Невилл и все, все, все (джен)

— РАЙВЕНКЛО! — провозгласила Шляпа, и Гарри бодро зашагал к друзьям и к факультету, аплодирующему его распределению. Его распределение приветствовали аплодисментами все, за исключением некоторых учащихся Гриффиндора.

— Почему не к нам? — завопили близнецы Уизли, подозревая, что получат выговор от матери за неправильное распределение Поттера. — Для Героя есть только один подходящий факультет — Гриффиндор, а не факультет заучек! Только на нашем факультете он может найти верного друга — нашего брата Ронни!

— Гарри был бы дураком, если после вашей идиотской выходки в поезде захотел бы распределиться на наш факультет, — негромко заметил Перси, — а если вспомнить, что наша семья пыталась его похитить…

— Почему Райвенкло?! Зачем Гарри Поттеру Райвенкло? — Дамблдор, привстав со своего места за учительским столом, тоже не смог справиться с возмущением. — Лишить ребенка детства и посадить за учебники! Гриффиндор подошел бы ему лучше! Его родители учились на этом факультете, и Джеймс всегда находил время для развлечений… У нас что, Национальный герой станет ученым сухарем?

— А вы предпочитаете, Альбус, чтобы Национальный герой вместо учебы искал приключения на свою пятую точку? — не выдержав, перебил директора Северус Принц.

— Я считал, что дети приезжают сюда учиться, — поддержал его Флитвик, — у нас школа, а не парк развлечений…

— Альбус, вам мало того цирка, который из года в год почти каждый день устраивают близнецы Уизли?! — возмутилась и Септима Вектор. — Как может директор школы делать столь безответственные заявления! Теперь понятно, почему в Хогвартсе упал уровень образования, и сократились учебные программы: деточкам надо развлекаться!

— Уизли, Рональд, — возглас Минервы оборвал спор, и все замолчали.

«Уизли номер шесть, — раздался голос Шляпы в голове Рональда, — посмотрим, что мы тут у нас.. Райвенкло?! Рональд, друзей не назначают приказом директора, что бы он тебе ни говорил. Даже не пытайся со мной спорить! Какая дружба, у тебя это понятие просто отсутствует, как и любознательность, которая требуется на Райвенкло. Кроме беспробудной лени и зависти, я ничего не смогла отыскать в твоей голове. Шахматы — не показатель, поскольку они — магические, ты только переставляешь фигуры туда, куда они велят, они играют без твоих указаний, а обучаться у них ты не желаешь. Далее, Слизерин не примет «предателя крови», на Хаффлпаффе ценят трудолюбие... Остается Гриффиндор, который за последние десятилетия растерял былую славу, и, за редким исключением, превратился в факультет наглецов и скандалистов. Вот их-то ряды ты и пополнишь.»

— Гриффиндор! — выкрикнула Шляпа, и, красный от злости и унижения, Рональд Уизли отправился за свой стол. Проходя мимо воронят, он не удержался: остановился около Гарри, разговаривающего с друзьями, толкнул его локтем в спину, и зло прошипел:

— Это ты во всем виноват! Ну, Поттер, ты еще пожалеешь обо всем!

— Вот гад! Интересно, в чем я виноват? В том, что не захотел дружить с наглецом, обидевшим моих друзей?! — разозлился Гарри и заговорщически посмотрел на друзей. — Давайте отомстим?

— Что предлагаешь? — деловито спросил Вилли.

— Давайте, заколдуем шляпу этого урода: сделаем ее такой, как у мушкетеров?

— Лучше, как у пиратов, — предложил Дадли.

— Ну, уж нет! Пиратские и мушкетерские шляпы слишком хороши для такого, как он, — отверг предложения Драко. — Помните, в цирке мы видели у клоуна смешную шляпу: цилиндр в черно-белую клеточку? Давайте, наколдуем ему красно-золотой цилиндр, но намного выше, чем у клоуна!

Сказано — сделано: школьная шляпа младшего Уизли превратилась в высоченный, яркий цилиндр.

Распределение закончилось, и Дамблдор, нацепив на лицо приветливую улыбку, встал со своего необычного стула и, не обратив внимания на то, что все факультеты давятся смешками, обратился к ученикам:

— Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем начнется наш пир, я хотел бы сказать несколько слов…

Друзья пропустили мимо ушей слова директора, у них было более важное дело — месть:

— Смотрите на Уизли, — ехидно улыбаясь, сказал Дадли, — сейчас он попробует снять шляпу … и получит еще одну неожиданность…

— Мы не перестарались? — поинтересовался Невилл.

— Все придет в норму через полчасика, — успокоил его Гарри, — как раз хватит времени для ссоры с братьями…

Цилиндр сидел как влитой, a близнецы, восхищенные превращением, громко хохотали, показывая пальцами на брата. Рон, почувствовав неладное, попытался снять шляпу и заорал от боли:

— Джордж, Фред, прекращайте свои шуточки! Я маме пожалуюсь!

— Это не я, — в один голос дружно открестились братья, — но это так смешно!

Чем больше детей обращали внимание на необычный головной убор Рона, тем больше интереса вызывало его поведение, и скоро все четыре факультета внимательно наблюдали за разгоравшейся ссорой между братьями. Воспользовавшись этим моментом, Распределяющая Шляпа прошептaла Макгонаггал:

— Минерва, девочка моя, мне очень нужно проконсультировать Помону. Ты не могла бы вспомнить свою бурную молодость, и, сделав вид, что пошутила, нахлобучить меня ей на голову?

События этого дня настолько вывели Минерву из равновесия, что она, не раздумывая, согласилась, незаметно подошла к мадам Спраут и быстрым движением надвинула Шляпу ей на голову.

«Помона, просто выслушай меня! — заговорила Шляпа. — Я распределила на твой факультет проблемную девочку — Гермиону Грейнджер. Ребенок из благополучной, не бедной магловской семьи получал все, кроме любви. И теперь она совершенно не умеет вести себя со сверстниками. Девочке надо помочь, и с этим, кроме тебя, никто не справится. Кроме того, на твой факультет я распределила Грегори Гойла и Винсента Крэбба. Мальчики — чистокровные волшебники, но тугодумы, учиться в Слизерине им было бы сложновато, а твои барсучата смогут их расшевелить. Может быть, тебе стоит подружить эту троицу? Грейнджер помогала бы мальчикам с домашними заданиями, а они обучили бы ее традициям волшебного мира, и в нашем мире стало бы на одну невежду меньше. И кто знает, может быть, с этих троих начнется восстановление старых традиций, когда никто не поощрял глупую вражду между факультетами, и чистокровные маги брали маглокровок под свое покровительство…

— Проснулась, — фыркнула Помона. — И где ты была столько лет, за которые, несмотря на твои хвалебные песни, факультет Гриффиндор полностью растерял былую славу, а Слизерин твоими же стараниями молва превратила в факультет хитрых и беспринципных?!

— Именно что проснулась. Чары, которыми меня кто-то опутал, исчезли, и я стала прежней, то есть вновь стала оказывать помощь деканам в работе с проблемными детьми… Так что, берешься помочь детям?

— Куда я денусь! Помогать детям — работа деканов, хотя некоторые об этом забыли!

— Не забыли — им «помогли» забыть … но я постараюсь разобраться и с этой проблемой»

Помона сняла Шляпу с головы и отдала Минерве:

— Пять баллов декану Гриффиндора за интересную информацию, — улыбаясь, прошептала она.

Эпатажная выходка Минервы ускользнула от взгляда Дамблдора, поскольку вещать он любил вдохновенно и прочувствованно. Уже завершая свою речь, он произносил повторяющиеся из года в год слова о запрете на посещения учениками Запретного леса, о запрете колдовства на переменах...

Но впервые за все время, его речь прервали смешки. Смеялись, конечно, над цилиндром Уизли. Когда дети немного успокоились, директор продолжил речь, злобно пообещав себе разобраться с шутниками позже, но, как только он дошел до знаменитого списка мистера Филча, в проходе между столами неизвестно откуда появилась большая жаба. Громко квакнув, она резво запрыгала к столу преподавателей, совершенно сбив директора с мыслей.

Северус быстро выскочил из-за стола, схватил жабу в руки и злобно рявкнул:

— Чье это животное?

— Сэр, это моя жаба — Тревор, — жалобно глядя на зельевара, сказал Невилл, — можно я ее заберу?

— Нет! Надо лучше следить за своим фамильяром! Жабу вы получите у своего декана, после пира! — и Северус, под осуждающими взглядами преподавателей, демонстративно убрал жабу в карман мантии.

Дети довольно переглянулись: все прошло по намеченному пану без сучка и задоринки!

Мысленно плюнув на незаконченную речь, Дамблдор величественно объявил:

— Да начнется пир!

И тарелки наполнились едой.

— Родители были правы, — вздохнул Драко, — вся посуда золотая или золоченая, в таких кубках добавки в зельях не различишь — придется носить кольца-определители не снимая.

— Блюд много, толку мало, — Дадли смотрел на стол, который ломился от разнообразной еды. — Оцените сами: ростбифы, жареные цыплята, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, мясные подливки, кетчуп … а из овощей только горох и морковь! Никакой тебе брокколи, никаких баклажанов, и наших любимых огурцов и помидоров тоже нет. И это в сентябре! К весне у нас будет авитаминоз...

— Не переживай, а домовики тебе на что! Сейчас узнаем, есть в Хогвартсе овощи или нет, — успокоил его Драко, — если что, доставят из дома.

— Вы что?! — удивленно вытаращился на них Гарри. — У нас салфетка-невидимка с собой. Уж у нее всегда все есть: и фрукты, и овощи, и капуста, и баклажаны!

— А мне интересно, чем нас будут кормить завтра, — Невилл поддержал гастрономическую тему, — привыкли в Лукоморье на завтрак лопать яички, творог, домашний окорок, сырники, блинчики, пирожки, а здесь, может быть, одну овсянку на завтрак подают!

— Завтра увидим, ходить ли завтракать в столовую или есть у себя на факультете, — веско заметил Драко, — если будет невкусно, нам даже лучше: не надо будет торопиться на завтрак…

Несмотря на невозмутимый вид, друзей явно задело поведение Уизли в поезде и при распределении, поэтому они пристально наблюдали за братьями, делясь впечатлениями. Первым высказался Дадли:

— Вы посмотрите, как ест Рон Уизли! А мама еще говорит, что я жадничаю, когда ем! Видела бы она этого!

— Может, близнецы привыкли отбирать у младшего брата все вкусное?

— Уж что-что, а «Кендис», подсунутые этой семейке моим отцом, младшему Уизли точно не достались: нисколько не поумнел!

— Да и близнецы не похоже, чтоб изменились с тех пор, как пытались меня похитить: как были уродами, так ими и остались!

— А может, они конфеты и не ели, а кому-нибудь продали?!

— Это не наше дело, продали — им же хуже. Вы лучше посмотрите, как отвратительно близнецы относятся к братьям: издеваются над младшим, и поссорились со старшим, когда он хотел их остановить!

— Вывод один: надо держаться от этих Уизли как можно дальше! Ото всех, кроме Перси…

— Все, заканчиваем обсуждение, а то на нас уже остальные ученики косятся…

Дамблдору сегодня было не до разговоров учеников: он незаметно проверял, может ли он управлять Квиреллом, или гомункулус не прижился. Поэтому он мысленно приказал Квиринусу передать ему блюдо с пирожными, что тот беспрекословно исполнил.

«Итак, — размышлял директор, — управление гомункулусом в порядке, а то, что Квирелл стал заикой — ничего страшного, в школе преподавали и не такие странные учителя: например Сильванус Кеттлберн, ухитряющийся работать с одной рукой и половиной ноги. Помню, колдомедики не смогли отрастить ему откушенные конечности: помешало воздействие магии волшебных существ и банальное опоздание, поскольку помощь волшебнику надо оказывать немедленно, и медицинское заклинание не действует, если с момента получения травмы прошло четыре часа.

Ох, уж этот Сильванус! Такой же безрассудный энтузиаст, как и Ньют, с которым он сдружился еще в Хогвартсе на почве безумной любви к опасным животным. Правда, их дорожки разошлись не без моего участия: я не собирался прощать Скамандеру его столь ненужную защиту Риддла. Промолчал бы о пауке, когда смерть девчонки приписали василиску, и работал бы в школе до сих пор! Давно я о нем не слышал, может, его уже нет в живых? Было бы неплохо. А профессору Кеттлберну в обмен за молчание о том, что травмы он получил, отлавливая акромантулов в Запретном лесу, стоит сделать подарок, и я уже придумал, какой: заколдованные деревянные конечности. А с ними он и за акромантулами сможет присмотреть, пока нет Хагрида.

Так, еще надо проверить, жива ли сущь в Поттере, уж больно хорошо выглядит мой подопечный — ни разбитых очков, ни одежды с чужого плеча, ни забитого взгляда… А без знаменитых очков он непохож на Джеймса — и как теперь быть с Северусом, который должен всячески унижать сына Поттера?.. Ну что же, сущь в порядке, магию из паршивца тянет, а над остальным поработаю.

Осталось подумать, что делать с враждой факультетов: такое неудачное распределение! Интересно, где Дурсли и Поттер ухитрились познакомиться с Малфоями? Эта дружба будет мне мешать! Что могло свести вместе Лонгботтома и Малфоя? Невилл должен ненавидеть эту семейку из-за Лестрейнджей! Думай, Альбус, думай, ведь тебе придется менять и план с врагом. Хотя это будет просто: близнецы и младший Уизли уже сейчас кидают на четверых райвенкловцев злобные взгляды. С завтрашнего дня этим и займусь, зелье вражды будет готово уже к обеду».

Ответ на свой вопрос о знакомстве Дурслей с Малфоями он получил, прислушавшись к разговорам преподавателей. Оказывается, все было в газетах, к которым он летом не прикасался: это было не просто знакомство, это было спасение младшего Дурсля волшебником! Теперь понятно, почему Дурсли так хорошо обращаются с паршивцем: из-за сильного потрясения с маглов слетели установки, и ненависть к племяннику исчезла. А заодно и ненависть к магии. К тому же их родной сын, оказывается, тоже волшебник. Следовало…

— Альбус! — прервал его размышления рассерженный голос Макгонаггал. — О чем ты только думаешь! Дети устали и хотят спать! Скомандуй уже, чтобы начинали кошачьи вопли, которые ты называешь пением…

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Гарри и его друзья заметили, что у всех учителей улыбки застыли на лицах. Как всегда, и здесь отличились близнецы Уизли, продолжая петь, когда все уже замолчали. Их веселье прервал черный кот с белыми лапами, который появился в дверях Большого зала и уставился на поющих близнецов. Братья побледнели и замолчали.

Минерва, с внезапно пробудившимся интересом, впервые за долгие годы обратила внимание, как по-разному факультеты покидают Большой зал. Ученики Райвенкло дружно встали, продолжая что-то обсуждать, и спокойно, без суеты двинулись вслед за старостой. Ученики Хаффлпаффа проследовали за своим старостой, напоминая утят с мамой-уткой, ученики Слизерина взяли младших в каре и вышли из зала сплоченным строем, Гриффиндор ломанулся к выходу бегом, на ходу обгоняя друг друга, создав в дверях сутолоку.

Как только ученики покинули Большой зал, Дамблдор исчез за незаметной дверью сзади учительского обеденного стола.

— Да, это твой факультет, Минерва, факультет храбрых сердцем, — ехидно сказала Помона, выходя из-за стола, — раздача подзатыльников новичкам — это признак безрассудной отваги! Что ж, мне пора, надо проследить, как там мои барсучки.

— А мне надо заняться змейками, — проворчал Северус и напомнил, — профессор Флитвик, не забудьте забрать жабу после отбоя!

— Да и мне пора, — заторопился Флитвик, — Северус, почему бы вам сразу не отдать ее мне?

— Филиус, вы не выдержите, и тут же вернете жабу растяпе! А я хочу, чтобы Лонгботтом почувствовал ответственность за того, кого приручил.

Поморщившись и слегка помассировав виски пальцами, Макгонаггал тихо попросила:

— Северус, у тебя не с собой чего-нибудь от головной боли?

Bглядевшись в лицо Минервы, сидевшей с несчастным видом, Принц достал флакончик и протянул его:

— Это общеукрепляющее — выпьешь, посиди пять минут, и все будет в порядке.

Коротко кивнув на прощание, он покинул зал.

Минерва осталась за столом одна, не считая Шляпы, которая неожиданно заговорила вслух:

— Надень меня, я попробую помочь. У тебя болит голова, потому что директору очень захотелось знать, почему изменилось твое отношение к нему, и он воспользовался легилименцией. Поменьше ешь и пей в кабинете директора, умнее будешь! Еще я бы тебе советовала подружиться с Северусом, его общеукрепляющее творит чудеса: твои мысли стали проясняться… И думаешь ты теперь в правильном направлении! Проверить, как ведет себя факультет Гриффиндор, предоставленный сам себе, — замечательная идея!

* * *

Староста Райвенкло, Пенелопа Кристалл, слегка усилив голос заклинанием, чтобы давать пояснения, вывела учеников из Большого зала к широкой мраморной лестнице к малым лестницам и переходам, которые связывают башню Райвенкло с остальной частью школы Хогвартс. Новички с любопытством рассматривали древние стены замка, увешанные бесчисленным множеством живых портретов, которые оживились, заметив их.

Невилл случайно коснулся каменной стены, задев портрет молодого мужчины, и вдруг в его сознание пробился удивленный голос:

— Наследник основателей, наследник Хельги!

— Ребята, прикоснитесь к портрету, — попросил Вилли, — вы что-нибудь слышите?

Выполнив его просьбу, Дадли и Драко отрицательно покачали головами, а Гарри пробормотал:

— Меня назвали наследником Гриффиндора и Слизерина, и просили помочь… Давайте поговорим позже…

Не доходя до самого последнего этажа верхних башен замка, где лестница разветвлялась и поворачивала в небольшой холл, являющийся входом в башню Райвенкло, Пенелопа услышала непонятный шум, остановилась и простонала:

— Пивз, только не сейчас! У меня новички, которые устали и хотят спать! Немедленно, убирайся отсюда, вместе с водяными бомбами! А то я позову Кровавого барона!

Раздался громкий хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком:

— Вот это удача! — протянул Пивз, злорадно, захихикав. — Новички! Сейчас мы повеселимся!

Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы, на которые вдруг обрушилась невероятно холодная вода…

— Все вместе, — скомандовал рассвирепевший от такой подлости Дадли, и, не менее злые, чем Дурсль мальчишки, сложив из пальцев «козу», дружно затянули слова старинного русского заговора от нечисти:

— «Гость чужого мира, незваный, непрошеный, негаданный, не смей грохотом грохотать, хохотом хохотать, а то Перуна призову, чтобы окаменил тебя на ходу, на бегу, на ветру, на вздохе и на вскрике, на гневе и испуге. Прочь, прочь, прочь, вон с глаз долой раз и навсегда»

— Нам продолжать?! — зловещим голосом спросил Гарри у застывшего от ужаса полтергейста, который как будто попал в невидимый капкан и безуспешно силился из него вырваться. — Поверь, мы знаем заговоры, после которых ты развоплотишься навечно.

— Не-ет! Простите, отпустите, не читайте дальше, я больше никогда ничем не задену ваш факультет, — истерически визжал Пивз, — умоляю, не произносите последних слов! Лучше пусть Кровавый барон меня накажет, только не изгнание!

— У-тю-тю, — мальчишки дружно направили «козьи рожки» на полтергейста, и того смыла сильная струя ледяной воды.

— А на каком языке вы читали заклинание? — заинтересовался Роджер Девис, который еще за обедом представился новичкам как капитан команды Райвенкло по квиддичу и один из Охотников.

— Это санскрит, — переглянувшись, мальчишки сообразили, что прокололись, попытались исправить положение, и вдруг заметили двух девочек-близнецов в сари⁽¹⁾, — упс...

Одна из девчонок хотела что-то сказать, но вторая, хитро улыбаясь, слегка дотронулась до руки близняшки, и та промолчала.

— Вы не дочитали заклинание до конца, так? — не отставал Девис. — А если бы договорили?

— Если бы сказали: «Добрый дух на землю, злой под землю», — старательно перевел остаток заклинания на английский язык Драко, — то Пивз навсегда покинул бы Хогвартс…

— И не только Хогвартс, — туманно добавил Невилл, — но для изгнания надо читать заклинание на НУЖНОМ языке… так что повторить подобное у вас не выйдет.

Староста факультета пришла в себя и повела детей дальше, возобновив рассказ:

— А это — лестницы Хогвартса — всего их сто сорок две. Одни из них — широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Главная их особенность — они постоянно меняют направление. Например, в пятницу лестница может привести совсем не туда, куда вела в четверг. Есть лестницы, с которых внезапно исчезает несколько ступенек, так что по ним ходить нужно осторожно, то и дело перепрыгивая через ступеньки. Ещё одна особенность этих волшебных лестниц — ступеньки-ловушки. Вы должны знать наизусть, какая ступенька может защемить и никогда не забывать, какая ступенька проваливается... Смотрите, в этой части башни находится Центральный зал…

Новички увидели хорошо освещенную и просторную часть башни, сквозь высокие стрельчатые окна, не закрытые ставнями, лился мягкий свет и дул легкий ветерок.

— Здесь проходят наши собрания, — пояснила Кристалл, — как торжественные, так и будничные. В остальное время здесь всегда тихо, студенты Райвенкло не привыкли шуметь. А сейчас мы подошли к территории Райвенкло, попасть на которую могут только студенты факультета. Смотрите, вот этот герб Ворона — нашего хранителя дверей. В мифологии Ворона считают посредником между тремя мирами, ему приписывается мудрость и способность предвидения. Ворон — это один из первых символов Алхимии, без участия этого символа, было бы невозможно создание Философского камня. Следуя кодексу факультета Райвенкло, названного так в честь его Основательницы, Ровены Райвенкло, ученики нашего факультета должны быть: справедливыми, бесстрастными, уметь анализировать, фиксировать и запоминать увиденное.

Пенелопа подошла к гербу Ворона, коснулась его рукой и произнесла:

— Alit lectio ingenium (Чтение обогащает разум)

Ворон на гербе каркнул, и открылась дверь, за которой новички увидели малую гостиную, круглый зал и еще несколько комнат.

— Kаждый из вас должен повторить пароль и приложить ладошку к гербу, чтобы Ворон вас запомнил. А в дальнейшем пароль можно не произносить...

1) сестер Патил умная Шляпа решила отправить на один факультет.

Вернуться к тексту