Невилл и все, все, все (джен)

Когда Лавгуд, Фадж и лорд Малфой появились в столовой, их удивило поразительное безлюдье: за громадным столом сидели лишь Наина и Петунья. Команда отсутствовала полностью, детей за столом тоже не наблюдалось, так что делиться горячими новостями было бессмысленно: все равно их придется пересказывать еще раз. Слегка разочарованные волшебники присоединились к трапезе.

— Интересно, а где наши Хранители пропадают? И где все остальные? — поинтересовался Лавгуд.

— Том — у Салазара, в Индии, даже ночевать там остается. Он с дедом помогает Батильде составлять новый учебник истории, — ответила Наина, — а детей с собой забрал, чтобы погрелись на солнышке. Вальпурге и Августе без детей стало скучно, они тоже отправились в гости к нагам. Беллатрикс с Нарциссой во Францию за покупками отправились, гардероб обновить, и братцев Лестрейнджей с собой утащили. Кощей с женой, Долоховым и Мальсибером умотали на Лысую гору: местные ведьмы просили о срочной помощи. А сумасшедшие изобретатели, Василиса, Сириус и Вернон (его тоже ухитрились заразить своими идеями), задумали сделать такую ступу, чтоб под водой передвигаться могла, — вот и делают сказку былью! Лишь Петунья не поддалась общей суматохе. Вот и сидим-кукуем с ней на пару. Ну, рассказывайте, как ваш план, не провалился?

-Наоборот, — улыбнулся Лавгуд, — все даже лучше, чем мы ожидали. Подробно доложим, когда все соберутся.

— А почему у Люциуса такой недовольный вид?

— А чем я должен быть доволен?! — изъявил неодобрение Люциус. — Договаривались пустить «Йольский сюрприз» в продажу к празднику Йоля, а в министерстве уже месяц ими лакомятся Хит-визарды, аврорат и Отдел Тайн! Интересно, кто вас ими обеспечивает?!

— Кто обеспечивает, не скажу, — не задумываясь, ответил Фадж. — Ксенофилиус и я клятвенно обещали не выдавать благодетеля. А сердиться тебе не стоит, наоборот, ты должен нас благодарить за бесплатную рекламу! Наши конфеты оценили, народ стремится узнать, в каком магазинчике их можно купить. Так что радуйся…

— Интересно, кто-нибудь помнит, что через неделю наступает Рождество? -проворчала Петунья.

— Не Рождество, а Йоль, — поправил Люциус.

— А на Руси у него какое название? — заинтересовался Фадж.

— На Руси Йоль называется Коляда, или Солнцеворот, — ответила Наина. — Мы, русичи, уверены, что это один и тот же праздник, потому что все ритуалы одинаковы: так же жгут костер, так же в костер кладут полено, так же приносят в жертву животное, так же сжигают старую одежду. Ёлку волшебники сажают около дома, поэтому праздничное дерево не приходится рубить. На Солнцеворот мы украшаем ее настоящими фруктами и сладостями, которые предназначены духам в дар. Все ритуалы проводим ночью, затем следует праздничное застолье, утром достаем спрятанные под елью подарки, а дальше начинается веселое гулянье: песни, пляски, смешные переодевания, катание на лошадях…

— А вот и я! — под кукареканье избушки в столовую ворвался Риддл, в сопровождении детей и женщин. — Всё, бросайте повседневные дела и начинайте подготовку к празднику!

Праздник в Лукоморье удался на славу. Сначала, как положено, чародеи выполнили ритуалы, после ритуалов объедались всевозможными вкусностями вместе с детьми, которые праздновали до тех пор, пока не начали засыпать за столом.

А утром детвора наперегонки побежала разбирать лежащие под елью подарки.

Правда, метлами всех, кто захотел их получить в подарок, одарили ими заранее, в связи с некоторыми их особенностями. Веники для полётных мётел Леший взял с экспериментального дерева, специально выращенного для этой цели. Идея пришла Лешему в голову, когда он увидел, как Драко летaeт на метле, и вспомнил о том, что раньше ведьмы тоже летали на метлах. Почесав зеленую макушку, он вырастил особое дерево, которое шутник Долохов назвал «Ведьмовской ветлой». Это дерево круглый год цвело летающими вениками, из которых Наина создала (с помощью чар) метлы для детей.

Своенравные веники, сорванные с колдовского дерева, заставляли метлу подстраиваться под их настроение: метла капризничала, летала, не разбирая дороги и постоянно ломая прутья, которые, к слову сказать, за ночь восстанавливались сами. Слушаться ни детей, ни взрослых, такие метлы не собирались. Каждую из них пришлось «приручать» — только после этого они начинали подчиняться хозяевам. Но зато такую метлу невозможно было украсть!

Увидев, на каком травмоопасном "чудище" собирается летать любимый племянник и его друзья, Василиса раскритиковала допотопное изделие и собрала техсовет в лице Вернона и Сириуса. После громогласной и продолжительной дискуссии о том, как сделать полет удобным и безопасным, метла была усовершенствована: появились привязные ремни (автомобильные), сиденье (велосипедное), стремена (лошадиные), а чары скрыли все нововведения.

Веников выросло много, метлы сделали в подарок всем желающим, и до самого праздника взрослые волшебники развлекали безмётельных наблюдателей, обуздывая капризное средство передвижения.

И вот, в первый день праздника сорванцы показывали мастер-класс на вымуштрованных метлах. Для начала они решили облететь поляну с избушкой, а потом слетать подальше: полюбоваться на загадочную Ведьмовскую ветлу, находившуюся за территорией Лукоморья.

— Классные метлы, — вопил Гарри, закладывая виражи над избушкой, — жаль, скорость маловата!

— Это я посоветовал Лиссе поставить ограничитель скорости, — заметил Вернон, внимательно следивший с земли за полетом детей, — нечего лихачить! И одних вас никто не отпустит: вон идут ваши сопровождающие…

— Пусть догоняют, — фыркнула Луна, — все равно мы летим медленно, как улитучки.

— Улитучки?! — недоуменно повторил Сириус. — Что это такое?

— Какой ты непонятливый, — включился в обсуждение Драко, — все просто: улитучки — это летучие улитки.

— Земля, прощай! — заорал, потеряв терпение, Дадли, — В добрый путь!

И вся пятерка детей, в сопровождении двух взрослых, рванула вперед.

— В этом месте такое интересное колдунство, — позднее рассказывал родителями Невилл, — вылетели с полянки у Лукоморья, попали в зиму, вернулись назад — опять лето. И дуб зеленеет…

А на зеленеющем дубе, на широкой ветке, на всё Лукоморье слышалось мурлыканье двух котов, которые только что не облизывали праздничный подарок Долохова: гусли-самогуды.

— И где только смог достать такую диковинку?! — удивленно спросила Василиса.

— Вижу, — констатировал Антонин, разглядывая сверхдовольные морды котов и полностью игнорируя заданный ему вопрос, — гусли-самогуды пришлись меховым клубкам по душе. Интересно, а как к моему подарку отнеслась Мышь?

Печальная Мышь сидела на руках у Наины и жалобным басом рассказывала:

— …Оно на столе с краешку лежало, такое красивое, блестящее, золотое! Я его взять в лапки собиралась, нечаянно хвостиком махнула, а яйцо упало и разби-и-и-лось! И теперь осталася я без подарка, без золотого яйца! Жаль, что плакать у мышей не получается, а то бы заплакала!

— Не пойму, почему оно разбилось, — удивилась Вальпурга, прислушавшись к негромкой жалобе Мыши, — я его со стола уронила, подняла, а оно целое и невредимое.

— Не расстраивайся, — Наина, поглаживая серебристую спинку мыши, подала Вальпурге знак помолчать, — хочешь, я тебе взамен гусиное подарю, оно большущее.

— Хоть и большущее, но обыкновенное, — горестно вздохнула Мышь, — а то необыкновенное было… А теперь одни золотые скорлупки валяются… Наверное, это мой хвостик виноват: слишком сильно размахнулся...

— Как знал, что что-нибудь с моим подарком случится, — констатировал Долохов, держа в руках яйцо страуса, — смотри, Мышь, этот подарок тоже для тебя…

Мышь, зачарованно глядя на яйцо, слезла с коленей Наины и шустро затопала к подарку:

— Это мне? — недоверчиво уточнила она, осторожно подходя поближе.

— Тебе, даже не сомневайся, — засмеялся Антонин, — ну, что, яйцо сварим или для красоты оставим?

— Сварим для красоты, — невпопад ответила Мышь, обходя яйцо со всех сторон и пристально его разглядывая.

— Я его зачаровал, чтобы не портилось и не разбилось, так что, если соберешься его съесть — попросишь, и я его расколдую. Только где ты яйцо хранить собираешься, если оно к тебе в норку не поместится?

— Вход сделаю больше, и норку тоже, — счастливо вздохнула Мышь, повернулась спиной к яйцу, изо всех сил подтолкнула его попой, и, когда оно сдвинулось с места, повернулась к нему мордочкой и осторожно подталкивая, покатила его к своей норке, — прям щас и займусь!

— Может, помощь нужна?

— Сама справлюся, — с усилием пропыхтела Мышь, не прекращая своей работы.

— Ну, Антонин! — Наина хотела сказать что-нибудь осуждающее, но не выдержала и рассмеялась вместе с Вальпургой, — представляешь, какого размера она теперь вход в нору сделает, шелапут?! И где только ты это яйцо откопал?

— Если ты про золотое — это обычное яйцо, которое я заколдовал, а страусиное Салазар помог отыскать, из всех тех, что в страусятнике были, самое маленькое выбрали, — лаконично ответил Долохов, который, опасаясь гнева Наины, в этот момент шустро перемещался к выходу из избы.

— Даже не вздумай в Избушонка прятаться, — остановила его Наина, — и можешь отменить бегство, я не сержусь…

А праздник продолжался, с весельем, с фейерверками, с подарками, но больше всех людей впечатлил дар Кощея: на второй день Йоля он запряг своих огнедышащих чудо-коней в сани, и катал до темноты всех желающих. Желающих было хоть отбавляй, но, справиться с чудесными лошадьми не смог никто, кроме хозяина, поэтому пришлось Бессмертному работать кучером одному. Впрочем, он нисколько не пожалел о потраченном времени, видя, сколько радости всем доставил.

В дни праздника даже Избушок не бегал, а ходил медленно и осторожно: его входную дверь украсили венком из омелы, подарком Лешего. Избушку так понравилась украшенная дверь, что он шарахался от людей каждый раз, когда венок пробовали снять. Так и бродил Избенок по двору с венком на двери до тех пор, пока его не уговорили поменять давний венок на разноцветные ленты, символизирующие Имболк, приходившийся на первые числа февраля. Этот праздник совпал с днем рождения Луны Лавгуд: первого февраля девочке исполнилось десять лет.

За Имболком наступила очередь Остары, и в двадцатых числах марта народ опять проводил ритуалы, сжигая в кострах старые вещи, а Избушок сменил разноцветные ленты на венок из весенних цветов, который ему принес в подарок Леший.

За это время Избушок изрядно вырос, и насмешник Мальсибер придумал ему кличку «Избух», которую все подхватили. Избух научился кукарекать, но, в отличие от обычных петухов, кукарекал он только тогда, когда в Лукоморье появлялись чужие люди.

С венком из цветов, сохранившим свою свежесть, Избух ходил до самого Бельтайна, майского праздника, на который приходился день рождения Вальпурги.

Тогда Леший обменял цветочный венок избушонка на рябиновый, и все вместе украсили Майское дерево, провели ритуалы, совместив праздник Бельтайн с днем рождения леди Блэк.

Так незаметно, за праздниками и в перерывах между многочисленными делами, обучением и шалостями детей, подошла долгожданная Лита, на которую было запланировано открытие кафе «У Гарри».

Уже к двадцатому июня все было готово: заранее открылась реконструированная гостиница, было декорировано помещение кафе, расставлены столики на улице (новшество, бессовестно позаимствованное Люциусом в мире маглов), и магазинчик сладостей «От Гарри» ждал первых покупателей.

В витринах кафе и магазинчика были расставлены вазы с пирожными, всевозможным печеньем, кексами, рулетами (все, что могло испортиться, находилось под чарами консервации).

Прямо на полу стояли аккуратные бочонки, в которых лежали фрукты, сделанные из шоколада. Фрукты были покрыты тончайшим слоем глазури (со свойством таять во рту, а не в руках) и выглядели совсем, кaк настоящие.

Главным украшением магазинчика стала громадная — во всю витрину — коробка конфет «Летний сюрприз».

Большая табличка «Сегодня каждому покупателю «Кендис» в подарок!» ждала своего часа. Никто не забывал о главной цели мероприятия: любыми способами привлечь внимание магов к конфетам, способным устранить действие подчиняющих зелий.

А еще в кафе, на стойке магловского дизайна, разместились большие пачки журнала «Современная чародейка», завлекая посетителей красочной обложкой и мерцающей надписью «Подарочный выпуск!».

На обложке журнала красовалось изображение обворожительной ведьмы в модной мантии из последней французской коллекции, помешивающей дымящееся варево в котле. Для образа ведьмы, во избежание любых сплетен, Мальсибер выбрал популярную у маглов актрису французского кино Мишель Мерсье. Серию фильмов об Анжелике, где она сыграла главную роль, недавно открыла для себя женская половина жителей Лукоморья. Идея осенила Мальсибера внезапно, в тот момент, когда он услышал в кинозале Лукоморья деликатные всхлипывания растроганных дам, вошел туда, взглянул на экран, увидел актрису и понял, что нашел свою героиню для обложки журнала. Единственное, что он изменил, был цвет глаз актрисы: художник посчитал, что колдунье больше подойдут не карие, а зеленые глаза. Эскиз обложки он спрятал среди других рисунков, где его случайно обнаружили его друзья, братья Лестрейнджи. Вот так журнал получил обложку, а Петунья — повод съехидничать: маглянка — на обложке журнала для колдунов!

Лучшее звено авроров, присланное министром, во главе с Алланом Сэвиджем уже поджидало лукоморцев в кафе. Авроры расположились за отдельным столом, под бдительным взглядом начальника ожидая, когда к ним присоединятся невыразимцы. Эти подтянутые, вежливые люди резко отличались от хамоватых служак, с которыми Сэвидж когда-то не смог справиться.

В отсутствие и объектов охраны, и посетителей, авроры увлеченно дегустировали холодные закуски и сладости, предложенные щедрым Люциусом, вполголоса обсуждая Гарри Поттера, которого могли попытаться похитить, о чем министр предупредил их заранее.

А Сэвидж перебирал в памяти детали последнего совещания единомышленников:

— Совместная работа последних месяцев сплотила нас и сделала верными товарищами, — задушевные слова Фаджа слегка смутили Боунс и Сэвиджа, больше привыкших к тому, что их ругают. А министр, сделав им комплимент, вернулся к обсуждаемой теме— поэтому должен пояснить, что мы не просто так решили открыть в Хогсмиде семейное кафе «У Гарри». Вероятнее всего, вы не в курсе, что в бывший трактир «Кабанья голова» можно попасть из Хогвартса, куда этом году ОБЯЗАН поступить Гарри Поттер, наш национальный герой, которого уже год безуспешно разыскивает его «опекун» Дамблдор. Альбус распустил среди волшебников слухи о своем опекунстве сразу после смерти Поттеров, но вы уже ознакомлены с завещанием Лили Поттер, в котором указаны настоящие опекуны Гарри. Так вот, это завещание передала гоблинам по просьбе Лили Алиса Лонгботтом. Сама Лили к гоблинам не попала: так хорошо ее «охраняли». Она лишь смогла украдкой составить завещание, в котором доверила опеку над сыном семье Лонгботтом, поскольку Алиса — его крестная мать.

— Подожди, Корнелиус! Лонгботтомы! Какие из них опекуны! — перебила его мадам Боунс. — Все знают, что Алису и Фрэнка свели с ума Лестрейнджи, и они много лет провели в больнице, в невменяемом состоянии, пока их не похитили последователи Волдеморта…

— Амелия, ну что ты в самом деле! — рассердился Фадж. — Зачем Лонгботтомы вдруг понадобились пожирателям?! Да и какие пожиратели, если тебе уже известно, что почти все преступления, приписываемые пожирателям, совершали маги, служившие тогда в аврорате?! Фрэнк и Алиса были под старинным заклятьем «Морок», и это заклятье наложили не Лестрейнджи, а Каркаров, который за это получил от главы Визенгамота освобождение. Лонгботтомы получили проклятье сразу после того, как Алиса обвинила «Светлого волшебника» в убийстве Поттеров и обнародовала то, что она крестная мать Гарри. Августу, когда она пыталась забрать малыша, опоили Разрыв-травой, после чего она много лет не жила, а существовала.

Все они давно вылечены, а Фрэнк и Алиса уже год снова работают в Отделе Тайн.

Сириус Блэк, еще один крестный мальчика, который мог забрать его к себе и воспитывать как сына, вдруг оказался в Азкабане, и Гарри подбросили сестре Лили, магле, которая воспитывает мальчика как своего сына.

— Как — магле?! — ахнула Амелия. — А магические выбросы?! Как магла с ними справлялась?!

— Об этом позже, — ответил Фадж.

— Сириуса я помню, он работал у нас, в подразделении Хит-визардов, — с сожалением вздохнула мадам Боунс, — вот чьей судьбе не позавидуешь: без доказательства вины попал в Азкабан, а затем сгорел заживо с пожирателями вместе… Корнелиус, а ведь ты при этом присутствовал…

— Сириуса осудили не при мне, а при предыдущем министре. Так что виноватым я себя не чувствую. А при пожаре я действительно присутствовал, — подтвердил министр и улыбнулся, вспомнив, как дурачил охранников Азкабана. — И что?

— После того, как я заметила, сколь хорошо тебе удается роль глупца, — медленно роняя слова, процедила ведьма, заметив неуместную улыбку министра, — у меня появились смутные сомнения. А не ты ли вызвал тот пожар?! Насколько я знаю, в ту ночь тебе зачем-то приспичило отправиться в Азкабан, где на твоих глазах все и произошло. Кстати, а что там произошло на самом деле? И погиб ли хоть один человек в том пожаре, очень напоминающим Дьявольский огонь, который ты так мастерски умеешь вызывать?

— Амелия, что за странные подозрения?! Мое посещение Азкабана было связано с тем, что заключенный Блэк срочно хотел составить завещание… не мог же я отказать в такой просьбе последнему представителю древнего рода…

— И как часто министры являются в Азкабан по просьбе находящихся в заключении представителей древних родов?! Треть узников тюрьмы являются чистокровными магами, — разозлилась Амелия, — и ни разу их прошения о чем-либо не брались во вниманиe. Hа правах старого друга, Корнелиус, я скажу прямо, что о тебе думаю: ты специально вводишь меня в заблуждение!

— Так я и знал, Корни, что Амелия, в конце концов, догадается! — Лавгуд «проявился», сняв шапку-невидимку.

— Мистер Лавгуд, а вы каким образом оказались в кабинете министра? — возмутилась окончательно вышедшая из себя ведьма. — Переместились прямо из Врундляндии, где ищете бредовые липучки?!

— Очень полезные зверьки, вы не находите? — сказал Лавгуд, ехидно глядя на доведенную до белого каления мадам Боунс.

Сэвидж, молча слушавший столь эмоциональную перепалку, подавился смешком.

— Шутки в сторону, — приняв привычный облик начальника ОТ, Лавгуд сменил тон. — Я наложу на вас «Печать молчания», без него продолжать разговор не имеет смысла. Если вы возражаете, вас ждет Обливиате Партис, чтобы стереть самые последние воспоминания, но мне бы не хотелось этого делать. Непреложный обет — слишком строгая мера в отличие от заклинания «Печать молчания», которое не даст раскрыть непосвященным сведения, находящиеся под запретом.

— Обливиате Партис?! Вы хотите выдрать из нашей памяти с корнем кусок воспоминаний и наградить обмороками и странной забывчивостью?! Вы что, сошли с ума? — возмущенно вскинулась Боунс и остановилась на полуслове, заметив два насмешливых взгляда. — Издеваетесь, плуты! И зачем было угрожать, если знали, что соглашусь на ваши условия хотя бы из любопытства!

— Аллан? — маги перевели взгляды на Сэвиджа.

— Конечно, я согласен, — подтвердил Аллан. — Всегда мечтал узнать в стенах министерства что-нибудь такое страшно секретное!

— Все началось много лет назад, с того момента, когда Том Марволо Риддл имел неосторожность передать Дамблдору часть своих полномочий, отправляясь на обучение в Россию...

И дальше Лавгуд скупыми словами изложил всю цепочку событий. Среди них была и пропажа Кристалла Хранителя, и использование Дамблдором хроноворота, и последствия его использования, и создание Волдеморта…

— Да, наделал наш Хранитель ошибок, — не выдержав, перебил Сэвидж, — вот на хрена было оставлять Кристалл в Отделе Тайн?! Хорошо хоть, что Дамблдор не смог его использовать, а то еще не такого бы натворил! И Отдел Тайн хорош, допустил кражу!

— Все хороши, — остановила его Амелия, — вспомни, что у нас в аврорате творилось! А засилье маглокровок в министерстве?! А слепое исполнение приказов Дамблдора "пришельцами"?! И никому за столько лет не пришло в голову проверить, ПОЧЕМУ все так слепо доверяют директору.

А Том Марволо был слишком молод, чтобы обнаружить обман столь прожженного интригана. Похоже, Дамблдор не соизволил выяснить, что Хранителем ему не быть: Магия выбирает их по своим, одной ей понятным законам, а мы смиренно принимаем ее выбор…

— У меня вопрос, — перебил ее Аллан, — что Дамблдор замышляет в отношении Гарри Поттера?

— Дамблдор изобрел ритуал, который нацелен на откачку магии у волшебников, в том числе у детей. Этот ритуал через метку вытягивал магию из последователей Волдеморта, тем самым делая гомункулуса сильнее.

Гарри — очередная жертва, только в этот раз его магия понадобилась Дамблдору для себя: еще бы, магия внука Бессмертного! К тому же, род Поттеров богат, и Альбус уже пытался добиться доступа к сейфам мальчика, представляясь опекуном. Если бы не завещание Лили, они бы уже опустели…

— Тогда зачем подвергать мальчишку, да и других детей, опасности, отправляя их в Хогвартс? — возмутился Сэвидж.

— Джеймс Поттер заключил договор со школой, поэтому у Гарри нет выбора: или обучение в Хогвартсе, или потеря магии. Для детей из семей, причисленных к пожирателям смерти, неявка на обучение в Хогвартс грозит родителям заключением в Азкабан — этот закон Дамблдор смог протащить через Визенгамот еще десять лет назад. А маглорожденные неразрывно связаны с Хогвартсом, поскольку их родители, заключая договор со школой, не понимают, на что соглашаются: в документе не указано, что ребенок не может покинуть школу до завершения образования, и что во время обучения директор школы становится официальным опекуном всех учащихся…

— Целая школа заложников, — ужаснулась Амелия, — бесправных детей, чьими жизнями директор может распоряжаться в свое удовольствие! Hельзя бездействовать, надо что-то предпринимать…

— Мы не можем действовать, пока не узнаем, что задумал Дамблдор, — объяснил Фадж, — люди Смита, и не только они, бьются над этой загадкой почти год…

— А народ по-прежнему будет молиться на образ Светлого мага? — перебил его Сэвидж. — Я считаю, наоборот, надо выводить его на чистую воду — может быть, хоть таким образом мы сможем понять, какую кашу он заваривает…

— И, к сожалению, нет ни одного шанса освободить Гарри Поттера и Драко Малфоя от учебы в Хогвартсе, — добавил Лавгуд, — поэтому, как только они окажутся в школе, мы наладим постоянное дежурство невыразимцев и авроров в кафе. Оттуда они смогут, в случае необходимости, перемещаться прямо в школу, через Выручай-комнату.

— На территорию Хогвартса без допуска директора проникнуть невозможно, — запротестовал Сэвидж.

— Думаю, никто не сомневается, что самый сильный колдун в мире — это Кощей, — заметил Лавгуд, — как только дети окажутся в школе и разыщут Выручай-комнату, у них появятся координаты аппарации, которые они передадут Кощею, а он сделает портключи. А пока Дамблдор будет реализовать хитрый план, который мы назвали «охота на Гарри», и если все получится как задумано, мы сможем кое-что поведать об его опекунстве через прессу…

— Кстати, мы вам рассказали только малую часть всего происходившего, — уточнил министр, — остальное увидите в Отделе Тайн: невыразимцы собрали самое значимое и сделали так называемый фильм. Вы сможете увидеть множество фактов своими глазами и сделать выводы самостоятельно…