Если бы герои Поттерианы... (джен)

— Слава Морриган, мальчик наконец-то избавился от своего ужасного соседа, — сказал гном. — Вообще, я тоже был против Поцелуя... Негоже ребенку испытать такое, пусть даже это было бы во сне... Зрелище весьма неприятное. Так что можно сказать, мы все сообща открыли новый способ удалять нежелательного жильца из живого организма. Но это удалось сделать только благодаря общим усилиям — гномов, магов и Хозяйки, понимаете? Прорыв в отношениях, я бы сказал... команда! Это может благотворно сказаться на нашем дальнейшем сотрудничестве.

— А я так вовсе не прочь, — радостно отозвался сияющий довольнехонький Малфой. — Я сегодня такое увидел и делал, мне надолго хватит воспоминаний! Прекрасный опыт общения и кхм... ну и развлечение в какой-то мере... Простите мне мое кощунство.

— Тебе бы только веселье, — прошипел ядовито Снейп.

— Но ведь все кончилось хорошо, — пожал плечами Люциус. — И вообще, ты просто неблагодарный гад, Северус! Нечего кипятиться, с твоим детенышем все хорошо, вон, уже зашевелился, сейчас есть запросит... — ехидно уколол он.

И правда, Гарри открыл глаза и сонно глазел по сторонам, кое-как припоминая, где он и что с ним вообще было.

— Профессор Снейп! — капризно позвал он. — Из меня этого... Чужого убрали?

— Поттер! — кинулся к нему Северус. — Ну, наконец-то... Вот тебе, быстренько выпей — Бодрящее, Кроветворное и от горла! И да, вырезали, я тебе потом покажу, что это было...

— Ну, чистая клушка, — тихо прошептал Люц усмехавшемуся Кеттлберну и улыбающемуся в бороду Бруни. — А я ведь ему говорил: тебе этот мальчишка нужен, так действуй, а то прозеваешь.

— Да-да, Северусу давно уже пора обзавестись семьей, — закивал с видом знатока Бруни. — Только жена и дети, а потом внуки могут дарить столько душевного тепла и сил, чтобы жить и работать дальше. Нельзя проживать жизнь зазря, каждое живое существо обязано оставить после себя потомство. А Северусу надо найти жену!

— Да он бегает от женщин, как от чумы! Вы думаете, мы с Нарси не пытались его познакомить с достойными леди? И вот вам, пожалуйста, нереализованные отцовские инстинкты прямо повылезали, — обиженно сказал Люциус, который негодовал на приятеля из-за того, что в основном именно ему разгневанные претендентки на статус миссис Снейп высказывали свои обиды и возмущение грубияном зельеваром. — Теперь никуда не денется, станет, наконец, папашей!

Гарри, глядя на взволнованного и заботливого профессора, пичкающего его зельями, вдруг понял, что тот сделает для него все, что угодно. И главное — будет делать это сам, а не по чьей-то просьбе. От этой мысли ему стало вдруг так тепло и хорошо, что он застенчиво и робко погладил профессора по рукаву мантии и улыбнулся ему. И чудо: Снейп не нахмурился и не закатил глаза, не хмыкнул и не съехидничал, а улыбнулся в ответ и потрепал Гарри по голове.

— Мы все волновались за тебя, — просто сказал он. — И ты теперь свободен. От всего и всех, и никому ничего не обязан.

— Как же не обязан? — возразил Гарри, которому теперь стало говорить с профессором очень легко. — Моя благодарность к вам всем не знает границ! Не могу выразить глубину и ширину своей признательности за ваши добрые дела, уважаемые милорды.

— Это из какого фильма? — задумался Северус. — Наверное, зря я выбросил отцовский телевизор... Полезная вещь для детей, очень воспитательная.

Гарри весело засмеялся и собрался вставать с импровизированного ложа. Но Снейп все суетился над ним, спрашивая, не кружится ли у него голова, не болит ли чего где, так что Гарри вконец растрогался от такой заботы.

— Да все со мной хорошо, — смеясь, уверял он. — Только голова чуть-чуть кружится.

— Это от магического наркоза, — успокоил Кеттлберн. — Все-таки эффективная штука эти маковые цветы... Правда, привыкание вызывают... почти как Феликс Фелицис.

— Ну, так это у людей привыкание, — опроверг утверждение мистер Бруни. — А у нас от Северусова Феликса такая легкость и покой на душе! Ничего нет лучше, когда хочешь отдохнуть и расслабиться, позабыть горе и печали!

— Сев, да они все тут наркоманы какие-то! — прошептал Люциус на ухо другу. Тот как раз помогал своему невольному детенышу спуститься со стола. Гарри, чтобы доказать, что с ним все хорошо, запрыгнул в кроссовки, несколько раз бодро прошелся туда-сюда и даже присел несколько раз. Довольнехонькие домовики всей толпой умиленно следили за его телодвижениями, некоторые даже прослезились в платочки, стыренные у директора. Но так как они были скромнягами, то и выбрали самые простые — полотняные белые, с несложной вышивкой. Зато промокаемость была отличная!

— Наркоманы не они, а люди, — возразил Снейп, наконец успокоившийся и отпустивший своего подопечного резвиться на свободе. — Потому что беспокоятся только о своем личном комфорте и удовольствии!

Люциус хотел обидеться, но потом сообразил, что им еще предстоит разбираться на пару с дневником Лорда и передумал дуться. Собственно, то, что люди больше прочих созданий подвержены слабостям и порокам — так и есть, надо просто иметь смелость признать это. Люциус вполне мог это сделать и даже в какой-то мере потакал своим любимым слабостям, например, элитному коньяку.

Тем временем на поляне все пришло в движение. Каменный операционный стол Гарри Поттера исчез, на его месте появилось множество деревянных, которые поставили в длинный ряд. Лесные и прочие жители принялись заставлять столы различными яствами, которые принесли с собой.

Чего только тут не было! Ароматные спелые малина, земляника и черника в чашах из древесной коры, сочные белые корешки, лесные орехи и желуди урожая прошлого года, свежий зеленый дягиль с озер, кучи разных грибов, даже мухоморы мелькали — кто их ел было непонятно. Может, для декору и красоты положили... Тролли и великаны тоже внесли свой вклад: они притащили громадные корзины с ранними яблоками и вишней, видимо, насобирали в магловских садах украдкой.

Домовики приволокли с хозяйских кухонь вареный и жареный картофель, морковь, свеклу и капусту в разных вариациях, а также изделия из пшеницы и ржи, которые лесной народец ел нечасто. Гномы и гоблины могли покупать хлеб у магов, а вот остальные были лишены такой возможности. Поэтому все предвкушали отменное пиршество с пирогами, тортами и прочими вкусностями из муки.

Феечки, фейри и лепреконы притащили горшочки с пахучим прозрачным медом, с ягодным сиропом и съедобной пыльцой и нектаром.

Гарри посчитал себя вправе внести вклад в общий котел и теперь бегал вдоль столов, выкладывая на них свои ананасы, лимоны, бананы, манго и карамболы. Многие удивленно посматривали на незнакомые плоды. Ему пришлось попросить гоблинов и гномов, которые имели при себе ножи и кинжалы, очистить от жесткой кожуры ананасы и нарезать ломтиками лимоны. Аппетитный запах от очищенных ананасов поплыл по всей поляне, заставляя всех жмуриться и глотать слюнки. А самым маленьким гномикам Гарри сунул по чупа-чупсу и шоколадке. Малыши довольно кряхтели и сопели, поедая сладкое. А растроганные такой заботой гномихи насовали Гарри в карман каких-то камешков, которые он, вежливо поблагодарив, решил посмотреть после Литы — не разглядывать же сейчас.

Люциус вдруг спохватился и попросил мистера Дарси слетать за его домовиками и передать им записку — пусть тоже повеселятся! Мистер Дарси одобрительно посмотрел на белобрысого аристократа и исчез. Через буквально несколько минут вся орава малфоевских эльфов со сковородками, кастрюлями, противнями и корзинами появилась на поляне. Хогвартские кинулись к ним — обменяться свежими новостями, а Люциус принялся рыться в доставленной корзинке с вином. Виноградный сок не был запрещен на таких празднествах, ибо издревле считался природным даром от Диониса.

Так что самолюбивый Малфой довольно улыбался: он не упал лицом в грязь и не проехался на дармовщинку, а тоже внес свой вклад.

Ехидно улыбнувшийся на этакое заявление, Снейп поднял брови. У Люца нехорошо екнуло сердце...

И все вокруг дружно завизжали, заорали и затопали ногами, когда из карманов снейповой мантии вылетели золотистыми птичками бутылочки с, любимым гоблинами, гномами и прочими созданиями, Феликсом. Малфой поднял руки, признавая себя побежденным, но улыбался во весь рот.

Тут и началось веселье и застолье.

Стулья тут не полагались, и все угощались на манер шведского стола. Тарелками служили широкие листья кувшинок и лопухов. А кубками — те же листья поменьше, скрученные в кулечки. Правда гоблины и тут выпендрились и принялись раздавать желающим золотые и серебряные стаканчики и тарелки, но это уже натура у них была такая.

Дементорам тоже нашлось полно всякой еды: положительные эмоции и кипучее веселье буквально переполняли воздух, возносясь вверх прозрачно-серебристыми легкими флюидами, за которые неспешно летали ночные стражи. Видимо это на Лите было в порядке вещей — кормить досыта дементоров и всех прочих гостей.

Великаны и гоблины получили по здоровенному круглому караваю хлеба, но многие спрятали большую часть в карманы или сумки — для детей и жен, которые остались праздновать Литу дома.

Гарри веселился, ел и пил вместе со всеми, но, тем не менее, его внимательный ум примечал все эти нюансы поведения.

И ему стало очень грустно от поведения тех же великанов: они что же, едят такое только на праздник? Ведь им на истории Магии профессор Бинс рассказал, что Министерство Магии их держит в горах и никуда не выпускает. Что они могут там есть, горных баранов и козлов, траву? Ведь в горах не так уж много еды... Хорошо бы им там устроить какой-нибудь магазинчик с товарами и продуктами... Гарри подумал, что надо посоветоваться с мистером Малфоем — тот точно уж не упустит явной выгоды. Ведь нужно искать новые рынки сбыта продукции! И великанам, скорее всего, есть, что предложить магам.

Точно, надо все разузнать и организовать! Ведь жалко их.

Гарри решил подумать об этом после, а он никогда не забывал о своих планах. Так что со спокойной совестью принялся веселиться вместе со всеми.

Его фрукты пришлись по вкусу маленьким народцам, так как им неоткуда было знать, что это вообще такое. Обитали-то они в глубине лесов, в озерах и болотах, высоко в горах, и если что и могли увидеть, так это лишь брошенную банановую кожуру... Малыши и фейри так аппетитно поедали те же ананасы, что Гарри твердо пообещал самому себе, что обязательно откроет в будущем специальные магазины «Обслуживаются только магических существ».

А выдумщики гоблины побросали ломтики лимона в свои бокалы с Феликсом, на манер вальяжных нуворишей, проводящих вечер в дорогом ресторане.

Наконец почти все было съедено и разобрано по котомкам, корзинкам и кошелькам, столы убрали, в центре поляны развели огромный костер и принялись водить вокруг хороводы и танцевать нечто, похожее на шотландские рил и джигу. Яблоневая дева спела несколько завораживающе-мелодичных песен. Глядя на эту красавицу, Гарри никак не мог поверить, что она вампирша. Но потом припомнил несколько фильмов, где доверчивый и глуповатый главный герой думал так же, как он сейчас, и бочком отошел поближе к своим Наставникам. Люциус напился вина и даже хлебнул Феликса и теперь весело скакал козликом с тремя корриганами, которые вились вокруг него, словно Дьявольские Силки.

Хорошо еще, что ночь продолжалась, и его до утра никто не посмел бы тронуть под угрозой смерти — новая Хозяйка на этот счет была очень строга...

Северус водить хороводы не пошел, как его ни приглашали, у него было что-то вроде отката после волнительного происшествия — спуска в Поттера и разработки его как месторождения.

Сначала эта Хозяйка вынудила его показать истинное отношение к мальчишке, а потом он сам от беспокойства снял, наконец, свою маску.

Но, честно говоря, немного подумав, он решил, что это к лучшему — сколько еще можно было обманывать себя. Гарри со временем стал ему своим, ну, в лучшем случае тем, же племянником, ведь он давно уже считал Лили лишь подругой и сестрой, а вовсе не погибшей во цвете лет возлюбленной, как считал Дамблдор. Старый плут был уверен, что только вечная любовь к рыжей ведьме держит Снейпа в стане Света.

И он давно перестал видеть в Гарри только ненавистного Джеймса. Мальчик и правда становился похож на Петунью, не замечали этого лишь восторженные поклонники Мародеров в лице Минервы и Хагрида.

Да и характер... Если бы у Снейпа в детстве был такой покладистый и незлобивый нрав, может, у него было бы больше друзей? Хотя, с чего ему таким быть: родители не отличались кротким нравом, оба были высокомерными и неуступчивыми людьми, обиженными на всех, кроме самих себя.

Сегодняшняя трудная ночь вынудила его признать, что он завидует. Да, завидует Люциусу, тому, что у него есть Нарцисса и Драко... Драко, конечно, его ученик, но ведь это все равно не то... Совсем не то... Сколько ему еще быть Несчастливым?

Оставалось лишь одно препятствие, возможно, самое трудное — начистоту поговорить с Поттером... Как знать, может, тот, узнав все о Снейпе, сам не захочет, чтобы его усыновил невольный убийца его родителей.

Но все равно: пора уже заканчивать с недомолвками и расставить, наконец, все точки над «i».

И сделать это нужно не только ради Гарри, но и для себя... Потому что Северус устал и ему хотелось сбросить этот тяжелый груз со своих плеч.

* * *

Небо уже начало розоветь, когда новообретенные друзья, тепло распрощавшись с Гарри, один за другим исчезали в кустах и среди деревьев.

Хозяйка, кивнув им и попрощавшись со своими подданными, отбыла вместе со свитой из дементоров на своей карете в неизвестном направлении, а Гарри прямо изнемогал от любопытства, гадая, как же выглядят эти таинственные летающие тестралы...

Веселенькие упившиеся гномы и гоблины пытались обниматься с Люциусом и Снейпом, доставая им лишь по пояс, а потом вручили Малфою пару золотых тарелок и кубков на память и, распевая залихватские песни, исчезли, как будто под землю провалились, где они, собственно, и обитали.

— Пойдемте-ка и мы, — вздохнув, сказал Кеттлберн.

— Тогда давайте все ко мне, в мэнор. Отдохнем и займемся неотложными делами, тем более, мы столько ждали, — предложил, зевая, Люциус.

Кентавры любезно вывели их на опушку, плащи были сняты и сданы обратно и стражи леса, махнув им руками, пропали.

А потенциальные создатели корпораций аппарировали в Малфой-мэнор.