Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Себ вышел из душа, пригладил влажные волосы и с удовольствием растянулся на кровати.

Безопасным местом оказался пустой отель. Ни хозяев, ни администратора на ресепшене, но всё чистое и убранное, никакого запустения. Отель располагался в портовом городке Лорьяне, почти на выезде на магистраль. Но можно было не бояться, что их потревожат какие-нибудь неожиданные туристы: на окнах и дверях было на двух языках написано: «Закрыто».

Дело было сделано.

Чемоданчик из сейфа у них забрали на полпути. Сначала Роуз пришла предупреждающая смс-ка, а потом из-за поворота выехал розовый трёхдверный «Фиат», поморгал. Роуз сбросила скорость, опустила стекло. Из «Фиата» высунулся загорелый парень в бейсболке с логотипом пиццерии и спросил про приз. Роуз передала чемоданчик, «Фиат» резко оттормозился и поехал в обратную сторону — и следующее сообщение от Джима подтвердило, что курьер забрал посылку.

Роуз после этого расслабленно откинула голову назад, прибавила скорость и сказала довольно:

— Дело сделано, парни. Алекс, что там у нас?

— Всё до цента, — спустя полминуты сообщил Алекс, и от напряжения, витавшего в салоне, не осталось и следа.

Уже к концу поездки Себ тоже получил сообщение от Джима с загадочным текстом: «Твой билет ждёт в номере, детка. Если, конечно, ты захочешь улететь».

Как именно Джим угадал, в каком номере оставлять билет, тоже было неясно, тем более, что выбирал Себ наобум. Но именно в том, который он выбрал, на тумбочке лежал белый конверт с билетом до Лондона на имя Кристофера Скотта.

Себ просто убрал билет в карман куртки, к паспорту, даже не слишком сильно удивившись.

За время операции он не устал — просто не успел. Но адреналин приятно гулял в крови, бодрил и поднимал настроение.

Устроившись поудобнее, Себ потянулся было за пультом, чтобы включить телевизор и найти какую-нибудь ненапряжный фильм, как дверь открылась.

В комнату вошла Роуз — тоже только что из душа: светлые волосы потемнели от воды, на футболке проступали влажные пятна. Себ сел и спустил ноги с кровати. Хотел спросить, что случилось, но не успел. Она улыбнулась и сказала:

— Ты отлично сработал сегодня, Мордашка.

— Эй, мы уже не на задании, — он тоже улыбнулся, — можешь звать меня по имени.

— Не хочу. Оно всё равно ненастоящее.

— С чего ты взяла?

Себ нахмурился, а Роуз пожала плечами:

— Это очевидно. И раз настоящее ты мне всё равно не скажешь, я продолжу звать тебя Мордашкой.

Чёрт его знает, почему она решила, что это очевидно. Себ неопределённо пожал плечами.

— И ты правда был хорош, — продолжила Роуз, прислонившись плечом к двери. — Три выстрела — три трупа на дистанции от восьмисот метров до километра с лишним. Из незнакомого оружия.

Он снова пожал плечами, ощущая некоторую неловкость. В конце концов, ему платили как раз за то, что он хорошо стреляет. В этом не было ничего удивительного. Так что он в ответ заметил:

— Вы четверо тоже были на высоте. Красивая и чистая работа.

— Не любишь комплименты? — она наморщила нос.

— Не особо.

Роуз замолчала, сложила руки на груди. Себ продолжал сидеть, пытаясь угадать, зачем на самом деле она пришла. Явно не для того, чтобы его похвалить. Во всяком случае, не только для этого.

Разглядывая его, она явно принимала какое-то решение. Кивнула сама себе, подошла и села на кровать рядом. Сложила руки на коленях, как школьница. Побарабанила пальцами.

Молчание было неловким, и, чтобы слегка разбавить его, Себ спросил:

— Вы давно вместе? С отрядом?

— По-разному, — с некоторым облегчением ответила Роуз, — Алекса я знаю чертовски долго, но присоединился он к нам только два года назад. Айджей со мной с самого начала. Габриэль самый новенький. Заменил нашего погибшего товарища.

— А со стороны не скажешь. Вы явно очень близки.

— У нас ни у кого нет семей, друзей… Знаешь, это сближает.

— Представляю, — пробормотал Себ.

На самом деле — представлял. Насмотрелся на таких в «МорВордл». В армии всё было иначе. Там, конечно, тоже встречались такие, которых никто не ждал и которые не знали толком, что делать с отпусками, но куда меньше. И с большинством вполне можно было вечером поболтать о том, как круто будет вернуться в Британию, что приготовит жена на праздничный ужин и какую картинку вчера нарисовал ребёнок.

— Мне кажется, это не твой случай, — продолжила она.

— Почему?

— Ты из хороших парней, Мордашка. Не удивлюсь, если где-то дома тебя дожидается пара очень славных мальчишек лет семи или восьми.

Если бы она сказала про дочь, Себ, пожалуй, позорно сбежал бы. Потому что читать его мысли было прерогативой Джима. Обнаружить, что это делает наёмница, которая знает его второй день, было бы неприятно.

Рассмеявшись, он покачал головой и сказал:

— Нет.

— Не дожидаются или не мальчишки? Или не семи лет?

— Просто нет.

— Я не пытаюсь разрушить твоё инкогнито, не бойся.

Выдохнув, Роуз откинулась на спину и потянулась на кровати. Прикрыла глаза. Себ чуть отодвинулся и потёр переносицу.

На самом деле, он был почти уверен, что Роуз пришла, чтобы предложить ему место в отряде. Это было бы несколько поспешно, но вполне логично, особенно если учесть, что она не знает даже его реального имени, его номера телефона, и уже к вечеру они разъедутся по своим делам и вряд ли смогут встретиться снова. Так что если парни считают, что он им подходит, сейчас как раз то время, когда можно сделать такое предложение.

Но Роуз не спешила говорить о делах.

Она весьма комфортно устроилась на постели и выглядела крайне расслабленно, но без манерности или заигрываний. Как если бы он был одним из её ребят.

Себ толком не знал, о чём говорить, но наугад попробовал найти тему и спросил:

— Как попала в армию?

— Я и не попадала, — она открыла глаза, — никогда не служила в армии. Но могла бы стать спецагентом.

— Неужели провалила зачёт? — фыркнул Себ и осёкся, потому что лицо у Роуз сделалось серьёзным. — Извини.

Чуть помолчав, она вдруг звонко расхохоталась:

— Повёлся!

— Это не смешно!

— Ещё как. Видел бы ты своё лицо, Мордашка. Я лучше спрошу, как ты попал в армию. И главное — как ты из неё ушёл? Ты ведь… — она приподнялась на локте, — явно из хороших парней.

«Ты из их числа. Из ангелов», — как-то сказал ему Джим. Сговорились они, что ли? Хрен там.

— Не особо, — ответил он ровно. — Как видишь.

— Давай, — проговорила она тихо, — расскажи, что тогда пошло не так?

— Когда?

— Понятия не имею. В тот момент, о котором ты задумался.

Вместо того, чтобы сказать, что он ни о чём таком не думал, Себ признался:

— Не могу. Я подписал бумаги и…

— Ничего не нарушаешь. Я не знаю твоего имени. Ты не назовёшь мне ни места, ни времени, ни других имён. Знаешь, это как эффект попутчика. Мы к вечеру разъедемся, не думаю, что ещё пересечёмся. Эти Мориарти вряд ли станут дважды нанимать одних и тех же фрилансеров. Ты завтра уже будешь под крылышком у своего босса с дерьмовым чувством юмора.

— Я не особо хочу исповедоваться, — ответил он.

Роуз сделала неопределённый жест, как бы говоря, что не настаивает, но смотрела пристально. У неё были голубые глаза и пронзительный твёрдый взгляд, чем-то напоминающий взгляд Джоан. И наверное, именно это заставило Себа произнести:

— Всё так пошло. Ни о чём не жалею.

— Я же говорю… Ты из хороших парней. Могу спорить, что ты спасал кого-то.

Себ поморщился и в шутку заслонился ладонью от её взгляда.

— Эй, ненавижу, когда кто-то читает мои мысли!

— Прости, но они написаны у тебя на лице.

— Да, мне говорили.

Он отвёл глаза в сторону и сказал:

— Да, спасал. Нарушив прямой приказ.

— Не спас?

Да как сказать. У него не было ответа на этот вопрос. Тех конкретных пятерых парней — спас, конечно. Про остальных думать не хотелось.

Мотнув головой, он выбросил из неё эти воспоминания, снова посмотрел на Роуз — и едва успел втянуть носом воздух, когда она порывисто обхватила его за шею и притянула к себе. Сухие горячие губы прижались к его губам.

Неуместное и неприятное возбуждение прокатилось по всему телу, и Себ тут же отшатнулся.

Роуз выдохнула, запрокинула голову.

Он резко прикусил щёку изнутри. На недавнем адреналине ощущения были острыми и очень несвоевременными.

— Прости, — пробормотал он, — плохая идея.

Роуз подняла брови:

— Только не говори, что ты по мальчикам.

— Нет… — он задержал дыхание, чтобы напряжение немного спало.

— Тогда почему бы и нет? Мы скоро разъедемся, нам обоим после этого утра не помешает расслабиться…

Впрочем, она не делала никаких попыток возобновить напор, просто уговаривала и ждала.

Себ облизнул губы.

— У меня есть девушка. Любимая женщина.

Роуз выдохнула и спросила совсем тихо:

— Какая она?

— Зачем тебе?

— Интересно… — она отвернулась и посмотрела в окно, — маленькая стройная красотка, да? С длинными тёмными волосами. Шикарно готовит…

Себ нервно хмыкнул, чуть отодвинулся подальше и сказал:

— Вообще-то ты точно описала мою бывшую жену. Один в один. Моя… — он чуть было не сказал: «Моя Джоан», — но вовремя прикусил язык, — она другая. Высокая, почти с меня. Стрижётся коротко. Волосы и правда тёмные. Но она не умеет готовить.

Роуз снова перевела на него взгляд, но теперь смотрела со странным выражением, как будто только что заметила.

— И она знает, чем ты тут занимаешься?

Это было странно и не вовремя, но Себу вспомнилось, как они с Джоан говорили об Эмили. О том, что она никогда толком ничего не знала и не хотела знать о войне. Будь он до сих пор в армии, Джоан могла бы знать о каждой его операции.

— Нет. Она как раз из хороших.

Роуз повела плечами, слегка ссутулилась.

— Прости за это, Мордашка. Я же не знала. Мои парни, знаешь ли, классные, но составляют нехилую помеху для личной жизни, — она слегка принуждённо рассмеялась, и Себ подхватил этот смех. Спросил:

— А если с кем-то из…

— Фу, — тут же скривилась Роуз, — это хуже инцеста.

— Да, пожалуй.

Она слезла с кровати, одёрнула футболку. Себ тоже встал. Ему было слегка неловко смотреть на неё. И стыдно перед Джоан — заочно.

Да, ничего не было, ничего и не могло быть. Но желание возникло. Острое. Красотка в самолёте, которая томно поглядывала на него, вызвала только раздражение, а Роуз — разве что симпатичная, — заставила его так отреагировать.

Дерьмо.

Дверь распахнулась резко и без предупреждения. В комнату заглянул Айджей. Оглядел их быстро. Поднял брови. Опустил. И наконец, спросил:

— Крис, ты пьёшь? Габриэль распотрошил мини-бар, у нас есть коньяк, пиво и какая-то сладкая дрянь. Роуз, пойдёшь?

И вся неловкость пропала.

Конечно, они пошли. Себ не собирался много пить, но ему хотелось перед отъездом ещё немного побыть в этой компании.