Если бы герои Поттерианы... (джен)

Гарри так навеселился и набегался на Лите, что без конца зевал и еле волочил ноги. Так что его поручили заботам малфоевских домовиков, которые были несказанно благодарны хозяину за подаренный праздник. Те шустро поволокли Поттера в одну из гостевых спален, помогли раздеться и заботливо накрыли тонким одеялом. Гарри вырубился, едва коснувшись головой мягкой подушки в белоснежной наволочке.

Снейпу же с Малфоем и Кеттлберном было не до сна.

Северус раздал всем двойную порцию Бодрящего, дабы прогнать сон, и они поспешили в библиотеку.

Там Люциус нетерпеливо вытащил Формуляр из замаскированного сейфа и без разговоров и споров щедро выделил тому четверть унции собственной крови в уплату.

Обезвреженный дневник был осторожно положен внутрь и крышка прибора захлопнулась.

Трое магов нетерпеливо ждали, пока закончится обработка и расшифровка заколдованной тетрадки, которой Темный Лорд доверял свои тайны. Люциус нервно рвал дефицитный папирус на мелкие кусочки. Кеттлберн проводил время более продуктивно, прохаживаясь вдоль книжных шкафов и изучая древние фолианты в обширной Малфоевской библиотеки. Снейп полулежал в кресле, прикрыв глаза и предаваясь своим мыслям. Пальцы в кармане перекатывали пустое известковое яйцо, врученное ему Королевой Баньши.

Вообще, наличие у столь могущественного колдуна обычного дневника было довольно странным, так как в магическом мире никто не имел привычки делиться своими тайными мыслями с пергаментом или бумагой. Ну разве что сопливые маленькие ведьмочки на пороге созревания... Было любопытно, откуда у Лорда взялись такие замашки? Снейп утверждал, что многие маглы ведут дневники, записывая туда самое сокровенное...

Но Лорд ведь чистокровный? Хотя... Люциус, как ни искал, так и не нашел среди древних родов упоминания о Риддлах. Разумеется, он никому, кроме Снейпа, не рассказал о своих подозрениях, что Лорд — просто талантливый проходимец, либо выброшенный бастард знатного рода. К тому времени могущество этого волшебника достигло таких высот, что возражать или выспрашивать у него что-то было смерти подобно. Таким образом, многие просто перестали задавать неудобоваримые вопросы и молча делали то, что приказывали. Рисковать никто не хотел.

Наконец крышка Формуляра откинулась.

Северус тут же соскочил с кресла, дрожащей рукой схватил перо и, макнув его в грязно-бурую жидкость, принялся писать вопрос на пергаменте.

«Создавал ли Темный Лорд хоркруксы?»

«Да».

«Сколько их всего?»

«Пять».

«Можно ли получить описание предметов и места их нахождения?»

«Дневник — находится в библиотеке Малфой-мэнора.

Кольцо Гонтов — спрятано в хижине Гонтов в Литл Хэнглтоне.

Чаша Хельги Хаффлпафф — хранится в сейфе Беллатрикс Лестрейндж.

Диадема Ровены Рейвенкло — спрятана в Выручай-Комнате в Хогвартсе.

Медальон Салазара Слизерина — в подземном гроте на берегу моря близ рыбацкой деревушки».

«Уточнить местонахождение рыбацкой деревушки».

«Дневник не дает таких сведений, указано лишь, что туда вывозили на лето приютских детей, подышать свежим воздухом и отдохнуть»

Присутствующие переглянулись: Лорд вырос в приюте? Вот это сенсация! Вот почему он завел дневник: дети-сироты, не имеющие ни родителей, ни друзей, откровенничают или с выдуманными приятелями, или же поверяют свои мечты и переживания бумаге...

Снейп опять схватился за перо.

«Можно узнать название приюта, адрес, хоть что-нибудь?»

«Судя по записям в дневнике, это приют при церкви святой Маргариты, директрисой была некая миссис Коул».

— Ну, хоть что-то, — вздохнул Северус. — Очевидно, наш Лорд, когда писал это, был еще мальчишкой и не особо обращал внимания, где именно находится его дом...

— Зацепки есть, придется выбраться в магловский Лондон и узнать, куда вывозили детей в то время, вот и узнаем название деревушки, — предложил Кеттлберн.

— Мы и на такое не смели рассчитывать, — облегченно выдохнул Люциус. — Какое счастье, что Лорд обожал изливать душу своему дневничку. И правда, кому бы он еще похвастался своими достижениями в Темных Искусствах? Особенно такими...

— Ну, своим соратникам и врагам он много чего демонстрировал поистине грандиозного и страшного, а вот хоркруксы... Это и впрямь запретное знание. Иначе все начали бы штамповать их пачками, ибо альтернативы долголетию и бессмертию почти нет. Философский камень большая редкость, да создатели и не дадут им пользоваться, кровь единорога лишь спасает от смерти, жизнь не продляет. То же самое и со слезами феникса.

— Но ведь возрождаться при помощи хоркруксов тоже весьма нудно и непросто. Небольшая ошибка — и ты получишь такое тело, что распугаешь всех своих последователей. К тому же, насколько я знаю, там нужно обязательно иметь верного слугу, готового пожертвовать своей жизнью.

Люц со Снейпом переглянулись и брезгливо поморщились.

— Самоуверенность Лорда начинает входить в поговорку. Он считал, что все почтут за счастье пожертвовать собой ради его благополучия? От него не уходили только из-за боязни. Хотя страх, конечно, движущая сила, а уж если еще и за близких... Не представляю даже, кто из наших мог бы пойти на такое и попробовать воскресить его.

— А может, именно наши и не стали бы, — возразил Люциус. — Им это рабское подчинение и Метка после посвящения поперек горла были. Ну, разве что Белла ходила и орала, что будет век ему верна. Потому что мы уже потом поняли, что нас надули и это был банальный, вынужденный, полный вассалитет. Древнейшим благороднейшим родам такое положение вещей зазорно.

— Ну, как видишь, одна из рода Блэк как раз считает это величайшей честью! — возразил Снейп.

— Я слышал, — Люциус понизил голос и фыркнул, — что Беллс даже хотела родить нашему Лорду ребенка! Наследника и Последователя... Продолжателя дела и идей. Да он категорически отказался от ее услуг, мотивировав это тем, что Руди не согласится. Знаете, Белл мне родственница, но ей-Мерлину, я жутко рад, что она сейчас в Азкабане, устраивает истерики дементорам. Они, наверное, скоро обожрутся и лопнут от ее светлых и добрых эмоций и фанатичного желания быть с Повелителем... Одна всех этих созданий накормит...

— Хорошо, тогда давайте уже разработаем план, какими хоркруксами заняться сначала, — предложил Кеттлберн.

— Ну, чашу Хаффлпафф, ту, которая в сейфе Беллы, я беру на себя, — уверенно сказал Снейп. — С гоблинами поговорю, может, обменяемся чем-нибудь на доступ в сейф Белл. К тому же, я ведь ее не заберу — надо только провести туда дементора, да и гоблины в курсе событий этой ночи, так что, думаю, сильно возражать не станут. Войдут, так сказать, в наше бедственное положение.

— С хоркруксом в чаше вообще, по-моему, будет очень легко справиться. А вот за остальными надо будет идти всем вместе, мало ли... Вдруг в том же доме Гонтов какие-нибудь Охранные чары навешаны или ловушки установлены? Все же это Темный Лорд, а не какой-нибудь там дилетант-простодыра...

— Ну да, я и сам хотел предложить не разделиться, а лучше работать командой. Пусть будет помедленнее, зато наверняка и без лишнего риска, будем страховать друг друга. Две головы хорошо, а три наших — вообще вершина чистого разума! — нахально самоутвердился разрумянившийся от радости Малфой.

— А, кстати, насчет диадемы... Надо поручить поискать ее домовикам! Они имеют доступ во все уголки замка, в том числе и в Выручай-Комнату. Это только школярам туда можно попасть, если усиленно думать о месте, которое тебе жизненно необходимо. Ну, или пусть соберутся толпой и сообща пожелают: «Мы хотим попасть в комнату, где находится диадема Рейвенкло», — такому сильному коллективному желанию Комната не откажет!

— Тогда давайте так: я поговорю с мистером Дарси и поручу ему это задание. Сам завтра же пойду в Гринготтс, к своим пропойцам. Как только они согласятся впустить нас в сейф Лестрейнджей, попрошу их вызвать к определенному часу Врана. Если к тому времени домовики обнаружат диадему, мы вместе с ней отправляемся в банк, чтобы не гонять туда-сюда дементора. Пусть обезвреживает сразу два хоркрукса... Ну что-то вроде одним выстрелом двух зайцев... Так мой папаша говаривал.

Люциус расслабленно развалился на диване: мышцы приятно ныли после ночных танцулек в Круге, настроение было просто шикарное.

— А, кстати, что будем делать с диадемой? Она ж вроде наша будет? — спросил он.

Снейп и Кеттлберн переглянулись.

— Хм... Как бы нам не пришлось отдать ее Королеве... — протянул Кеттлберн. — Она не за просто так нам услуги оказывает.

— А мне и не жалко, — сказал Снейп. — Что эти побрякушки? Ерунда... Не у себя же ее держать. А если обнародовать, что ее нашли, Министерство тут же наложит на нее лапу. Скажут, что историческая реликвия, национальное достояние... И потом она пропадет, а в музее будет лежать подделка. Пусть лучше баньши у себя ее хранит, так будет надежнее.

— Представьте только, как же Том боялся смерти, коли решился сделать целых пять хоркруксов! — покачал головой Кетллберн. — Обычно люди и все живые существа на земле продляют жизнь, оставляя после себя потомство, а ваш Лорд решил соригинальничать размножив себя самого...

— Погодите-ка, — встрепенулся Люциус. — Формуляр рассказал о пяти, а с Поттером-то получается шесть! Он же не планировал сделать хоркрукс из ребенка! Это уж как-то слишком...

— Я прочитал о том, как создаются эти артефакты, — сказал Северус. — Перед этим действом надо обязательно убить, чтобы от души откололся кусок. А Лорд в ту ночь сразил Авадой сразу двоих: Джеймса и Лили... И когда материнская жертва уничтожила его, кусочек души, видимо, отлетел и попал в Поттера... Кто знает, почему так получилось, ведь не произнес же Лорд перед смертью заклинание, создающее хоркруксы. В общем, это загадка, которой нам не дано разгадать, да и не особенно хочется, но факт остается фактом — хоркруксов было шесть. Хорошо еще, что этот незапланированный вовремя себя обнаружил.

— Получается, если мы уничтожим все вместилища души, можно будет, наконец, умертвить безвозвратно и самого Лорда? Тогда он уже не сможет вернуться, как сделал это год назад? — уточнил Люциус.

— Выходит, так...

— А как мы его... убьем? — осторожно спросил Люц, невольно поежившись.

— Ну... Может, прибегнем опять к услугам Врана? — неуверенно предложил Снейп. — Какая ему разница...

— Но там же две души: Лордова и Квиррелла? — спросил Кеттлберн. — Квиррелла никак нельзя спасти?

— Честно говоря... Вы, Оливер, не видели, в каком состоянии сейчас Квиррелл, и не дай вам Мерлин. — Люциус невхарактерно почесал белобрысую макушку. — У него с головой... кхм... полный непорядок! И я даже не знаю, лечится такое у нас в Мунго или нет... Как говорится, проще заавадить, чтобы не мучался. А то придется всю жизнь ходить в тюрбане, как арабам.

— Ладно, этот вопрос можно отложить на потом, когда будем разбираться с самим Лордом. Не думаю, что нам удастся закончить поиски быстро, будем действовать тихо и спокойно, чтобы не вызвать подозрений у того же Дамблдора, — постановил Снейп, и Люциус с Кеттлберном согласно кивнули.

— Ну что же, тогда сегодня мы отдыхаем, а с завтрашнего дня и начнем. Оливер, я хотел бы, что Гарри побыл с вами. Вам, как Наставнику, надо побольше с ним общаться, учить и воспитывать... — предложил Северус.

— Я вовсе не против, тем более, уже приготовил для него все в моем особняке в Уэльсе, но... Северус, ты уверен, что мальчику не нужно провести с тобой хотя бы неделю? Мне казалось, он был очень доволен на празднике, что его признали вашим детенышем, — улыбнулся Кеттлберн. — Гарри мне очень нравится, живой, смышленный и воспитанный ребенок, он мне как внук, но ему точно нужен кто-то еще помимо названного деда и Наставника.

— Я ему то же самое говорю, — влез Люциус. — Да я бы сам с удовольствием усыновил Поттера. Это же золотая, нет, алмазная шахта на ножках! Одни его идеи чего стоят! — Он блаженно зажмурился. — Попомни мои слова: через несколько лет все обзавидуются, что не захотели опекать и воспитывать этого ребенка!

— Я сам разберусь, — злобно покосился на Люциуса Снейп. — Думаете, это так просто? Прийти к Поттеру и заявить: «Гарри, не хочешь стать моим сыном, приемным? Ведь ты круглая сирота по моей вине! Так давай я тебе компенсирую десять лет отсутствия твоего папаши! Сам стану им!»

— Северус, ты слишком уж утрируешь ситуацию, — неодобрительно сказал Кеттлберн. — Ведь можно поговорить спокойно и внятно. Это не тот ребенок, который услышав нелицеприятную правду, выхватит палочку и захочет тебя убить. Ну, или в лучшем случае, покалечить. Или уйдет и не захочет разговаривать. Я его знаю год и столь рассудительного и думающего именно головой мальчика не встречал. В этом возрасте, как правило, пацаны думают лишь об играх или о спорте. Гарри же даже из развлечений извлекает такую громадную пользу, причем вовсе не для себя, а для окружающих... Это удивительный ребенок!

— Да-да, — закивал Люциус. — Пример тому — мой чокнутый домовик Добби! Я, признаться, уже подумывал его... устранить, до того идиот был, все у него в руках ломалось и билось, а после Поттеровских штучек с именами его не узнать! Более усердного и преданного нашей семье эльфа и не найти. Все время приходится теперь остужать его пыл, иначе он бы уже второй мэнор на задворках построил. Такой рачительный и радетельный стал! — Люциус чуть не всплакнул от умиления.

— А знаете, за всю историю проведения праздников на Литу, никогда еще не было, чтобы человек, приглашенный в Круг, оказался столь внимательным и щедрым к лесным созданиям. И ведь это даже не взрослый, а маленький ребенок... Что еще раз подтверждает, что бескорыстное, щедрое и доброе сердце бывает только у детей. Не в твой адрес, Люциус, но ты проявил свое великодушие и щедрость, лишь последовав примеру Гарри.

— Я знаю, — нисколько не смутился Люциус. — Должен сказать, учиться чему-то полезному у ребенка — вовсе не зазорно и не стыдно. Наоборот, это весело, приятно и здорово. Я признаю, что воспитываю и учу сына, но, в общем, от него я ничего не перенял. А вот Поттер в этом плане уникален! Может, это потому, что он долгое время жил в другом мире, кто знает... В любом случае, большей частью успеха от нашего Развлекательного Центра мы будем обязаны именно ему и его фантазии. Там его идеями все заразились: и строители, и архитекторы, и гоблины с гномами вовсю креативят. — Люциус довольно улыбнулся.

— Ну вот, видишь, Северус. Все не так страшно, как тебе кажется. Я думаю, ты просто привык всегда ожидать только худшего, вот и воспринимаешь все в штыки, чтобы быть готовым к ударам и поражениям. Но ведь иногда самое страшное может обернуться и хорошо. Пример тому — наша Королева Литы. Люди ненавидят баньши, как вестниц смерти, не понимая, что причина не в том, что она кричит, и человек потому неизбежно умирает, а наоборот: баньши чувствует приближающую неотвратимую гибель и лишь предупреждает, что конец близок... У каждого явления есть не одна сторона, а много, жаль, что люди этого не понимают и сразу записывают все непонятное в разряд злого и плохого.

— Хочешь, я поговорю с Гарри? — сердобольно предложил Люциус. — Мы с ним вроде как нашли общий язык.

— Не смей вмешиваться, — угрюмо сказал Снейп. — Я натворил дел, я ляпнул при всех в Круге, сам и поговорю... Я не трус! — упрямо сказал он.

— Да никто этого никогда и не утверждал! — поднял руки ладонями вперед Люциус. — Ты просто не умеешь обращаться с детьми. Хоть ты и преподаватель, — хихикнул он. — Вот я бы...

— Да-да, вот ты бы... не знал бы, куда удирать от влюбленных в тебя школьниц! — ядовито плюнул в друга Снейп.

— А что, любовь — это самое прекрасное чувство на земле! — манерно поправил прическу Малфой. — В меня невозможно не влюбиться, я знаю!

— Погодите-ка, кажется, я понимаю, почему Альбус набирает в учителя коротышек вроде Флитвика, стариков вроде меня и неприятных угрюмых зельеваров! — подхватил шутку Кеттлберн.

— Ну, справедливости ради, заметьте, что там и женщин приличных нет! Не только ведь девочки влюбляются в молодых и приятных, — тут Люц ехидно посмотрел на Снейпа, — привлекательных преподавателей, но и юноши на пике гормональной активности могут попытаться приударить за молоденькой и хорошенькой учительницей. Помню, я, когда учился в Хогвартсе... — пустился он вспоминать.

Снейп застонал и заткнул пальцами уши, а Кеттлберн раскатисто рассмеялся.