Сценарист (джен)

Два дня — именно столько времени прошло с того самого обращения Сина к Звезде, после чего последняя, зарядившись мотивацией буквально прикончить того, кто посмел отнять жизнь огромного числа невинных людей, вновь начала патрулировать весь город, залезая почти под каждый лежащий камень, надеясь найти под ним человека, что возомнил себя вершителем судеб. Сам же паренёк, будучи ещё не раскрытым, спокойно сидел в своей квартире всё это время, наблюдая со стороны за попытками найти и раскрыть его. Ему это приносило некое удовольствие. Чувство собственного превосходства грело его душу и сердце, от чего все эти дни улыбка не сходила с его лица. Ему невероятно нравилось побеждать, но ещё больше ему было по душе то, что его противники ничего не могли ему сделать, несмотря на то, сколько усилий ради этого они прилагали.

Иногда парень считал себя уж слишком самодовольным, из-за чего в его разуме вечно не утихали споры о том, что его надменность и его напыщенная самоуверенность доведут его до краха. Одна из сторон сего конфликта полагала, что Сину нужно стать немного более серьёзным и сконцентрированным. Вторая же сторона наивно отвечала на это, что нет причин для того, чтобы так кардинально меняться. И ведь действительно — вся та картина, что прямо сейчас вырисовывалась на его глазах, буквально кричала о том, что Син всё делает правильно, и то, что ему не стоит сильно переживать насчёт того, что что-то может пойти не так. Победителем постоянно оказывалась вторая сторона, а первая же никогда не умолкала, всякий раз крича о том, что опасность вот-вот настигнет парня и всю его шайку, после чего он ещё много раз пожалеет о том, что не прислушался к голосу разума.

Что-то глубоко внутри Айкавы каждую ночь вопило о том, что ему стоит поторопиться с выполнением своей задачи. День тому назад он уже был готов сорваться в первый и последний бой с Звездой и Полосой, но в последний момент всё-таки отступил от этой затеи, полагая, что не стоит делать поспешных действий, ибо они чаще всего приводят к болезненному краху. Он чётко понимал, что прямо сейчас ему стоит максимально ослабить своего будущего противника, благодаря чему бой с ним будет куда более лёгким, чем если он выйдет с ней сражаться тогда, когда она ещё хоть немного заряжена. Он сделал ряд успешных действий, которые помогли ему сделать Звезду настолько слабой, какой она ещё никогда не была, и прямо сейчас ему явно не стоит совершать ошибок, ибо при их появлении весь его план может пойти по одному очень интимному месту, а этого лучше было бы избежать, поскольку Сину вряд ли удастся заполучить второй такой же удачный шанс для ликвидации героини номер один.

В данный момент времени парень всё ещё не покидал территории своей квартиры. За покупками в магазин и другие места он отправлял Дженсена, лицо которого вызвало бы меньше подозрений, чем его подростковая мордашка, которая уже успела засветиться на многих ТВ-передачах. Конечно, он мог бы ходить в маске и особо не переживать за раскрытие своей личности, как он это делал, например, всё это время, но сейчас, когда он довёл Звезду до отчаянного состояния, ему не стоило рисковать, ибо, как это уже говорилось, лишь один неверный шаг способен разрушить всё, что он так старательно строил весь прошедший месяц.

— Я дома! — прокричал бывший солдат, хлопая входной дверью.

Сняв обувь, мужчина последовал в основное помещение квартиры, держа несколько целлофановых пакетов, наполненных различными продуктами, в руках. Вид его лица был слегка измученным и усталым, а тон его голоса казался раздражённым. Сину показалось это немного странным, ибо всё то время, что парень знает этого человека, он ещё никогда не был таким. На лице Дженсена всегда можно было заметить ухмылку или лёгкую улыбку. Усталое выражение лица же Син видит на своём напарнике в первый раз.

— Что-то не так? — поинтересовался Айкава, вставая с кровати, дабы разобрать пакеты, которые Тодд с тихим грохотом поместил на небольшой деревянный стол.

— Всё из-за людей, парень. — тут же ответил мужчина, снимая с себя куртку. — Ведут себя, как самые настоящие идиоты. Твоё последнее видео и тот взрыв сильно повлияли на психику людей. Все в панике. Магазины переполнены людьми, которые закупаются чуть ли не на месяцы вперёд. Никогда раньше такого в этом городе не видел. — продолжил говорить Дженсен, присаживаясь на свободный стул, на спинке которого повесил свою куртку. — По пути к магазину моим глазам удалось заметить несколько патрулей героев, которые останавливали почти всех людей для проверки. В самом магазине же люди опустошают полки. Две бабки передо мной чуть не подрались за несколько пакетов рисовой крупы. Кассира по моим подсчётам послали аж десять раз, пока я стоял в очереди, и всё лишь из-за того, что тот отказывал людям в покупке большего числа товаров, чем полагается в одни руки. Какое-то безумие, в общем. — договорил он, принимая более расслабленную позу.

— Значит, всё работает именно так, как я этого и хотел. Превосходно. — с небольшой улыбкой на лице проговорил Айкава, доставая банку газировки из пакета.

Син открыл банку, и слабый шипучий звук нарушил мерцающую тишину квартиры. Он поднял банку к губам и выпил немного газировки, ощущая легкую пульсацию в ушах от углекислого напитка. Затем он подошёл к окну, где погрузился в свои глубокие размышления. За окном все небо было затянуто тёмными облаками, и света солнца не было видно уже довольно долго. Казалось, что вот-вот на улицы города начнут в быстром темпе падать капли дождя, покрывая водой всё, что только могло. Тем не менее, ливень всё никак не торопился начинаться, внося в ум людей некую интригу.

Освещение в комнате было депрессивным и унылым. Лишь тусклые лампы освещали квартиру своим неприятным тёмно-жёлтым светом, создавая впечатление, что день и ночь слились в одну мутную массу. Тени падали на мебель и стены, придавая им неприятные глазу очертания. Иногда лампочки язвительно моргали, больно воздействуя на глаза Дженсена и Сина. В один момент им даже показалось, что прямо сейчас в квартире отключат свет, или же прямо сейчас все лампы в этом помещении в один миг взорвутся, разбросав вокруг себя тысячи маленьких осколков, но ничего из этого, увы, не происходило, из-за чего парням приходилось терпеть столь неприятное свечение, ибо альтернативы этому свету у них не было.

Син стоял у окна, смотря на тёмное небо, словно пытаясь прочитать в нем какие-то тайные знаки. В его глазах можно было уловить нотку меланхолии, которая отражала его внутреннее состояние. Время от времени он бросал взгляд на Дженсена, сидящего за столом, и в его глазах мелькали размышления о том, как далеко они зашли в своих планах и какие последствия это может иметь.

— Как тебе вообще удалось опубликовать то видео анонимно? — поинтересовался Дженсен, доставая сигарету из новоприобретённой пачки.

— Пришлось для этого задействовать того, кто, собственно, и являлся заказчиком Звезды. — ответил Син, не отвлекаясь от окна.

— Получается, ради этого хакера и мы объявили охоту на героиню? — задал ещё один вопрос мужчина, поджигая край сигареты новокупленной зажигалкой.

— Не совсем. — поспешил ответить парень. — Считай, что всё это мы делаем только ради меня. Хакеру же нужна эта смерть для того, чтобы он помог мне с моей просьбой.

— Вот оно как. — спокойно проговорил Тодд. — Ты стал более искренен со мной.

— Ты же, вроде как, сам об этом меня попросил. — ухмыльнулся парень. — Я полагаю, что с того момента мне не стоит скрывать что-либо от тебя. По крайней мере, мне не стоит этого делать до того момента, пока мы не убьём Звезду.

— Могу предположить, что после этого момента наши пути с тобой разойдутся.

— Всё верно. Не думаю, что у нас останется что-либо общее после всего этого.

— Звучит вполне логично. — пожал плечами Дженсен, выпуская из своего рта клубок прозрачного дыма.

— Тебя всё это устраивает?

— Вполне. Я отдам тебе своеобразный долг, после чего получу полную свободу действий. Меня этот исход даже радует.

— Уже подумал, что будешь делать после того, как мы разойдёмся? — поинтересовался парень, выпив больше половины содержимого своей банки.

— Наверное, я вновь стану наёмником. — улыбнулся мужчина. — Я ведь больше ничего не умею. Правда, мне придётся немного тяжелее, чем раньше, учитывая то, что Фурия вряд ли станет снова мне помогать, но я, по крайней мере, постараюсь.

— А если всё-таки не выйдет?

— Тогда уеду из города и куплю какое-нибудь небольшое ранчо, где и проживу остаток своих лет.

— Не думаю, что ты сможешь жить там долго. — издал лёгкий смешок подросток.

— Я не против сменить обстановку. Думаю, в тишине и покое мне очень даже понравится.

— Может быть.

После данных слов в комнате наступила недолгая тишина, во время которой каждый из собеседников анализировал слова другого, пытаясь понять, есть ли в них скрытый смысл или же намёки. Дженсен и Син были весьма сложными для понимания личностями, так что никто бы из них не удивился, если бы один, например, решил соврать другому. Для них ложь в дружеских разговорах была вполне нормальным явлением, ибо оба понимали, что никто из них не станет полностью открываться человеку, которого знаешь меньше месяца.

— А что будешь делать ты после того, как завершишь со Звездой? — поинтересовался Дженсен, выбросив потушенную сигарету в урну.

— Хороший вопрос. — произнёс Айкава, ставя банку на подоконник. — Думаю, пойду до конца.

— И для чего?

— Я жажду совершить месть. Именно месть и является моей единственной мотивацией прямо сейчас, и только из-за неё я и прожил так долго, будучи известным преступником.

— А нужно ли тебе всё это? — задал весьма неожиданный вопрос мужчина, поразив своего собеседника.

— Нужна ли мне месть? — решил уточнить парень.

— Да.

— Конечно! Всё это время я желал отомстить тому, из-за кого моё детство и детства всех других детей были разрушены. Я хочу отомстить тем людям, кто виноват в их смертях, тем, кто виноват в том, что я сейчас такой.

— Ты сейчас такой только потому, что сам решил таковым стать.

— Что ты имеешь в виду? — искренне не понимал подросток.

— Ты являешься тем, кем мир позволяет тебе быть, и ты сам выбрал роль злодея для себя. Кто мешал тебе стать, например, героем? Разве те, кому ты хочешь отомстить, навязали тебе это?

— Они виноваты в этом!

— Ровно настолько же, насколько, например, я сыграл роль в становлении своего папаши.

— Что ты…

— Никак я в его становлении не сыграл, парень. Тебе бы пора признать, что ты сам виноват в том, что стал злодеем. Не стоит сваливать всё на тех людей, что были злодеями в твоей жизни.

— Не стоит пытаться поучать меня, старик. — тут же стал более серьёзным Син. — Я не лезу в твою голову, а ты не лезь в мою.

— Я просто пытаюсь донести до тебя, что месть — это не тот повод, ради которого ты должен полностью портить свою жизнь. — решил не отступать парень, но говорил более мягче, чем ранее. — Ты уже завёл себе целый табун проблем, избавиться от которого можно, но для этого буквально придётся умереть для всего человечества. То, что ты сделал на данный момент, тебе никогда не простят, и ты больше никогда не сможешь ходить по улицам со своей личностью. Для того, чтобы тебе вернуться в нормальную жизнь, Син Айкава должен умереть для каждого из тех, кто тебя знает.

— Если ты собираешься говорить мне про нормальную жизнь и про то, как она нужна мне, сначала посмотри на себя. Ты же сам отказался от такой жизни, когда стал наёмником и убил тех двух героев на улице. Неужели ты думаешь, что человек, что сам отказался от всех благ нормальной жизни, сможет убедить в её прелести того, кто собирается отказаться от неё?

— Именно из-за того, что я отказался от неё тогда, я могу с полной уверенностью говорить тебе о том, что она прекрасна. — сделал некий вывод Дженсен, произнося каждое предложение спокойным тоном, хоть и был немного раздражён из-за глупости своего собеседника.

За то время, что они провели вместе, Дженсен успел рассказать Сину о себе, благодаря чему последний теперь знал всё самое необходимое о своём союзнике, с которым ему придётся биться плечом к плечу с лучшей героиней города. Тем не менее, хоть и мужчина был перед подростком откровенным, сам паренёк не спешил открываться напарнику, ибо не хотел посвящать его в своё детство и свои глубокие психологические травмы, которыми Тодд мог бы воспользоваться, если бы он вдруг стал его врагом. Айкава всё время старался анализировать ситуации так, чтобы их исход всегда был выгоден для него, потому не торопился рассказывать что-либо о себе. Он посчитал, что того факта, что он хочет отомстить, для Тодда будет достаточно, но, увы, тот старательно пытался залезть к нему в голову, пытаясь вытащить из него хотя бы крупицу лишней информации, чего парень позволить никак не мог, выставляя перед союзником невидимые психологические барьеры, которые не позволяли Дженсену узнать больше, чем он должен был.

— После того, как ты совершишь свою месть, ты столкнёшься с тем, что у тебя исчезнет смысл жизни. Ты просто не будешь знать, что делать дальше. — продолжал говорить бывший солдат. — Я не думаю, что ты хочешь прожить всю свою остаточную жизнь в подобном состоянии.

— И что ты предлагаешь? Оставить всё так, как оно есть? Ничего не делать? — выходил из себя Син.

— Человек, которому ты хочешь отомстить, как мне кажется, уже получил своё. Такие дела просто так не проходят в жизни людей. Для любого проступка есть своё наказание.

— Веришь в карму? Прости, но у меня не так много времени для того, чтобы верить в подобную ересь.

— В моей жизни она ещё никогда не давала сбой. Каждый человек, которого я знаю, получил наказание за свои плохие поступки: кто-то остался один, кого-то каждую ночь мучают кошмары, а кто-то вынужден каждый день радоваться тому, что он просто проснулся.

— И какое же наказание получил ты?

— Скорее всего, меня предали. — пожал плечами мужчина. — Или же, если первый вариант не такой уж правильный, то тогда я ещё должен буду получить своё наказание. В любом случае, парень, оно меня настигнет, как и настигнет тебя. Ты не избежишь его, как и я, но ты всё ещё можешь сделать его менее жестоким и менее болезненным для себя.

Син был очень недоволен поведением своего собеседника и уже вот-вот был готов «взорваться», обрушив на него большой поток ругательств и оскорблений, но в последний момент решил отказаться от этой затеи, устремив свой взор в окно. Как только он увидел пейзаж двора дома, в котором проживал, его брови тут же изогнулись в удивлении.

— Какого хрена? — задал вопрос он в пустоту, пытаясь понять, не кажется ли ему.

— Что-то не так? — тут же поинтересовался Дженсен.

— Во дворе ни единой души.

— Это нормальное явление. Скоро же, судя по всему, дождь начнётся. Никто не хочет промокнуть.

— Во дворе постоянно были люди, а сейчас… никого. Это очень странно.

— Ну, если мы говорим о странностях, то и я, когда шёл обратно, заметил, что людей на улицах стало на порядок меньше. Около нашего дома так вообще пусто было. Полагаю, все просто переживают из-за такой ситуации, что ты создал в городе.

Айкава же, получив информацию от напарника, тут же начал анализировать ситуацию. Он вспомнил, что мужчина говорил о героях, что останавливали каждого встречного для проверки, и теперь сопоставлял эту информацию с тем, что смог узнать сейчас. Потребовалось несколько секунд для того, чтобы он понял всю ситуацию, в которой они оказались. Его глаза тут же расширились от шока и капли страха, что тут же поселилась в глубине его души.

— Твою мать! — выругался подросток. — Дженсен, нам нужно…

Не успел парень договорить, как боковая стена квартиры тут же разломалась под напором сильного удара. Злодеи даже не успели ничего понять, как в проломе оказалось несколько героев, которые тут же проникли внутрь квартиры и стали загораживать террористам пути для отступления. В этот же момент послышался сильный удар по входной двери, после чего внутри помещения показалось ещё несколько героев, которые, судя по их грозным взглядам, были готовы вступить в бой незамедлительно.

От неожиданного удара по стене, что уже представляла собой лишь небольшие обломки, в квартире также разбилось и окно, некоторые осколки которого воткнулись подростку в спину и конечности, из-за чего они теперь болезненно кровоточили, заставляя его скалиться от неприятных ощущений и злости. Сами же герои, судя по всему, были уверены в своём выигрышном положении, если учитывать то, что прямо сейчас они не нападали, самодовольно ухмыляясь, находясь при этом на безопасном расстоянии от злодейской парочки.

— Син Айкава! — сказал громким голосом, скорее всего, главный герой из этой большой шайки. — Рекомендуем вам сдаться и не сопротивляться!

— А предупредительный выстрел будет? Или же вы сразу по ногам стреляете? — решил проявить наглость подросток, продумывая пути отхода.

— Вы окружены. Прямо сейчас около двух десятков героев готовы вступить с вами в бой незамедлительно. Рекомендуем вам не совершать ошибок!

— Рекомендую и вам не совершать ошибок, лузеры. — ухмыльнулся Син. — Если вы прекрасно знаете, кто я такой, то почему я прямо сейчас не вижу тут героев первой десятки? Решили взять меня при помощи слабых статистов?

— Похоже, они не совсем умны, раз решили пойти против тебя, используя холостые патроны. — ухмыльнулся Дженсен, пытаясь держаться бодрячком, хоть вся эта ситуация и не была приятна ему.

— Сдавайтесь! Или нам придётся применить силу! — не унимался герой.

— Прикинь, Дженсен — он силу хочет применить! — рассмеялся парень. — Угрожает нам силой! А ты хорош, герой!

— Это ваш последний шанс!

— Вот поэтому я и не люблю дилетантов. — вздохнул Син. — Пока они кричат о том, что собираются сделать, можно продумать несколько десятков планов побега. К слову, один из таких я уже придумал. Ты готов, напарник? — задал вопрос он, хлопая мужчину по плечу.

— Разумеется. — улыбнулся бывший солдат, не совсем понимая, как они выйдут из окружения.

Айкава одобрительно кивнул и в быстром темпе активировал свою причуду, после чего, создав одно из свойств гравитационной способности, сделал тяжелее свои ноги, причём настолько, что они тут же проломили пол, позволив их обладателю и бывшему солдату быстро миновать этажи. Такого хода от злодеев герои точно не ожидали, если судить по их охреневшим лицам.

— За ними! — прокричал главный герой, после чего все пустились в погоню за убегающими террористами.

* * *

— Внимание! Прямо сейчас мы получаем срочные известия с южной части нашего прекрасного города! Только что наш корреспондент доложил нам о том, что группа героев из агентства «Святых» преследует Сина Айкаву — пожалуй, самого опасного и известного преступника последнего времени! Как нам удалось выяснить, именно он причастен к трагедиям, что случились на днях в Нью-Йорке. Судя по кадрам, что прямо сейчас поступают нам в студию, с ним в данный момент также находится его предполагаемый сообщник, который старается помочь злодею скрыться. Пока что у героев не получается хотя бы замедлить террористов, но, покуда погоня всё ещё продолжается, мы будем надеяться и верить в наших защитников! Не отходите далеко от экранов. Возможно, совсем скоро нас будет радовать новость о том, что преступники схвачены! — объявил диктор новостей, который, судя по его лицу, был очень рад известиям, что прямо сейчас озвучивал.

Лола и Максвелл, что прямо сейчас сидели на диване напротив телевизора, с шоком наблюдали за кадрами, как их напарников преследует толпа героев. Они никак не ожидали того, что на них вообще смогут выйти, и ещё больше они не ожидали того, что личность Сина удастся раскрыть до того момента сражения со Звездой. Лола, как полагается обычному человеку в здравом уме, начала сильно переживать за своих товарищей и за собственную жизнь, что была прямо сейчас под большой угрозой. Её руки и губы дрожали, а кожа резко похолодела, что заставило девушку съёжиться. Максвелл же старался удержать спокойствие внутри себя, но оно буквально рвалось наружу, освобождая место для сотен переживаний и нескольких страхов за своих друзей.

— Как на них вышли? — задал вопрос в пустоту парень, пытаясь узнать ответ на интересующий его вопрос.

— Они где-то прокололись. — тихим голосом ответила девушка. — О них узнали раньше, чем положено. Быть может, скоро и к нам придут гости. — со страхом внутри продолжала она.

— Если бы они узнали о нас, скорее всего, прямо сейчас мы бы уже встречали героев. — попытался утешить его Макс. — Как ты видишь, никого тут из них нет, так что, вероятно, прокол был только со стороны Сина и Дженсена.

— И что нам теперь делать? — задала вопрос уже девушка.

— Пока не знаю. — признался Райт. — По-хорошему, нам бы сейчас стоило залечь на дно и ждать сигнала от этих двоих, но мы и так сейчас в самом защищённом месте в этом городе. Конечно, мы бы могли отправиться им на помощь, но вряд ли сейчас наши силы им пригодятся. Скорее, мы просто помешаем им и будем мешаться, что не есть хорошо.

— То есть, ты предлагаешь просто ждать?

— Получается, что так. Сейчас нам не нужно принимать поспешных решений, ибо наши судьбы находятся под неплохой такой угрозой. Если герои смогли выйти на Сина, они могут выйти и на нас, если им на руки, например, упадёт нужное доказательство.

— На нас могли выйти только при помощи камер видеонаблюдения в агентстве Звезды. Как ты знаешь, оно было взорвано… нами, так что вряд ли эти записи там могли уцелеть.

— А если, например, записи загружались на какой-нибудь удалённый сервис.

— Тогда нам пиздец. — не стала врать и искать более вежливые слова Лола, приложив руки к лицу. — Тогда нам очень массивный пиздец, Макс, ибо наши лица точно попали на камеры, когда мы бились с тем парнем.

— Есть возможность посмотреть, не вторглись ли в твоей дом? — поинтересовался Максвелл.

— «Умный дом» пока не прислал мне сообщение об незаконном вторжении, так что, вероятно, с ним всё в порядке.

— Либо кое-кто хочет, чтобы ты так думала.

— Тоже вероятно.

Атмосфера в комнате стала тяжелой и напряженной, словно для всех присутствующих наступила бессонная ночь, полная волнений и опасений. Лола прижала ладони к лицу, словно пытаясь уберечь себя от видимой напряженности, которая окутала их. Ее руки дрожали, а ее глаза были полны беспокойства и тревоги. Она периодически глотала, стараясь прогнать комок, который казался застрявшим в ее горле.

Максвелл тоже перестал быть полностью спокойным. Выражение его лица также было налито тревожными мыслями. Он медленно качал головой, как бы пытаясь разгадать сложную головоломку. Его глаза метались с одного угла комнаты на другой, словно он искал ответы на свои беспокойные вопросы. Его пальцы нервно постукивали по бокалу, стоявшему на столике перед ним.

— Нам стоит атаковать первыми. — разорвал тишину Максвелл, решительно смотря в глаза девушки.

— И как нам это поможет? — не понимала Лола.

— Мы не получим неожиданный удар. Мы можем взять инициативу в свои руки и…

— Это очень плохая идея, Максвелл. — перебил его знакомый женский голос, что послышался из-за спины.

Райт тут же обернулся и увидел Фурию, что стояла позади парочки. Вероятно, она услышала весь их разговор.

— И давно ты за нами следишь? — поинтересовался Райт.

— Достаточно, чтобы сказать тебе, что твоя затея плоха. — ответила девушка, убирая голубые волосы с глаз. — Вам не стоит вмешиваться в это.

— И что ты предлагаешь?

— Уезжайте из этого города. — выставила свою идею на общее обозрение глава «Бессмертия», чем сильно удивила парочку новоиспечённых террористов. — То, что вам грозит после всего того, что вы сделали, точно разрушит ваши жизни и судьбы. Эти двое уже столкнулись с последствиями своих действий, но вы ещё можете спастись.

— Предлагаешь нам просто сбежать? — слегка грубовато спросил Максвелл, что никогда в своей жизни не отступал.

— Именно это я вам и предлагаю. — стояла на своём Фурия. — Я предлагаю вам спасти свои жизни и уехать отсюда, пока вы можете это сделать. На кой чёрт вам нужно убийство Звезды? Вы уже и так достаточно помогли этим двоим. Больше вам не стоит помогать этим психам.

— Не называй их так. — вступилась за друзей Лола, сказав это очень тихим голосом.

— Прости, солнышко, но они действительно такие. — нежно произнесла Фурия и погладила Мелтон по голове. — Послушайте, я понимаю, что вы успели привязаться к этим двоим, но тот путь, по которому они вас ведут — это путь в один конец. Вы либо умрёте, сражаясь с героиней, либо всю свою жизнь проведёте за решёткой, лишь иногда видя солнечный свет. Я хорошо знаю Дженсена — этот человек ни перед чем не остановится, когда чего-то хочет. Я вижу это же самое качество в Сине. Они очень опасны для вас.

— И почему же ты тогда помогла Сину найти Дженсена? — задал вполне резонный вопрос Максвелл.

— Я надеялась, что этого паренька схватит та охрана, что стерегла Тодда. Я правда считала, что он не сможет добраться до него, но, увы, я его сильно недооценила. Посчитала, что подростку ни за что не прорваться через столь мощную охрану. Позор мне. — тяжело вздохнула девушка и отвела взгляд, недовольно цыкнув.

— И куда мы убежим? — задала вопрос Лола.

— Куда только захотите. — улыбнулась Фурия. — Можете уехать в любой из штатов, а лучше вообще в какую-нибудь европейскую страну, где вы просто затеряетесь в толпе. Ты так много заработала за последние несколько лет, Лола, что можешь спокойно прожить три жизни на всё заработанное тобою бабло. Уезжайте, пока не поздно. Вы всё ещё можете зажить спокойной жизнью: купите небольшой уютный домик, наладите небольшой бизнес и, быть может, даже заведёте детей. Разве такая жизнь хуже, чем та, что предлагают вам эти два психа?

Слова Фурии вызвали сильные эмоции у Лолы и Максвелла. Лола почувствовала, как её лицо загорается ярко-красным, словно она только что прониклась страстью и вдруг оказалась на публике. Эта непривычная для неё страсть казалась ей чужой, но одновременно и манящей. Максвелл, хоть и пытался удерживать свои эмоции, не смог скрыть, что его щёки также начали краснеть. Глубоко внутри него что-то растаяло при мысли о семье и детях, словно дверцу, за которой он долго скрывал свои мечты, открыли настежь.

— Это всё заманчиво, но... — начала было возражать Лола.

— Нет никакого "но", Лола. — настойчиво вмешалась Фурия. — Это ваш шанс на нормальную жизнь, и таких шансов бывает не так уж и много. Не забывай, вы уже ввязались в довольно опасную и безвыходную ситуацию. Теперь ваши жизни находятся под угрозой. Подумайте о себе, о вашем будущем, о том, что вас ждет впереди. Вам всё ещё есть, что терять. Поверьте, семья и дети — это нечто, ради чего стоит бороться.

Лола и Максвелл обменялись взглядами, и в их глазах мелькнуло сомнение и размышления. Фурия была права, и они это знали. Но принятие такого решения было нелегким шагом. Они должны были решить, что для них важнее: месть и опасная жизнь, или шанс на счастливое будущее вдали от всей этой борьбы и опасности.

— Почему ты стараешься нам помочь? — задала вопрос Лола, пытаясь понять, в чём выгода из собеседницы.

Фурия же вновь вздохнула и обошла диван, встав прямо напротив девушки. Как только их взгляды соприкоснулись, голубоглазая девица присела на корточки, дабы их глаза были на одном уровне, после чего заговорила:

— Когда я была молодая, я тоже наделала очень много глупостей. Одной из таких было сотрудничество с Дженсеном. Сначала всё было хорошо и плавно, но потом этот идиот вышел из себя и создал мне кучу проблем, из-за которых я чуть не лишилась жизни. Мне пришлось… сделать кое-что, чтобы избавиться от неприятностей, и это «кое-что» я ненавижу больше всего в своей жизни. — девушка опустила взгляд и сдержала эмоции. — Я хочу помочь вам избежать проблем, солнышко. Я понимаю, что вы имеете право принимать решения самостоятельно, но я очень вас прошу… пожалуйста… сберегите свои жизни. Вы всё ещё так молоды и неопытны. Вам не стоит идти на верную смерть только потому, что два психопата решили бросить вызов всем, кому только можно. Это не ваша борьба. Это не ваше сражение. Это не ваша судьба.

Выслушав Фурию, Максвелл поднялся с дивана и тяжело вздохнул, после чего посмотрел на Лолу, которая, к слову, тоже прямо сейчас поглядывала на парня, ожидая того, что он подскажет, какой из ответов будет правильным.

— Мне всё равно, Лола. — прочитал мысли девушки парень. — Я уже говорил, что для меня важны сами моменты жизни, которые запоминаются. Мне всё равно, каким этот момент будет — моментом спокойствия и уединения или же момент адреналина и опасности. Поэтому, исходя из этого, я дарую этот выбор тебе. То, что ты выберешь, выберу и я.

Лола ощутила, как её сердце забилось быстрее, когда она услышала столь неожиданные и милые слова в исполнении Максвелла. Её щёки залились румянцем, а глаза в смущении забегали в разные стороны. Она посмотрела на него с невероятной благодарностью и умиротворением в глазах. В этот момент Максвелл показался ей невероятно милым и мужественным.

Она взяла подушку с дивана и стала прижимать её к себе, словно она пыталась удержать тепло и комфорт, которые она чувствовала прямо сейчас. В её душе смешались чувства благодарности, облегчения и глубокой привязанности к Райту. В этот момент она почувствовала, что он — это человек, который всегда будет рядом, кто готов поддержать её и принять любое её решение.

— Похоже, девочка влюбилась. Поздравляю тебя, сердцеед. — ухмыльнулась Фурия, легко посмеиваясь.

— Нет! Ничего такого! — тут же начала протестовать Мелтон, чуть не выронив из рук подушку.

— Какие же прекрасные слова ты сказал. Девочка аж поплыла. — продолжала смеяться голубоглазая.

— Я… не… — не смогла договорить Лола и прервалась, закрывая покрасневшее лицо руками.

Атмосфера в комнате стала более расслабленной после этой неожиданной и шутливой реплики Фурии. Максвелл, будучи сильно смущённым и раскрасневшимся, попытался восстановить свою обычную храбрость и самообладание. Он чувствовал на себе взгляды обеих девушек и осознавал, что сказал нечто неожиданное и, возможно, даже по-настоящему смущающее. Он медленно поднял руку к лицу, пытаясь прикрыть красноту, которая заливала его щеки. Его пальцы нервно сжимали подушку, словно он пытался найти в ней опору в этот момент смущения. Он покашливал, пытаясь найти слова, но словно запутался в них.

Лола, с её покрасневшими щеками и скрывающими лицо руками, выглядела невероятно милой и её смущение было заразительным. Она испытывала смешанные чувства внутри себя: смущение и радость от нежных слов Максвелла. Её глаза сверкали умиротворением и улыбкой, что проскальзывала сквозь пальцы, закрывающие её лицо.

Фурия, наблюдая за всей этой сценой, не могла сдержать улыбку. Её голубые глаза искрились радостью за эту молодую пару, которая была готова идти вместе сквозь все трудности.

— Так что же ты выберешь, Лола? — задала вопрос глава «Бессмертия», напоминая девушке о том, что ей всё ещё нужно сделать выбор. — Отправишься ли на верную смерть, захватив с собой влюблённого в тебя по уши парня. — в этот момент Максвелл вновь нервно закашлял. — Или же отправишься с ним туда, где вы сможете прожить вместе всю свою жизнь?

Лола продолжала прикрывать лицо руками, но её губы улыбались, и в глазах мелькали мечты и желания. Ей хотелось отправиться с Максвеллом туда, где их никто не достанет, где они смогут найти свой остров спокойствия и счастья. Она не могла не представить себе образ маленьких крошечных детишек, играющих в саду этого уютного домика, который они могли бы создать вместе. Её сердце трепетало от радостных фантазий.

Но в то же время, она знала, что у неё была миссия, цель, которую она преследовала всю свою жизнь — отомстить тем, кто испортил жизнь ей и её семье. Эта месть была частью её сущности, и она не могла её просто бросить. Она не хотела предавать того, кто помог осуществиться мечте всей её жизни.

С трудом сдерживая эмоции, Лола медленно опустила руки и посмотрела на Максвелла, её глаза были полны решимости и умиротворения.

— Мы идём вместе, Макс. — прошептала она, еле сдерживая слёзы счастья. — Но только после того, как мы закончим, что начали. Я... я не хочу предавать человека, что помог осуществиться моей давней мечте и цели всей моей жизни.

Фурию такой ответ не устроил, что она успела показать недовольным выражением на своём лице. Это заметила и Лола, потому поспешила объясниться:

— Всю свою жизнь я мечтала отомстить людям, что надругались над моей матерью, сломав её изнутри. Долгое время она пролежала в постели из-за этих ублюдков, будучи овощем, и я никак не могла ей помочь. Всё, что мне оставалось, так это приглядывать за ней, меняя ей памперсы и засовывая еду и лекарства в рот. Всё это время я мечтала о том, чтобы отомстить героям, что в ту ночь оказались настоящими злодеями. Из-за этого желания я кардинально изменилась, став такой, какая я есть сейчас, и именно оно подтолкнуло меня к убийству собственной матери, за что я виню себя до сих пор, хоть и пытаюсь это скрывать. Сколько бы я не искала этих ублюдков, я никак не могла их найти. В один момент мне даже показалось, что я больше с ними никогда не встречусь. Показалось, что… моя месть никогда не осуществится. — горько ухмыльнулась девушка, убирая слёзы с глаз. — А потом появился он — Син. Он пришёл в мою жизнь, как самое настоящее чудо, и помог мне, наконец, отомстить тем, кто превратил мою жизнь в ад. Я ему очень сильно благодарна за это. Можно сказать, что я в большом долгу перед ним. — в этот момент она решительно посмотрела в глаза Фурии. — Именно поэтому я считаю своим долгом помочь ему достичь своей цели. Только так я отплачу ему за его помощь. — после того, как она сказала это собеседнице, она повернулась лицом к Максу. — После того, как мы поможем ему, мы отправимся с тобой далеко-далеко, где никто нас не найдёт. — девушка опустила голову и улыбнулась. — Я не против семьи… с тобой.

Максвелл слушал Лолу, слушал её историю и мотивацию, и его глаза наполнились пониманием и гордостью за эту сильную и решительную девушку. Он понимал, что для неё месть была частью её судьбы, и он был готов поддержать её в этом, так же как и во всём остальном. Её слова о том, что она не против семьи с ним, заставили его улыбнуться и, взяв её за руку, любяще сжать её, показывая Мелтон, что он сделает всё возможное, чтобы создание ими семьи непременно осуществилось.

Фурия, вполне понимая решение Лолы, не могла скрыть недовольства. Её лицо выразило разочарование, и она выпрямилась, готовясь уйти. Но перед тем как покинуть комнату, она остановилась у двери и обратилась к молодой паре:

— По крайней мере, я попыталась. — тяжело вздохнула она. — Поступайте так, как считаете нужным. — произнесла она и была готова выйти, но снова остановилась. — Когда вы окажетесь там… подготовьте для меня местечко. Вполне вероятно, что мы совсем скоро вновь встретимся. — договорила она и всё-таки покинула помещение, оставив пару наедине.

* * *

Сину и Дженсену пришлось убежать в другую часть города, дабы скрыться от преследования, и им действительно это удалось, но всё вышло, увы, не без проблем. Герои были весьма настойчивы в своём желании поймать их, потому не скупились на приёмы, хитрости и упорстве, всякий раз устраивая своеобразные сюрпризы дуэту злодеев: то их неожиданно стало больше, чем было, то они начинали атаковать в моменты, когда в зоне поражения были гражданские, то они и вовсе делали вид, что отстали от злодеев, после чего, когда те верили в свой успех, резко возникали у них на пути и снова принимались атаковать, надеясь на то, что в этот раз им удастся схватить самого знаменитого преступника этого года и… вероятно, его преданного взрослого фаната, что очень старательно помогал Сину скрываться.

Дженсен, к слову, их вообще не интересовал, потому попытки последнего отвлечь героев не были успешными, ибо тем было абсолютно плевать на какого-то там бородатого мужика за сорок, который пытался задержать героев оскорбительными выкриками и выстрелами в воздух. Поскольку всё это действо происходило в Соединённых Штатах, американским героям было всё равно на то, что у этого мужика был огнестрел, ибо, чёрт побери, это Америка, а в Америке уже давно не предъявляют претензии к ношению оружия.

По пути к конечной точке импровизированного маршрута, в которой дуэт террористов находился сейчас, им пришлось ликвидировать несколько весьма настойчивых героев, что всеми силами старались поймать их. Одному из них Дженсен прострелил голову, отправив покорять новые горизонты загробной жизни, второму Син пробил грудь при помощи свойства своей причуды, увеличив себе силу, а третий так и вовсе лишился головы, но это вышло совершенно случайно — подросток не рассчитал силу удара. Он ещё долго пытался прийти в себя после увиденного, ибо ему не часто приходилось лишать людей головы, но ему всё-таки удалось успокоиться, после чего он снова продолжил отбиваться от настойчивых стражей справедливости, что хотели прославиться на его поимке.

Прямо сейчас злодеи скрылись в заброшенной многоэтажке, к которой герои так и не сумели дойти, ибо им пришлось позаботиться о том, чтобы их падшие товарищи не подверглись физической и моральной издёвке от тех, кто явно был не прочь поглумиться над мёртвыми стражами порядка, что портили им жизнь. Благодаря этому террористы смогли быстро найти укрытие и скрылись на одном из подземных его этажей, спрятавшись в самом отдалённом месте, надеясь, что сюда герои уж точно не зайдут.

Когда они оба поняли, что за ними больше не гонятся, каждый из них спокойно выдохнул, осознавая, что им выпал шанс на небольшую передышку, во время которой им предстоит обдумать, что стоит делать дальше.

— Чёрт побери, как они вообще на нас вышли? — слегка недоумевал Дженсен, прислонившись к стене.

— Полагаю, во всём виноваты те две дуры, что я отпустил по твоей просьбе несколько дней назад. — выдвинул предположение парень, встав напротив своего напарника.

— Только не выставляй меня виноватым.

— А кого мне выставлять, Дженсен? Именно ты привёл их в нашу квартиру! А я ведь предупреждал тебя, что не стоит приводить незнакомых к нам домой.

— Но ты сам вышел к ним на обозрение. Я не заставлял тебя показываться им на глаза. В добавок, ты даже не позаботился о том, чтобы прикрыть детали интерьера нашей квартиры, когда записывал видео. Полагаю, по ним тебя они и узнали.

— То есть, ты хочешь выставить меня в этой ситуации крайним? — закипал парень, понимая, что его напарник не хотел брать на себя столь весомый груз ответственности за данную оплошность.

— Всё верно, малыш. — ухмыльнулся мужчина, смотря на очертания своего напарника в темноте.

— Почему ты продолжаешь делать виновным во всём меня? То я стал плохим по собственной воле, то цель у меня хреновая, то теперь я ещё виноват в том, что за нами пришли. Ты вообще умеешь признавать свои ошибки?

— Умею, конечно. Поэтому и говорю, что в этот раз именно ты крупно проебался. — всё также спокойно говорил Дженсен, присаживаясь на пол.

— Да охуеть теперь! — не выдержал парень, выплеснув всё своё раздражение наружу. — Я виноват в этом, я виноват в том! В чём я ещё виноват?

— В том, что нас вообще преследовали. — пожал плечами мужчина. — Я их вообще не интересовал, а вот ты… в их глазах, похоже, ты был похож на горячую и сексапильную девушку с третьим размером груди и аппетитной задницей. — рассмеялся он.

— Что-то любви и добра в их намерениях я не увидел!

— Для того, чтобы кого-то трахнуть, они не так уж и нужны.

Подземная парковка, в которой находились Син и Дженсен, была мрачным и забытым местом. Зоны были разделены бетонными стенами на небольшие участки, создавая многоугольники пустоты, словно клетки, в которых они сейчас находились. Сквозь трещины в бетоне иногда пробивался слабый свет с улицы, создавая неровное, призрачное освещение. В этом мраке чувствовался скверный запах старой влажной бетонной конструкции, давно заброшенной и забытой. Холод, медленно проникающий сквозь одежду, заставлял дрожать от неприятных ощущений. В добавок к скверному запаху оба злодея ощущали, что они явно не первые, кто решил скрыться в этом месте: чувствовались нотки запаха мочи и крови, а краем глаза Син и вовсе смог заметить гору пустых стеклянных бутылок, что покоилась у одной из стен. Вероятно, здесь проводили ночи бездомные и преступники, которым нужно было быстро укрыться от взора героев.

В такой атмосфере, разумеется, здравые мысли в голову быстро не приходили, потому, решив слегка отдохнуть, Син присел на пол и прижался спиной к холодной бетонной стене, стараясь придумать, как им стоит поступить в той ситуации, в которой они оказались.

— Заметил, что Звезды и других популярных героев с ними не было? — решил прервать тишину Дженсен.

— Мне это тоже показалось странным. Мне казалось, что за мной точно должны были прислать людей посильнее, а не обычных статистов. — ответил подросток, опустив голову.

— Полагаю, что те две курицы не просто сдали нас, а продали информацию о нашем местонахождении.

— С чего такое предположение?

— Популярные герои вряд ли будут платить за информацию, ибо считают, что каждый гражданин обязан предоставлять информацию о злодеях бесплатно, ведь это их гражданский долг. В то же время, как ты понимаешь, есть менее популярные герои, которым очень сильно нужен повод прославиться, и они готовы отвалить кругленькую сумму за любую информацию о злодее, что имеет вес в инфополе. Полагаю, именно к последним они и обратились с предложением.

— Звучит вполне логично. — согласился подросток. — Но, к сожалению, теперь нам эта информация вряд ли поможет, ибо после того шума, что мы устроили, по наши задницы вышли охотиться абсолютно все.

— Это точно. Когда мы убегали, я заметил вертолёт журналистов. Похоже, прямо сейчас нас показывают по телеку.

— Позвонишь отцу и похвастаешься своей популярностью?

— Он вряд ли обрадуется, как и твой.

— Сомневаюсь, что он вообще следит за местным ТВ. Я его так давно не видел, что даже не знаю, где он сейчас, и чем он вообще занимается. Похоже, ему на меня плевать, как твоему на тебя. — грустно ухмыльнулся Син.

— И в этом мы с тобой похожи. Вот так совпадение. — также ухмыльнулся Тодд.

Наступила ещё одна небольшая пауза, во время которой каждый старался придумать, что ему стоит сделать в следующий момент. Благо, что она не затянулась и снова была прервана.

— Что будем делать дальше, командир? — вновь задал вопрос Дженсен. — Наверху нас прямо сейчас все ищут, а также все теперь знают, что именно ты причастен ко всему плохому, что произошло за последнее время, так что эффекта неожиданности мы больше не имеем.

— Поэтому нам придётся действовать раньше, чем я задумывал. А ведь всё так хорошо шло по плану.

— А всё ли шло по твоему плану, парень? — усомнился мужчина.

— О чём это ты? — не понимал подросток.

— Тогда в «Бессмертии» ты сказал мне, что чувствовал, будто бы говоришь не своими словами и ведёшь себя так, будто бы эмоциями управляешь не ты. Совсем недавно и я начал ловить себя на этом. Могу предположить, что ходом нашей операции кто-то управляет.

— Я уверен, что всё, чего мы добились, случилось только благодаря моему плану. — стоял на своём Айкава.

— А я думаю, что кто-то очень хорошо играет с нами в иллюзии. Он или она заставляет думать нас, что мы добиваемся всего сами, а на самом деле всем управляет этот таинственный кукловод.

— Мне бы сейчас хотелось обойтись без особой конспирологии и теории заговора. Я не думаю, что кто-то способен управлять нами круглые сутки.

— А ему это и не нужно — он просто задаёт нам нужное направление, а всё остальное мы делаем сами. Он приступает к делу лишь в самых ключевых моментах. — не унимался Дженсен.

— И почему тогда герои засекли нас? Это тоже по плану? И почему же тогда этот «кукловод» до этого всё делал так, чтобы мы не встречались с тяжёлыми проблемами? — поинтересовался подросток, массажируя глаза.

— Полагаю, этого в плане не было.

— Получается, что этот «кукловод» также способен ошибаться. У нас есть шанс на победу. — иронично выразился Айкава и сменил позу.

— Так что же мы будем делать? — вновь задал этот вопрос мужчина.

— Сейчас нам нужно переждать некоторое время, после чего необходимо связаться с Лолой и Максвеллом. Полагаю, нам придётся сегодня вступить в бой со Звездой, коль дело приняло такой не самый приятный оборот.

— А ты точно уверен в том, что нам нужны эти двое? От них же нет никакого толку.

— Без них нам не победить Звезду. У Лолы хорошая отвлекающая причуда, а Максвелл поможет сковывать движения героини. Мы же с тобой должны будем атаковать её всеми своими силами.

— Это, конечно, хороший план, но я считаю, что нам не стоит полагаться на этих двоих. — стоял на своём Тодд. — Уверен, что прямо сейчас Фурия уговаривает их не помогать нам, и я почти уверен в том, что Максвелл уже хорошенько промыл мозги девчушки, надавив на её слабые стороны. Исходя из этого, могу предположить, что они могут отказаться от участия в последнем бое с героиней.

— Они не имеют права отступить в последний момент.

— Наверняка, парень, они начали чувствовать себя паршиво после того, как стали соучастниками в убийстве невинных людей. Они очень чувствительные.

— Мне плевать на то, что они чувствуют. Они ОБЯЗАНЫ сразиться со Звездой, как мы и договаривались. Мне абсолютно всё равно на их чувства, цели и амбиции — мне нужно, чтобы они работали ради достижения моего успеха. — с горяча выдал Син. — Я не считаю их друзьями или что-то в этом роде. Скорее, они просто временные помощники, которые уйдут в сторону после того, как выполнят свою миссию.

Дженсен грустно ухмыльнулся, услышав данные слова, подмечая ещё одно сходство между ними в своей голове.

— А говорил, что не злодей. — произнёс он. — Слова истинного злодея-мудака.

— Я тот, кем мир позволяет мне быть. Разве это не твои слова? — продолжал Айкава. — Да и не тебе меня осуждать. Ты ведь точно также поступал на войне.

— Я не был плохим парнем. — ответил ему Тодд. — Я действовал так, как должен был действовать настоящий лидер. Сомневаюсь, что добрые и миролюбивые речи помогли бы нам победить тех фанатиков. Только силой и страхом можно было управлять той армией, что я и делал. Это не делает меня злодеем.

— И я действую точно также, как и ты тогда. Если я не буду таким, то мы не добьёмся успеха.

— Только вот разница в том, что я делал всё это ради будущего каждого солдата, что желал победы, а ты делаешь это исключительно ради себя, забывая о том, что думают другие.

— И я очень рад, что таким являюсь.

— Поэтому ты и злодей, Син.

Парню не совсем были по душе слова его напарника, но он всеми силами старался держать себя в руках, ибо нервничать в той ситуации, в которой они оказались, было бы неправильно и нерационально. Он отчётливо понимал, что ссориться в данное время им с Дженсеном точно не стоит, потому держал свои эмоции в тисках, надеясь, что и мужчина поступит также.

— Чем займёмся? — вновь заговорил Тодд.

— Я подумывал просто помолчать. — мягко намекнул собеседнику Айкава на то, что не хочет прямо сейчас с ним разговаривать.

— Не, это скучно. — отмахнулся бывший солдат. — Предлагаю поговорить о прошлом.

— Ты опять начинаешь?

— Через несколько часов нам обоим предстоит отправиться на верную смерть, так что мне бы хотелось узнать своего напарника получше. Тем более, тебе тоже не помешает выговориться.

— Я же уже дал понять тебе, что не собираюсь открываться. Почему ты продолжаешь это делать?

— Потому что это нужно тебе. Понимаешь, держать всё в пределах самого себя — не лучшее решение. Ты лишь загоняешь себя в тесные рамки и истязаешь собственную душу. Если же ты решишь поделиться своей историей со мной, тебе станет немного легче. У нас на войне, например, такое отлично работало.

— Мы не на войне, Дженсен.

— Но мы собираемся её развязать, так что было бы хорошо, если бы мы делали это с более лёгкими плечами и чистой душой.

Син ощутил, как его сердце начинало биться быстрее. Внутри него бушевала буря чувств и эмоций. В темной и мрачной обстановке подземной парковки, его внутренний мир был также мрачным и напряженным. Он смотрел на Дженсена, видя его грустную ухмылку, и чувствовал, что напряжение между ними только нарастает.

— Неужели ты действительно думаешь, что рассказ о моем прошлом сделает что-то лучше? — его голос звучал настороженно.

— Может быть, может быть нет. Но это может помочь тебе, хотя бы чуть-чуть, освободиться от этой тяжести, которая тянет тебя вниз. Мы все несем свой груз в этом мире, и иногда поделиться им с кем-то может сделать его немного легче.

— Я не уверен, что готов к этому, Дженсен. — Син опустил голову, сжав кулаки.

— В таком случае начну я. Быть может, моя история подстегнёт тебя рассказать свою. — спокойно ответил на слова собеседника Дженсен, приняв более расслабленную позу. — Ты уже многое знаешь обо мне, если так подумать, но за спиной у меня ещё куча историй, которые только и ждут момента, чтобы быть рассказанными. Одну из таких я озвучу прямо сейчас, так что слушай внимательно. — ухмыльнулся мужчина. — Дело было в те самые военные времена. В одном из отрядов был парнишка по имени Сэм. Все знали Сэма — добрый, отзывчивый и весёлый парень, с которым всегда приятно поболтать. Жёсткий пацифист, скажу я тебе. — в этом моменте мужчина издал лёгкий смешок. — Никто из нас не понимал, как его вообще отправили на войну, но назад его, увы, было никак не отослать, так что приходилось терпеть его миролюбивую задницу на поле боя. Тем не менее, никто из нас не мог сказать, что мы были против такого. Всем нам нравилось общаться с ним, да и он всегда приходил к нам на помощь, когда это действительно требовалось. Он умудрялся поддерживать нас огнём, поддерживать нас психологически и даже физически, помогая справиться нам с нашими травмами. В общем, хорошим пареньком Сэм был.

Син внимательно слушал рассказ Дженсена, не отрывая глаз от его лица. Его глаза сверкали в полумраке подземной парковки, словно звёзды в ночном небе, горящие в ожидании продолжения истории. Дженсен, в свою очередь, рассказывал с явным энтузиазмом, иногда жестикулируя, чтобы подчеркнуть какие-то детали. Он словно вернулся в прошлое, в те моменты, которые он описывал, и в его голосе звучала смесь ностальгии и грусти.

— Он был тем парнем, который верил в добро, даже когда вокруг нас была адская разруха. Он убеждал нас, что после всего этого, после войны, мир снова станет ярким и красочным. — Дженсен улыбнулся, вспоминая своего друга. — Но, увы, мир не оправдал его надежд. Однажды, когда мы были в тяжелом окружении и наши шансы на выживание казались минимальными, Сэм решил пойти на переговоры с врагом. Он был уверен, что мир можно достичь даже среди хаоса.

В этот момент его рассказ резко остановился, а самому мужчине, казалось, стало не по себе. Тем не менее, через несколько секунд он продолжил историю:

— Он вышел к ним с белым флагом и такими же чистыми намерениями, но один из фанатиков прострелил ему живот. Мы тут же сорвались в бой. Несколько наших тут же полегло на месте от пулевого ранения в голову. Наши враги были готовы к нашей агрессии, потому ничего противопоставить мы им не могли. Нужно было уходить. Двое из нас попытались эвакуировать Сэма, но, увы, быстро лишились жизни. Никто не хотел бросать этого паренька. С этим нужно было что-то делать, и тогда в мою голову пришла идея, за которую позже меня возненавидели все. Я достал пистолет из кобуры и, смотря Сэму прямо в глаза, выстрелил ему в голову, оборвав его жизнь.

Дженсен закончил свой рассказ, и в момент молчания, которое наступило после его слов, в подземной парковке воцарилась глубокая тишина. Син видел, как его напарник с трудом сдерживает свои эмоции. Глаза Дженсена отражали множество чувств: грусть, вина, страх перед собственным прошлым. Он медленно опустил голову, словно пытаясь уйти от воспоминаний, которые его слова вызвали. Его руки сжались в кулаки, а пальцы нервно дрожали. Весь его облик выражал глубокую душевную боль. Он смотрел в пол, избегая встречи взгляда с Сином. Парень мог только представить, какое чувство вины и страха переполняло Дженсена после того, как он вынужден был сделать такой ужасный выбор.

— После этого мы смогли выйти из окружения и отступить. В тот день многие посчитали нужным ударить меня по лицу. И я им давал это сделать, ибо понимал, что действительно поступил жестоко. Тем не менее, только благодаря этому мы смогли выбраться из ужасного положения. Я до сих пор виню себя за смерть Сэма, но иначе я поступить не мог. — тяжело вздохнул мужчина и посмотрел на паренька с грустной улыбкой. — Как-то так.

Слушая завершение рассказа своего напарника, Син ощутил, как его собственные эмоции начали взрываться внутри него. Грусть и сострадание к Тодду смешались с пониманием того, что собственное прошлое мужчины было невероятно сложным и полным трагедий. От осознания этого он понял, что прямо сейчас бывший солдат поделился с ним одним из своих болезненных воспоминаний, о котором ему явно трудно рассказывать другим, так что теперь подросток был должен ему за проявленное доверие.

— Ты можешь ничего мне не рассказывать, если не хочешь. — тут же произнёс мужчина. — О таком всегда больно говорить и…

— Насколько я помню, всё началось с самого детства. — прервал его Син, всё-таки решившись на рассказ собственной истории. — Меня и многих других детей держали в закрытом от людских глаз экспериментальном комплексе, замаскированном под детский дом, где каждый день над нами проводили ужасные эксперименты, медленно убивая. Учёные хотели создать что-то вроде абсолютной сыворотки, которая помогала бы усиливать причуду в несколько раз после её применения. Предполагалось, что благодаря этому веществу можно создать армию специально обученных солдат, которые смогут заменить героев или же отправиться на войну с другим государством, если это потребуется. Мы были и испытуемыми, и этими самыми будущими солдатами, потому каждый день нас обучали боевым искусствам, многим теоретическим знаниям и владению причудами. Причём, на каждом из нас был надет специальный ошейник, который блокировал возможность активировать причуду, и снимали его лишь тогда, когда наступали уроки использования способностей. Делалось это для того, чтобы никто из нас не мог сбежать. — с трудом рассказывал Син, сжимая кулаки, но при этом он сохранял спокойное выражение лица. — Каждый месяц кто-то из нас умирал. Мы были детьми, так что не сразу понимали, что больше не увидим кого-то, но со временем нам пришлось принять это явление. Так мы познали горечь утраты, и всё это в столь ранние годы.

Айкава грустно ухмыльнулся и отвёл взгляд в сторону, борясь с желанием закончить свой рассказ на этой части.

— В такой атмосфере я жил два года — примерно, насколько я помню, до семи лет. За это время мне удалось даже обрести друга в лице рыжеволосого мальчика, характер которого мне был крайне приятен. Мы с ним очень много общались, смеялись и веселились, насколько всё это было возможно. Можно сказать, что мы с ним стали своего рода братьями. — на этом моменте Син приятно улыбнулся, представляя в голове хорошие картины прошлого. — Мы с ним несколько раз пытались сбежать из комплекса, и всё разы были провальными. Один из таких, по сути, отнял у меня брата.

В этом моменте губа у парня задрожала, а глаза предательски заблестели. Он мог бы прямо сейчас поддаться эмоциям и выплеснуть всё наружу, но остановил себя, ибо понимал, что это ни к чему хорошему не приведёт.

— В один из дней… к нам пришёл Всемогущий. Мы все так обрадовались, увидев его, и все думали, что он спасёт нас. Но… он не сделал этого. Мы показались ему вполне милыми ребятами, которым не требуется помощь, и тогда брат попросил его помочь нам. И знаешь, что? — грустно ухмыльнулся он. — Он ничего не понял, после чего убежал спасать других. После этого его наказали, отправив в место, которое мне было неизвестно, а на меня же объявили настоящую охоту. Почти каждый день меня избивали такие же дети, как и я. Нет, они не ненавидели меня — им просто приказали делать это каждый день. Я на них не злился, ибо понимал их страх. Благо, со временем они научились бить меня так, чтобы после их ударов ран не оставалось. За это я им очень сильно благодарен, ибо благодаря этому мне удалось быстро восстановиться и вылезти из общей комнаты, дабы поискать рыжеволосого. К сожалению, меня тогда поймала директор, но я смог услышать, что над моим другом проводят эксперименты. Эта же стерва издевалась надо мной, заставляя лизать её ботинки и избивая кнутом стабильно раз в три дня, оставляя на спине болезненные шрамы. Пожалуй, это было самое ужасное, что со мной тогда происходило.

Слушая подростка, Дженсен ощущал себя в то время, как его напарник разделял свою собственную трагическую историю. Он слушал слова Сина с глубоким сочувствием и вниманием, понимая, что эти рассказы — это путь к более глубокому пониманию друг друга, к укреплению связи между ними. Айкава, в свою очередь, продолжал рассказывать, его мимика и жесты выражали сильные эмоции. Говоря о своем детстве и ужасах, которые он пережил, его глаза переливались от грусти к боли, а иногда и к ярости. Его голос иногда дрожал, но он старался сохранять спокойствие и держаться в руках, чтобы не потерять контроль над своей речью. Его лицо выражало смесь горечи и решимости — горечи от воспоминаний и решимости пережить их.

Парень иногда переводил взгляд в сторону, словно пытаясь отогнать навязчивые воспоминания, но потом снова смотрел на бывшего солдата, продолжая свой рассказ. Эта история была для него не только памятью о том, как он выжил в тяжелых условиях, но и способом поделиться с Дженсеном кусочком своей души, который он долго скрывал.

— Я не оставлял надежду вновь встретиться с Мики, хоть и понимал, что с каждым днём шансы на это крайне малы. Наконец, в один из дней меня забрали учёные, пригласив в специальное помещение для проведения экспериментов. Перед этим директор сказала мне, чтобы я не вздумал ничего выкинуть, ибо жизнь моего брата была у неё в руках. По крайней мере, так она мне это преподнесла. Осознав, что я ничего не смогу сделать им, я просто позволил им делать всё, что они хотели. Перед тем, как я вошёл в комнату, мне вкололи эту самую сыворотку, после чего впустили внутрь. Ну… а там… я увидел мёртвое тело друга.

В этот момент голос подростка охрип, а губа начала трястись ещё сильнее. Казалось, он вот-вот заплачет, но он мастерски сдерживал свои эмоции.

— Когда я увидел его, моя причуда вышла из контроля. Я не помню того, что происходило во время этого, но очнулся я уже тогда, когда стоял на руинах комплекса. Вокруг меня не было ни души — все остались под грудой камней. Лишь недавно я осознал, что собственными руками убил всех: учёных, директора… и всех детей, что были мне друзьями. Никто из них не выжил. Лишь я один до сих пор живу, неся на своих плечах этот груз. Именно поэтому я хочу отомстить всем тем, благодаря кому эти эксперименты осуществлялись. Если бы не они, у каждого из нас было бы то детство, что присутствует в жизнях всех нормальных детей. Я… я не могу отказаться от мести, Дженсен. Месть — цель всей моей жизни.

Закончив историю, Син встал на ноги и отошёл от напарника чуть подальше, закрывая одной рукой верхнюю часть лица. Похоже, слёзы всё-таки хлынули у него из глаз, но он не мог позволить себе показать слабость. По крайней мере, точно не сейчас, когда от него столь многое зависит.

Дженсен же, проанализировав ситуацию, грустно усмехнулся.

— Как по мне, вся эта история должна была дать понять тебе то, что месть — это самое глупое, что ты вообще можешь совершить. — произнёс он весьма неожиданные для парня слова. — У тебя появился шанс прожить нормальную жизнь, а ты решил угробить её ради какой-то там месте большим шишкам. Разве это не глупо?

В этот момент Айкава закипел. Гнев, вызванный словами мужчины, не знал пределов.

— ДА ЧТО ТЫ ВООБЩЕ ЗНАЕШЬ?! — выкрикнул он. — ТЫ И ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ, ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ ПЕРЕЖИТЬ! ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, НАСКОЛЬКО ЭТО УЖАСНО, КОГДА ТЫ ОСТАЁШЬСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ ВЫЖИВШИМ! — с блестящими словами на глазах продолжал он. — Ты ни черта не понимаешь.

Слова Сина вызвали неожиданную реакцию у Дженсена. Бывший солдат, который до этого слушал историю Сина с сочувствием и пониманием, теперь тоже начал злиться. Его мимика изменилась, и выражение лица стало более строгим и серьезным. Он встал и остался стоять, устремив взгляд прямо на Сина. Глаза Дженсена мерцали гневом и недоумением. Руки он сжал в кулаки, и ноги чуть подпрыгнули, словно он готов был выразить свой гнев физически.

— Внушай это себе или кому-нибудь другому! — гневно оскалился мужчина. — Я знаю, кто ты такой!

— Ничего ты обо мне не знаешь, лузер! — со злостью проговорил Син.

— Да я вижу тебя насквозь!

Парень лишь недовольно цыкнул и отвёл взгляд в сторону.

— Строишь из себя дерзкого, крутого, а на самом деле тебе больше всех страшно! — продолжал мужчина.

— Заткнись!

— Ты лезешь в драки, что тебе не нужны, пытаешься казаться дерзким и бесстрашным, показываешь всем свою злобу на этот мир, и отталкиваешь любого, кто согласен тебя терпеть, потому что даже капля любви напоминает о мерзкой, беспросветной пустоте твоей души.

— Заткни свою пасть! — продолжал истерично отрицать всё Син.

— И те учёные, что проводили над тобой эксперименты, как и твой папаша, как и все те дети, которых ты считал друзьями, изначально класть хотели на твою шкуру!

По щекам парня лились блестящие дорожки слёз, скрывать которые он уже даже не пытался.

— Может, хватит, а? — хрипло попросил подросток.

— Как и мои предки, что с самого детства игнорировали моё присутствие, а позже и вовсе отправили меня, обычного молодого парня, на войну, надеясь, что я оттуда не вернусь! Как и мои близкие люди, которые предали меня, веря в то, что я больше не появлюсь в их жизни! — подошёл Дженсен ближе к Сину, что смотрел на него слегка удивлённым взглядом. — Я знаю, кто ты такой, парень, потому что я — это ты. — закончил свой монолог он, не отрывая взгляда от ошарашенной мины подростка, что с трудом анализировал сказанное мужчиной.

Наступила пронзительная тишина.

* * *

— Только посмотри, что он творит! — с неким осуждением и раздражением в голосе произнёс мужчина, что прямо сейчас сидел за полупрозрачной шторкой в своём офисе.

Обращался он к парню, который в данный момент сидел на диване в другой части помещения, устремляя свой взгляд на экран телевизора, где прямо сейчас показывали специальный выпуск новостей, посвящённый погоне за известным нынче преступником по имени Син Айкава, который, к сожалению для себя, позволил себя обнаружить, в результате чего ему приходилось убегать от толпы героев, что пытались догнать его явно не для того, чтобы попросить автограф. Картина, что прямо сейчас он видел на ТВ, слегка веселила его, поскольку он считал, что Син не настолько глуп, чтобы дать себя обнаружить, но, увы, ожидания не всегда совпадают с реальностью, потому ему сейчас приходилось смотреть на отчаянные попытки злодея скрыться.

— Ты вообще слушаешь меня, Клаус? — задал вопрос тот же мужчина, стараясь не двигать головой, пока его стригут. — Не люблю, когда меня игнорируют.

— Да, директор, я очень внимательно слушаю каждое ваше слово. — слукавил подросток, давая понять своему собеседнику, что тому не получится развить свои обвинения.

— А вот и неправда! Я видел, что тебе было всё равно, когда я говорил!

— Не пытайтесь обмануть меня. Вы не могли повернуть головой во время того, как вас стригут — это бы испортило все труды Господина Альфреда.

— Именно так! — гордо произнёс старик. — Благодарю за ваше понимание, Мистер Густавсон. Не хотите ли вы ещё чаю?

— Благодарю, Альфред, но вынужден отказаться, ибо, как мне кажется, одной чашечки этого напитка мне будет достаточно для того, чтобы бодрствовать несколько дней подряд. Не хотелось бы не спать ещё больше времени. — отделался шуткой парень, намекая на то, что старый мужчина приготовил ему весьма крепкий напиток.

— Как скажете. В любом случае, юноша, если захотите ещё, можете сказать мне об этом. — ответил с улыбкой Альфред, хоть и понимал, что Густавсон явно не увидит его лица из-за шторки.

— Какие же вы оба скучные, честное слово! — слегка обиженно сказал директор.

— Не двигайте головой, Господин, а то у меня не получится идеальной причёски для вас.

Клаус до этого момента не понимал, зачем мужчина вызвал его в свой офис. Теперь же, завидев новости, он понял истинную причину столь резкой и неожиданной встречи. Похоже, что директор именно Сина имел в виду, когда говорил подростку, что тому придётся сразиться с человеком, что очень сильно похож на самого Густавсона. Тем не менее, Клаус всё ещё не мог понять причины, зачем им придётся сражаться.

— Что думаешь об этом? — вновь задал вопрос директор.

— Полагаю, именно про него вы говорили в прошлый раз. — решил словесно подтвердить свою догадку подросток. — Мне лишь интересно, по какой причине мы должны... «скрестить клинки»? — припомнил он формулировку мужчины.

— Всё очень просто, юный Клаус. — бодрым голосом ответил мужчина. — Мне не терпится посмотреть, как два моих лучших творения сойдутся в схватке в борьбе за выживание. Вы оба являетесь единственными выжившими после огромной серии экспериментов. В добавок, вы и без этого очень сильно похожи: у вас обоих боевой характер, развитая наглость и чрезвычайная уверенность в собственных силах. А ещё вы оба поступили на геройские курсы знаменитых академий своих стран. Единственное, что по-настоящему разнит вас — это выбранный путь. Син не смог сохранить человечность внутри себя и детскую доброту, из-за чего стал злодеем. Ты же не стал кардинально меняться, оставшись прежним добрым и любящим парнишкой. Один стал злодеем, а другой — героем. Разве тебе самому не интересно, кто из вас окажется сильнее?

Подросток, услышав такое необычное предложение, на несколько мгновений задумался. Его брови слегка насупились, и взгляд ушел вдаль, словно он пытался заглянуть в самые глубины своей души, чтобы найти ответ. В течение этого момента в комнате слышался лишь негромкий звук работающей машинки для стрижки.

Клаус был пронизан размышлениями. Ему действительно было интересно, кто из них окажется сильнее, но также он задавал себе вопросы о моральных аспектах этой ситуации. Он не хотел терять свою человечность, которая была ему настолько дорога. С другой стороны, он понимал, что Син отошел на темную сторону и стал угрозой для мира, который он ценой собственной жизни поклялся защищать, стоя на памятных могилах своих друзей, что не смогли дожить до дня окончания экспериментов.

— А вы не боитесь, что я могу принять его сторону? — задал вполне провокационный вопрос Густавсон. — Похоже, он прибыл в этот город с целью найти вас. Как вы уже сказали, у нас с ним много общего, так что мы вполне может объединиться, чтобы надрать вашу задницу.

— Ты так не поступишь. — спокойным голосом ответил директор.

— И почему вы так считаете?

— Ты слишком преданный для этого дерьма. В добавок, ты вряд ли станешь рисковать жизнью той девчонки, за которой ухаживаешь уже довольно-таки продолжительное время. Ты же не хочешь потерять её, верно?

— Не припомню момента, когда вы целенаправленно старались пригрозить кому-то. Неужели этот парень заставляет вас бояться?

— Ты ходишь по очень тонкому льду, Клаус. — уже угрожающим тоном проговорил мужчина. — Я ненавижу людей, что пытаются приписать мне какие-то слабости. Если ты думаешь, что Син заставил меня испугаться, то ты не такой уж умный ребёнок, как я думал. Быть может, визит в дом Клэр поможет исправить эту ситуацию?

— Ещё одна угроза. Похоже, я попал в самую точку. — продолжал спокойным тоном говорить Клаус. — Я могу заняться им, если вам это действительно необходимо. Мне просто нужно было знать причину вашего повышенного внимания к этой персоне.

— Разве то, что он является выжившим после экспериментов, не является основной причиной подобного?

— Вы бы не стали интересоваться им так сильно, если бы дело было только в этом. Тут кроется нечто большее, чем просто «единственный выживший». Что-то гораздо большее, чем эта мелочь.

— Не хочешь ли поделиться своими догадками?

— Нет-нет! Это будет очень скучно, если я получу правильный ответ сразу. Уж лучше я узнаю всё, когда столкнусь с Сином лицом к лицу. Ещё раз. — улыбнулся Клаус и сменил позу.

— Ах, вы же уже встречались. — будто бы вспомнил директор. — А почему ты его тогда так просто отпустил? Мне казалось, что у тебя превосходное чутьё на злодеев.

— В тот момент я не видел в нём злодея. Скорее, это был такой же парень, как и я, который просто не определился со своей судьбой.

— И даже то, что на тот момент уже был убийцей Всемогущего, не смутило тебя?

— У каждого из нас руки не совсем чисты. Мои, например, полностью покрыты кровью. Вы же сами помните момент, когда я сошёл с ума и начал убивать каждого преступника независимо от того, какое преступление он совершил. В тот момент мне показалось, что он такой же. Если бы у него был мудрый наставник в жизни, как, например, отец, с которым он мог бы поделиться всей своей болью, а также мог бы ему полностью довериться, он бы ни за что не стал таким, каким мы видим его сейчас. Верно ведь, директор? — будто бы на что-то намекал Густавсон.

На минутку показалось, что мужчина нервно выдохнул и раздражённо поёрзал на месте, если судить по движениям его силуэта, что был виден через шторку. Тем не менее, никакого признака нервозности в его следующих словах не наблюдалось.

— Сможешь ли ты его победить? — задал прямой вопрос он.

— Если судить его силу по тому, что я смог увидеть, у него нет шансов против меня. Он эмоционально нестабилен и слишком торопливый. В добавок, у него нет должного умения владения своей причудой — он не использует даже и половину её потенциала. — перечислил некоторые аспекты подросток, не забывая загибать пальцы на правой руке. — Исходя из этого, мне не составит труда уложить его на лопатки.

— А убить ты его сможешь? — неожиданно поинтересовался директор.

— Есть ли в этом смысл?

— Он — такой же преступник, как и те, которых ты убил. Чем он отличается от других?

— Полагаю, в отличие от остальных, он не совсем контролирует события в своей жизни, включая и некоторые слова. — вновь сделал некий намёк Густавсон, давая понять, что он смог немного проанализировать ситуацию, в которой оказался Син.

— Тем не менее, он не чурается убивать невинных людей — не все из его убийств контролировались со стороны.

— А это уже последствия стороннего влияния. Я бы, например, тоже съехал с катушек, если бы, скажем, убил нескольких людей против своей воли. Это очень сильно давит на подростковую психику.

— И как же ты поступишь, когда всё-таки победишь его? Позволишь ему уйти? Или же сдашь героям для праведного суда?

Клаус задумался над этим вопросом, и его выразительные голубые глаза на мгновение потеряли свой блеск. Ему было сложно сделать окончательное решение, ведь судьба Сина в его руках представляла собой моральную дилемму.

На мгновение молодой герой углубился в воспоминания о своей собственной темной личности, когда он не контролировал свои действия и стал убийцей. Такие воспоминания навсегда отпечатались в его душе, и он не мог позволить себе забыть о них. Он понимал, что Син, возможно, был такой же жертвой обстоятельств, и несмотря на свои преступления, мог испытывать страх и вину за совершённые деяния.

Густавсон продолжал размышлять, зная, что эта беседа могла иметь судьбоносные последствия. В его глазах мелькнуло недоумение, и он медленно потер свою ладонь об ткань своих джинсов. Эмоции внутри него смешивались: страх, опасения и живой интерес к будущим событиям.

— Это сложный вопрос, директор, — ответил Клаус, касаясь пальцами своих бровей, словно пытаясь найти ответ в своей голове. — Я бы хотел верить в то, что есть надежда для каждого человека, включая Сина. Если он сможет найти путь к исцелению и попытается искупить свои деяния, то я не уверен, что должен становиться его судьей. Но если он продолжит угрожать невинным людям, то, конечно, я не оставлю его без наказания. Вполне возможно, что во время последнего мне придётся убить его, чтобы обезопасить народ нашего прекрасного города. Конечно, мне бы не хотелось прибегать к этому варианту, но всё может быть. Мне хочется следовать пути героя до конца своей жизни, как я и поклялся.

— Поклялся тем, чьи имена скрываются за твоими бинтами? — в голосе мужчины была слышна усмешка.

— Именно так. — не стал отрицать Клаус. — Мне очень дорога эта клятва, как и те люди, чьи имена я увековечил на своей плоти. И вам не стоит забывать о том, благодаря кому все они не дожили до сегодняшнего дня.

— Звучало, как самая настоящая угроза. — вновь издал смешок директор.

— Можете считать мои слова угрозой, если вам так действительно удобнее — это не изменит того факта, что из-за ваших исследований они не смогли стать тем, кем мечтали, и я никогда не забуду о том, что они бы могли жить спокойной и мирной жизнью, если бы не чей-то эксперимент по созданию универсальных солдат.

— В этом и заключается твоя слабость, Клаус — ты слишком сентиментален. Любовь к людям и их ценностям не приведёт тебя ни к чему хорошему. При таком подходе твоя жизнь не продлится долго.

— По крайней мере я буду знать, что до последнего вздоха оставался человеком. — договорил подросток и поднялся с дивана.

Клаус встал с дивана и взглянул в сторону директора с непоколебимой решимостью. Его голос звучал твердо, несмотря на сомнения и эмоции, которые бушевали внутри него.

— Я понимаю, что мир может быть жестоким и несправедливым, директор, и его просто так не изменить несколькими добрыми поступками, но я не могу позволить себе стать таким же. Мои убеждения и моя наивность — это то, что держит меня на пути героя. Если я забуду о своей человечности и стану таким же, как Син, что потерял себя после всего того, что ему довелось пережить, я потеряю смысл своего существования.

Молодой герой пересек комнату и направился к двери, но перед тем, как выйти, он ещё раз обратился к директору.

— Пусть эта встреча послужит предупреждением, директор. Я собираюсь сразиться с Сином, но не для того, чтобы уничтожить его, а чтобы дать ему возможность одуматься и стать лучше. Если это будет невозможно, то я буду готов действовать во имя защиты невинных. Но я не откажусь от веры в возможность перемен. До свидания.

С этими словами Клаус вышел из офиса, оставив директора один на один с его собственными

мыслями. Ну, и с Альфредом, конечно, который всё ещё продолжал его стричь. Моральный компас подростка был чист и, разумеется, правильно ориентирован, но предстоящее столкновение с Сином могло потребовать от него больших жертв и решений, которые он был готов принять ради своей веры в человечность.

Мужчина же позволил себе ухмыльнуться. Похоже, слова парнишки пришлись ему по вкусу.

— Эх, что за молодёжь пошла, Альфред? — с лёгкой иронией говорил он. — Угрожают, хамят и ещё дверью хлопают.

— Вероятно, он считает себя абсолютно правым в данной ситуации. — предположил старик.

— Почему каждый из них старается показать себя тем, кем он не является? Постоянно думают, что они умнее других.

— Полагаю, что все подростки такие, Господин. — произнёс Альфред и сделал последний штрих ножницами, после чего довольно хмыкнул. — Ваша причёска готова.

Услышав это, мужчина поднялся со стула и прошёл к зеркалу, что висело недалеко на стене. Взглянув на себя, он позволил себе улыбнуться — старик в очередной раз не подвёл его.

— Прекрасная работа, Альфред. Всё именно так, как я и хотел. — красовался перед зеркалом он.

Взгляд мужчины скользнул по своей новой прическе в зеркале. Длинные неаккуратные волосы были превращены в изысканную причёску с волосами средней длины, которые едва доставали до конца носа. Градуированное каре создавало эффект аккуратности и порядка, что отлично сочеталось с его стройной фигурой и одеждой. Выражение лица мужчины в зеркале выразило явное удовлетворение.

— Рад, что вам нравится. — старик выглядел счастливым, услышав похвалу в свой адрес. — Позвольте мне задать вам один вопрос.

— Задавай. — с неким интересом ответил директор.

— Почему вы решили отказаться от длинных волос?

Мужчина тяжело вздохнул и отвёл взгляд от зеркала, словно вопрос старика вызвал в нем неудобство и некий дискомфорт. Было отчётливо видно, будто бы он пытался бороться с некоторыми чувствами внутри себя, что выразилось в небольшой нервозности, которая прослеживалась в его телодвижениях и мимике. Он медленно прошёл к стулу, на котором находился важный предмет его рабочего гардероба, и взял с него пиджак, который он осторожно надел.

— Длинные волосы... — начал он, пытаясь собраться с мыслями. — Они были как символ прошлого, Альфред — прошлого, что никогда больше не наступит. Иногда, чтобы двигаться вперёд, нужно оставить позади старые привычки и образы. Я хочу, чтобы мой внешний облик отражал изменения в моей жизни и моих убеждениях. Длинные волосы были частью меня, но теперь они стали частью истории. В добавок, я больше не хочу ассоциировать себя с ним. Это... больно, понимаешь? — в этот момент на лице мужчины появилась самая настоящая грусть. — Я пытался быть похожим на него, но, увы... это мне не помогло. Я не хочу, чтобы он увидел мои истинные чувства. Это... помешает ему сделать задуманное.

— Понимаю. — кивнул старик и направился к выходу. — Не откажетесь от чая?

— Буду рад. — улыбнулся директор.

Не говоря больше ни слова, Альфред вышел из помещения, оставив мужчину наедине со своими мыслями. Улыбка с его лица быстро спала, заменившись на выражение глубокой задумчивости.

В этот же момент диктор новостей, что до сих пор демонстрировались по ТВ, объявил о том, что преступнику удалось скрыться.

И на лице директора вновь появилась ухмылка.

* * *

Тем временем Син и Дженсен, что прямо сейчас продолжали укрываться на подземном этаже заброшенного здания, продолжали напряжённо молчать, сидя друг напротив друга. Уже прошло больше получаса с их последнего разговора, после которого никто из них не решался разрушить созданную ими тишину. Казалось, что они оба что-то тщательно обдумывают, не спеша с озвучиванием новых слов и предложений. Иногда даже случались моменты, что вот-вот один собирался сказать что-то другому, но в последний момент останавливался, едва открыв рот, после чего, нервно отводя взгляд, отворачивался, не решаясь заговорить первым.

Син, ранее испытывавший ярость и обиженность, теперь смотрел на Дженсена каким-то пустым взглядом. Его мутные зелёные глаза терялись в глубоких раздумьях. Слова Дженсена буквально перевернули его представление о себе. Он ощущал, как его стена неприступности рушится, и его внутренний мир начинает колебаться. Каждый его вздох казался напряженным, а пальцы еле заметно дрожали, показывая его собеседнику то, в каком состоянии Син действительно сейчас пребывал, и это, безусловно, не скрылось от внимательных глаз бывшего солдата, заставив его пожалеть о некоторых сказанных им словах.

Дженсен, в свою очередь, ощущал смешанные чувства. Он был раздосадован гневом, который вспыхнул в Сине, но в тоже время он понимал, что его слова задели подростка глубже, чем он мог себе представить, за что успел себя несколько раз обвинить. Его гнев был направлен не только на Сина, но и на себя, на мир, который не щадил их обоих, и он хотел донести до подростка, что тот не один несёт столь тяжёлое бремя. Своими словами он хотел лишь чуточку помочь Айкаве чувствовать себя лучше, но получилось, увы, не так, как он планировал. Тем не менее, ему удалось донести основную суть своих мыслей до парня, так что хотя бы этим результатом он был весьма доволен.

Наконец, спустя ещё несколько минут не очень приятной тишины, что уже начала сводить обоих с ума, Айкава с тяжёлым вздохом ударил себя двумя ладонями по лицу, пытаясь, похоже, привести себя в чувства, после чего поднялся на ноги и начал разминаться, явно готовясь к чему-то.

— Полагаю, перерыв окончен? — задал вопрос Дженсен, пытаясь понять, являются ли столь резкие действия подростка знаком того, что им пора действовать.

— Именно так. — тут же ответил Айкава, разминая конечности. — Мы можем просидеть здесь столько, сколько душе угодно, но это не изменит нашу текущую ситуацию. Нам нужно действовать.

Приведя движение крови в ногах в порядок, Син аккуратно приблизился к мужчине и теперь смотрел на него сверху-вниз.

— Знаешь, я подумал над твоими словами и… в них действительно есть смысл. — продолжил парень, смотря прямо в глаза своему собеседнику. — Конечно, не каждое твоё слово оставило во мне положительный эффект, но суть всего этого я уловил. Дженсен, знаешь... спасибо. Правда, мне это действительно было нужно. — улыбнулся он, на секунду отведя взгляд. — Я не знаю, как пойдут дела дальше, но я обещаю, что постараюсь… стать проще, стать лучше и рассудительнее, а не делать из себя невинную жертву. — в этот момент он протянул руку бывшему солдату, предлагая помочь ему подняться на ноги. — Не мог бы ты составить мне… компанию в моём самоубийственном походе на героиню номер один? Как по мне, мы довольно-таки слаженная команда, которой по плечу справиться с главным героем самого чёртового Нью-Йорка.

Дженсен, услышав слова Сина, почувствовал букет самых разных эмоций. Его лицо, что мгновениями ранее было напряженным и серьезным, начало медленно расслабляться, а в его глазах мелькнуло признание и надежда. Слова подростка о том, что он уловил суть его сказанного, и даже благодарность за это, оказались неожиданными и радостными для бывшего солдата.

— Не совсем корректный вопрос, парень. — произнёс Тодд, опуская взгляд.

— В каком это смысле? — не совсем понимал Айкава.

— Скажи мне: кем я был раньше?

— Военным и наёмником.

— У наёмников есть одно строгое правило, которого они придерживаются на протяжении всей своей жизни. Я тебе уже о нём говорил, но не концентрировал на этом внимание.

— И что это за правило?

— Если ты стал наёмником или кем-то ещё, отыгрывай свою роль до самого конца — до самого последнего вздоха. — тут же ответил Дженсен. — И, если ты взялся за какое-либо дело, ты обязан довести его до конца, даже если тебе это будет стоить жизни. — в этот момент мужчина вновь поднял взгляд на парня, что смотрел на него немного непонимающим взглядом. — Не спрашивай меня о том, могу ли я составить тебе компанию в твоём сумасшедшем походе — просто скажи, что мы отправляемся. Этого будет вполне достаточно. — ухмыльнулся он и принял помощь Сина, хватая его за руку, после чего ему удалось быстро подняться на ноги.

— Спасибо. — нашёл в себе силы выразить благодарность подросток, изображая на лице небольшую улыбку.

Дженсен в фирменном стиле ухмыльнулся в ответ на слова парня, и это была ухмылка, которая передавала поддержку и уверенность. Его взгляд был теперь решительным, и он казался готовым двигаться вперед, несмотря на все трудности, которые их ожидали, а ожидал их почти невозможный подвиг, который многие сочли бы за попытку громкого самоубийства. Тем не менее, никто из этих двоих умирать сегодня явно не собирался.

— Какой план? — поинтересовался мужчина. — Выходим на улицу и кричим «ВЫХОДИ НА БОЙ, УЁБИЩЕ В ПЛАЩЕ!»? — с явным сарказмом в голосе проговорил он.

— Можно было бы и так, но мне не хочется действовать столь отчаянно. На нашей стороне всё ещё присутствует эффект неожиданности, и он будет работать на нас, если мы правильно им воспользуемся. — ответил парень, достав из кармана маленькую резинку для волос чёрного цвета, которой он тут же начал связывать свои волосы.

— И как мы это сделаем?

— Для этого нам нужно разделиться. Тебе придётся отправиться в «Бессмертие» и забрать оттуда двоих наших напарников, а я же отправлюсь в другое место и приготовлю кое-что, что поможет нам в битве.

— Почему бы тебе просто не позвонить Максвеллу?

— Вероятно, сейчас все звонки тщательно прослушивают. Не хочется делать столь глупую ошибку, позволяя врагу узнать твоё местоположение.

— Логично. — не стал отрицать мужчина. — И что дальше?

— Через, скажем, два часа мы должны будем встретиться на смотровой площадке «Edge».

— Это та, что аж на сотом этаже? — присвистнул Тодд. — И что мы там будем делать? Смотреть на героев и кричать, что они — говно?

— Мы будем биться со Звездой на этой площадке.

— И почему именно там?

— Нам нужно будет отгородить других героев от нашей битвы, а эта крыша — лучший вариант для этого.

— И как героем помешает высота?

— В этом городе не так много людей, что имеют причуду полёта. В добавок, я приготовлю ещё кое-что, что не позволит героям помешать нам убить героиню.

— Похоже, у тебя действительно есть план. — ухмыльнулся бывший солдат и покивал головой. — Хорошо, в таком случае, парень, встретимся через два часа. — отправился он к выходу и помахивал рукой. — Смотри, чтобы тебя не поймали раньше, чем мы встретимся!

— Желаю тебе того же! Твоя мордашка тоже на камеры попала! — с ухмылкой проговорил Син.

— Для этого у меня есть вещь особой маскировки! — сказал Дженсен и достал из внутреннего кармана своей куртки тёмно-зелёную кепку, которую ту же надел на голову. — Волшебная кепка скрытности! Идеальный предмет для того, чтобы тебя никто не узнал. — договорил он и, издав небольшой смешок, всё-таки подошёл к выходу из парковочной зоны и начал подниматься вверх по лестнице, оставляя подростка одного.

Айкава же довольно ухмыльнулся и достал телефон из кармана, после чего, открыв приложение с картой города, начал вбивать нужные ему координаты. Когда уложенный зелёной линией маршрут высветился на экране, парень отправился в путь.

— Ладно, самурай, у нас с тобой всё ещё есть город, который нужно сжечь. — произнёс он, направляясь к выходу.

* * *

По прошествии двух часов группа людей, состоящих из Дженсена, Максвелла и Лолы, оказалась на месте встречи, что назначил Син. К удивлению каждого из них, главного злодея всё ещё не было на месте, что заставило их немного понервничать, ибо его отсутствие могло намекать на то, что его поймали, или же то, что прямо сейчас он вынужден отбиваться от толпы героев, которые всё-таки смогли его заметить. Лола тут же полезла в телефон, дабы проверить последние новости, но ничего, что сообщило бы ей о местонахождении парня, ей найти не удалось, что немного удручало.

Что также казалось странным злодеям, так это то, что смотровая зона была полностью пуста от людей, за исключением их, разумеется. Учитывая то, что это место всегда пользовалось большим спросом у туристов и жителей отдалённых районов, было странно видеть его опустевшим. Создалось впечатление, будто бы они находились в западне, и лишь отсутствие героев всё ещё отталкивало их от этого вывода.

Напряженное ожидание витало в воздухе, как грозовая туча готовая разразиться. Все трое злодеев стояли, оглядываясь вокруг, каждый из них подавлял внутреннее беспокойство. Тревога не покидала их ни на секунду, из-за чего каждый решил приготовиться к бою, чтобы резко начавшаяся схватка не стала для них полной неожиданностью.

— Где этот парень? — буркнул Максвелл, нарушая молчание, которое длилось уже слишком долго, если учитывать их восприятие времени.

Вопрос остался без ответа, ибо никто не знал, какими словами стоит ответить. Они не понимали, почему Син опаздывает. Если судить по их прошлым встречам, подросток никогда не позволял себе задерживаться, а тут, когда настал поистине важный и решающий момент, решил поменять свой стиль и одно из своих главных качеств. Всё это выглядело крайне странно и подозрительно.

Дженсен медленно скользнул рукой к своей боковой кобуре, где хранил оружие. Максвелл напрягся, готовый к действию в любой момент. Лола перебирала в голове всевозможные сценарии.

— Что-то здесь не так. — прошептала Лола, не отрывая взгляда от телефона. — Здесь слишком тихо и пусто. Тут не должно быть так. Это... неправильно.

— Если бы это была западня, на нас бы уже напали. — спокойно ответил мужчина, жалуясь внутри себя за то, что он не додумался взять с собой сигареты, от чего на его лице появились раздражительные черты.

— Быть может, они чего-то ждут? — пыталась предположить девушка.

— Конечно! Они ждут, пока я тут сойду с ума без активностей и сигарет. Может быть и такое, что они ожидают, что я сам вас тут прикончу, чтобы получить очень желаемую мной дозу никотина.

— Может ли быть такое, что его уже поймали? — задал вопрос мужчине Максвелл.

— Тогда бы это транслировали по всем новостям. — сохранял стойкость бывший солдат.

— А сейчас такого не происходит. — оповестила обоих парней Лола. — В таком случае, я полагаю, что сам Син мог что-то задумать.

— Сомневаюсь, что он пойдёт против нас. — тут же произнёс Райт. — Он не станет избавляться от людей, что должны помочь ему сразить сильнейшую героиню страны.

— Он не настолько глуп, чтобы убивать всех сразу. — ухмыльнулся мужчина. — Сначала он убьёт героиню, а потом уже может взяться и за нас, если захочет, конечно.

— Я доверяю этому парню. — с яркой улыбкой на лице ответил на высказывание собеседника Максвелл. — Он точно не предаст нас.

— И я в это верю. — с маленькой улыбкой проговорила Лола, прижав обе ладони к груди.

— Наивность вас и погубит, ребята. — как-то грустно произнёс бывший солдат, после чего выпрямился. — Полагаю, он пришёл.

Как только Дженсен сказал эти слова, все тут же обратили внимание на вход на смотровую зону, где прямо сейчас появился силуэт знакомого им подростка. Немного позже Син всё-таки вышел из тени и медленным шагом направился к своим напарникам по сегодняшней суицидальной миссии.

Хоть все и были рады прибытию лидера, от их глаз не скрылось то, что он выглядел и вёл себя как-то странно. Син медленно приближался, его обычно яркие и решительные глаза казались как бы пустыми и безжизненными, словно он смотрел сквозь всех, но не видел ничего. Его лицо, обычно выражающее решимость и уверенность, теперь было испорчено усталостью и недосыпом. Темные круги под его глазами говорили о том, что он не спал нормально уже долгое время. Шаги Айкавы были не такими ровными, как обычно. Он казался несколько неуверенным, словно боролся с чем-то внутри себя. На его лице были небольшие следы грязи, как будто он только что выбрался из какой-то борьбы или же просто ему довелось покопаться в грязи.

Когда он, наконец, достиг своих друзей и союзников, его лицо слегка искривилось в усталой улыбке.

— О-о-о-о-о, вы уже все собрались? — задал риторический вопрос он. — Чудесно. Тогда, дамы и господа, можно начинать наше небольшое шоу. — проговорил он и достал телефон из своего кармана.

Странность поведения Сина буквально бросалась в глаза каждому. Никто из его напарников не мог понять, что с ним сейчас происходит. Создалось впечатление, будто перед ними стоял не живой человек, а самый настоящий мертвец, которого недавно оживили. Его слова были сказаны мрачным и пугающим голосом, а мимика лица и вовсе устрашала из-за частых подёргиваний лицевых мышц во время его говора.

— Мужик, с тобой всё нормально? — поинтересовался Максвелл и подошёл ближе.

— Со мной? — уточнил подросток. — Со мной всё просто прекрасно, мальчик мой. Всё просто чудесно. Лучше быть просто не может! — с радостью и весельем в голосе отвечал он, всё больше пугая своих коллег по злодейским делам.

— Син, что-то случилось? — задала вопрос уже девушка, пытаясь понять, с чем связано столь экстравагантное поведение парня.

К её большому сожалению, подросток нагло проигнорировал её вопрос, сконцентрировавшись на экране своего телефона, на котором прямо сейчас отображалось приложение с активным звонком. Чуть погодя, злодею всё-таки удалось дозвониться до того, кого он набрал.

— Привет ещё раз, мой злодейский друг! — поздоровался подросток. — Всё готово для нашего взрывного спектакля?

— Да, всё готово. — послышался ответ, что доносился из динамика смартфона. — Как только ты запустишь трансляцию, она будет показываться каждому жителю этого города.

— Чудесно! — обрадовался террорист. — В таком случае, коллега, я вынужден закончить наш разговор. Настала пора покончить с главным лицом жалкой справедливости США!

— Удачи тебе в этом. Буду верить в то, что ты не помрёшь. — ухмыльнулся голос по ту сторону провода.

— Я буду живее всех живых! Можешь об этом даже не переживать! Я ещё вернусь для того, чтобы ты выполнил свою часть сделки.

— Как скажешь, чудик. — закончил разговор неизвестный, оборвав звонок.

Появления неизвестной фигуры в задание ещё больше насторожило остальных, но ещё больше им было странно видеть вечно мрачного Айкаву таким, каким он был сейчас. Трое злодеев осторожно обменялись взглядами, их лица выражали смесь тревоги и недовольства. Они не могли понять, что заставило Сина так измениться, и были настороже из-за его странного поведения и разговора по телефону.

Максвелл был первым, кто осмелился заговорить:

— Мужик, какого чёрта это было? Кто там был по телефону? И что за взрывной спектакль ты упомянул?

Подросток поднял глаза с телефона и посмотрел на своих друзей и союзников. Его лицо было всё так же искажено той странной улыбкой, которая не соответствовала ситуации.

— Ах, это? Просто мелочи, мои дорогие. — ответил он, словно не придавая значения серьезности своих слов. — Это всего лишь часть нашего большого плана. Вы сейчас увидите настоящее шоу. Мир будет в восторге!

Дженсен взял глубокий вдох, его рука все еще лежала на оружии. Он предпочёл промолчать, пытаясь взглядом проанализировать состояние парнишки, который явно не был похож на того, с кем он разговаривал два часа назад. Мужчине удавалось сохранять состояние спокойствия, но каждое странное действие подростка ставило под сомнения возможности последнего биться с сильным противником.

Лола тоже решила высказаться, хоть и далось ей это с небольшим трудом из-за слабого страха к длинноволосому мальчишке.

— Мы… беспокоимся о тебе, Син. Что-то случилось, и ты должен нам сказать правду.

И вновь подросток проигнорировал слова девушки, не став даже обращать на неё внимание. Вместо этого он зашёл в популярную социальную сеть, приложение которой было заранее установлено в его телефон, после чего приготовился включать прямую трансляцию.

— Я надеюсь, что вы готовы к тому, что произойдёт после того, как я нажму на эту кнопку. — с серьёзностью в голосе произнёс парень. — Это точка невозврата, и я надеюсь, что вы хорошенько подумали перед тем, как прийти сюда. После того, что мы сделаем сегодня, каждый из нас перестанет быть обычным человеком в глазах общества. Для каждого из них мы станем злодеями, террористами, главными врагами, и мне бы хотелось, чтобы вы потом не обвиняли меня в ужасающих последствиях наших действий. — закончил своеобразное предупреждение он, после чего взглянул на каждого напарника. — Либо мы веселимся все вместе, либо тот, кто сомневается, покидает эту крышу прямо сейчас, и покидает он её не через вход. — договорил он и по-злодейски улыбнулся.

Слова подростка вызвали разные ощущения у его напарников.

Дженсен сохранял спокойствие, но его улыбка стала чуть более явной. Внутри него бушевал огонь борца, готового к схватке в любой момент. Ему не было страшно, скорее наоборот — он ощущал адреналин, что буквально звал его в бой, и он не желал отказываться от собственных желаний.

Максвелл был напряжен до предела. Его взгляд был заострен на Сине, как будто он ожидал атаки в любую секунду. Рука его легла на металлические цепи, которыми были обмотаны его руки и его голый торс, который немного прикрывала расстёгнутая кожаная куртка, и он не собирался становиться менее бдительным, ибо что-то внутри него говорило, что что-то здесь нечисто.

Лола была сильно напугана. В глубине её души она верила в Сина и следовала за ним, но сейчас его странные слова и ужасающий настрой вызывали у неё страх. Она ощущала, что события скользнули в сторону, когда она уже не может ничего контролировать, и это самое отсутствие контроля сильного беспокоило её изнутри.

— Что же, господа, коль всё отлично, полагаю, мы можем начинать. — увидев отсутствие каких-либо попыток ему воспрепятствовать, парень разблокировал телефон и приготовился к началу трансляции.

Под тяжелым напряжением и недоумением они наблюдали, как Син активировал трансляцию. Экран его смартфона ожил, и изображение начало транслироваться в интернет. На данный момент, они чувствовали себя как актеры в собственном театре зла, где Син играл главную роль. Что было важнее всего, так это то, что они не имели понятия, какие действия и события этот мрачный спектакль принесет.

Подросток начал говорить перед камерой, и его речь звучала странно, как будто он читал текст, но не осознавал его смысл. Его голос был настойчив и одновременно искажен, будто в нем сражались две личности.

— Добрый день, уважаемые жители этого прекрасного города, что именуют Нью-Йорком. Полагаю, вы все уже знаете меня, моё лицо и мой список злодеяний, за которые меня, собственно, ищут аж в нескольких странах сразу. Тем не менее, если кто-то не знает, я представлюсь: меня зовут Син Айкава, и я тот человек, что устроит хаос в этом городе. — озвучил вступительную часть своей речи парень, активно жестикулируя свободной рукой. — Сегодня вам посчастливилось наблюдать за тем, как меня пытались поймать герои. Коль я прямо сейчас вещаю вам с прекрасной смотровой зоны «Edge», вы должны уже были понять, что у них ничего не вышло — я всё ещё на свободе! — радостным и гордым тоном произнёс он. — Здешние герои настолько глупы и самоуверенны, что победить их не составляет труда, а обмануть — проще простого. Мне удалось скрыться от них и приготовить для вас небольшой сюрприз, но увидите вы его только после того, как я озвучу вам кое-какие условия.

По мимике паренька было видно, что ему очень сильно нравилось происходящее, и он подходил к своему делу со всей душой и всем имеющимся энтузиазмом, из-за чего его речь казалась весьма устрашающей и пугающей — именно такой, какая должна быть у самого настоящего злодея.

— Знаете, что я заметил в последнее время? Никто не паникует, когда всё идёт согласно плану. Даже если этот план поистине чудовищен, люди остаются в здравии и мыслят рационально. Если завтра я заявлю общественности, что сотня мирных жителей умрет, или грузовик с солдатами взлетит на воздух, никто не будет паниковать, потому что все это — часть плана. Из-за того, что вы заранее знали о надвигающейся трагедии, вам было спокойнее, ибо она случилась не так неожиданно, как первая, когда я и мои верные помощники подорвали геройское агентство Звезды и несколько соседних домов. Прошлая трагедия быстро перестала обсуждаться, не находите? Вам будто бы плевать на то, что они умерли, и такая реакция у вас из-за того, что я успел предупредить вас через послание в интернете. Но когда я говорю, что какая-то ничтожная героиня умрёт, все вокруг теряют голову. Вы так зависимы от героев. Мне вас жаль. — парень сделал грустное выражение лица. — Но я собираюсь это исправить! Совсем немного анархии. Нарушение установленного порядка, и все вокруг повергается в хаос. Я — носитель хаоса. Знаете, что является основой хаоса? Это страх. — лицо длинноволосого приобрело страшный оттенок. — И прямо сейчас вы познаете самый настоящий страх.

В этот момент подросток потянулся свободной рукой к своему карману и извлёк из него небольшой пульт с несколькими красными кнопками на внешней панели. Дженсен тут же осознал, что собирается сделать парень, и в этот же момент в его душе новой композицией заиграл ужас, который он чувствовал лишь однажды — во время начала войны в Ираке.

— Знаете, что это такое? Можете не угадывать, ибо перед вашими глазами самый обычный пульт. Ну, почти обычный. Телеканалы им переключать нельзя. — отрицательно покачал головой он. — Но он способен на кое-что другое. Что-то… взрывное.

Как только последние слова прозвучали в эфире трансляции, все зрители тут же почувствовали первобытный страх, что захватывал их тела быстрыми темпами, погружая в пучины ужаса.

— Вы видите, каким безумным герои сделали этот мир? Я отчётливо это вижу, ибо я — то, что они сами создали, пытаясь подмять все правила и законы под себя. Мне надоело ждать удобного момента, всякий раз предупреждая вас об всяких угрозах, и мне не хочется больше устраивать беспорядки в этом прекрасном месте. Если вы хотите порядка в Нью-Йорке... Звезда должна явиться на бой с нами. Только мы и героиня номер один. Если кто-то постарается вмешаться, я взорву этот город целиком. Если кто-то будет мешать нам биться со Звездой, я взорву этот город целиком. Если героиня решит не явиться на схватку... Я взорву этот город. Це-ли-ком. Каждый час промедления будет стоить людям жизни. Начиная с этого момента. Я — человек слова.

Озвучив свою угрозу, парень по-злодейски ухмыльнулся, после чего поднял пульт на уровень глаз.

— И чтобы вы не думали, что я вам вру, прямо сейчас я продемонстрирую вам всю степень своей серьёзности. Наслаждайтесь. — улыбнулся ужасающе он и нажал на кнопку.

Когда Син нажал на красную кнопку, мгновенно начался самый настоящий ад на Земле. Вдалеке, на горизонте, загорелся один из удалённых районов Нью-Йорка. Первыми взлетели на воздух многоэтажные здания, как будто кто-то дал им крылья из огня. Огонь и дым вспыхнули на горизонте, создавая адский свет и мрак одновременно. Звуки взрывов и треск разорвали дневное небо, и огненные языки, будто адские демоны, поднимались вверх, завиваясь вихрями пламени. Серые облака дыма взмывали ввысь, закрывая солнце, как покрывало смерти. Взрывы сотрясали землю, словно какой-то магический ритуал, и разносили осколки и пепел на все стороны. Апокалипсический огненный вихрь был виден почти с любой части города, словно призраки ада, что пришли издалека. Город превращался в адскую картину, где пламя, дым и хаос обрушивались на беззащитных жителей.

Подросток стоял там, на переднем плане, улыбаясь ужасающей улыбкой, словно Бог катастрофы, исполнявший свою мрачную волю. Его голос, когда он заговорил снова, был холодным и бесчувственным, как ледяной ветер апокалипсиса.

— Вы видите, как я серьёзен в своих намерениях? Я могу уничтожить этот район в одно мгновение. Герои, вы несёте полную ответственность за каждую жертву в этом аду. Если Звезда не предстанет передо мной, я продолжу разрушение, и она не сможет остановить меня. Это ваш выбор, герои. Жизни всех ваших соотечественников на кону. Подумайте, стоит ли вам рисковать ими ради своей славы и справедливости.

Слова Айкавы отражали ужасную реальность, которую он создал, и ни один из присутствующих не мог отрицать его мощь и решимость. Герои были поставлены перед невероятно тяжёлым выбором, и в это мгновение, когда огонь и разрушение охватывали город, они чувствовали себя совершенно бессильными.

Подросток же начал безумно смеяться от вида всей этой картины, что открылась ему с его ракурса.

— Ну же! Вперёд! Ваш город в ваших руках, господа! Вы можете дать Звезде самой явиться к нам, а можете сами принести её голову нам. Только вы решаете, что будет с Нью-Йорком! — восклицал он, задирая голову. — Покажите, что этот город действительно принадлежит вам, а не героям! Покажите, кто тут главный! Боритесь за свои жизни! Или позвольте решить их судьбу за вас!

— Всё в ваших руках!