Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну (джен)

Доктор аккуратно припарковался на заполненной парковке рыбного рынка «Биллингсгейт» и предложил прогуляться. В воздухе пахло, что не удивительно, рыбой и грязной водой. Люди с пакетами и тележками сновали от длинного здания рынка к своим машинам, закупались. Дарелл двигался уверенно — и подальше от рынка.

В этой части города Себ не был ни разу — как-то не доводилось. И он едва ли мог предположить, что Джим может быть где-то здесь.

Впрочем, жил же он на Клармонт-клоуз?

Немного попетляв, они вышли к причалу. Дарелл остановился, несколько нервно поправил манжеты голубой рубашки и движением головы указал на один из речных трамвайчиков, стоящих на пристани.

— С красной крышей, это его. Думаю… — он замялся, — мне лучше не показываться ему на глаза. Я подожду вас здесь, мистер Моран.

Себ покачал головой. Не то, чтобы ему нравилась компания доктора, но то, как он изящно сливается от неприятного разговора с Джимом, раздражало.

— Ладно, — сказал он. Попросил бы не ждать, но сумка с одеждой осталась у доктора в машине. Так что ещё встретиться придётся.

Трамвайчик покачнулся, когда Себ перешагнул с причала на палубу. Сквозь тонированные стёкла не было видно, что творится в салоне, зато Себ разобрал невнятный ритм и вокал — похоже, Джим опять слушал музыку.

Он осторожно нажал на ручку двери, приоткрыл её — и стало понятно, что трамвайчик оснащён отличной звукоизоляцией. Потому что внутри музыка грохотала.

И мгновенно прекратилась, стоило Себу закрыть за собой дверь.

Салон выглядел так, словно всю обстановку квартиры на Клармонт-клоуз, тринадцать, слегка уменьшили и перетащили на воду. Даже диван был — только стоял не посередине, а возле противоположной от входа стены. И конечно, пол был завален обломками, обрывками, оружием и боеприпасами.

Джим — в белом костюме, но босиком, — лежал на диване, запрокинув голову на подлокотник. Если бы он не выключил музыку, Себ подумал бы, что он его не заметил. Во всяком случае, смотрел он в потолок с совершенно отсутствующим видом.

И выглядел хреново.

Нет, он был нормально причёсан, на лице, по крайней мер, не осталось никаких следов нападения, с костюмом было всё в порядке. Но под глазами — это стало видно, стоило сделать несколько шагов вперёд, — появились чёрные круги с красноватыми прожилками, губы совершенно побелели и потрескались. До такого можно довести себя, если не спать дня четыре.

Он слабо шевельнул рукой, и снова заиграла музыка — но в этот раз не так громко. Себ подумал, что Queen и Rolling Stones всё-таки подходят Джиму больше. Попсовая «Остаться в живых», древнее диско, звучало как-то странновато.

— Дарелл считает, — вдруг подал голос Джим, — что у меня ужасный музыкальный вкус. Пошлый. Что ты думаешь?

Себ пожал плечами:

— Ничего.

— Неизменное отсутствие мыслей, — серьёзно и разочарованно вздохнул Джим. — Дарелл ошибается. У меня нет музыкального вкуса вовсе. Он не не нужен, понимаешь…

— Нет.

Джим по-прежнему смотрел в потолок и говорил совершенно безжизненным тоном.

— Ровно сто три удара в минуту, — продолжил он.

Себ не знал, что на это отвечать.

— Ну, вообще-то нужно сто, но в таком деле лучше немного пережать, чем недожать, сам понимаешь. Мы попробуем однажды.

Себ спросил бы, что именно, но припев «Остаться в живых» зазвучал очень вовремя — и он промолчал.

— Что тебе здесь нужно? — вдруг спросил Джим. Снова шевельнул рукой, вырубая музыку.

— Я подумал, что вам может потребоваться моя помощь… Джим.

Возможно, этот разговор стоило репетировать перед зеркалом. Потому что, чёрт возьми, у Себа не было ни одной идеи, как именно объяснить Джиму, что он действительно может помочь ему с заказчиками покушения — и с киллерами.

Очень медленно Джим повернул голову, как будто с трудом сфокусировал взгляд. Его ноздри раздулись.

— Подумал? О, не преувеличивай, детка. Этот процесс тебе не доступен. Может, Дарелл сделал это за тебя? Я отлично вижу милейшего доктора на улице. Такой потерянный. Спорим, он сейчас прикидывает, убью я тебя или нет?

Себ пожал плечами.

— Убью или нет, детка?

— Нет, Джим.

Всё так же медленно и заторможенно Джим сел на диване. Поднялся. Поправил пиджак и подошёл к Себу, остановившись на расстоянии вытянутой руки.

— Как это трогательно… — прошептал он. — Рыцарь спасает даму в беде. Я сейчас заплачу. Неужели ты думаешь, — он скривился, — тупой солдафон, что мне нужна твоя помощь? Отвечай! — с шёпота Джим сорвался на крик.

Себ поставил себе мысленный плюсик за то, что не вздрогнул от неожиданности. Что ж, если бы он и правда немного подумал, что был бы готов к чему-то в этом роде. И всё равно — было неприятно.

Ничего, переживёт как-нибудь, не развалится.

— Да, Джим, — ответил он негромко, не разрывая зрительного контакта, — думаю нужна. Я правда тупой солдафон. Но я хорошо стреляю.

Джим оскалился и спросил:

— Откуда же такая инициативность, Моран? Ох, — он в притворном удивлении поднял брови, — может, из-за слова «дружба»? Не приходило ли в твою пустую голову, что у меня нет и не может быть друзей? Что мне просто хотелось приручить тебя?

Себ вздохнул. Вообще-то у него вполне неслабо чесался кулак. Отчаянно хотелось столкнуть его со щекой Джима и послушать, какой выйдет звук. Но он не собирался давать волю эмоциям.

Сейчас Джим его не пугал. Он действительно был напуган, растерян и отчаянно зол. Почему-то вспомнилась Генуя, когда он тоже исходил ядом, плевался и пытался задеть побольнее.

— У меня есть друзья, Джим. Этого достаточно, — сказал он осторожно.

В отличие от Генуи, здесь он ничего не мог сделать сам. Просто понятия не имел, что происходит. Так что будет неплохо, если Джим немного успокоится и сможет дать ему внятное задание. И если для этого нужно послушать ещё немного оскорблений — так ладно. В конце концов, пункт «общение с шефом» прописан у него в контракте и оплачивается дополнительно. Вот именно на такие случаи.

Пока в голове крутилась какая-то малосвязная чушь, Себ продолжал смотреть Джиму в глаза. Сейчас они были совершенно мёртвыми, пустыми. Похоже, он и правда не спал и часа с момента провалившегося покушения.

— Мне плевать на тебя и твои мысли, Моран, — произнёс Джим. — Вон отсюда.

И он повернулся к Себу спиной.

Дерьмо.

Тут нужен кто-то поумнее. Желательно со степенью по психологии. Потому что Себ понятия не имел, что делать и говорить дальше. А главное, не правильнее ли будет выполнить этот приказ.

— Сэр, — позвал он. Джим не шелохнулся, и Себ продолжил: — Могу я задать один вопрос? В обмен отвечу на любой ваш.

Плечи чуть дрогнули. Джим обернулся, прикрыл глаза и слабо улыбнулся.

— Один… Слишком много, детка. Я первый.

— Ладно, — легко согласился Себ. Главное, что Джим заговорил почти что нормальным тоном.

— Почему ты не трахнул её? Розамунд? Ты ведь её хотел?

«Дать в челюсть… Это всё ещё неплохая идея», — подумал Себ, тяжело выдохнул.

— Потому что я считаю измену отвратительной.

Джим покачал головой, не то с сомнением, не то с разочарованием. Сказал:

— Твой ход.

— Почему вы не хотите, чтобы кто-то помог вам решить… эту проблему?

Кажется, вопрос, заданный почти что бездумно и наугад, оказался очень удачным. В глазах Джима что-то поменялось. Он подошёл ещё ближе, посмотрел на Себу снизу вверх, облизнул губы и прошептал:

— Очень… очень неплохой ход, детка. Думаешь, я отвечу?

— Да.

— Почему?

— Это ваша игра. Вы не станете нарушать свои же правила.

Джим засмеялся, провёл кончиками пальцев по рукаву куртки Себа, снизу вверх, расправил воротник. Убрал руку.

— Мне не нужна помощь, детка, потому что у меня нет решения. Кто-то подошёл ко мне близко. Я повторяю имена. Один слишком труслив, другой слишком нуждается во мне, третий… третий никогда бы не дал мне уйти живым. Тот без меня умрёт… Перебираю одно за другим… Жестянщик, портной, солдат, моряк… Богач или бедняк? Выходит всегда вор…

Голова Джима бессильно повисла, речь спуталась, как во время приступа, опять прорезался ирландский акцент. Себ осторожно закинул руку Джима себе на плечо и подвёл его к дивану. Усадил.

— Жестянщик… портной… — снова забормотал он. — Не оставляй меня, Себастиан… Я решу эту загадку.

Под совершенно несвязное бормотание Себ помог Джиму снова лечь на диван. Присел у него в ногах, почесал в затылке и сказал:

— Вам бы поспать. Не знаю, что можно решать в таком состоянии.

Джим никак не отрегаировал, продолжая о чём-то говорить, но уже окончательно перейдя на ирландский.

Но Себ из всего ирландского знал слов десять, причём с ходу вспоминалось только «gobshite». И то, он всё-таки не совсем ирландское.

Он не сразу заметил, что в салоне стало тихо. Джим заснул. Себ поставил локти на колени, положил голову на сцепленные в замок руки и прикрыл глаза. Что-то подсказывало ему, что лучше не шевелиться и не тревожить босса, так что впереди было несколько часов ожидания.

Дарелл вспомнился с лёгкой завистью — он мало того, что может пойти поспать в машину, так ещё и никто не мешает ему найти палатку с хот-догами и чаем.

Через час с четвертью Джим захрапел.

Оставалось надеяться, что когда он проснётся, они обсудят все дела нормально.