Если бы герои Поттерианы... (джен)

Зазвучал чисто и громко медный гонг, Гарри и Северус, облаченные в лесные плащи, те самые, которые они надевали на Литу, медленно пошли по проходу к центру поляны. Кентавры стояли с двух сторон в полном боевом парадном облачении: толстые кожаные ремни, украшенным металлическими бляшками и заклепками перехватывали мощные торсы, на поясах висели тяжелые короткие мечи, за плечами огромные луки и колчаны, полные стрел. На правой руке — круглые щиты, украшенные золотом и серебром с изображениями голов Зевса-Громовержца и мудрой Афины. В левой — длинные копья. Обмундирование и оружие бережно передавались из поколения в поколение и потому так хорошо сохранились спустя столько веков.

Гарри только косился направо и налево — открыто глазеть на воителей было, по меньшей мере, некультурно. Но выглядели кентавры внушительно, грозно и величественно. Неудивительно, что маги предпочитали не соваться в Лес просто так — стрелы и копья разили без промаха, да и копыта с кулаками при желании могли служить страшным оружием. Все вместе полулюди-полукони составляли немалую силу, способную переломить ход любого сражения. К сожалению, маги относились к ним с недоверием и легким презрением, как к животным, и кентавры это прекрасно чувствовали, так что на в контакт не шли, предпочитая держаться особняком. Никому не понравится, когда тебя презрительно обзывают метисом или грязным полукровкой.

Огромный гнедой кентавр без боевого облачения, в накидке из алого шелка, с длинными седыми волосами и таким же хвостом, который представился Агрием, жестом пригласил их пройти на середину круглой поляны. Неподалеку стояли Кеттлберн и семейство Малфоев, одетые достаточно скромно и неприметно и внимательно наблюдавшие за происходящим. Даже Люциус охотно обрядился в темно-серую шерстяную мантию, впрочем, ему любая одежда шла, и он это прекрасно знал. Также присутствовали несколько взрослых единорогов и парочка жеребят со шкурой золотистого цвета неописуемой красоты — Гарри даже рот разинул от исходящего от малышей теплого сияния. Крохотные копытца и маленький рог тоже были золотого цвета, а сами единорожики до того хорошенькие, что хотелось их няшкать и каваиться. (Да, я знаю, знаю, ну и что? Это же все-таки юмор ))).

— Приветствуем представителей человеческого рода и всех собравшихся здесь! Перед нами человеческий ребенок, которого, без сомнения, знают все в магической Британии. Он на самом деле герой, заслуживший свой титул Победителя Темного Лорда. И, как мы все могли заметить — очень доброе, уважительное и культурное дитя, совершенно чуждое надменности и высокомерия, присущего большинству волшебников! — кентавр говорил, совершенно не стесняясь людей и даже не подумав о том, что может кого-то оскорбить. Ему было все равно, поскольку он считал почти всех волшебников именно такими.

— Гарри Поттер, как мне поведал наш друг, проводник и посредник в мире магов Оливер Кеттлберн, нуждается в возможной будущей защите, и посему Совет решил провести процедуру принятия в племя, а потом усыновления по нашим древним обычаям. Таким образом, сегодня численность общины станет больше на двоих кентавров. Да начнется обряд! — И старейшина три раза подул в большую, причудливо закрученную белую морскую раковину, объявляя начало церемонии.

Как только трубные звуки затихли, Гарри и Снейп по знаку Агрия подошли к двум семейным парам — Гарри к тем, что помоложе, а Снейп — к пожилым. Обоим подали серебряные кубки с молоком единорогов и медом — их нужно было осушить до дна.

Северус выпил без возражений, так как прекрасно знал, что единорожье молоко подобно легендарному нектару, который употребляли олимпийские боги. Разумеется, омоложения или спасения от смерти, как кровь единорогов, оно не давало, но сильное тонизирующее и оздоравливающее действие на организм оказывало в течение целого года.

Потом кентавры повязали им на правые руки изготовленные из собственных волос ремешки, которые следовало носить постоянно — теперь Снейп и Поттер формально считались их детьми. Гарри благоговейно погладил свой браслет-фенечку — широкий, блестящий и черный, он был сплетен в эльфийскую косу и очень ему понравился. У Снейпа браслетик оказался темно-коричневым, с белыми полосками, в масть приемных родителей. Затем они повернулись к собравшимся и поклялись уважать и любить свои семьи, заботиться и оберегать их.

Браслеты засветились ослепительным белым светом и стали цельными, свидетельствуя об искренности клятв. Кентавры радостно застучали копьями о щиты: усыновление и принятие в стадо состоялось по всем правилам — чужаки подтвердили свои честные намерения.

— А теперь... Кентавр Снейп желает усыновить жеребенка Гарри Поттера! — торжественно объявил Агрий. — Совет не против и позволяет провести ритуал!

Тут уже Снейпу пришлось поить радостного Поттера протянутым ему Агрием молоком. Но он только порадовался тому, что мелкий тощий недоросль получил вторую порцию живительного напитка. Правда, хотелось бы и Драко уделить немного, но... ничего не поделаешь, у того родители уже были.

И свои волосы пришлось сыну отдать — отчекрыжить несколько скользких тяжелых прядей и магией сплести браслет. Поттер, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, с таким воодушевлением торопливо сунул ему свою руку, что все вокруг добродушно засмеялись. Магия засвидетельствовала усыновление, и кентавры на поляне восторженно взвыли и затопотали копытами, бряцая амуницией и гремя щитами и мечами. Нимфочки восторженно хихикали и прыгали как дети. Семейство Малфоев сдержанно, но сердечно похлопало.

Гарри, радостный и умиленный, даже удостоился чести покататься на паре молодых кентавров-подростков, пока на полянке накрывали праздничные столы, как на Литу.

Разумеется, веселье затянулось до позднего вечера, к кентаврам, нимфам и людям присоединились подтянувшиеся лесные обитатели: лепреконы-эмигранты, лечурки, даже приползла парочка дородных и степенных акромантулов, живших по соседству, явились разнаряженные гномы и небольшая делегация от гоблинов, которые должны были проводить церемонию усыновления следующими. Налетели пикси, лесные эльфы и феечки — веселье началось!

А еще кентавры устроили прикольный фейерверк. Они прикрепляли к концам стрел кулечки из листьев и выпускали высоко в небо, где они распадались и высвобождали сотни загорающихся в темноте разноцветных светлячков. Гарри с Драко только охали и ахали, наблюдая за шикарными салютами в их честь. Драко восторженно заметил, что ему такой естественный натуральный фейерверк нравится даже больше, чем пафосные салюты мистера Фойерверкуса. Те слишком уж напыщенные и многоцветные. А Гарри мудро заметил, что все гениальное — просто.

На поляне под аккомпанемент флейт, кифар и форминг выплясывали кентавры и нимфы. Люциус, подхватив под ручку Нарциссу, присоединился к веселью — танцевать он очень любил.

Даже Снейпа пригласила какая-то бойкая белокурая полуголая нимфа, и тому пришлось встать, а то бы дева обиделась. Гарри видел, как отец слегка покраснел и смутился от вида нимфовых прелестей, и тихо хихикнул.

Зато потом он заинтересованно наблюдал за чинно двигавшимся в такт музыке отцом. Снейп, в отличие от Люциуса, не позволял себе фривольностей в танцах и вел даму в некоем подобии лесного менуэта, характеризуя этим важность и торжественность момента. Почаще бы так веселиться, а то он все время такой серьезный и задумчивый... А вот гляди-ка, рядом с красивой девушкой и порозовел, и глаза заблестели, и вообще... Он, оказывается, совсем еще молодой и симпатичный. В голове у Гарри опять закопошились коварные планы, теперь уже матримониальной направленности. Отец — это хорошо и здорово, но... как оказалось, получив что-то очень желанное, человек, как правило, на достигнутом не останавливается и наглеет вконец, то бишь начинает желать еще больше благ для себя.

Решив, что он попозже хорошенько выспросит у тети Нарси о вкусах отца в отношении женщин, Гарри продолжил веселиться с остальными, тем более, что ему еще подарили детский лук, которые вручались всем молодым кентаврикам. И он отправился с кентавроподростками и Драко есть конфеты и пирожные, преподнесенные четой Малфоев.

В конце вечера Снейп учтиво попросил разрешения посетить на днях общину кентавров по неотложному делу, на что ему ответили, что он может приходить к своим приемным родителям в любое время суток. Северус был полон решимости как можно быстрее начать свое дело, чтобы порадовать Гарри, разумеется.

Слегка пьяненького Люца, крепко пожавшего руки всем представителям кентаврового рода, переместили домой его эльфы, остальные, дружески попрощавшись и поблагодарив за теплый прием, перенеслись самостоятельно.

На следующий день довольные вчерашним днем наблюдатели отправились в Гринготтс.

Гарри с Драко гадали, каким примерно будет ритуал усыновления у гоблинов, приводя вслух самые нелепые и даже кровожадные версии. Даже взрослые и то задумывались невольно, так как популяция гоблинов были таким же закрытым анклавом, как и у лесных созданий.

Делегация в парчовых одеждах, усыпанных драгоценными камнями, встретила и проводила их к совсем другого вида вагонетке: закрытой, просторной и обитой внутри травянисто-зеленым бархатом, с мягкими широкими сиденьями и очень симпатичным фонариком на потолке. Двигалась она совершенно бесшумно, и видимо была снабжена прекрасными амортизаторами, потому что добрались гости до места назначения со всем возможным комфортом и совершенно без тряски и резких поворотов. Люциус, вынужденный по делам часто наведываться к своим сейфам, укоризненно покачал головой — все-таки гоблины, что ни говори, были изрядными троллями, раз так издевались над своими клиентами-волшебниками.

Азерот и прочие сидели с радостными сияющими физиономиями — приятно осознавать, что ты платишь и даешь сдачи такой же чистой звонкой монетой.

Спускались достаточно долго, наверное, на несколько километров вглубь земли. Гарри даже забеспокоился слегка — куда их везут.

Оказалось, что в самое сердце гоблинского мира — в большую пещеру, в которой находился огромный, абсолютно черный камень. Азерот представил это место как пункт переписи всех гоблинов Британии. И правда, почти вся поверхность была испещрена выбитыми гоблинскими именами, которые светились мягким желтым светом.

— Не ждите привычных ритуалов и зрелищ, — хитро улыбнувшись сказал Азерот. — У нас, гоблинов, на публику все шикарно и изощренно, имидж, понимаете, такой... Внутри общины мы предпочитаем простоту и изящество. — Он помахал корявой рукой с отполированными когтями.

Крюкохват притащил золотой футляр, в котором оказались зубило и резец с алмазными напылениями.

— Так вот, не будет никаких пылающих и сгорающих в воздухе пергаментных свитков, всяких там кровяных детекторов магии установления родства до сотого-пятисотого колена и прочей пафосной ерунды, — торжественно провозгласил Азерот. — У нас имеется гоблинский Камень, который сам фиксирует родственные связи. Поэтому мистер Снейп должен будет собственноручно выбить на нем свои имя и фамилию, а также данные будущего сына. Как только соответствующие надписи будут сделаны, вы моментально станете полноправными гражданами гоблинского общества и сыном и отцом тоже.

Гарри подумал, что это, конечно, просто и эффектно, но вроде его отец не каменщик и не скульптор — справится ли? Причем делать-то это надо самому, без магии...

Северус, разглядывая светящиеся надписи, лишь хмыкнул. Камень? Да ничего страшного, в общем-то, он столько драконьих когтей размолол в ступке, столько раздробил лунных слез, по свойствам похожим на натуральные алмазы, что попробовать выбить острым зубилом надпись не составит титанического труда. А глазомер у него неплохой, постарается написать их фамилии красиво!

Следующие полчаса в пещере слышалось только пыхтение новоявленного отца, стук молотка по зубилу и вначале чертыхание и сдавленные проклятия, когда тот попадал по пальцу. Но потом Снейп приноровился и даже вошел во вкус, украшая заглавные буквы своего имени затейливыми завитушками. Имя Гарри удостоилось миленькой улыбающейся рожицы на букве «О», и на этом запыхавшийся, но довольный своим творчеством Северус отошел от черного камня, на котором красовались рядышком их имена.

Азерот одобрительно кивнул и подошел поближе, прикасаясь пальцем к выбитым именам. Магия потекла с его рук, заставляя надписи светиться таким же теплым неярким светом, что и остальные многочисленные имена.

— Поздравляю вас, мистер Снейп и мистер Поттер! Теперь вы принадлежите к гоблинскому роду и являетесь родственниками. А я буду вашим свидетелем и проводником в нашем мире.

— Это самый прекрасный и лаконичный ритуал из всех, что я видел! — заявил внезапно Люциус. — Физический труд для своей семьи... он так облагораживает и объединяет! — растроганно закончил он.

— О, я совершенно поддерживаю вас, мистер Малфой, — поддержал его Крюкохват. — Для того, чтобы чего-то серьезного добиться, недостаточно махать палочкой, да-да, тут нужны упорство и труд! Я помню, раньше в Древней Корее были такие мастера, что из огромной каменной глыбы вытачивали крохотную изящную иголочку, постепенно отсекая лишнее! Вот доказательство огромного терпения и мастерства!

— Это хорошо, но такого рода творчеством могут заниматься только те, у кого куча свободного времени, — пробурчал вспотевший от физического труда Северус, вытирая лоб и руки поданным Гарри свежим платком.

— Совершенно с вами согласен, Северус, что не отменяет их упорства в достижении заданной цели. А еще им просто нужен был строительный щебень, как-то так, — ухмыльнулся Азерот.

По окончании церемонии Снейпу выдали небольшую обсидиановую табличку, на которой было так же высечено подтверждение того, что отец и сын Снейпы теперь являются гоблинами, которую профессор бережно опустил в карман мантии.

Осталось лишь наведаться к гномам — защиты трех народов было достаточно от возможных поползновений директора, как подсказал профессор Кеттлберн.

Гномы вообще ничем не заморачивались, а просто сказали, что они и так им родные и близкие, и любая министерская проверка это подтвердит — имена Северуса и Гарри были занесены в гномьи летописи уже давно и окончательно — с первой встречи. Они и раньше так делали: стоило им принять в своем доме человека, как тот становился им родным, да та же магла Белоснежка, к примеру. Ведь была им как сестра или дочь, кому как по возрасту, а всего-то забрела в их дом и уснула там!

Учитывая тот факт, что гномы крайне редко показывались людям на глаза, а тем более принимали их как своих, это было оправданно. Да и скромные маленькие трудяги не любили всяких придумок и выворотов с канцелярщиной, считая это пустой тратой времени и сил.

— Вот это я понимаю! — воскликнул радостный Люц. — У нас бы так быстро дела делались — цены не было бы чиновникам! А то мало того, что сдерут три шкуры на пергамент, так еще и кормят завтраками, строя из себя чрезвычайно занятых людей. Знали бы вы, как это порой бесит! — пожаловался он сочувствующим ему Снейпу и Гарри. Драко с матерью на его нытье не обратили внимания, так как слышали это уже тысячу раз.

— Вот поэтому я и решил, что не стану обращаться в Министерство, — поморщился Северус. — Буду действовать как кентавр и гоблин, благо гражданство имеется теперь.

— О, правильно ли я тебя понимаю? — пошевелил бровями Люциус. — Ты решил уйти с директорских хлебов в вольное плавание?

— Я пока что все обдумываю, но, в общем и целом — да, — сознался Снейп.

— Готов выступить бесплатным консультантом по финансовым вопросам! — вызвался Малфой. — Обращайся в любое время.