Если бы герои Поттерианы... (джен)

За диадему в свинцовом ларце Северус не боялся — его хилый домишко был укреплен Защитными чарами не хуже, а даже лучше того же Малфой-мэнора, не говоря уже о Хогвартсе, куда свободно входил сам Темный Лорд. Да и любой Пожиратель мог, всего-то надо было принять Оборотное — и иди, куда хочешь, хоть директору в кабинет. Да взять хоть его самого: Метка никуда с руки не делась, а она была каким-никаким, а кусочком магии Темного Лорда. Альбус, ласково помаргивая голубыми глазами, успокаивал его, уверяя, что на дворе мир и покой, и кто же злокозненный сможет вообще поднять руку на детей? Он, Северус, ведь не поднимет?

Снейп устал убеждать старикашку в том, что другие Пожиратели не он, и просто молчал, уставившись в одну точку. Так что чары против носителей пожирательских Меток никто придумывать и устанавливать не стал. Да и портреты, охранявшие вход в гостиные факультетов были не самым надежным щитом между детьми и потенциальными бандитами, но... Директор кричал, что традиций вековых отменять не станет — как было при Основателях, так и останется. Северус плюнул и больше с этим вопросом к нему не приходил. Нет, так нет. Разумеется, его змеям бояться нечего — их-то никто из бывших товарищей по оружию не тронет, а вот другие?

У других есть деканы, напоминал ему Дамблдор, они защитят детей в случае необходимости. Ну, раз Альбус говорит защитят — значит, так и есть.

И, разумеется, даже не стоило начинать говорить о разных опасных тварях, вроде тех же протаскиваемых тайком детенышей акромантулов, ядовитейших рунескопов и трехголовых церберов с троллями — они-то представляли угрозу не меньшую, чем приспешники Темного Лорда. Но, как говорится, все же нормально? Помнится, в школе даже жил семь лет оборотень, и ничего ведь не случилось? Воистину, все хорошо, что хорошо кончается!

Снейп поражался нахальной самонадеянности директора и его верного фаната Хагрида, который утверждал, что Хогвартс самое надежное и безопасное место на земле. Чего ж тогда он не спрятал Лили с ребенком именно там? Да вот хоть в Выручай-Комнате! Вряд ли кто смог найти их, если бы даже додумался, что мать с Избранным скрываются в замке. Но... Прошлого уже не вернешь, а отчитываться перед ним в своих действиях и недействиях Дамблдор не собирался. И Снейп ненавидел его за это, за привычку прокатывать все на авось, как это было в случае с Лили...

И решил, что Люциус в какой-то части своего коварного плана очень даже прав — стоит посадить циничного старика в лужу. Убивать, конечно, его никто бы не взялся, а вот отстранить от школы и Визенгамота — неплохо было бы. Тем более, магический электорат был весьма легковерным и подвижным — в какую сторону поманишь, туда и пойдут, как стадо овец. Шли за Дамблдором, шли за Темным Лордом, пойдут и за Малфоем, тем более, если при этом будут обещаны плюшки. А Малфой ведь собирался, помимо развлечений, давать народу еще и рабочие места, и кредиты на маговидеосистемы. Его гоблины надоумили на это, через три дня на встречу в Гринготтс должен был пойти... Медоточивости Люциуса вполне хватит на все население магической Британии, так что Снейп окончательно решил, что не останется равнодушно стоять в стороне, а будет помогать своим совладельцам изо всех сил.

Если здраво рассудить, то Гарри и Люц затеяли очень масштабную интригу: если все получится, жить определенному числу магов станет намного легче, ведь в корпорацию, на ферму, да и ему в аптеку всегда понадобятся умные, расторопные работники. Только вот беда в том, что с таким уровнем образования, какое сейчас наличествовало в школе, хороших специалистов было раз-два — обчелся, и то чисто на энтузиазме учились, для себя. Надо кардинально менять систему образования, в том числе и думать, как быть с той же ЗОТИ, которая так и находилась якобы под проклятием. И потому преподавать этот предмет хорошие специалисты не шли: никто не собирался рисковать своей жизнью, тем более, что нашедшиеся на это место смельчаки обычно плохо заканчивали учебный год. А если менять систему, то выходило, что... пора менять и Дамблдора.

А что, старик явно засиделся на посту директора. Тем более, что уже много лет ничего нового и полезного для школы и не делал. Единственное — отменил телесные наказания. Занимался непонятно чем, учебники все старые, программа столетняя, профессора замшелые, бубнят из года в год одно и то же, классы не оборудованы должным инвентарем, особенно класс зельеварения. Вытяжек нет, отопления тоже, зимой невозможно работать, ученики жмутся к огонькам под котлами, того и гляди, опрокинут на себя кипящее зелье. А директору все равно. Он туда даже и не спускается, сам-то в башне обитает, на солнечной стороне. И камин у него горит, дров не жалеют. Вот ведь странно-то. Если бы Филч не подтапливал зимой иногда его класс, там просто можно было устраивать ледник. И тем не менее, Снейпу дали понять, что в его советах не нуждаются — как преподавалось зельеварение при Слизнорте — так и должно преподаваться. Никакой ереси!

А накладывать постоянно Согревающие чары на весь класс — бесполезно. Промерзшие насквозь четырехфутовые стены фундамента и подвала невозможно разморозить чарами одного мага.

Снейп просил каминную связь наладить с Больничным крылом — проигнорировали. Так и плюхали обжегшиеся ученики вверх по ступенькам из подземелья до владений мадам Помфри.

Куда деньги попечителей девались — было неясно. Должно быть, на нужды директорского Ордена Феникса шли...

Потому что зарплаты учителей не повышались за время работы Северуса ни разу. И Стебль жаловалась, что работает уже тридцать лет, а прибавки так и нет. МакГонагалл, правда, на нытье гербологши старалась не обращать внимания, утверждая, что все деньги идут на благо школьников. Ведь детей хорошо кормят! Получалось, что все средства уходили на прокорм, потому что те же учебные метлы у мадам Хуч почти разваливались, так как были самыми дешевыми и давно устаревшими.

Но все молчали, всех все устраивало...

А Снейп и вовсе не имел никакого права голоса — его-то директор взял на поруки, прямо из тюрьмы. Стоило лишь вякнуть, как его тут же затыкали — ласково, по-отечески, но непреклонно. И он решил молчать. Что ему еще оставалось? Ну а слизеринцев своих защищал старым, проверенным способом — снимал с их обидчиков астрономические суммы баллов, за которые те тряслись так, как будто это были настоящие, полновесные галеоны. То ли детки были зомбированными, то ли еще что-то, но наказание такое надолго отбивало охоту устраивать его змейкам акты возмездия за своих замученных Пожирателями родственником. Только самосуда ему в школе не хватало. Если у кого-то претензии — пусть подает должным образом оформленную жалобу Председателю Визенгамота, благо тот всегда под рукой.

Северус поворочался в постели, вспоминая недовольные рожи старшекурсников-гриффиндорцев и хмыкнул довольно, потягиваясь.

На дворе было уже светло, хотя часы показывали лишь начало шестого. Гринготтс работать начинал с девяти, так что можно было еще поваляться спокойно, наслаждаясь утренней прохладой и тишиной.

Начало охоты за хоркруксами оказалось весьма удачным, но расслабляться не стоило, ведь впереди еще поиски двух темных артефактов, да и с гоблинами надо договориться максимально мирно. Надо пообещать им что-то ценное. Ну, пусть сами выберут по окончанию операции очистки ценных предметов от кусков души Повелителя.

Именно с кольцом и медальоном, скорее всего, придется повозиться. Причем, они вообще не знали, где именно может находиться медальон. Так что вылазку к маглам делать ему с Кеттлберном, хотя... Импозантный красавец Люциус мог бы, наверное, запросто разговорить любую чиновницу в Лондоне. Решено, Кеттлберн пусть отдыхает, а он сводит Люца на экскурсию по столице Англии. Предвкушая занимательное путешествие, Снейп ухмыльнулся и спустя минут пять сладко задремал.

Проснулся он ровно в восемь — внутренние часы сработали.

Через полчаса зельевар стоял в гостиной Малфой-мэнора с ящиком под мышкой. Прибывший с утра Кеттлберн и Малфой как раз завтракали, но тут же побросали тарелки с овсянкой, ветчиной и яичницей, и кинулись к нему.

— Ну, как все прошло? — Малфой кое-как вытерся салфеткой тончайшего белого полотна с вензелями. — Ну, говори уже, подлец, выкладывай!

Кеттлберн в силу возраста и жизненного опыта оказался более сдержанным и хладнокровным. Северус поставил свинцовый ящик на край стола. Невербальное заклинание, взмах палочкой и крышка откинулась. Малфой мигом сунул туда сиятельный нос и разочарованно присвистнул.

— Что за железяку ты приволок? Ты уверен, что это... эээ... «тончайшей ковки диадема из гоблинского серебра с лунными камнями и сапфирами, дарующая мудрость тому, кто ее наденет?»

Снейп пожал плечами.

— Там много было всякого барахла, подобного этому, но эльфы сказали, что только в ней они чувствуют хоркрукс. Он испускает нехорошие эманации, потому что не закуклившийся, как у Гарри. Ну а я домовикам доверяю. Остальные безделушки оказались простыми украшениями.

— Скорее всего, это влияние Темной магии, так что, Люциус, не торопись с выводами, — успокоил разочарованного неприглядным видом аристократа Кеттлберн. — А может, Лорд наложил на нее специальное заклятье. Ведь он ее спрятал в довольно публичном месте — я помню, даже мы иногда попадали в Выручай-Комнату, прятали там спиртное и другие запрещенные в школе вещи. — Магозоолог довольно хохотнул, вспомнив юность. — Чтобы никто не польстился на красивую ценную вещь, ей и создали вот такой затрапезный отталкивающий и дешевый образ... Ну и потом, сколько лет прошло с тех пор, как диадема пропала, ведь около тысячи. И где она находилась, у каких хозяев и в каких хранилищах, нам неизвестно. Учитывай это, дорогой Люциус.

— Ну да, убедили, — легко согласился Малфой. — Я очень надеюсь увидеть диадему после уничтожения хоркрукса, это же реликвия несравненной красоты! Ну, что теперь будем делать? — Он энергично потер руки. — Я готов на подвиги по имя нашего дела!

— Сейчас отправимся в Гринготтс. Я не собираюсь прятать это ни здесь, ни у себя. У гоблинов, помимо обычных сейфов, имеются и другие — специально оборудованные и укрепленные, для личного пользования. Попрошу спрятать до поры до времени, пока все не соберем в одну кучу...

— Постой-ка... — заволновался Малфой. — Ты сказал, помимо обычных... укрепленные особым образом... Это что значит, есть сейфы еще надежнее, чем наши? Эй, я хочу такой сейф! Мои деньги должны находиться в самом безопасном месте!

— Вряд ли ты потянешь аренду такой ячейки, — ухмыльнулся Снейп. — Управляющий как-то сказал, что они берут пятьдесят процентов от стоимости хранимого, но оттуда и правда ничего не сможет пропасть. А вот в обычный воры забраться могут. Надо только подкупить сотрудника-гоблина или... — начал перечислять Снейп способы ограбить банк.

— Что? Пятьдесят? Да это же грабеж, — прошептал потрясенный Малфой. — Лучше я закопаю свое золото у себя на заднем дворе под навозной кучей, чем платить такие деньжищи...

— Ну, так и сейфы ж не для обычного золота, а для того, что гораздо дороже и ценнее денег, — снисходительно ответил Снейп. — Слышал я, у маглов есть произведения искусства древних мастеров, которые буквально бесценны. Вот как раз их и хранят особенно тщательно, потому что деньги тут уже не имеют значения. Эти вещи обычно выполнены в единственном экземпляре, а мастер давно почил, так что...

— А я вот свои артефакты храню у себя дома, — похвастался Люц. — Мы на них стоим, кстати! — И он попрыгал на мраморном полу.

— Не боишься? — ехидно подколол Снейп. — Узнает кто — настучит в Министерство, и тю-тю твои темные амулеты и треножники для кровавых ритуалов!

— Кто настучит? — обиделся Люц. — Об этом только я и знаю, даже Нарси не сказал, мало ли что.

— Ну, смотри, — пугал его Северус, издеваясь. — У Аврората глаза и уши повсюду.

— Глаза и уши у нас ты, мерзавец ты этакий, — почти обиделся Люциус. — Шпиен великий!

Говорил ведь, приходи ко мне, я тебя отмажу от Азкабана, так нет... — бурчал он недовольно. — Вот и шпионь теперь, агент сил добра!

— Надеюсь, что не придется, — коротко ответил Снейп. — Да уверен просто теперь. Люци, не обижайся, я просто шучу. Я и сам переживаю за твой тайник, там ведь такие вещи, что у меня просто руки чешутся их опробовать...

— Ну, вот то-то, — сразу заулыбался Малфой. — А если я подарю управляющему Гринготтса шикарную видеосистему, как думаешь, он не сдаст мне сейф со скидкой?

— Там видно будет, что и как, — улыбнулся Северус. Приятель его забавлял.

Через полчаса, наспех выпив крепкого кофе, приятели аппарировали к Гринготтсу.

Управляющий банка многоуважаемый гоблин Азерот был зело наслышан о приключениях мелкого Поттера. Поэтому даже не стал задавать вопросов, завидев на пороге троих магов.

— Мы все заинтересованы в благополучном исходе этого весьма необычного дела, — промолвил он, поглаживая маленькую холеную бородку корявыми пальцами со множеством перстней. — Поэтому я выделю для хранения темных артефактов специальный сейф самой высокой надежности, какая только существует в мире. Надежнее будет лишь спрятать вещь в жерле действующего вулкана. Как я понимаю, это на неопределенное время?

— Да, еще предстоит найти два хоркрукса. А вот, кстати, нам надо решить вопрос с тем, который хранится в банковской ячейке Беллатрикс Лестрейндж. Сможем ли мы вместе с представителями Гринготтса пройти туда и изъять чашу Хельги Хаффлпафф?

— Пойти мы можем, — согласился Азерот. — Но ведь миссис Лестрейндж наша давняя клиентка, как мы объясним ей отсутствие вещи?

— Скажем так: во-первых, чаша принадлежит не ей, и отдана на хранение. Во-вторых, мадам нескоро еще выйдет из тюрьмы. А в-третьих, сомневаюсь, что реликвия Хельги попала к Лорду законным путем. Так что, я думаю, моим знакомым гоблинам-ювелирам не составит труда изготовить копию. Ее мы и оставим в сейфе взамен изъятой. А судьбой настоящей чаши мы, вместе с Королевой Баньши распорядимся после того, как очистим ее от куска души. Возможно, что-то из реликвий отойдет и гоблинскому обществу, — намекнул Снейп. — Это будет справедливо, как вы считаете?

— Мы вовсе не против такого расклада, — кивнул Азерот. — Каждая услуга может быть оплачена, даже если предоставитель и великодушно отказывается от платы. Я имею в виду, что у того, кто пользовался, должна быть в наличие такая вещь, как совесть и чувство долга. — Он прищурился. — У людей, я заметил, этих качеств очень часто не бывает, или же они прячутся о-о-о-очень глубоко под жадностью и неблагодарностью...

— Вынуждены с вами согласиться, уважаемый господин Азерот, — сокрушенно вздохнул Люциус, незаметно поворачивая фамильные кольца с большущими изумрудом и бриллиантом камнями внутрь. — Знали бы вы, как трудно сейчас работать, кругом одни прохвосты и обманщики, глаз да глаз нужен.

Поворковав минут пять о непорядочности, Малфой и Азерот сердечно пожали друг другу руки, почти подружившись, и терпеливо дожидавшиеся конца беседы Снейп с Кеттлберном облегченно вздохнули. Затем честная компания через неприметную дверцу в кабинете прошла сразу на уровень с сейфами именитых граждан магического социума и по каменному коридору неспешно дошла пешочком до хранилища четы Лестрейндж.

Четвертый хоркрукс обнаружился моментально. Цепкий глаз Кеттлберна буквально выхватил взглядом одиноко стоящую в небольшой каменной нише маленькую золотую чашу с выбитым изображением барсука — символа Хаффлпафф. Ее вполне можно было и не заметить — так скромна на вид была вещь великой Хельги среди груд вычурных украшений и драгоценностей рода Лестрейндж.

Азерот щелчком пальцев снял все возможные охранные чары, наложенные на сейф, и Снейп, оскальзываясь на золоте, полез за вместилищем души, предварительно трансфигурировав из пера длинную палку с крюком. Вскоре подцепленная за ручку чаша уже лежала в ящике рядом с диадемой, а собравшиеся столпились вокруг, радуясь успешной поимке.

— Ну вот, половина дела сделана! Друзья мои, осталось совсем чуть-чуть, — радовался Кеттлберн.

— Да уж, полезное дело проворачивается, — согласился Азерот, жадно глядя на диадему и чашу. — Они прекрасны! Гоблинская работа, заметьте! — промурлыкал он любовно.

— Произведения искусства! — польстил ему дальновидный Малфой. — Гоблины истинные творцы прекрасного! Демиурги коллекционных шедевров! Невероятные художники и непревзойденные скульпторы! — разорялся он до тех пор, пока Снейп не ушипнул его, шипя.

— Прекрати паясничать, — угрожающе зашептал Северус. — Все равно тебе сейф не дадут.

— Грубый ты, Снейп, немудрено, что тебя никто не любит, — припечатал Люц. — Это мы еще посмотрим!

Проследив за помещением драгоценного ларца в секретный сейф, приятели многословно и цветисто попрощались с вежливым Азеротом и довольные выкатились из Гринготтса в Косой переулок.

— Что теперь? — радостно вопросил Малфой, оптимистично поигрывая тростью.

— Теперь... Раз уж мы собрались, думаю, следует отправиться в Литтл-Хэнглтон. Разумеется, если все свободны, — предложил Снейп. — В противном случае, я могу и один...

— Ты вечно хочешь все делать один и присвоить потом всю славу, — недовольно пробухтел Люц. — Нет уж, я лично абсолютно свободен весь день! Так что пойду с тобой в любом случае. Оливер, вы как, с нами? Чем больше людей, тем лучше.

— Да, конечно, с вами, я не смогу отказаться от такого приключения, — согласился Кеттлберн.

— Координаты Литтл-Хэнглтона помните? — Снейп написал на бумажке цепочку цифр.

— Сев, не выпендривайся и просто перенеси нас, — закапризничал Малфой и вцепился в рукав мантии Снейпа. Оливер же кивнул, запоминая координаты и тут же аппарировал.

Снейп привычно закатил глаза — Люц, конечно, был утомителен порой, но и веселил его, выводя из уныния. Северус подозревал частенько, что тот банально ломает комедию, но выходило так натурально, что сердиться на приятеля он не мог. Потому что когда нужно было, Малфой тут же собирался и становился стальной пружиной — сосредоточенным и серьезным.

Вывалившись из аппарационного вихря, маги обнаружили, что находятся на высоком холме, а деревня расположена намного ниже.

Неподалеку стоял старый трехэтажный дом, ныне выглядевший заброшенным, но по фасаду и очертаниям заросших густым плющом стен угадывалось, что когда-то это было прекрасное и величественное здание...