Невилл и все, все, все (джен)

Снадобья Наины могли многое: они омолаживали, излечивали от неизлечимых болезней, оказывали помощь при травмах... Единственное, что они не могли — это исправить настроение. Именно поэтому этим утором лорд Малфой сидел в кабинете Фаджа с самым мрачным видом.

— Думаешь о дементорах? — понимающе спросил Корнелиус. — У меня тоже их появление не вызвало радости.

— Дело не в самих дементорах, — с досадой заметил Малфой, — меня удивляет и настораживает другое: сам факт их появления в Хогсмиде. Ты же прекрасно знаешь, что единственное разрешенное место их обитания — Азкабан. Последнее твое посещение тюрьмы обернулось их массовым уничтожением. И вдруг они, как ни в чем не бывало, опять охраняют тюрьму. Странно! Теперь об их нападении на нас в трактире Аберфорта: я своими глазами видел, как они появлялись из камина, пароль от которого был только у Альбуса… Отсюда вопрос: откуда у Дамблдора дементоры и почему они ему подчиняются?!

— А меня интересует, откуда эти исчадия ада вообще взялись! Я даже решил поискать сведения о дементорах у Скамандера, в его «Фантастических зверях», и, к своему удивлению, нашел кое-что любопытное. Читай сам, — Фадж взял заранее приготовленную книгу, открыл ее и протянул Люциусу, ткнув пальцем в отмеченный отрывок:

«Смеркут или Живой саван — к счастью, очень редкое животное, встречается только в тропических странах. С виду смеркут похож на черный плащ в полдюйма толщиной (бывает толще, если он только что поймал и еще переваривает жертву). Ведет ночной образ жизни, во время охоты стелется над самой землей. Самое раннее дошедшее до нас описание этого зверя составил волшебник Флавиус Белби. Вот как он описывает свою встречу со смеркутом:

«Около часу пополуночи, когда я наконец задремал, рядом что-то тихо зашуршало. Думая, что это просто шелест листьев, доносящийся из сада, я было повернулся на другой бок, спиною к окну, как вдруг заметил, что в щель под дверью спальни скользнула черная тень. Я лежал недвижно, сонно гадая, откуда бы взяться такой тени в комнате, озаренной одним лишь лунным светом. Оттого, верно, смеркут и вообразил, что его будущая жертва спит.

К моему ужасу, тень понемногу вползала на мою кровать, и я ощутил, пусть и небольшой, вес этого создания. Больше всего оно было похоже на колеблемый ветром черный плащ. Края его чуть заметно трепетали, приближаясь ко мне. Парализованный страхом, я был не в силах приподняться, как вдруг что-то холодное и влажное коснулось моего подбородка. Тут уж я подскочил и сел на постели.

Тварь начала душить меня, подбираясь к лицу, стремясь залепить мне рот и ноздри. Я все еще боролся, чувствуя в то же время, как меня окутывает неумолимое холодное нечто. Лишенный возможности позвать на помощь, я нащупал волшебную палочку. Тварь плотно прижималась к моему лицу, не давая вдохнуть воздух. Преодолевая дурноту, я сосредоточил все силы на заклятии Окаменения, а вслед за тем — поскольку чары, пробив дыру в двери спальни, все же не смогли одолеть хищную тварь — на заклятии Замедления. Оно оказалось также бессильным. Все же я боролся, как безумный, пока не скатился с кровати и не рухнул на пол. Теперь я был весь обернут смеркутом.

А страх, похожий на тот, что вызывает боггарт, лишал меня последних сил. Я знал, что стоит мне только потерять сознание, как я задохнусь. В отчаянии, чтобы хотя бы преодолеть страх, я собрал последние силы и, наведя палочку на гибельные складки, вызвал в памяти тот день, когда меня избрали председателем городского клуба по игре в плюй-камни, и произвел заклинание Патронуса.

Почти сразу в лицо мне повеяло свежим воздухом. Я поднял голову и увидел, как мой Патронус поднял на рога смертоносную тварь. Она отлетела в дальний угол и, колыхаясь, поспешно убралась прочь».

— Тебе это ничего не напоминает? — спросил Фадж, заметив, что лорд Малфой дочитал.

— Напоминает. И в связи с этим меня посетила настолько дикая версия, что я даже боюсь ее озвучивать, — нахмурился Люциус.

— Должен сказать, что и в моей голове вертится абсолютно фантастическая версия, — вздохнул Фадж, — но я считаю, что если мы поделимся своими догадками с Отделом Тайн, нас хотя бы не поднимут на смех: разбираться с необычным — их работа…

Наспех постучавшись, в кабинет ворвался секретарь:

— Господин министр, Верховный чародей требует срочно принять его! Говорит, у него для вас срочное сообщение.

— Да знаю, — поморщился Корнелиус, отослав секретаря и заметив многозначительный взгляд друга, — знаю я, что он прихвостень Дамблдора, но пока не нашел подходящую замену. Люц, сядь так, чтобы посетитель тебя не сразу заметил: думаю, это по твою душу…

Посещение министра стало для Альбуса необходимым, как только он понял, что что-то пошло не так. Вечером, когда авроры не явились к нему в кабинет с докладом о выполненном задании, интриган решил, что из-за позднего времени они не хотят нарушать его покой, но вот когда те не появились и утром, Дамблдор встревожился и аппарировал, под мантией-невидимкой, на территорию трактира, где увидел толпу зевак около опечатанной двери.

Решив, что таким своеобразным способом его верные люди закрыли трактир от постороннего проникновения, и прекрасно зная, что от дементоров еще никому спастись, не удавалось, Дамблдор решил заранее позаботиться о том, чтобы вина за пропажу брата пала на лорда Малфоя. Единственное, что смущало Дамблдора, это молчание авроров, но, немного подумав, он решил, что их, скорее всего, срочно отозвали на задание, и с этой мыслью отправился в министерство… Он не обратил внимания на колоритные статуи авроров у другого входа в трактир.

— Мальчик мой! — трагическим тоном воскликнул Дамблдор, вальяжно вплывая в кабинет и усаживаясь на стул, не дожидаясь разрешения министра. — После вчерашнего визита Малфоя в «Кабанью голову», который я наблюдал собственными глазами, пропал мой брат. Я подозреваю, что или Люциус похитил Аберфорта, или несчастного уже нет в живых. Все знают, что Малфой был слугой Волдеморта!

— Господин Дамблдор! — поморщился Корнелиус. — Увы! Я не помню, чтобы вы сидели у моей детской кроватки и рассказывали мне сказки на ночь. Вы не приходитесь мне ни отцом, ни крестным, ни дедушкой, поэтому я в очередной раз вынужден предупредить вас о недопустимости такого обращения к должностному лицу. Что касается лорда Малфоя, суд Визенгамота оправдал его большинством голосов, причем, насколько мне известно, вы председательствовали на том суде. Если у вас есть доказательства причастности лорда Малфоя к исчезновению вашего брата, предъявите их, иначе я буду расценивать ваше заявление как клевету на достойного члена нашего общества.

— Но «Кабанья голова» закрыта, дверь опечатана, посетители не могут туда попасть… Может быть, мой несчастный брат находится внутри и нуждается в помощи?! Надо немедленно осмотреть трактир.

— Я не собираюсь давать вам разрешение на осмотр «Кабаньей головы», Альбус, — раздался такой знакомый, такой ненавистный для Дамблдора голос лорда Малфоя, и глаза Верховного чародея злобно полыхнули. — «Кабанья голова» по закону теперь принадлежит мне. Вчера я посетил вашего брата с целью покупки принадлежащего ему трактира, Аберфорт согласился его продать, после чего гоблины оформили эту сделку. Лучше ответьте на вопрос: откуда в трактире взялись дементоры, которые напали на Аберфорта и на меня?

— Какие еще дементоры? — истерично закричал Дамблдор. — Дементоры принадлежат министерству, пусть оно и отвечает за нападение! Лучше ответьте, лорд Малфой, что вы сделали с моим братом после того, как обманом выманили у него «Кабанью голову»?! Он не мог продать вам трактир добровольно, потому что проживает в нем, и другого жилья у него нет!

Нарочитую истерику Дамблдора оборвало появление почтовой совы, которая несла в клюве печально знаменитое письмо красного цвета, получившее среди магов говорящее название «Громовещатель». Сбросив кричалку на стол рядом с Альбусом, сова стремительно вылетела из кабинета. Дамблдор опасливо взял письмо в руки, торопливо распечатал его, и в кабинете заревел голос Аберфорта, усиленный магией:

«Альбус! Негодяй! Подонок! Подлец! Ужалил исподтишка, как змея! Предал сначала сестру, а теперь и брата! Считай, что брата у тебя больше нет! А если ты посмеешь еще хоть что-то подлое предпринять в мой адрес, знай: я оставил у гоблинов описание всего, что ты сотворил! Один твой неверный шаг, и письмо вместе с моими воспоминаниями отправится в МКМ!»

— Мои воспоминания там тоже присутствуют, — презрительно сощурившись, добавил лорд Малфой, поставив этими словам точку в неприятном разговоре.

— Ну, что ж, прошу простить меня, лорд Малфой, за необоснованные подозрения, — елейный тон директора не вязался с ненавидящим взглядом, который он кинул на врага, — видите ли, Аберфорт — мой младший брат, и заботиться о нем — моя обязанность. Господа, не буду больше вас задерживать…

— Не торопитесь, господин Дамблдор! — уже начавшего вставать мага остановил холодный голос министра. — У меня тоже есть к вам вопрос. Ко мне тут поступила жалоба от мисс Бэгшот, о том, что за ее домом в течение длительного времени велся неправомочный надзор. По ее словам, надзором занимались авроры, по вашей просьбе. Объясните мне, по какому праву Верховный чародей распоряжается аврорами?

— Ма… Господин министр, это недоразумение, — растерялся Дамблдор, пристально вглядываясь в лицо Фаджа, имевшего как всегда, слегка глуповатый вид, — я не имею понятия ни о каком надзоре. Может быть, это распорядился Аластор Грюм, чтобы обезопасить всемирно известного профессора истории от Пожирателей смерти? Простите, из-за нашего затянувшегося разговора у меня срывается встреча, я уже безобразно опаздываю…

Исчезновение Верховного чародея, больше всего напоминающее паническое бегство, окончательно убедило друзей в причастности Дамблдора к появлению дементоров в «Кабаньей голове».

Вылетев из кабинета Фаджа в состоянии холодного бешенства, Дамблдор решил еще раз заскочить в бывший трактир брата, рассчитывая разжиться хоть какой-то информацией у своих старых соратников, с давних пор облюбовавших «Кабанью голову» для дружеских посиделок. Трактир был по-прежнему закрыт, но старые пьяницы продолжали сидеть у входа в надежде, что рано или поздно он все-таки откроется. Именно от них Альбус услышал шокировавшие его новости, что авроры окаменели, что окаменение авроров произошло уже во второй раз, и понял, что пять минут назад собственноручно сдал министру Аластора Грюма и его команду, которая незаконно подчинялась ему, председателю Визенгамота.

Заметив начальника аврората, направлявшегося к нему, Альбус, чтобы избежать неприятного разговора, аппарировал в Хогвартс.

Разнеся от неконтролируемой злости свой кабинет и, через некоторое время, восстановив его, Альбус задумался, затем призвал пергамент и перо и начал делать записи, обсуждая вслух каждый привлекший его внимание эпизод:

«Похоже, моя ошибка в том, что все инциденты я считал случайными, а на самом деле у меня появился враг или враги. Итак, с чего начались все неприятности? Сначала в собственном доме сгорела старуха Фигг — все проверено, пожар и ее гибель подтвердились… Затем семья Дурслей переехала в другую страну, куда мне нет хода, поскольку только Англия считает меня настоящим Хранителем, а другие даже слышать обо мне не желают.

Дальше… дальше из Мунго пропали Люпин и семья Лонгботтомов, а следом за ними исчезла Августа и ее внук. А ведь Люпин так и не нашелся, хотя у меня не было сторонника, преданнее его… А кстати, тогда и Минерва стала как-то странно себя вести...

Потом ни с того ни с сего произошел пожар в тюрьме, в результате чего я лишился Пожирателей смерти, которые через метку «делились» магией с дементорами — и самих дементоров, и окончательно потерял надежду добраться до денег Поттеров и Блэков.

Следом по плану шел Лавгуд, так мне мешавший, но как только его дочь собрались похитить, они оба внезапно исчезли, а верного мне Билла Уизли гоблины загнали в страну, о которой я даже никогда не слышал.

Затем внезапное исчезновение чокнутой Батильды, следить за которой я отправил преданных мне авроров. Если она попала в руки моих недоброжелателей, которые задались целью узнать скандальные факты моей биографии, которые я тщательно скрываю, мало мне не покажется: я потеряю доверие сторонников.… И вот теперь, в довершение всего, окаменевшие авроры, что грозит мне назначением нового начальника аврората, который точно не будет моим сторонником»

Выделив все эти, так раздосадовавшее его, факты Альбус застыл в кресле, не прекращая размышлять:

«Из всего перечисленного здесь, самым неприятным сюрпризом стало для меня поведение Минервы. Моя верная последовательница вдруг стала подвергать сомнению мои поступки. Последний раз зелье для преподавателей я варил собственноручно. Видимо, оно оказалось неэффективным. Значит, надо немедленно разыскать Снейпа и дать ему поручение сварить бодрящее зелье, а основной ингредиент в его безобидное варево, как всегда, добавлю сам. Все равно, мне надо слегка отвлечься, чтобы лучше думалось, вот и отправлюсь к нему в гости, в Паучий тупик».

Дом в Паучьем тупике выглядел обветшалым, даже с улицы было ясно, что в нем давно никто не живет. Плюнув, Альбус вернулся в Хогвартс, решив послать к Северусу патронуса. Ответ Северуса не заставил себя долго ждать, изрядно перепугав Альбуса: вместо привычной лани, в кабинет впрыгнула громадная, серебристого цвета жаба, которая голосом зельевара наотрез отказалась выполнить просьбу, мотивируя это тем, что его нет в Англии, и возвращаться раньше, чем закончатся каникулы, он не собирается.

Все это надо было очень и очень тщательно обдумать: и саботаж Северуса, и вероятную потерю авроров, и плачевные результаты визита в министерство. Поэтому Дамблдор решил на некоторое время затаиться, чтобы выявить появившегося врага или врагов.

* * *

Уже стало хорошей традицией, что все серьезные вопросы обсуждались после ужина, в кинозале, где можно было сразу отсмотреть нужные воспоминания, сидя в удобных креслах и прихлебывая напитки. Поэтому, за обеденным столом особо не засиживались, обсуждая бытовые мелочи. Новость о том, что Лешему удалось вывести сорт полыни без горечи, порадовала всех, а известие о шоколадных деревьях, которые уже дали плоды, изрядно удивило, поскольку урожая ждали не раньше следующего года. И больше всего это обрадовало тех, кто монтировал оборудование на кондитерской фабрике: скоро должен был состояться пробный выпуск сладостей, так что какао-бобы будут востребованы.

А затем все отправились смотреть воспоминания Долохова о болгарских событиях и воспоминания Малфоя о том, как Дамблдор посетил министерство.

Когда просмотр уже подходил к концу, появилась Удача со своей порцией воспоминаний.

— Никогда не ожидала, что из тебя выйдет такой великолепный лазутчик! — восторженно сказала Василиса, слушая ворчание Дамблдора. — Цены тебе нет!

— Это что, — задрала нос польщенная Удача, — я ведь и мысли читать умею, поэтому вы слышите не только то, что он говорит, но и то, что он думает!

Обсуждение продолжалось долго, до поздней ночи.

— Корнелиус, мне кажется, ты совершил ошибку, — так Риддл оценил разговор с директором, — теперь Дамблдор усилит давление на своих сторонников: опять будет опаивать их зельями, и это не приведет ни к чему хорошему…

— Не сдержался, — вздохнул Фадж, — это было так подло: с порога обвинить Люциуса в похищении брата, которого сам решил извести таким мерзким способом… Да, и то, что он опять собирается опаивать волшебников зельями, новость скверная…

— Детей травят в школе, это мы знаем из разговора директора с Гриндельвальдом, — вмешалась Беллатрикс, — нас интересовало, почему многие закончили школу давным-давно, а зелье все еще действует… теперь мы получили ответ на этот вопрос.

— Обычная бодрящая настойка! — повторила Августа. — Да ведь ее принимают все! И дети, и взрослые, особенно к концу зимы, когда люди начинают чаще болеть. И редко такое зелье варят дома, покупают готовое, в аптеках…

— Корнелиус, придумай какой-нибудь подходящий повод, и дай задание Международному совету по выработке торговых стандартов проверить аптеки и все остальные заведения. Пусть проверят качество еды, напитков и лекарственных зелий, — посоветовал Руквуд.

-— Новая метла по-новому метет! — рассмеялся Долохов. — А что? Пришел новый министр и постепенно проверяет один отдел за другим, хорошо работает этот департамент или плохо.

— И что получится? — скептически спросил Риддл. — Получится, что Дамблдор, как только услышит про проверку еды, напитков, зелий, сразу поймет, что его план раскрыт, и придумает еще что-нибудь… Нет, проверку, конечно, устроить надо, но не сейчас, и сделать это под видом проверки санитарного состояния торговых помещений. Вот когда большая партия антидота к зелью Дамблдора будет готова, тогда всерьез займемся этой проблемой.

— С едой и напитками вы погорячились, — возразил Мальсибер, — если бы с ними что-нибудь было не так, чистокровные семьи давно бы это заметили, недаром, мы вечно увешаны амулетами с головы до ног.

— Санитарное состояние всех злачных мест надо проверить обязательно, — согласился Люциус, — мы с министром проверяли сегодня самый используемый портал в наш мир, находящийся в пабе «Дырявый котел», и пришли в ужас. Господа, это настоящий кошмар: чтобы попасть в Косой переулок, где он находится, нужно выйти в маленький и очень грязный дворик, окруженный стенами, в котором нет ничего, кроме сорной травы. А чтобы открыть проход в мир волшебства, нужно трижды коснуться волшебной палочкой кирпича, который находится прямо над урной для мусора…

Теперь о самом пабе «Дырявый котел». Это заведение, похоже, приходится братом-близнецом «Кабаньей головы»: точно такая же грязь, как и там, точно такие же пропойцы, точно такой же бармен-неряха. Самое печальное, что все это предстает перед глазами маленьких магов, когда они впервые попадают в волшебный мир. Нет ничего удивительного в том, что потом дети легко попадают под влияние директора, кричащего везде и всюду о том, что наш мир нуждается в переменах по типу магловского. И в Хогвартсе все больше усиливается вражда между чистокровными магами и маглорожденными волшебниками, которые задирают нос, наблюдая «убожество» мира магии. Так что я считаю, проверка и дальнейшее приведение этого безобразия в порядок просто необходимы!

— Да, мы с Люциусом весь день потратили на то, чтобы проверить все каналы, которые позволяют магам попасть в мир маглов. Таких каналов всего два: из моего кабинета через камин, который почему-то заблокирован, и из бара «Дырявый котел», находящийся в Косом переулке с нашей стороны, а у маглов на улице Чаринг-Кросс-Роуд. Еще один вход находится на платформе 9 и ¾, но он задействован не всегда. Этот вход работает только в те дни, когда Хогвартс-экспресс отвозит детей в школу и привозит их из школы на каникулы. Кстати, надо проконсультироваться с начальником Отдела Тайн и узнать, что собой представляет этот «Дырявый котел».

— А что, есть причина для беспокойства? — заинтересовался Сириус.

— Память у вас короткая! — отрезал Фадж. — Забыли, как Магия показывала нам попытку захвата сторонниками Дамблдора министерства маглов? Нам нужно повторение этой истории?! И разблокированный камин в моем кабинете мне нужен, чтобы, в случае опасности, успеть предупредить правительство маглов. Да и с остальным миром связь не помешает, а то живем в полной изоляции… В ближайшее время прикажу начальнику Отдела магического транспорта восстанавить связь.

— Начальника Отдела магического транспорта лучше не посвящать в эту проблему, — возразил Лавгуд, — иначе, в целях секретности, придется ему и его транспортникам память стирать.

— Когда не знаешь, кто из министерских служащих поддерживает Верховного чародея, чары забвения получаются сами собой, — с невозмутимым лицом меланхолично заметил Люциус.

— Я предлагаю другой вариант, — предложил Ксенофилиус, — в отделе магического транспорта у меня есть парочка невыразимцев. Сделают все без шума и пыли…

— Мы же договорились, Корни, что займемся этим вопросом чуть позже, — поморщился Люциус, — в первую очередь ты собирался устроить проверку аврорату, тем более есть благовидный предлог: слишком многие жалуются на поведение авроров.

— Вот что, — задумчиво сказал Кощей, — давай, Корнелиус, авроров соберем завтра утром, в Отделе Тайн, у Лавгуда. А Том и я, негласно, на этом сборище поприсутствуем. Так что, как только авроры явятся на работу, объяви им общий сбор. Но для начала вызови к себе их начальника, этого, Грюма … что-то не нравится мне его поведение.

— А как же болгары? — напомнил Долохов. — Мы обещали быть в Дурмстранге в одиннадцать.

— Успеем, — отмахнулся Бессмертный, — ты же слышал, международный камин у министра завтра будет в рабочем состоянии. А перемещение через камин занимает всего пару минут.

— Корнелиус, — предупредил Лавгуд, — в твой кабинет надо проскользнуть как можно раньше, чтобы сделать работу до прибытия министерских работников…

— Ну что ж, дамы и господа, на этом обсуждение закончено, завтра всем нужны ясные головы, — торжественно заявил Кощей, протягивая руку Делле и исчезая вместе с ней.

— Силен, Бессмертный! Такую женщину взял в жены, не устаю восхищаться! — сказал Мальсибер, провожая Деллу восторженным взглядом, перед тем, как люди начали расходиться.

С международным камином, снимая с него ограничения, люди Лавгуда провозились долго, еще больше времени заняла наладка связи с кабинетом магловского министра. Корнелиус принял работу транспортников только тогда, когда убедился, что магический портрет в кабинете премьер-министра работает как положено и способен передавать все разговоры, которые велись в кабинете, поэтому спохватился Фадж только после появления в его кабинете Кощея в сопровождении Долохова и Риддла…

Аластор Грюм всегда приходил на работу чуть раньше девяти. Вот и сейчас, расположившись в своем любимом кресле, еще раз проанализировал последнюю встречу с Дамблдором и его поспешное бегство, он пришел к неутешительному выводу, что его «работа» в Англии подходит к концу. Окончательно убедиться в этом, его заставил патронус, который голосом Фаджа потребовал немедленно явиться в его кабинет. Аластор ахнул от неожиданности: «Патронус Фаджа — КОЗОДОЙ! Патронус полностью отражает черты характера хозяина, а козодой — самая хитрая птица в мире, которая маскируется так, что ее невозможно обнаружить ни днем, ни ночью… Как же так?! Дамблдор убеждал меня, что новый министр глуп и труслив! Нет, с козодоем мне в данной ситуации не справиться».

Маг, известный всем, как Аластор Грюм, торопливо отшвырнув не нужные больше протезы: деревянную ногу и всевидящий глаз, начал лихорадочно переодеваться в магловскую одежду. Выглянув из кабинета и никого не заметив, он быстрым шагом направился к лифту, а затем, выйдя из министерства, аппарировал в «Дырявый котел». Оттуда его путь лежал в магловский мир…