Невилл и все, все, все (джен)

Первая партия драже с антидотом, как и обещал Вернон, поступила в продажу в декабре, за полмесяца до праздника Йоль.

Название выбирали все вместе и после долгих споров остановились на варианте, одобренном всей разношерстной компанией: «Кендис» (конфетки). Упаковка для драже получилась забавной: растрепанный очкарик Гарри Поттер, верхом на метле, пытался поймать крылатые конфетки-снитчи всех цветов радуги, вылетавшие из красочного пакетика.

Начинку, как и собирались, сделали со вкусом сливочной тянучки, халвы, вишневого варенья, грецких орехов и шоколадного крема. Кроме того, для любителей всего необычного все-таки решили выпустить пробную партию леденцов со вкусом чеснока, селедки, соленых огурцов, маринованной черемши, острых баклажанов и кабачков. Назвали их «Шок»: все согласились, что эти конфеты могут по-настоящему порадовать только законченных экстремалов.

Переговоры с владельцами кондитерских магазинов взял на себя лорд Малфой. Он лично посетил «Сладкое королевство». Владелец магазина изумился, поняв, что столь известная личность предлагает ему выпустить в продажу новый сорт конфет, но, придя в себя, попросил показать продукцию.

Попробовав конфеты, полюбовавшись красочной картинкой на пакетике, изображавшей маленького героя мира волшебников, Гарри Поттера, хозяин тут же решил взять на пробу небольшую партию товара, тем более, что и цена оказалась привлекательной. Конфеты разошлись мгновенно, сделка была заключена, и теперь пакетики «Кендис» украшали витрину магазина, потеснив знаменитые "Берти Боттс" и привлекая покупателей яркой упаковкой.

А к празднику Йоль на витрине Сладкого королевства появились шоколадные наборы под названием «Йольский сюрприз». На обложке коробки, в которой лежали крохотные шоколадные бутылочки со спиртным, Мальсибер изобразил Йольское дерево в парадном убранстве.

* * *

Недавний разговор о входе в министерство через туалет произвел на Корнелиуса неизгладимое впечатление. На следующее же утро он зашел в Отдел Магического Транспорта и распорядился добавить в атриум еще три камина настроенных на вход и столько же — на выход. А затем приказал подключить камины всем маглорожденным сотрудникам министерства, даже если они проживают в мире маглов.

— А как же Статут секретности? — заикнулся начальник Отдела Магического Транспорта.

— Какая уж там секретность, если вся семья в курсе, что среди них проживает волшебник? — удивился министр. — А сделать так, чтобы камин не замечали посторонние маглы, вы прекрасно умеете. Или вы хотите, чтобы наши доблестные авроры и остальные сотрудники по-прежнему каждый день смывали себя в унитаз, чтобы попасть в министерство?!

Начальник отдела, который, конечно, знал о туалете, но не особенно задумывался о том, как добираются в Министерство маглорожденные, представил себе эту картину в деталях, содрогнулся, и камины в атриуме были установлены в рекордно короткий срок.

Затем наступила очередь «Дырявого котла». Невыразимцы прекрасно справились с поставленной задачей, и теперь бессменный бармен Том протирал кристально-чистые стаканы в отремонтированном помещении, где пол радовал чистотой, а оконные стекла блестели так, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Среди напитков на отмытой до блеска витрине выделялся новый сорт пива, под названием «Йольский сюрприз». Пиво действительно было с сюрпризом: оно подавляло агрессию даже у злостных дебоширов!

И «Дырявый котел» постепенно начал завоевывать популярность у приличных посетителей. Зато переустройство паба не оценили некоторые бывшие его завсегдатаи.

Особенно возмущался Хагрид. Однажды он даже ввалился в кабинет директора Хогвартса, громогласно жалуясь на то, что его вышвырнули из «Дырявого котла» и велели не возвращаться до тех пор, пока он не научится как следует себя вести в общественном месте.

Пока Дамблдор скрежетал зубами от злобы и ненависти, оскорбленный полувеликан вываливал на него свои обиды, громко шмыгая носом:

— Кому потребна эта … чистота в Дырявом котле?! Потому что там теперя не по-людски все стало. На пол плевать Том больше не разрешает, сморкаться пальцами не дает... И вот еще чё мне сказал: полушубок, мол, мой воняет. А чево его нюхать-то?! И эта… пить сколько хошь перестал давать, а севодня ваще не пустил внутрь, я еле-еле упросил старого другана вынести мне кружку пива! А Том … эта … быстро забыл, как, бывало, вино наливал в грязные стаканы! Мне замечанье сделал, что я их заведенье позорю, сказал, сапоги у тя в грязи… Так я што, по воздуху должен в сапогах летать, чтоб не пачкались?! И «Кабанья Голова» закрыта… где теперь я буду выпи… культурно отдыхать?!

Дамблдор кивал, окидывая грубое лицо Хагрида, обрамленное клокастой гривой, притворно-ласковым взглядом и пытаясь не морщиться от запаха, исходившего от его всесезонного полушубка, и думал о своем.

Гнев мешал директору рассуждать логически, поэтому мысли его были слегка бессвязными:

«Все пропало! Все, созданное непосильным трудом! Как посмели они покуситься на "Дырявый котел"! Такая козырная карта выпала из колоды! Одним махом загублена важная составляющая моей работы с маргиналами и грязнокровками. И все Фадж!..

Бродяги, обязанные мне всем, охотно распугивали своим видом и поведением посетителей "Дырявого котла", вызывая у тех чувство отвращения и к самому пабу, и к заваленному мусором входу в Косой переулок. А дальше следовало продолжение спектакля, в котором часть тех же бродяг изображала уличных торговцев. Сколько раз, оставаясь невидимым, я с усмешкой следил, как они пытаются схватить грязными руками проходящих мимо маглов... И сколько рвения проявляли маргиналы, уговаривая маглокровок купить несвежие товары для зельеварения: селезенки летучих мышей, глаза угрей, бородавки пурпурной жабы, волосатые сушеные гусеницы, слизь бандимуна... Этот испорченный товар издавал настолько мерзкий запах, что из Косого переулка хотелось унестись со всех ног и никогда не возвращаться.

После такой прогулки грязнокровки, полностью убедившись в отсталости и закоснелости магов, всегда начинали испытывать чувство собственного превосходства. Это чувство усиливалось в школе, где они поражались отсутствию электричества и магловской техники, пугались привидений и бешеных лестниц, брезговали надевать на голову засаленную Распределяющую шляпу и спать в неряшливой спальне Гриффиндора, куда их почти всегда распределяла старая ветошь.

А неуклюжие полеты на метлах... А занятия, на которых грязнокровкам приходилось учиться писать перьями на пергаменте, сажая кляксы и выслушивая насмешки чистокровных (в основном, слизеринцев: добрые хаффлпафцы и интроверты-равенкловцы редко к кому-то цеплялись).

Раз за разом следовали мелкие уколы по самолюбию, и, как следствие, росла неприязнь между гриффиндорцами и слизеринцами. Она становилась все сильней с каждым курсом, поскольку слизеринцы обвиняли маглокровок в невежестве, в незнании законов мира Магии и нежелании изучать их, а маглокровки-гриффиндорцы были убеждены, что все аристократы — ретрограды и злые колдуны , поскольку используют запрещенную магию крови, проводят странные ритуалы с человеческими жертвами, и ничего не знают о магловских достижениях.

Всего-то и нужно было в разгар их очередной стычки бросить несколько реплик в защиту маглов — и все, грязнокровки мои! Не делая ничего особенного, я становился для них защитником и наставником, приобретал неслыханный авторитет, и, сколько бы лет не прошло, они послушно следовали за мной, иногда даже без специального зелья.

Именно грязнокровки вытеснили со временем часть чистокровных из министерства и заняли их должности, пусть пока и не особо важные — зато они полностью мои люди! А бОльшая часть маглокровок отправилась служить в аврорат, мечтая отомстить школьным обидчикам из Старых семей — и они мстили, как могли — или как им подсказывал я.

Если же Мордредов Фадж разгонит уличных торговцев, наведет порядок в магазинах, кафе и аптеках, тогда откуда у грязнокровок появится чувство превосходства над магами?!

А в ответ на загубленную интригу, которая помогала мне столько лет, я могу лишь выразить неодобрение министру. Или не могу?! Нет, пожалуй, не стоит: никто не поймет, почему Верховный маг возражает против наведения порядка в магическом мире.

А вдруг мои «доброжелатели», коих хватает, обратят внимание Фаджа на то, что две трети аврората состоит из маглокровок, и он бросится их разгонять?! Где тогда я буду брать людей для запугивания нейтральных семей и проведения обысков в мэнорах Старых семей?!

Мордредов Грюм, не вовремя он сбежал, вот кто помог бы мне расправиться с ненавистным министром!..

А Хогвартс! Сколько сил я потратил, чтобы в мои дела перестал вмешиваться Попечительский совет! А если Фадж влезет и сюда, и совет воссоздадут?!

Нет, решено: пока не буду дразнить гусей, слишком неподходящий момент, особенно после прокола с дементорами и бегства Грюма. Но придет время, и Фадж с Малфоем заплатят за все!»

Дамблдор, погруженный в свои унылые мысли, совсем не обращал внимания на полувеликана, продолжавшего увлеченно перечислять накопившиеся обиды...

Если бы только Хагрид не размахивал при этом громадными руками, ничего бы не произошло.

Но рассказывать спокойно Хагрид не умел. В очередной раз взмахнув ручищей, он задел вазочку с лимонными дольками, и она, пролетев почти через весь кабинет, плюхнулась в небольшую емкость с жидкостью бурого цвета.

Дамблдор не успел предотвратить катастрофу. Его заклинание Accio сработало, и вазочка оказалась у него в руках, но к тому моменту лимонных долек в ней уже не было. Надо ли говорить, что все они очутились в таинственной посудине!

Еле сдержав рвущиеся с языка проклятья и выставив из кабинета Хагрида, беспрестанно бормочущего извинения, Дамблдор бросился к емкости, и увидел в ней жидкость лимонного цвета с маленькими островками бурого…

«Что за злополучный день! Все наперекосяк! Эксперимент, занявший у меня почти десятилетие, сорван! Плакала питательная смесь, в которой я выращиваю гомункулуса! А ведь эта тварь предназначалась не только для убийства мелкого Поттера! Она должна была забрать его силу, чтобы передать мне! Я в эту смесь добавил зелье вражды, с привязкой на кровь Поттера (как знал, что понадобится его кровь), и благодаря подселенной в Поттера сущи между гомункулусом и мальчишкой должна была возникнуть ментальная связь.

Что делать, что теперь делать?!.. Придется выращивать гомункулуса в этой гадости, а там — что получится, то получится... Кстати — когда очередной претендент на должность учителя ЗОТИ явится наниматься на работу, подселю в него бракованный экземпляр и буду за ним наблюдать. Гомункулус должен созреть к концу мая, к этому времени что-нибудь с ним прояснится, да и какой-нибудь завалященький преподаватель отыщется»…

* * *

Фадж полностью оправдал самые скверные ожидания директора: «уличные торговцы» мгновенно испарились из Косого переулка, а через некоторое время хозяевам действительно предложили навести порядок в своих магазинах, кафе и аптеках. Недовольства у торговцев это не вызвало, поскольку им предоставили бесплатных помощников для уборки помещений.

Бесплатные работники не возникли из воздуха: просто министр напомнил скучающим от безделья сотрудникам Отдела Распределения Домовых Эльфов, какой вред могут причинить беспризорные домовые эльфы и садовые гномы.

Обрадованные сотрудники в темпе провели реконструкцию отдела, после чего отдел даже сменил название. Теперь он гордо назывался «Отдел по распределению и защите домовых эльфов и садовых гномов», а это значило, что отныне работники нового отдела берут под свою опеку беспризорных эльфов и гномов.

Не откладывая в долгий ящик, они провели несколько рейдов, разыскали всех бесхозных эльфов, которых было не так уж и мало, и предложили им временную работу в небольших магазинчиках, кафе и аптеках.

Беспризорных гномов было значительно меньше. Их обнаружили только в одном месте: все они обитали в запущенном саду около дома семьи Уизли, под названием «Нора». Маги не нашли слов, увидев, в каком состоянии были гномы. Малыши превратились в настоящих дикарей!

Хозяйка дома пробовала закатить работникам министерства скандал, требуя оставить гномов в покое, поскольку они служат развлечением для ее детей. Дети охотно продемонстрировали, какое забавное соревнование они придумали: кто закинет раскрученного гнома как можно дальше от Норы! Сотрудники отдела, придя в ужас от этой детской забавы, больше смахивающей на садизм, пригрозили скандальной женщине крупным штрафом и изъяли несчастных.

Между прочим, около нор гномов валялась старая одежда, послужившая причиной того, что бедолаги-гномы посчитали себя изгнанными из рода Уизли. Но несмотря на это упрямая женщина наотрез отказалась верить, что сама виновата в изгнании прилежных работников из семьи.

Немало времени потратили сотрудники отдела, чтобы снова приручить дикарей, но игра стоила свеч: бывшие гномы Уизли трудились с воодушевлением, получая в награду свое любимое лакомство — молоко. И вот теперь они ревностно приводили в порядок зеленые насаждения на улицах и участках земли рядом с магазинчиками, кафе и аптеками.

Хозяева магазинчиков, в основном маглорожденные и волшебники из небогатых семей, не обладали сильной магией, но большое количество посетителей хорошо подпитывало магический фон, так что домовым эльфам вполне хватало магии. Поэтому бывшие беспризорные домовики с радостью приняли предложение некоторых хозяев работать на них постоянно.

И вот в Косом переулке осталась нерешенной всего одна проблема: мерзкий запах, доносящийся из аптек. Аптекари, недолго думая, обратились за помощью к министру, тот привлек невыразимцев, и те после мозгового штурма обнаружили полузабытое заклинание «Cliario Airos», которое служило для очистки воздуха от дыма и тумана. Как оказалось, это заклинание прекрасно устраняет любые неприятные запахи, в том числе и аптекарские.

* * *

Министр не ошибся в профессионализме Амелии Боунс: однажды рассвирепевшая ведьма ворвалась в его кабинет, заявив с порога:

— Господин министр, вы в курсе, что общеукрепляющее зелье, которое поступает в аптеки, на самом деле является зельем доверия и подчинения? Я собираюсь обнародовать эти факты…

Договорить она не успела, наблюдая, как привычно-туповатое выражение исчезает с лица министра:

— А, хит-визарды успешно закончили расследование, — спокойно заметил он. — Я в вас не ошибся, Амелия!

— Откуда вы знаете… А впрочем, я давно заподозрила, что вы не тот, кем кажетесь, мистер Фадж. Думаю, господин министр, что и моя новость для вас давно не секрет.

— Вы правы. Не секрет. Но обнародовать сей факт было бы нежелательно: под удар попадет Северус Принц как изготовитель зелья. И зачем заставлять невиновного человека доказывать, что его зелье не имело ничего общего с той продукцией, которая поступала не только в аптеки?! Кстати, Северус вместе с Тибериусом Принцем изобрел противоядие, которым теперь снабжается министерство.

— Тибериус жив, принял Северуса в род, замечательно! — обрадовалась Амелия. — И к тому же вы заполучили двух превосходных зельеваров! Антидот обсудим позже. Прежде ответьте на вопрос: вы меня планируете посвящать в свои тайны?

— Все тайны — только в присутствии начальника Отдела Тайн, — министр не стал скрывать от Боунс довольного выражения лица, — так как он может представить доказательства с помощью Омута памяти, если какие-то факты вызовут у вас сомнения. Кстати, что вы думаете о новом начальнике аврората? Он оправдывает оказанное доверие, или нас ждет пришествие еще одного Грюма?

— В Аллане я полностью уверена, он из старого поколения авроров, которые обучались еще до появления новаций, введенных Грюмом. Но вот в том, сможет ли он в одиночку справиться с авроратом, я сомневаюсь.

— Стало быть, посвящаем и его во все тайны. Не будем откладывать в долгий ящик, сейчас вас с Сэвиджем заберет в свой отдел мистер Смит, а завтра мы в том же составе будем решать, что делать с авроратом…

То, что в магическом мире творится что-то непонятное, Амелия заметила давно. Но даже в страшном сне ей не могло привидеться, к чему приведет тайная политика Дамблдора. И теперь, просматривая кое-какие пергаменты из сейфа Грюма, любезно предоставленные им Смитом, Амелия и ее подчиненный наглядно убедились в глубине падения аврората. Они, к своему ужасу, обнаружили, что Светлые маги не гнушались никакими методами, неся идеи "Общего блага" в семьи строптивых волшебников и самым «безобидным» действом было похищение детей, которых, по крайней мере, иногда возвращали родителям

Окончательно добили их свитки с фамилиями нелегальной бригады стирателей памяти (среди которых затесалось даже несколько хит-визардов), и провокаторов, специализирующиеся на убийстве оборотней. А уж о том, каких цветистых оборотов речи мадам Боунс удостоилась однотипная резолюция председателя Визенгамота на многочисленных докладных Сэвиджа о преступлениях авроров, гласившая: «Необходимо дать второй шанс преданному стороннику Светлой стороны, работающему на Общее благо» , надо рассказывать отдельно…

Совещание, в котором приняли участие четверо единомышленников: Фадж, Лавгуд, Боунс и Сэвидж, оказалось бурным. Но больше всего Амелию изумил невозмутимый вид министра, которого, казалось, совсем не удивили факты сокрытия преступлений.

Впрочем, удивляться не стоило: они ведь уже поняли, что настоящего Корнелиуса Фаджа они действительно не знали. В этом они окончательно убедились, услышав его речь, произнесенную после того, как были изучены некоторые документы из сейфа «Грюма»:

— Я понимаю, что сейчас творится в ваших мыслях, но, поверьте, не все так плохо, как вам кажется. В подтверждение моих слов я начну с самой важной новости: настоящий Хранитель магии, Томас Марволо Риддл, жив и здоров и к Волдеморту, которым постоянно пугает Дамблдор, не имеет никакого отношения.

Господин Риддл не собирается вечно делать из этого тайну, но по некоторым не зависящим от него причинам обнародовать его возвращение пока нельзя. Вот — ознакомьтесь с этим документом, а подробности вам расскажет мистер «Смит», — и он передал двум начальникам пергамент официального вида, с большой сургучной печатью, за подписью президента МКМ К. Бессмертного.

— Если президент МКМ — мистер Бессмертный, кем же тогда является Дамблдор? — удивился Сэвидж, с недоумением разглядывая официальную печать МКМ и залихватскую подпись президента.

— Этот самозванец пока еще является председателем Визенгамота и директором Хогвартса, — холодно заметил Фадж, выделив слова «пока еще» , — а вот долго ли будет длиться его правление, зависит и от нас с вами.

Кстати — вот еще крайне важная информация, касающаяся лидера Светлых сил: Волдеморт — это не маг, а гомункулус, которого создал Дамблдор. И эта тварь поработила аристократов с помощью медальона подчинения, известным под названием «Калапсир-камень».

Сэвидж и Боунс явно были ошеломлены этой информацией, и Фадж веско произнес:

— Во избежание сомнений за все сказанное сейчас я ручаюсь своей магией!

Он продолжил:

— И последнее на сегодня: ставлю вас в известность, что всё общеукрепляющее зелье, изготовленное мистером Снейпом по приказу Дамблдора, директор самолично модифицировал, превращая в зелье доверия и подчинения. Антидот к этой гадости готов, и по моему распоряжению его уже получают все сотрудники министерства.

— Допустим, — медленно произнесла Амелия, обещая себе обдумать информацию о гомункулусе позже, — в стенах министерства вредное зелье нейтрализовано. А как же семьи министерских служащих? А простые маги, не работающие здесь, чем хуже?!

— Эта проблема почти решена, — отмахнулся Фадж, — карамельки «Кендис» и «Шок», леденцы «Барбариски», сливочное пиво, то самое, что стоит на столе в моем кабинете, — это все антидоты, многие из которых уже поступили в продажу, или скоро окажутся в магазинах. Аптечные дела хуже: изымать отраву нельзя, иначе слухи долетят до Альбуса, поэтому придется ждать, когда закончатся старые запасы. А новое зелье модифицировано зельеварами так, что изменить его Дамблдор не сможет. Кстати, упаковки карамели с антидотом в большом количестве доставлены в мой кабинет, но что с ними делать дальше, я не знаю. Не буду же я бегать по кабинетам и навязывать сотрудникам угощенье…

— А я все думаю, почему авроры — такие бараны, — протянул Сэвидж, — а это действие зелья! Надо немедленно изъять у них старые запасы, выданные еще «Грюмом».

— Кажется, я знаю, как заинтересовать конфетами ваших сотрудников, — вдруг рассмеялась обычно серьезная Амелия Боунс, — предоставьте эту работу мне…

— И мадам Боунс за неделю превратила мой кабинет в филиал благотворительного фонда, — насмешливо сетовал Фадж за ужином в Лукоморье. — Теперь в кабинете постоянно толпятся сотрудники, причем дамы мне многозначительно улыбаются и благодарят за щедрость. Так что, леди, вы оказались правы: слухи — страшная сила!

— Интересно, причем здесь Амелия? — спросила Беллатрикс. — Я не знаю человека, более серьезного, чем она.

— Это Боунс — серьезный человек?! Как раз она и есть виновница министерской суматохи! — Люциус подавился смешком. — Амелия — настоящая авантюристка, которая не только придумала план, но и успешно воплотила его в жизнь! Она шепнула «по секрету» мисс Амбридж, что наш дорогой министр страдает от болезни, при которой нельзя есть сладости, но он не в силах совладать с собой и постоянно их покупает. И тогда Долорес решила обходным путем позаботиться о здоровье любимого министра и обязала подчиненных клянчить у него конфеты. С тех пор в его кабинете целый день столпотворение…

— Да-да! В очередной раз жертвую своей репутацией в угоду делу! — Корнелиус страдальчески закатил глаза. — Если раньше меня называли только дураком, то теперь еще и жадиной и сластеной. С прозвищем «сластена» я бы еще мог смириться, но почему жадина?

— Потому, что твой кабинет завален конфетами! — объяснил Мальсибер. — Сотрудники министерства и решили, что ты берешь взятки конфетами, а осудили за то, что не знаешь меры…

— Зря ты жалуешься, Корнелиус! — ответил Лавгуд, переждав дружный хохот. — Я слышал немало лестных слов о действующем министре. Сотрудники думают, что общеукрепляющее зелье в министерстве лучше аптечного и интересуются, где ты нашел такого замечательного зельевара. А еще они хвастаются друг другу тем, сколько пакетиков «Кендис» и «Барбарисок» смогли у тебя утащить. А давние сотрудники министерства очень многое заметили и поняли, но молчат, не желая нечаянно навредить. Поразительно, что ты смог приобрести такой авторитет всего за каких-то полтора месяца!

А уж если тебе удастся привести в порядок аврорат — обыватели будут носить тебя на руках…

Привести в порядок аврорат оказалось сверхсложной задачей, поскольку с подачи Грюма с некоторых пор сотрудников набирали в аврорат по протекции. Прежние авроры — высококвалифицированные специалисты, расследовавшие преступления, связанные с Темными Искусствами, попросту потерялись в массе бесцеремонных маглокровок.

Новички, которых набирал Грюм, понятия не имели о профессиональной ЗОТИ, поскольку начальник освободил их и от обучения, и от обязательной стажировки. Да и к чему им эта стажировка, если новоиспеченные авроры, закончившие Хогвартс всего два-три года назад, занимались лишь слежкой за «темными магами» и за перемещениями волшебников по каминной сети, выполняя конфиденциальные приказы Дамблдора и «Грюма». Стоит ли удивляться, что авроры-маглокровки, патрулируя улицы, могли попасть под смертельные проклятья не в схватках с коварными врагами, а разве что в обыкновенных уличных потасовках .

Если добавить к этому внезапное исчезновение самых ярых приверженцев «Грюма» вслед за своим начальником, ситуация в аврорате сложилась скверная.

Вот такие проблемы свалились на нового начальника, Аллана Сэвиджа.

Сэвидж сразу пришелся по душе старым сотрудникам аврората. Во-первых, им нравился его неконфликтный характер — не то, что у интригана и скандалиста Грюма. Затем, Сэвидж стойко противостоял Дамблдору, пытавшемуся вовлечь очередную партию авроров во всяческие авантюры. Приступив к работе в новой должности, Аллан при первой же попытке Альбуса манипулировать его людьми жестко заметил директору, что аврорат отныне подчиняется только министру. После этого Дамблдор стал обходить этот отдел десятой дорогой.

И, наконец, Сэвидж напомнил аврорам старой школы, в чем состоят их прямые обязанности. Воспрянув духом, те занялись своей работой, вследствие чего обстановка даже в печально известном Лютном переулке стала намного безопаснее.

А вот с аврорами-маглокровками, Сэвидж не справился. Услышав однажды, как они вместо исполнения приказа рассуждают о крайней отсталости и устаревших законах магического мира, Аллан схватился за голову, и отправил служебную записку Главе Департамента Магического правопорядка с просьбой об увольнении его с этой должности как не справившегося. Но на следующий день в кабинет начальника аврората появилось высокое начальство: министр Магии Фадж, Глава Магического Правопорядка Боунс и Глава Отдела Тайн «Смит»:

— Аллан, когда мы были в Отделе Тайн, мы же обо всем договорились, — удивленно спросила мадам Боунс, — откуда вдруг такое паническое настроение? Заслуженный аврор с большим стажем спасовал перед самоуверенными юнцами, которым вбили в голову магловскую чушь! И не пытайся взять чужую вину на себя: именно мое нежелание вмешиваться в работу аврората привело к столь печальным результатам. Проблема в том, что у нас нет выбора: либо мы увольняем маглорожденных авроров, набранных скандально прославившимся Грюмом, либо мы их перевоспитываем. Конечно, ты вправе их выгнать, но есть одно «но»: я вернула прежние правила поступления в аврорат, поэтому достойная смена авроров появится на работе только через три года. А пока новичков будут обучать, в аврорате, по нашим самым оптимистичным прикидкам, останутся всего тридцать процентов личного состава, на который свалится работа всего отдела. Решать тебе.

— Конечно, Аллан, этих людей легче всего уволить, мы это понимаем, — добавил Фадж, — но на их место придут точно такие же невежды и недоучки. В любом случае, я обещал, что вам будет оказана любая помощь, если возьметесь за столь трудное дело, и свое слово я намерен сдержать.

— Уговорили, — помедлив, сдался Сэвидж, — три года без двух третей авроров превратит волшебный мир в рассадник преступлений, так что придется работать с тем, что имеем…

Вот так у Фаджа появились в министерстве еще два союзника, посвященных в некоторые события последних десятилетий.

Вместо Непреложного Обета Лавгуд решил ограничиться (по рекомендации Риддла) «Печатью молчания», которая касалась только сведений о том, что Хранитель жив и здоров. Кроме того, Лавгуд и Фадж пока не стали затрагивать темы, связанные с Гарри Поттером, Батильдой Бэгшот, Аберфордом Дамблдором, а также семьями Блэков, Лонгботтомов и Принцев, решив, что об этих событиях союзники должны сами составить свое мнение. А об узниках Азкабана мадам Боунс тем более должна узнать, лишь, когда придет время разбираться в сомнительных материалах, найденных в кабинете Аластора Грюма.

В настоящий момент заговорщики ломали головы, каким образом донести реалии магического мира до зомбированных маглокровок. В результате многочасовых споров было принято решение начать сначала, ликвидируя вопиющие пробелы в школьных знаниях.

И вот Сэвидж, вызвав всех маглорожденных, раздал им небольшие брошюрки и сказал:

— Эти памятки раньше получал каждый магглорожденный, в тот день, когда один из учителей Хогвартса сообщал ему о том, что он — волшебник и будет обучаться в школе волшебников. С момента вступления в должность директора школы горячо любимого вами Дамблдора, это правило было отменено. Первое домашнее задание для вас, господа невежды: прочитать и отметить все непонятное. Будем разбираться вместе. На усвоение материала даю вам три дня.

За эти три дня маглокровки закидали Сэвиджа столь каверзными вопросами, что на некоторые из них он просто не нашел ответа. Пришлось опять обращаться за помощью к министру.

Решение принимали совместно, и оно принадлежало главе ДМП:

— Аллан, — улыбнулась мадам Боунс, вспомнив забавное приключение, — когда мы зелеными юнцами пришли в аврорат, за нас взялись ветераны, недовольные нашей подготовкой, и дрессировали нас до тех пор, пока мы не сумели противостоять им. Старички называли такое обучение «Курс желторотого аврора»…

— Эти желторотые авроры «старичков» и слушать не будут, там та-а-кие амбиции, — тоскливо посетовал Сэвидж.

— А мы их амбиции убавим, — решил Фадж. — сделаем занятия обязательными для всего личного состава Департамента Магического Правопорядка. Сомневаюсь, что авроры осмелятся хамить, находясь в компании хит-визардов. От Отдела Тайн тоже потребуются нескольких сотрудников, которые будут присутствовать на каждом занятии, но они должны быть лучшими из лучших, способными ответить на самые каверзные вопросы маглокровок. Я думаю, наше присутствие на первых занятиях тоже заставит распоясавшихся авроров быть сдержаннее. А что касается остального…

— Нам нужен нестандартный метод убеждения, — подхватил мистер Смит. — Мои люди займутся этой проблемой немедленно!

Маглорожденные авроры ждали первого занятия с нетерпением, намереваясь «посадить в лужу» Сэвиджа, который посмел обозвать их невеждами и недоучками. Но, к их разочарованию, начальника на занятии не оказалось, зато появился невыразимец, закутанный в серый плащ с глубоким капюшоном, полностью скрывавшим его лицо.

Сотруднику Отдела Тайн, Регулусу Блэку (а это был он), которому первому «повезло» отвечать на каверзные вопросы, пришлось нелегко!

А когда коварные вопросы иссякли, посыпались как горох из худого мешка, вопросы о устройстве волшебного мира: что давал маглорожденным вассалитет; как Инквизиция вынудила магов принять непростое решение о Статуте Секретности и почему его не отменили до сих пор…

А дальше началось обсуждение Родовой магии и ее применения, отличия Темной магии от Светлой. Но больше всего маглорожденных авроров интересовало, почему маги не хотят идти в ногу с прогрессом, они прямо-таки жаждали получить ответ на этот вопрос.

Неожиданное заявление Блэка о том, что всеми этими достижениями маги владеют с давних времен, вызвал у маглокровок бурный протест, которому положило конец внезапное появление мадам Боунс и мистера «Смита», находившихся в кабинете под чарами «Fraudis visus». Чары «Fraudis visus» не делали волшебников невидимыми, маги всего-навсего полностью сливались с окружающей средой, поэтому появление начальства стало для авроров такой неожиданностью. А второй неожиданностью оказалась довольно резкая отповедь главы ДМП, данная аврору, поднявшему вопрос о прогрессе:

— Открытия, которыми вы так гордитесь, бытуют в волшебном мире с давних пор! Взять, например, ваши хваленые самолеты. Если бы вы не задирали нос, посмеиваясь над дремучестью магов, вы бы, еще обучаясь в Хогвартсе, выяснили, что полеты — это реальность. У нас для этого имеется множество подручных средств: ступы, метлы и даже корыта. Да, да, самые обыкновенные корыта, в которых славянские ведьмы до сих пор летают на шабаш. В мире магии есть возможность научиться летать и без подручных средств, но этому надо долго учиться. В Англии много лет для полетов использовали метлы, но после того, как маги придумали заклинание Apparate, которое вы постоянно используете на работе, все остальные средства передвижения показались людям слишком медленными и стали непопулярны, так что теперь метлы используют в основном для развлечения…

Этот ответ, как и реплика Блека до того, вызвал у маглокровок бурю негодования:

— Скажите еще, что телефоны маги тоже придумали!

— Странно то, что вы, пользуясь на дежурствах Сквозным зеркалом, не обратили внимания на то, что этот артефакт действует практически так же, как телефон, — мрачно заметил Сэвидж, — сквозное зеркало изобретено много веков назад, и в отличие от ваших телефонов, в нашем артефакте можно видеть говорящего с вами человека.

— Тут кто-то задавал вопрос о статуте Секретности, до которого волшебники жили среди обыкновенных людей, — вмешался начальник ОТ, — а вам не приходило в голову, что именно тогда волшебство и переместилось в магловские сказки?! Волшебство имело и имеет под собой реальную основу и именно поэтому сохранилось в памяти людей. Наш отдел специально для вас провел очень ненаучное расследование о реальных артефактах, оставивших след в фольклоре маглов.

Заинтриговав «пришельцев», мистер «Смит» развернул свиток и начал зачитывать, попутно давая пояснения:

— Волшебная лампа Ал-ад-Дина, волшебные кольца, — это, на вашем языке, называется «пульт», он используется для управления джиннами или дУхами.

«Золотой гусь — приклеюсь, как возьмусь», — в некоторых странах этот вид волшебства являлся магической ловушкой для воров. На такой предмет накладывалось заклятие вечного приклеивания: Perpetuus agglutium. Чары связывали магическим образом один предмет с другим, и оторвать что-либо склеенное таким образом очень сложно.

«Клубочек Бабы Яги» являлся волшебным компасом, так же, как и «Нить Ариадны». Достаточно было произнести слово «укажи», и артефакт показывал верное направление.

Метлы и ковры-самолеты, как волшебное средство для полетов вам известны. Правда, ковры-самолеты использовать в магической Англии запрещено, но остальные страны ими пользуются. И, поверьте, летать на них гораздо удобнее, чем на метлах!

Хрустальные башмачки были сделаны по тому же принципу, что и туфли-невидимки. Туфли не имели определенного размера, вследствие чего надевались на любую ногу и любую обувь. Надев туфли, человек становился невидимым. Правда, у них был побочный эффект: туфли действовали на своего владельца так, что им овладевало желание никогда не расставаться с ними, и сражается за них с тем, кто попытается их отнять. Но если владелец не снимал туфель, то для своей подзарядки они выкачивали из человека магическую силу, что приводило их хозяина к неминуемой гибели. Конечно, ими можно было пользоваться и без вреда, но заклинание подчинения затерялось в веках. Поэтому, как только всплывал этот артефакт, его немедленно уничтожали. Теперь волшебные туфли и башмачки живут в магловских сказках… а обувь, которая сама подстраивается под ногу надевшего ее мага, продается в обувных лавках волшебного мира.

— Кстати, форменную обувь с магической защитой Департаменту Магического Правопорядка поставляют обувщики-маги, — негромко заметила Амелия Боунс…

— А кино? — прозвучал чей-то одинокий голос. — Маги не могли изобрести такое! Это слишком сложная техника!

— Но магам не нужна техника! Славяне использовали яблочко, которое каталось по серебряному блюдечку, с помощью чар показывая любые диковинные места .Жаль, блюдечки не догадались защитить чарами нестираемости, поэтому почти все раритеты протерлись до дыр и пришли в негодность. Кстати, аналог вашему телевизору, Омут памяти, Салазар Слизерин создал еще тысячу лет назад, в нем можно просматривать нужные воспоминания и интересные события. Омутами памяти неоднократно каждый из вас пользовался на работе…

— А плащи-невидимки? — заинтересовался кто-то. — Почему плащи-невидимки используются только частью аврората?!

— ОПРЕДЕЛЕННОЙ частью аврората, — пояснил «Смит», — этими артефактами действительно пользуются исключительно маглорожденные, так как остальные волшебники применяют для исчезновения чары невидимости…

— Чары невидимости — это сказка для легковерных глупцов, — послышался чей-то уверенный голос, — я пробовал применить к себе эти чары, они не работают…

— Invisus, — произнес в ответ Сэвидж — и исчез!

— Как видите, — с удовлетворением заметил мистер «Смит», — чары Invisus, делающие волшебника или предмет невидимым, прекрасно работают. Чтобы их использовать, вам пока не хватает магической силы…

— Этого не может быть! Господин Дамблдор не раз говорил, что между маглорожденными волшебниками и магами нет никакой разницы! И в школьной программе мы не отставали от чистокровных магов!

— Дамблдор много чего говорил! К сожалению, господа пришельцы, ваше невежество объясняется тем, что многомудрый директор Хогвартса много лет назад стал подгонять программу обучения под маглорожденных учеников. Иначе ему пришлось бы объяснять, почему у вас не хватает магической силы на использование чар, о которых многие из вас даже не слышали. Если у вас возникло желание разобраться, я предлагаю прочитать книги, которые вам раздадут. Думаю, после этого кое-что станет понятнее. Через неделю мы вновь встретимся, чтобы вместе обсудить прочитанное.

У каждого на столе появились увесистые стопки книг, и высокое начальство покинуло дезориентированных «пришельцев». Как оказалось, это были обыкновенные школьные учебники, выпущенные ранее, чем Дамблдор стал директором.

Мало кто из присутствующих остался равнодушным, узнав, что каждый из них мог стать сильнее магически при одном условии: если бы его приняли в чистокровный род вассалом. Также оказалось, что ритуалы с жертвами укрепляют магическую силу, если их проводят несколько раз в год, причем человеческие жертвы для ритуалов не нужны: достаточно использовать любое дикое животное; что «предателями крови» называют не любителей маглов, а тех, кого наказала Магия за магические преступления. Выяснилось и многое, многое другое.

Неделя, отведенная начальством для ознакомления с книгами, стала переломной в отношениях между «старой гвардией» и маглокровками, осознавшими, что волшебный мир далеко не так прост, как им казалось.

А еще через неделю "пришельцы" узнали, что если они намерены остаться в аврорате, то обязаны посещать «Курс молодого аврора», организованного мадам Боунс. К их огромному удивлению, на занятие явился весь состав Отдела Магического правопорядка, которому, казалось, нечему учиться. Для курсов было отведено помещение, напоминавшее обычный школьный кабинет, в котором неожиданно появился министр магии в сопровождении начальника Отдела Тайн, Аллана Сэвиджа и Амелии Боунс.

Амелия пристально оглядела авроров, приказав им занять места за столами. А дальше… Никто из авроров не ожидал, что мадам Боунс умеет быть такой убедительной:

— Хит-визарды, встать! — громко рявкнула она. — Показать правую руку! Убрать чары невидимости с защитного амулета!

На руке каждого из мракоборцев проявилось ничем не примечательное кольцо.

— Смотрите внимательно, — на столе перед Амелией оказались стандартные фиалы, в которых обычно содержалось общеукрепляющее зелье, — первый урок для настоящего аврора: НИКОГДА не принимать непроверенное зелье! Сейчас Хит-визарды вам наглядно покажут, как проходит такая проверка!

Мракоборцы по одному подходили к столу, проводя рукой с кольцом над фиалами, и авроры видели, что над некоторыми из них, кольцо начинало светиться.

— У кого-нибудь из вас сохранилось общеукрепляющее зелье, полученное от Грюма? — спросила мадам Боунс. Один из молодых ароров протянул ей фиал.

— Джонатан, проверьте!

Кольцо засветилось, как только мракоборец провел над ним рукой.

— У меня вопрос к аврорам, которых принимал на работу Грюм: ваш начальник должен был выдать каждому новичку такие амулеты — вы их получили?

Ответ не понадобился, его можно было прочитать на недоуменных лицах «пришельцев», которым явно не понравилось то, что им только что продемонстрировали.

— Это мы исправим, кольца получите у своего начальника, — поморщившись, процедила мадам Боунс, — и впредь без них к патрулированию допущены не будете! Не стану скрывать, вы остались в аврорате только по одной причине: вас ПОКА некем заменить. Но это ненадолго. Так что, останетесь вы среди нас или нет, будет зависеть исключительно от вашего поведения. Приказы начальства вы больше не обсуждаете, а выполняете. Тем, кто не в курсе, объясняю: авроры — это полиция магического мира, извольте поинтересоваться в мире не-магов, как полицейские относятся к приказам. Так что, господа насмешники, шутки кончились, церемониться с вами больше никто не будет. Если такие дисциплинарные нововведения вас не устраивают, подавайте рапорт — и вперед, в свой мир, за демократией!

Теперь о вашем обучении: название « Курс молодого аврора» говорит само за себя, а на дополнительных занятиях, организованных Отделом Тайн, вы сможете узнать много полезного и интересного о нашем мире — если, конечно, не вылетите из аврората с треском! Испытательный срок для вас — месяц.

Речь мадам Боунс звучала угрожающе. Суровым правилам подчиняться не хотелось, но и возвращаться «в свой мир за демократией» тоже не хотелось. Посовещавшись между собой, авроры решили не торопиться, посетить пару занятий, походить на курсы, а уже потом решать, увольняться или оставаться на службе.

Жизнь сыграла с маглорожденными злую шутку: оказавшись с детства в волшебном мире, они не смогли сохранить связь с обычным миром, так как остались без обычного образования, вследствие чего потеряли шанс найти хорошую работу у маглов. Да и сам мир маглов, в котором они бывали только два месяца в году, с каждым курсом обучения становился для "пришельцев" все более непонятным.

Мысли об увольнении быстро вылетели из голов "пришельцев": настолько их заинтересовало то, что они узнавали на занятиях Отдела Тайн. Невыразимцы подошли к заданию творчески, читая им лекции по предметам, не вызывавших их интереса в Хогвартсе: истории магии, трансфигурации, чарам, прорицаниям, наглядно (с помощью Омута памяти) показывая заклинания из разделов Темной и Светлой магии.

Казалось, они знали ответы пратически на все вопросы, которые им задавали курсанты. А если какой-то вопрос все же вызывал затруднение,на него обязательно давали ответ на следующем занятии.

Выглядели невыразимцы всегда одинаково безлико, представлялись одними и теми же именами, либо Джон, либо Сэм, причем, забываясь, на свои имена откликались не всегда, так что авроры довольно быстро сообразили, что эти имена им не принадлежат.

«Курс молодого аврора», вопреки опасениям курсантов, не вызывал особенных проблем. Хит-визарды, курировавшие авроров по требованию мадам Боунс, обучали сурово, но понапрасну не придирались.

Несколько практических занятий были посвящены определению ядов и запрещенных зелий. Проводил их неприметный человек под чарами сокрытия, и только министр Фадж знал, какие колоссальные усилия пришлось приложить лорду Малфою, чтобы Северус согласился учить курсантов.

Мировоззрение "пришельцев" постепенно менялось. Отношение к ним чистокровных магов — тоже. По мере того, как менялся стиль общения, менялась и обстановка в кабинете, отведенном для занятий, становясь более непринужденной. Со временем на столах, за которыми сидели курсанты, появились симпатичные бутылочки со слвочным пивом (почему-то лишь одной марки), пакетики с карамелью «Кендис», а на чаепитиях, завершавших занятия, — необыкновенно вкусные пирожные и конфеты марки «Йольский сюрприз».

Лишнего о занятиях авроры рассказать не могли, поскольку разговоры не содержали особых секретов.

Лавгуд обязал своих сотрудников присутствовать на деловых чаепитиях, и невыразимцы использовали совместные чаепития с пользой, разъясняя смысл каждого из ритуалов, традиционно проводимых магами несколько раз в год.

Наверное, чай в министерстве какой-то особенный, решили однажды авроры, заметив, что с каждым чаепитием все легче усваиваются новые знания.

Настоящим подарком для заговорщиков стало смиренное обращение "пришельцев" к чистокровным магам с просьбой о посетить какой-нибудь ритуал, чтобы увидеть все своими глазами.

Прикинув, что скоро наступит Йоль, волшебники решили пригласить пришельцев на этот праздник к себе домой, гадая, что из этого выйдет…