Сценарист (джен)

От такого заявление Кенджи не смог сдержать эмоции, что вылилось в весёлый, задорный, искренний и очень громкий смех, который тут же наполнил стены арены. Смеялся он долго, очень долго, и каждый раз, пытаясь остановиться, лишь смеялся ещё больше. Грим, смотря на своего потенциального соперника, лишь сурово хмурил брови и смотрел ему в глаза взглядом, полным презрения и ненависти, которые он желал выплеснуть наружу.

— Прости-прости, — старший Айкава вытер слезу с правого глаза, — просто мне показались твои слова ну уж очень забавными. Ты серьёзно… собрался мстить мне?

— Я долго ждал этого момента, — подтвердил свои намерения Грим.

— А за что? Разве я сделал… что-то плохое тебе, старик? Быть может, я случайно… потоптал твои грядки? Или же моя яхта оказалась настолько лучше твоей, что ты решил убить меня из зависти? Что же служит твоей причиной мести мне?

— Может быть, будь я чуть помоложе, меня бы взбесила твоя очевидная провокация, и мои следующие действия бы сыграли тебе на руку, но, увы для тебя, я умею учиться на своих ошибках. Прошлую нашу встречу я до сих пор не забыл.

— Хорошо, что вы ты всё помнишь, старик, но плохо то, что ты продолжаешь жить прошлым, — полностью успокоился Кенджи, сохранив на лице лишь слабую ухмылку. — Сколько лет ты уже грезишь о моей смерти? Не стоит ли тебе просто посвятить остаток своей жизни самому себе и своим проблемам? К чему все эти заморочки?

— Ты отобрал у меня то, что я ценил превыше всего, а также испортил жизнь моему единственному внуку. Сегодня ты поплатишься за каждый из своих грехов, — произнёс Хастл, вытаскивая складную трость, внутри корпуса которой находился скрытый клинок, из-за пазухи.

— Кайри сама убила себя, старик, и тебе стоит перестать винить меня во всех бедах, — всё также спокойно говорил Айкава, смотря в глаза своему собеседнику, что стоял в десятке метров от него. — Но я рад, что ты действительно чему-то учишься. В прошлый раз ты бросился на меня и моего мальчика с голыми кулаками, что, как мы оба помним, сыграло против тебя. К слову, ты всё ещё можешь убежать, как и в прошлый раз, но в этот раз ты останешься… более целым, — самодовольно улыбнулся мужчина.

— У меня на этот счёт другие планы, — слабо ухмыльнулся Грим.

— Расскажешь?

— Покажу.

Старик сорвался с места в направлении своего противника. Уже через несколько мгновений они находились на расстоянии вытянутой руки, и Грим заносил руку для удара клинком прямо в тело своего врага, лезвие которого он успел обнажить ещё в тот момент, как преодолел несколько метров. И ему бы удалось успешно осуществить атаку, если бы… он имел дело с наивным простаком, а не со мной. Человеческий глаз точно бы не смог увидеть момент начала его атаки, но, увы, он имел дело с тем, кто способен разрушать, менять и переписывать реальность — за это время он так и не понял, что пытается противостоять необыкновенном человеку. Он действительно думал, что сможет достать меня своей палочкой с привязанным на изоленту ножичком? Дед уже давно выжил из ума, но при этом главный негодяй всегда я. Как-то несправедливо, не считаете?

Разумеется, эта атака никогда бы не настигла меня. Я успешно увернулся, оставив после себя лишь остаточный образ, после чего отдалился от старика на полтора десятка метров, расположившись рядом с моим ручным монстром, что продолжал всё это время стоять на месте, исцеляя раны, и ждать моей команды.

— Это было неплохо, — решил отдать дань уважения противнику Кенджи, хлопая в ладоши, — но так тебе точно не победить меня. Есть ли у тебя ещё что-то, что смогло бы удивить меня?

— А ты решил сразу сбежать от меня, да? — решил сыграть в игру провокаций Грим. — Слабо встретить меня атакой?

— Это слишком скучно и запарно, — тяжёлым вздохом отозвался Айкава. — Если я сразу начну использовать все свои силы, боюсь, этот поединок закончится ещё раньше, чем наш прошлый, когда я полностью разгромил вас, заставив убегать в панике.

— А ты любишь припоминать свои прошлые достижения. Новых так и не появилось?

— Сказал человек, чья жизнь полностью посвящена мести человеку, которого ему никогда не победить.

Хастл попытался ещё раз атаковать противника, но и в этот раз тому удалось ускользнуть прямо из-под его носа, оставив после себя лишь остаточный образ, сквозь который проходило лезвие клинка старика. И он совершил ещё одну попытку подобного нападения, но в этот раз лезвие должно было попасть мужчине в голову, что, разумеется, не произошло, но сам Грим сделал для себя кое-какие выводы, после чего решил прекратить бессмысленно атаковать.

— Ты не вступаешь в бой не по причине того, что хочешь повеселиться, — улыбнулся Хастл, взглянув в глаза самодовольного Кенджи. — Ты не хочешь, чтобы я коснулся тебя, ведь тогда ты сразу проиграешь.

— Неплохой вывод, — слегка прикрыл глаза Айкава. — Жаль, что ты понял это только после третьей атаки. Косточки ещё не болят, старик? Возраст то уже не тот, чтобы так быстро атаковать.

— Ни капли не изменился за всё это время, — слегка оскалился Грим. — Как был наглым и мерзким сукиным сыном, так им и остался.

— По-другому в этом мире просто не выжить, — развёл руки в стороны Кенджи. — Тут либо ты съедаешь кого-то и идёшь дальше, либо съедают тебя, а мне как-то не хочется быть в роли жертвы.

Грим тяжело вздохнул, ощущая тяжесть накопившегося напряжения в своем теле. Медленно вонзив трость в песчаный пол арены, он с отрешенным видом снял с себя пиджак, словно избавляясь от обузы. Ткань, слегка прилипшая к его потной коже, была брошена в сторону, создавая невидимую границу между прошлым и настоящим. Взгляд Грима остался стойким, но в его глазах мелькнул луч решимости — он был готов к следующему этапу поединка.

— Ого, ты решил действовать серьёзно, — издал смешок Кенджи. — Тогда и я поступлю также, — произнёс он, после чего посмотрел на Ному и указал пальцем на старика. — Мальчик мой, покажи этому дедушке, почему не стоит идти против меня. Сломай его, но не убей.

Монстр, услышав это, тут же злобно оскалился, зарычал, очень громко закричал и направился вперёд — прямо на Хастла, что уже успел схватить свою трость с обнажённым клинком на конце, что тянулся аж до середины, казалось бы, безобидной вещи.

Уже через пару секунд Ному находился подле старика, готовый нанести удар. Вот только он никак не ожидал, что Грим не только сможет увернуться от его, безусловно, огромного кулака, так ещё и нанесёт неприятный удар по его груди лезвием, оставив после себя глубокий разрез, из которого тут же начала сочиться кровь. Тем не менее монстр не был напуган — полученный урон лишь раззадорил его, что вылилось в серию ударов, ни один из которых так и не достиг цели. Хастл ловко и достаточно быстро уходил от каждой атаки, не забывая атаковать в ответ, отрезая плоть чудовища в самых разных частях его тела.

Когда Ному слегка замедлился из-за полученного урона, Грим решил действовать наверняка: пройдя под кулаком противника, старик напряг все свои мышцы, собрал большое количество сил в руках и нанёс мощный удар клинком по ногам монстра, отрезав их от тела. Враг тут же с воплем начал валиться на землю, но не успел — собрав ещё приличное количество сил, Хастл раскрытой ладонью врезал монстру по животу, после чего тот отправился в продолжительный полёт через всю арену, остановившись лишь на самых последних трибунах.

— Не перестаю восхищаться твоей причудой, старик, — вставил комментарий Кенджи. — Ты можешь менять не только своё восприятие, но и восприятие тех, к кому притрагиваешься, — мужчина проследил взглядом «тормозной путь» Ному, что всё ещё не мог отойти от принятой атаки. — Сам удар не был сильным, но ты заставил его тело считать, что он получился очень мощным, в результате чего урон оказался действительно большим. Недурно для старика, отживающего свои последние годы, — ухмылка на его лице не заставила себя ждать.

— Я рад, что смог заставить тебя испытать восхищение, — со спокойной улыбкой на лице проговорил Грим. — И я ещё больше всего рад тому, что теперь этот мальчик нам не помешает, и ты сможешь изучить мою причуду получше.

— Его раны вот-вот затянутся, так что рано говорить о том, что ты справился с ним.

— Я бы так не думал, — ухмыльнулся Хастл, указывая на лежачего Ному.

Кенджи внимательно посмотрел на монстра, лежащего на последних трибунах арены. Его взгляд зацепился за отсутствие процесса заживления ран и срастание конечностей. Это удивило его, поскольку обычно Ному был быстр в регенерации, что отличалось от того, что он видел в данный момент.

— Недурно, — присвистнул Айкава. — Что за магия?

— Я хорошо подготовился к нашей встрече, — теперь самодовольным был уже старик. — На моём клинке находится специальный яд, который, попадая в кровь, препятствует любой регенерации.

— Надо же! — взгляд мужчины был полон интереса. — И сколько же это длится?

— Достаточно, чтобы я успел тебя прикончить, — Хастл готовился к своей следующей атаке.

— В таком случае, наверное, и мне стоит обзавестись оружием, — поразмыслил Кенджи. — Глупо нападать без оружия на того, у кого оно есть, верно?

Айкава не торопясь направился к краю арены, его шаги были уверенными и беззаботными, словно он прогуливался в парке. Его словно вообще не беспокоило то, что он открывал спину своему противнику, будто бы приглашая его атаковать. У Грима, разумеется, было искушение нанести удар, пока враг его не видел, но что-то внутри подсказывало ему, что это может быть ловушкой, потому он остался на месте, ожидая действий мужчины.

Достигнув ограждения, Кенджи легко заглянул за него и извлёк оттуда катану в ножнах. Меч блеснул на мгновение, когда он осмотрел клинок, словно оценивая его состояние. С улыбкой на лице, он вернулся в центр арены, держа оружие спокойно и непринужденно.

— Люблю старомодные орудия. Как по мне, они полностью безотказные и самые надёжные: их не взломать, как всё новое оружие, его не подчинить себе и не обратить против владельца и, само собой, его эффективность зависит только от хозяина. Такому действительно можно доверить свою жизнь, — ухмыльнулся Айкава, готовясь к бою.

Через мгновение Грим, словно молнией, рванул вперёд, нанося удар клинком, но тот был ловко заблокирован катаной, которая всё ещё была в ножнах. Затем Хастл, словно тень, начал с бешеной скоростью атаковать противника с разных сторон, стремительно нанося удары, но Кенджи, не теряя спокойствия, стоял на месте, улыбаясь. Он с лёгкостью блокировал каждую атаку, будто это было само собой разумеющееся занятие. Каждое движение Кенджи было уверенным и расчётливым, как если бы он танцевал под музыку, не испытывая ни малейших трудностей в отражении атак.

— Твоя причуда не работает на неодушевлённых предметах, потому можешь трогать моё оружие, сколько душе угодно, — Айкава был крайне спокоен и самоуверен, что порядком так раздражало старика.

Грим пытался дотронуться до врага всеми возможными способами, но каждый раз тот ловко уходил от направления его атаки, а то и бил его ножнами прямо по пальцам, что было достаточно неприятно. Хастл пытался играться с «настройками» своей причуды, изменяя своё восприятие времени так, чтобы быть быстрее, но его противник тоже был не из мягкого теста, отбивая каждый из ударов Грима.

А сил у старика становилось всё меньше и меньше с каждым выпадом. Во-первых, сильно играл в этой ситуации его возраст, который перевалил уже за седьмой десяток. Во-вторых, здоровье у него уже было не из лучших, а действие причуды лишь всё больше усугубляло его. Причуда медленно убивала Грима изнутри, словно зловещий паразит. Его старческое сердце, уже изможденное временем, билось с неимоверной силой под её влиянием, заставляя каждый удар быть как последний. Холодный пот струился по его лбу и телу, словно водопад, а мышцы, разрушенные временем, теперь протестовали с каждым движением, будто он таскал на себе горы. Но несмотря на всё это, Грим стойко продолжал сражаться, вопреки боли и изнеможению.

— Сколько ты ещё так протянешь, старик? — похоже, Кенджи уже начал уставать от столь скучных событий. — Быть может, пора просто лечь и сдохнуть?

Хастл хотел ответить колкостью на колкость, но помешал сильный кашель, что разрывал его лёгкие и глотку. Он понимал, что долго так не протянет, но план победы так ещё и не был готов в его голове, что сильно било по ментальному состоянию старца, заставляя его осознавать, что до нужного момента он может и не дожить.

— Я всё ещё готов дать тебе просто уйти, — продолжил свою речь мужчина. — Я не ударю тебе в спину, не стану искать тебя после этого и всё в этом роде. Просто… уходи. Ты всё ещё можешь умереть в своей кровати — мирным путём. Зачем тебе продолжать? Разве ты можешь что-то вернуть? Или же у меня есть что-то, что ты бы хотел забрать? НИ-ЧЕ-ГО! Ничего из этого тут нет! К чему твоя бесполезная борьба? Хочешь отомстить за дочку? А ей что с этого? Она тебе даже спасибо не сможет сказать — оттуда не слышно голосов! Чем умирать за погибших, не лучше ли жить ради живых? — развёл руками в стороны он, полностью открывшись для атаки. — У тебя всё ещё есть твои люди, что служат тебе, есть далёкие родственники, а также — внук! Живой внук! Почему бы тебе не посвятить жизнь ему, а не мести мне?

Грим был достаточно удивлён подобным словам от такого человека. Они казались довольно-таки логичными и даже правильными, вот только одно понимание, что Кенджи является подобием Дьявола во плоти, сразу рушило любые мысли о возможном хэппи-энде для всех в этой ситуации.

— Мсти, не мсти — мёртвых не вернуть. И радости это не принесёт. Месть за себя или за кого-то — не более чем красивые слова и ублажение своего эго. Просто забава, — вновь проговорил Айкава.

— Но ты же тоже хочешь отомстить Все За Одного, разве не так? Именно поэтому ты подверг Шина всему этому! — не выдержал Грим. — Ты до сих пор хочешь отомстить тому, кто явил миру твою слабость и никчёмность! И ты решил воспользоваться всем, что имел, ради мести!

— Не называй его так! — злобно огрызнулся Кенджи. — Его зовут Син! Никакого Шина не существует! Именно из-за него Кайри решила противиться моим приказам, и именно из-за него всё и случилось! — мужчина явно был выведен из спокойного состояния. — Он — главный грех, что создал я, так что и имя у него подобающее!

Внезапно Грим рванул вперёд, словно стрела, пронзая воздух. В следующем мгновении его клинок метнулся вперёд, пробивая грудь Кенджи с такой скоростью и лёгкостью, будто бы лезвие пронзило обычную бумагу. Мужчина не успел увернуться или блокировать атаку — он оказался застигнутым врасплох, и клинок пронзил его, вызвав моментальный взрыв боли. В течение нескольких секунд Айкава оставался неподвижным, глядя на старика с удивлением в глазах, словно не понимая, как это могло произойти.

Рана на груди мужчины была глубокой и страшной. Кровь хлынула потоком, окрашивая его одежду в мгновение ока. Мужчина медленно пал на колени, а затем — плашмя на землю. Глаза его были полны удивления, бессилия и отчаяния.

— Ты всегда любил поговорить, — выдыхая, произнёс Грим. — Мне нужно было лишь дождаться, когда ты расслабишься.

Кровь струилась из глубокой раны, окрашивая песок вокруг тела Кенджи в мрачные красные оттенки. Бессильные глаза мужчины выражали удивление перед неизбежностью. Его тело лежало безжизненно, погруженное в театр тьмы и крови, а каждый медленный вдох становился последним. Веки его с каждой секундой всё больше тяжелели, а грудь поднималась всё реже и реже. Изо рта Айкавы также начала литься кровь, обретая вязкую текстуру на пути к песку. Каждый медленный выдох был сопровожден красным следом, расплывающимся в темноте окружающей сцены, как последняя нота трагедии его жизни.

— Вот и всё, — с облегчением выдал Хастл.

Однако в этот же момент случилось то, чего он никак не ожидал — на лице его противника появилась поистине дьявольская ухмылка, вид которой по-настоящему ужасал.

— Значит, такой ты видишь мою смерть, — издал смешок Кенджи.

В одно мгновение тело мужчины исчезло с песка, как и все следы крови, что были видны секундами ранее, а в следующий момент по спине старика был нанесён вертикальный удар катаной, лезвие которого рассекло старику всю спину. Грим попытался тут же задеть врага своим клинком, нанеся резкий удар с разворота, но в тот момент, когда он смог полностью обернуться, Айкава уже был позади него, идя спокойным шагом в противоположную от противника сторону, во время чего у Хастла на лице появился неглубокий порез, что тянулся от щеки до уха.

— Зря ты расслабился, старик, — остановившись, произнёс мужчина. — Почувствовал радость от вида моей смерти? А почувствовал ли ты отчаяние, когда понял, что увиденное тобой — моя иллюзия? — с самодовольной ухмылкой спрашивал он.

Грим опустился на одно колено и пытался прийти в себя. Кровь медленно покрывала область его спины, впитываясь в белую рубашку. С лица его стекали красные капельки пота, которые он тут же стёр рукавом своей рубашки, придавая ему алый оттенок.

— К слову, я не желаю отомстить Все За Одного, — решил продолжить эту тему Кенджи. — Мне никогда не хотелось просто отомстить ему — это не стоит всех моих усилий.

— И чего же ты на самом деле хочешь? — решил потянуть время Хастл, пытаясь прийти в себя и выровнять дыхание.

— Моё желание — избавить этот мир от такого чудовища, как Все За Одного, — весьма неожиданную цель озвучил Айкава. — Он уже давно должен был умереть, но его способности продлевают ему жизнь. Эта персона точно не обделена всемогуществом: способен отбирать причуды и давать их другим, может сам ими пользоваться, а также он является главной фигурой преступного мира. У него слишком много силы, власти и могущества, не считаешь? Никто не способен составить ему здравой конкуренции, а это, как по мне, неправильно. Я против монополий и всего подобного, а он так ещё и меня задеть успел, считая, что я должен подчиняться его воле и приказам. Он посмел верить, что у него неограниченная власть, и, руководствуясь этим, он пришёл в мой дом, устроил в нём хаос и разрушил мою семью. Тут уже не просто месть, старик — это гораздо большее, и проигрывать я точно не собираюсь. Если он думает, что против него никто не посмеет пойти, то тут он глубоко ошибся. Долгие годы я следовал своему плану по полному уничтожению Все За Одного, и совсем скоро он подойдёт к своему концу, и это, друг мой, будет самый настоящий разгром. Я заставлю его пожалеть о совершённом и погружу его в отчаяние, что он раньше не видывал — это и есть то, ради чего я так стараюсь, старик.

— Но какой в этом смысл? — хриплым голосом задал вопрос Грим, с болью выпрямляясь. — Все За Одного уже мёртв! Ты сам видел это! Твой сын уничтожил половину его тела!

В ответ на это Кенджи лишь громко рассмеялся. Похоже, ему было известно гораздо больше, чем его противнику.

— Ты недооцениваешь ВЗО и правительство Японии, — сказал он, смахивая слезу.

— Хочешь сказать, что он… — Хастл был потрясён догадкой, что пришла ему в голову.

— Вывод сделай сам. Мне уже начинает надоедать всё за вас разжёвывать.

Грим был потрясён, шокирован и сбит с толку одновременно. Догадка казалась ему сказкой, небылицей, просто невозможной, но Кенджи дал понять, что что-то в ту ночь пошло по другому сценарию. Он прекрасно помнил, как Син уничтожил главного злодея Японии, но теперь этот, казалось бы, факт искажался под воздействием полученной информации, что негативно влияло на разум Хастла.

«Сейчас это не столь важно», — всё-таки нашёл в себе силы отмести ненужные мысли Грим.

Он был уже на грани, что давало понять, что старику осталось недолго. Нужно было что-то делать, если он хотел победить своего противника, избавив своего внука от главных проблем в его жизни. Кое-какой план возник у него в голове, но для него ему было нужно воспользоваться его последним козырем, который в прямом смысле станет для него последним. Разумеется, ему бы не хотелось прибегать к такому, но другого выхода уже не было — эта история должна закончиться здесь и сейчас, потому решимость не заставила себя долго ждать.

— Я узнаю этот взгляд, — ухмыльнулся Айкава. — Ты собрался выкинуть что-то отчаянное, верно? В прошлый раз ты сделал что-то подобное, но тебе это не помогло. Поможет ли в этот раз? — издевался над стариком он.

Сам же Грим концентрировал всю свою своей причуды на себе. Изначально он хотел каким-нибудь образом дотронуться до противника, чтобы получить возможность менять его восприятие, но у него это не получилось. Теперь ему нужно сосредоточиться лишь на себе, изменить собственное восприятие настолько, насколько это возможно. Он был просто обязан сделать из себя сверхчеловека, который должен был противостоять самой реальности — самой её концепции.

— Что бы ты не задумал, тебе меня не победить, старик, — стал более серьёзен Кенджи. — Я тебе не проиграю, потому что я лучше тебя, и ты это знаешь. Если ты этого всё ещё не понимаешь, мне придётся вдолбить тебе это в голову, — встал он в боевую стойку.

Хастл был готов к своему финальному сражению. Он поставил всё на свои следующие действия, и если ему не удастся победить, значит, что его внуку придётся справляться с проблемами самому. Благо, он позаботился о небольшой помощи ему. Гриму хотелось лишь верить в то, что эта «помощь» отбросит в сторону все страхи, решив вступить в схватку за свою жизнь, судьбу, будущее.

— Покажи же мне, старик, на что ты способен! — прокричал Айкава. — Докажи, что всё то время, что прошло с нашей последней встречи, было потрачено тобой не зря!

Грим, наполненный решимостью и необычайной энергией, сорвался с места, чем буквально разрезал реальность при помощи своей скорости. Его движения были настолько быстрыми, что создавалось впечатление, будто бы само время исказилось под его влиянием. Он словно стал единым с пространством. Нет, он был намного быстрее него! Его перемещения были столь быстрыми, что глаз не успевал следить даже за мельчайшим из них!

Сквозь воздух раздавался свист от лезвия меча Грима, который меткими и быстрыми ударами начал саму плоть этого мира, создавая вокруг себя иллюзорные линии света. Он нападал со всех сторон, избегая контратак Кенджи, который казался слишком медленным, чтобы противостоять такой скорости. По коже мужчины пробегали глубокие порезы, что были нанесены буквально из пустоты. Каждый удар старика был точным и эффективным. Айкава пытался блокировать удары, но воздух вокруг него искрился от энергии, и каждый удар оставлял след пореза на его конечностях. Он был в полной беспомощности перед необузданной мощью противника.

Мужчина отчаянно сопротивлялся, и некоторые его попытки всё же были успешными. Так, например, ему удалось отразить целую серию ударов, что были направлены ему в голову, что, собственно, спасло его от участи быть мёртвым. Однако тому не удавалось блокировать другие атаки противника, что выливалось в достаточно большой полученный урон, который с каждым мгновением становился всё больше и больше.

Кенджи пытался обмануть старика, редактируя его реальность, подменяя себя на иллюзию в его глазах, вот только Грим был чертовски быстр, и его скорости хватало для того, чтобы за половину мгновения уничтожить все созданные иллюзии и подобраться к настоящему противнику. Пару раз, конечно, это помогло Айкаве выиграть несколько важных секунд для возможности блокирования атаки, но вскоре Хастл стал ещё быстрее, что негативно сказалось на всех задумках его противника.

Ножны катаны мужчины были практически полностью уничтожены от частых столкновений с клинком Грима. Теперь Кенджи было не до шуток — он действительно мог не просто проиграть, но ещё и умереть, что даже в какой-то момент начало его пугать. Никогда прежде он не чувствовал момент поражения настолько близко, как сейчас, и это чертовски сильно подрывало его уверенность в себе. От этого его защита немного просела, что позволило его противнику наносить ещё больше успешных ударов, в результате чего плоть мужчины всё сильнее и сильнее подвергалась нежелательной и болезненной деформации.

Воздуха Айкаве катастрофически не хватало. С каждым ударом старика вокруг Кенджи словно образовывался вакуум, лишая его возможности нормально дышать. Вихрь быстрых движений вызывал давление, делая воздух тяжелым и плотным, словно само пространство протестовало против такого нарушения своей гармонии. Движение кислорода подчинялось скорости Грима, создавая атмосферу, где каждый вдох был трудом, а каждый выдох казался последним.

— Да когда же ты уже сдохнешь?! — прокричал Кенджи, отчаянно ударяя вперёд, надеясь попасть по Хастлу.

Увы, сделать ему это не удалось, и своим необдуманным поступком он сделал лишь хуже для себя: когда его защита исчезла и он открылся во время атаки, Грим метнулся к нему, увернулся от клинка, что был направлен ему в голову, и воткнул лезвие своей трости-меча прямо в плечо Кенджи. Конечно, изначально этот удар был направлен в голову врага, но тот в последний момент, почувствовав опасность, двинулся в сторону, в результате чего проткнуто было именно плечо.

С воплем боли Кенджи рухнул на землю, держась за раненое плечо. Разлетевшиеся капли крови окрасили песок вокруг. Рана была глубокой, лезвие трости-меча проникло сквозь плоть, оставив ужасного вида след. Айкава извивался на земле, страдая от невыносимой боли, которая пронзала его с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. Каждое движение стало подобно мучению, а крики звучали в такт его страданиям.

Хастл навис над врагом. Ему оставалось сделать лишь ещё один удар, что станет для его противника последним. Нужно было лишь снова двинуть рукой и воткнуть клинок в голову мужчины, после чего все люди в этом мире смогут зажить спокойно и счастливо. Лишь ещё один удар…

Грим почувствовал, как его сердце всё больше и больше надувается, что означало, что оно было готово взорваться в любую секунду. Боль и тяжесть полностью заполнили тело старика, сковав его. Всё, что он мог — лишь наблюдать за страданиями своего врага, что действительно мучился в этот момент. Быть может, если бы Хастл был садистом, ему бы понравилось это зрелище, но он не был им, и в тот момент он ощущал лишь грусть и печаль.

Со страхом в глазах Кенджи взирал на Грима, стоящего над ним. В его восприятии облик Хастла преобразился в страшное видение — старик представал перед ним не как обычный противник, а как темная тень, поглощающая свет вокруг. Тёмные контуры его фигуры казались непостижимыми, словно сама тьма обрела физическую форму. Когда старик слегка наклонился, чтобы совершить свой последний удар, мужчина видел его лишь как исчезающий во мраке силуэт. Внезапно в глазах Грима загорелись злобные красные огоньки, бросая мерцающие тени вокруг. Этот зловещий свет подчёркивал его могущественный облик и придавал ему вид нечеловеческого монстра.

А потом… старик замер. Перестал двигаться. Даже звук его дыхания перестал быть слышимым.

Мужчина медленно приподнялся и посмотрел врагу в глаза, после чего… безумно рассмеялся.

— Серьёзно? Ты решил сдохнуть, когда у тебя почти всё получилось? Какой же ты жалкий! — смеялся он, будучи на грани истерики.

Судьба Хастла всё-таки оказалась весьма печальной и ужасной. Его пустые глаза отражали не только ушедшую жизнь, но и невыразимую трагедию. Поза старика, застывшего в своей последней борьбе, казалась как мучительный осколок прошлого, воплотившийся в фигуре тени. На его лице отразилась горечь несбывшихся надежд, а бескрайний огонь, что был виден в его глазах, погас вместе с последним моментом его существования. Смерть пришла, а Грим остался стоять, замертво.

Кенджи же смеялся. Очень долго смеялся. Злобно, мерзко и безумно. И ему ничего не могло помешать — главный его противник уже умер.

— Ты оказался той ещё занозой в заднице, знаешь? — весёлым голосом произнёс Кенджи. — Я даже почти поверил, что ты меня убьёшь! Вот же засранец! — выругался он, поднимаясь на ноги.

Грим же уже не мог ему ответить — лишь смотрел на него пустым взглядом, что немного даже пугало мужчину, вызывая мурашки по коже, но это было не так страшно, как тот момент, когда Айкаве казалось, что ему конец.

— Ты проделал отличную работу, старик, но ты не учёл, что уже не молод, — почесал затылок Кенджи. — Если бы ты был чуть моложе, ты бы точно прикончил меня, — слабо улыбаясь, признался он, после чего поднял с земли свою катану и приготовился нанести свой последний удар. — Ты здорово постарался… НО ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО!

С мерзкой ухмылкой на лице он поднял лезвие катаны и одним мощным движением отсек голову своему павшему врагу. Треск отрывающейся шеи от тела старика смешивался с отголосками безумного смеха, наполняя пространство угрюмой атмосферой. Голова Хастла отделилась от туловища, взметнулась в воздух и, словно в замедленной сцене, упала на песок с глухим шлёпком, после чего покатилась в сторону. Пустые глаза старика сохраняли тот же холодный взгляд, что и в последний момент его жизни.

И в этот самый момент на арену вернулись два подростка, что невольно стали свидетелями данного события.

«Опоздали…».