правда, это мало походило на арест. Я видел через камеру. Без ордера, без документов вломились в его квартиру, ткнули лицом в пол, всё обыскали, перевернули вверх дном, а потом уволокли и сунули в тонированную машину.

— Вы наблюдали? — тихо спросил Себ. — Как? Зачем?

— Он накануне пришёл и настроил мне доступ. Сказал — я развлекусь, — Себу показалось, что доктор смутился. — Велел не вмешиваться и не тревожить вас. Но, понимаете, — он покачал головой, будто не соглашаясь сам с собой, — он говорил про две недели.

— А когда это произошло?

— Месяц назад. Сегодня ровно месяц.

— Месяц, — повторил Себ ровно. — Грёбаный месяц. Чёртов-мать-твою-месяц.

— Я ждал две недели. Потом решил, может, он немного ошибся, не рассчитал, — виновато пробормотал доктор, — и ещё неделю не беспокоился. Но прошло четыре…

— Какие-то парни из правительства или нет, потому что точно вы не знаете, забрали его на ваших глазах, держат уже месяц, — медленно произнёс Себ, пытаясь оставаться хладнокровным, — и сегодня вы решили мне об этом рассказать. Круто.

— Я вообще не должен был, — напомнил доктор, а Себ сжал правую руку в кулак.

«Дыши давай ровно, чёрт тебя дери», — велел он самому себе. Правительство или нет, Джим уже может быть мёртв. Или похуже. Себ не обольщался — то, что его забрали не ребята из мафии, а кто-то, кто носит в кармане удостоверение в кожаной обложке, ничего не меняет. Или ухудшает ситуацию. Когда правительству что-то нужно, оно церемониться не станет. Тем более с Джимом.

— Надо понять, — тихо сказал Себ, пройдя метров двести, — кто именно его взял. Кто этот Снеговик. И как нам вытаскивать оттуда Джима. Что вы ещё знаете? Рассказывайте. Всё, что слышали, о чём догадываетесь.

У Дарелла было немного. Прозвище это дурацкое. Работа на правительство. Фотография, которую он видел однажды.

— Он ещё при мне говорил, что даже Снеговики допускают ошибки, когда слишком полагаются на неразумных младших братьев. После Нового года. Это была предпоследняя встреча. И ещё, что… могу процитировать: «Должно быть, очень скучно владеть всей Британией. Столько чужих проблем — и никакого веселья».

— Маловато, — признал Себ.

И это было очень дерьмово. Где-то Джима держат взаперти, могут пытать (в то, что кому-то там будет дело до законов, Себ не верил совершенно), могут убивать, если уже не убили. А они с доктором бродят по набережной и болтают, потому что больше ни на что не способны.

И они действительно не были способны ни на что другое. Встречались. Молчали в основном, или Дарелл повторял услышанное. Расходились.

Себ стал смотреть новости, надеясь, что в какой-то момент на экране мелькнёт нужное лицо, и он каким-то волшебным образом узнает в нём Снеговика. А ещё он устраивал день рождения Сьюзен, борясь с почти физической тошнотой, которую вызывали шарики и улыбки. Но хотя бы с этим он справлялся.

Утром перед праздником Себ снова слушал новости. Но там из более или менее значимого была только перестановка в Кабинете. И к сожалению, лиц почти не показывали. Он выключил телевизор и, понимая, что ехать к Сьюзен ещё рано, а заниматься чем-то другим просто не может, открыл ноутбук. Сначала бездумно листал новости, загуглил на всякий случай Снеговика (конечно, безуспешно), и открыл блог Джона Ватсона.

Он не читал его с конца августа, и за это время накопилось много новых записей. Себ добрался до сентября — и выругался вслух. Потому что, кажется, он только что нашёл этого человека.

И ему было плевать, проснулся ли уже доктор в половине седьмого утра, он позвонил ему и резко сказал:

— Майкрофт Холмс. Вы когда-нибудь слышали это имя?

Доктор действительно ещё спал, он какое-то время шумно сглатывал, влажно чавкал, но всё-таки ответил:

— Да. Да, пару раз. Рич… мистер Мюррей давно его знает. Постойте. Это правда может быть он. Легко может. Он работает в правительстве, и мистер Мюррей, — док закашлялся, как заядлый курильщик, — да, простите. Мистер Мюррей говорил, что он владеет Британией, если не миром. Но… — голос Дарелла вдруг стал жалким, — что с этим делать?

Себ закрыл глаза. Он отлично знал, что делать, но он не мог заняться этим прямо сейчас. Ему нужно было время, не два, не три часа. И он не мог пропустить день рождения дочери.

И он не мог сидеть и просто ждать, когда появилась реальная возможность действовать.

Чёрт.

— Фредерик, — наконец, решил он, чувствуя, что идёт на компромисс с совестью, — мне нужно, чтобы вы выяснили, что сегодня делает Шерлок Холмс. Посмотрите в его блоге, то есть в блоге его друга, в соцсетях. У него же много фанатов. Я должен знать, где он будет после пяти вечера.

Потом Джим его за это, наверное, убьёт. Но сначала он выйдет на свободу, живой и достаточно здоровый, чтобы отдать такой приказ.

Теперь Себ сидел на детском празднике, держал на лице приклеенную улыбку и ждал сразу двух вещей: когда разойдутся гости, они со Сью посмотрят подарки, и можно будет сбежать, это во-первых. Когда Дарелл сообщит что-то полезное, это во-вторых.

Примечание:

(1) Джим подарил Себу часы Richard Mille Tourbillon Skull RM 052. Это часы лимитированной серии — всего было выпущено 6 штук в корпусе из сочетания белого и жёлтого золота и 15 — в титановом корпусе. Причём титан не обычный, а сплав, который применяется в космической отрасли. Стоят такие часы не просто дорого, а очень дорого. Указывалась цена в 500 000 долларов за титановую версию, однако фактически их покупали значительно дороже.

Вышли эти часы в начале 2012 году. Сейчас как раз канун 2012 года, и Джим намекает, что стырил ещё один титановый экземпляр, причём до того, как серия была представлена. Или купил. Но скорее всё-таки добыл незаконно, потому что так веселее.