Невилл и все, все, все (джен)

Аргус задумчиво разглядывал разношерстную компанию, размышляя о чем-то и машинально поглаживая мурлычущую миссис Норрис. Наконец, придя к какому-то решению, он переложил кошку в кресло, встал и, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, достал предмет, которого не могло быть у сквиба: волшебную палочку. Bзмахнув ею, oн... снял с себя личину Филча. Все открыли рты от изумления, a псевдо-Аргус тем временем произносил слова магической клятвы:

— Я, Геллерт Гриндевальд, даю Непреложный обет никому и никогда не раскрывать тайны присутствующих здесь волшебникoв!

Из палочки вырвалась огненная петля и обвилa его руку, подтверждая, что обет принят Магией.

— Неожиданно! — усмехнувшись, произнесла Василиса.— И очень смело!

— Мистер Гриндевальд, для меня тоже стало неожиданностью ваше доверие, — заметил Принц.

— Дамы и господа, вы, конечно, вправе осуждать меня за прошлые преступления, — со вздохом сказал Гриндевальд, — но позвольте вас уверить, что я уже понес суровое и длительное наказание.

— Да уж, не знаю, что хуже: быть запертым в Нурменгарде или столько лет носить личину Филча. — пробормотала Поппи.

— Сначала, с того дня, как Альбус, после фальшивой дуэли притащил меня в Хогвартс, я выглядел более презентабельно и носил имя Прингл, а позже Альбус «наградил» меня этой отталкивающей внешностью и я стал Филчем... Профессор Снейп, если можно, я бы хотел вернуться к нашему прежнему стилю общения: на ты и без мистеров.

— Что ж, я не против, — пожал плечами Принц.

— А вы, мадам Помфри?

— Пожалуй, я по-прежнему буду называть вас... тебя... Аргусом, даже наедине, чтобы не сбиться, — решила Поппи.

— Северус, перерыв заканчивается! — вмешалась Василиса. — У тебя сейчас должен быть урок.

— Я пойду, отменю его. Какой там урок, когда вся школа взбудоражена этой историей с миссис Норрис! — хмуро сказал декан. — А вы, — посмотрел он на неугомонную четверку, — пока оставайтесь здесь, и отсюда без разрешения ни ногой!

— А теперь займемся возникшей проблемой, — сказал он, вернувшись. — И я, и мадам Помфри умеем защищать свои мысли от чужого проникновения, Лисса в человеческом образе в замке не показывается. А вы, то есть ты, Аргус? Конечно, Обет поможет, но...

Гриндевальд кивнул с ухмылкой:

— Ну я-то за столько лет так натренировался в окклюменции, что меня и десять Дамблдоров не раскусят!

— Вот и прекрасно. A вот в сознание детей такой сильный легиллимент, как Дамблдор, проникнет легко. Ну что, заблокируем им память?

— Нет, Северус, это опасно, — забеспокоилась Поппи.

— Северус совершенно не умеет шутить, — выдала Василиса самый большой секрет мужа. — Поэтому не принимайте всерьез его слова. Дети просто принесут клятву, и все.

— Рыбную клятву? Мы согласны! — и дружный хор голосов затянул:

Молчим мы, как рыбы,

Мы спрятали тайну

На дне океана

В глубинах бескрайних.

— Ну вот, все получилось! — Северус быстро просмотрел воспоминания детей и не увидел ничего, кроме моря и разноцветных рыбок в нем. — А теперь отправляйтесь в свою гостиную, и никому ни слова о том, что миссис Норрис была мертва — пусть все думают, что она была только сильно изранена. Камин открыт, вперед! — и дети исчезли в волшебном пламени.

— Это хорошо, что дети ушли, — заметил Геллерт, вновь превращаясь в Филча. — Кажется, у вас ко мне много вопросов, и подозреваю, они касаются моего бурного прошлого.

— Как ты оказался в Хогвартсе? Альбус официально заявил магическому обществу, что победив на дуэли, он закрыл тебя в тюрьме Нурменгард, — скороговоркой выпалила мадам Помфри.

— Не было никакой дуэли! В конце войны, когда уже стало ясно, что мы проиграли, я однажды с ужасом обнаружил, что стал сквибом. Шпионы Альбуса, которых хватало в моем окружении, тут же донесли Дамблдору, и он быстро понял, как извлечь пользу из этой ситуации. Альбус объявил, что победил Геллерта Гриндевальда в магической дуэли и отправил в Нурменгард моего двойника, а меня перенес порт-ключом в Хогвартс.

— Твоего двойника? То есть Дамблдор отправил в тюрьму невинного человека, придав ему твою внешность? — не выдержал Принц. — Но разве он не опасался, что его колдовство рано или поздно развеется?

— Никакого колдовства. Это просто один из моих сторонников, очень похожий на меня внешне. Его я обнаружил совершенно случайно. За неплохие деньги он был согласен притворяться мной, если понадобится, и отработал до совершенства мою походку, манеру разговаривать и жесты. Что касается невиновности, ты зря его пожалел! Мой двойник заменял меня, когда я отказался претворять в жизнь особенно жестокие планы Альбуса. Я слишком поздно узнал, что Дамблдор и мой двойник стоили друг друга: они вместе проводили эксперименты над детьми, а также разрабатывали методики выращивания гомункулусов и клонирования маглов, пытаясь создать армию суперсолдат. Кстати, Хагрид — существо, созданное в их лабораториях. Мой двойник слишком много знал об этих преступлениях, поэтому Дамблдор себя обезопасил: он изменил воспоминания двойника, и получилось, что во всем виноват «Гриндевальд». Это было очень предусмотрительно со стороны Альбуса, поскольку моего двойника не раз приезжали допрашивать сотрудники Магического Трибунала и сам президент МКМ Бессмертный.

— А не проще было Дамблдору изменить воспоминания тебе и запереть в тюрьме тебя? — удивилась Поппи.

— Как только Магический Трибунал определил бы, что я сквиб, в версии Дамблдора появились бы не состыковки. Во-первых, победа на дуэли со сквибом не принесла бы Альбусу славы героя. С другой стороны, утверждать, что я стал сквибом в результате дуэли, Альбус не мог: ни один маг не может сделать другого сквибом. Трибунал непременно заинтересовался бы непонятными деталями и стал бы копать вглубь — а Альбусу только этого не хватало. Так что, безопаснее всего было предоставить правосудию именно моего двойника, довольно сильного мага, а не меня.

И потом, в окружении Альбуса нет никого, с кем он может быть откровенным. А я бывший друг, маг, чья сила всегда вызывала его зависть, вдруг лишившийся магии и полностью зависящий от него. Очень удобно! Ведь даже Дамблдору иногда хочется с кем-нибудь поговорить откровенно, a может быть, ему просто хочется показать свое превосходство: я не раз выслушивал рассказы о том, как Дамблдор стал директором Хогвартса, председателем Визенгамота, кавалером ордена Мерлина, а я потерял все…

К тому же, иногда он заставлял меня совершать всякие неблаговидные поступки под «Imperio». Правда, потом я научился преодолевать заклятье, и тогда, в наказание, Альбус «наградил» меня этой отталкивающей внешностью и сделал Филчем.

— А ради какой цели была развязана эта страшная война? — спросила Поппи.

— Дамблдор никогда не скрывал свою главную цель — повелевать миром. Ему особенно нравилась роль серого кардинала — это гораздо безопаснее и интереснее, чем быть официальным правителем. Правителем, по его замыслам, должен был стать я, идеалист и революционер, а негласно управлять миром — он, безжалостный политик и стратег. Он обманом уговорил меня примерить Корону Богов — страшный артефакт, который подчиняет все в человеке его властолюбию — и нaдев ее, я решил, что мир должен принадлежать мне, даже если он утонет в крови!

Альбус отыскал еще и пешку для работы с маглами, сквиба, которому родственники-маги стерли память и отправили в мир маглов, дав фамилию Гитлер. Внимание Дамблдора привлекла его способность к убеждению. Люди слушали его, как зачарованные. В этом не было ничего удивительного: когда немецкие маги разыскали его родословную, он оказался потомком Гамельнского крысолова.

— Гамельнский крысолов? А кто это? — заинтересовалась Василиса.

— Однажды в городе Гамельне появились полчища крыс, с которыми жители не могли справиться. Помочь им вызвался маг-крысолов. С помощью зачарованной дудочки он заманил крыс в море, и крысы утонули. Но жители отказались ему заплатить, и тогда он зачаровал и увел за собой всех гамельнских детей. Эта сказка основана на реальных событиях. Неточность заключается лишь в том, что крыс колдун выманил с помощью дудочки, а дети ушли, подчиняясь чарующему голосу. К его потомку, Гитлеру, перешла способность увлекать за собой людей, а внушить ему мысли о главенстве над миром Дамблдорy не составило труда. Гитлер должен был полностью завоевать мир маглов, а я — магический мир. Но, как оказалось, Корона Богов способна удержать человека в подчинении лишь около десяти лет, в конце концов я пришел в себя и ужаснулся тому, что натворил. И одновременно у меня пропала магия.

— Интересно, когда она к тебе вернулась? — спросил Северус.

Геллерт скупо улыбнулся:

— Памятное событие! Магия вернулась сразу после того, как я отказался вредить Гарри Поттеру. Дамблдор тогда попытался стереть мне память, нo это не сработало! A я не подал виду, что у него ничего не вышло, вернулся к себе, взял палочку — и почувствовал, что она потеплела. Попробовал сотворить заклинание — получилось!

— Но почему Дамблдор так интересуется Гарри? — потребовала ответа Василиса.

— Из-за пророчества. Сивилла Трелони произнесла его сразу после смерти Лили Поттер.

— И что было в пророчестве?

— Я помню только обрывки... Жаль, Омута памяти нет, я бы показал воспоминание.

Василиса снисходительно усмехнулась:

— Омут!.. Обойдемся без Омута. Господин Гриндевальд, cлушайте меня внимательно и выполняйте. Подойдите к этому черному прямоугольнику. Смотрите на него внимательно. А теперь приложите все усилия, чтобы как можно подробнее вспомнить тот разговор. Начинаем!

Филч-Гриндевальд не обиделся на командирский тон красавицы. Oн послушно подошел к прямоугольнику и с любопытством посмотрел на него. Артефакт тут же засветился, и на экране появилось изображение прорицательницы Трелони, которая заговорила потусторонним голосом:

«На излете тысячелетия, когда звезда сойдется с Землей,

В эпоху Огня, в год Металлической Лошади,

Грядет тот, у кого хватит могущества открыть темный путь.

Но не подозревает сирота, что сети тьмы уже плетутся искусными руками,

И если Избранный не сможет уничтожить их.

То, что вы видите сегодня, больше не будет существовать,

Придет чужеродное Зло, которое захочет создать свое царство

И будет продолжаться битва Зла с Добром,

Пока не истребятся одни или другие»…

Экран погас, а Аргус, вернувшись в кресло, добавил:

— Дамблдор твердо уверен, что Избранный — это Гарри Поттер. Я долго не мог понять, откуда взялась такая уверенность, но разговор, состоявшийся год назад, расставил все по своим местам: тогда Альбус признался, что похитил дочь Кощея Бессмертного…

Маги, не подавая вида, что все эти события им знакомы, выслушали рассказ о Лили Эванс-Поттер, и оживились лишь, когда речь снова зашла о пророчестве:

— Когда Трелони произнесла пророчество, Альбус сказал, что Избранный — это Гарри Поттер, внук Кощея. А я решил потихоньку разобраться, пророчество ли это, или бред несчастной дурочки, накачанной зельями.

Я выяснил, что, во-первых, согласно китайским астрологическим канонам, ближайший к нам Год Металлической лошади — это 1990 год. А в этом году Гарри Поттер как раз должен был поступить в Хогвартс. Во-вторых, Гарри Поттер соответствует всем параметрам пророчества: он сирота, причем не только его родители умерли, но и родители его отца, а Кощей, дед по матери, ухитрился каким-то образом исчезнуть во временной петле. Что касается могущества, упомянутого в пророчестве, Гарри — внук сильнейшего мага современности, а значит, у него, скорее всего, отличный магический потенциал — решил я. Недавно выяснилось, что я был прав: когда он изгнал дементоров, о его могуществе писали все газеты. Ну и окончательно я убедился в этом только что: в девушке на колдографии в газетах я узнал вас, уважаемая мадам…

И он вопросительно посмотрел на Василису.

— Знакомься, это моя неугомонная супруга, Василиса, — с тяжелым вздохом сказал Северус. — Похоже, нет в мире ни одного происшествия, в котором она бы нe засветилась…

Василиса рассерженно взглянула на мужа — тот аж прищурился от бьющей ему в глаза вспышки ярко-зеленого света — a Аргус-Геллерт невозмутимо продолжал:

— К моменту появления Гарри Поттера в школе я был уверен, что упомянутые в пророчестве "сети тьмы" плетутся именно "искусными руками" моего коварного друга, и решил, что по возможности буду оберегать мальчика и помогать ему, ведь Гарри — мой естественный союзник. Но случилось так, что помощь оказал не я вам, а вы мне…

Их разговор внезапно прервал эльф:

— Хозяин Северус, вас вызывают для переговоров кентавры. Они у ворот школы. Что им сказать?

— Кентавры? Интересно. Скажи, сейчас буду, — ответил Принц. — Аргус, мы еще вернемся к нашему разговору, а сейчас нужно выяснить, зачем я нужен кентаврам. Если хочешь, пойдем со мной, поговорим с ними вместе. А миссис Норрис пусть спит, за ней приглядят Поппи и Василиса.

— И я, — добавил кот.

— И ты, — усмехнулся Северус, и они с Филчем аппарировали прямо к воротам замка, где нетерпеливо били копытами мрачные кентавры.

Кентавры поздоровались, и, предупредив, что путь будет не близким, вывели магов на протоптанную дорожку и неспешным шагом двинулись вперед. Маги шли за ними и тихо продолжали разговор:

— Аргус, почему все же ты снял с себя личину и решился на Непреложный обет? Ведь можно было бы обойтись менее радикальными способами... Или это из-за миссис Норрис?

— Я очень привязан к миссис Норрис и благодарен вам за ее спасение, но клятву я принес не из-за нее. Во-первых, я не хочу, чтобы мой род получил печать предателей крови. В Хогвартсе в последние пятьдесят лет этому, конечно, не учили, но в Дурмстранге рассказывали о том, что такое магическая школа, и как осторожен должен быть тот, кто каким-то образом с ней связан. Магические школы начали создаваться тысячу лет назад, в те времена, когда процветала клановая месть и кровная вражда. Школы должны были стать местом, в котором даже дети кровников могли чувствовать себя в безопасности, поэтому нападение на школу и любой вред, причиненный студентам, карается печатью предателей крови. Не зря за века эти устои ни разу не нарушила ни одна из магических школ, кроме Хогвартса, в котором сейчас целенаправленно ведется разжигание вражды между факультетами. Уверен, что ты прекрасно знаешь, что происходит в школе, так что не буду на этом останавливаться. Ну, Альбусу-то до рода нет дела, у него и рода нет, а я — другое дело. А еще я хочу помочь защитить ваших детей.

— Каких детей?

— Гарри Поттера и остальных детей, которые были сегодня у тебя в подземелье. Они тебя явно хорошо знают и любят. Я заметил их, когда присматривался к Гарри, за которым охотится Альбус, а значит и его друзья в зоне риска, и им не помешает лишняя помощь. Дамблдор — серьезный противник, дети непредсказуемы, а я — признанное пугало для нарушителей, поэтому смогу, в случае чего, приглядеть за ними.

Северусу не не доставила удовольствия такая проницательность, но Аргус, продемонстрировав отсутствие окклюменционных щитов, продолжал:

— Как бы я не был убит горем, когда погибло единственное живое существо, к которому я привязан, но кота, который начал принимать боевую ипостась, я заметил. Магическая специфике Руси — тема моей диссертации, а единственный кот в мире, способный к такой трансформации, проживает в Лукоморье, — это кот Баюн, ну и его прямые потомки. Этого кота зовут иначе, значит, это его потомок. Кроме того, вы спасли миссис Норрис с помощью мертвой и живой воды, а она есть только в Лукоморье. Но вряд ли кто-то еще, кроме меня, обратил бы на это внимание.

И Пивза, который никогда никого не боялся, приводит в ужас четверка друзей Кстати, похоже, сбылась его давняя мечта, он все-таки обнаружил в замке легендарную картину "Винный погребок". Опухшие лица бывших директоров и их беспробудный сон днем несомненно вызваны ночными попойками. Это очень хорошо, поскольку в таком состоянии портреты не только не вытягивают магию из студентов, но и не имеют желания шпионить за ними.

Заметил я и другие перемены, начавшиеся после того, как в Хогвартсе появились ваши дети: во-первых, учительскую явно отремонтировали эльфы Хогвартса — домовикам Дамблдора на такой ремонт просто не хватило бы магической силы; затем — обновленная Шляпа, освобожденный феникс...

Как я уже сказал, я на стороне Гарри Поттера, и, разумеется, мне не хочется, чтобы Альбус или кто-то другой пронюхал о тех выводах, к которым я пришел. Окклюменция — окклюменцией, но Обет добавляет надежности.

* * *

Густой и мрачный лес, почти не пропускающий солнечного света, казалось, расступался, давая дорогу кентаврам и их спутникам, и вскоре они оказались у самых дремучих зарослей.

Кентавры остановились:

— Мы пришли.

Северус, ступив на какой-то пушистый мох странного серого цвета, почувствовал, что его ноги с трудом отрываются от земли. Брезгливо взяв в руки странный мох, он понял, что нижняя часть деревьев, кусты, и даже высокая трава, накрыта паутиной.

— Акромантулы? — спросил он кентавров, вытирая липкие пальцы платком. — Сколько их здесь, и какое отношение к этому безобразию имею я?

— Акромантулы, — дружно подтвердили кентавры, — и не только. Посмотрите наверх, люди!

Они взглянули вверх, и ахнули, заметив, что паутина висит на вершинах могучих деревьев, а в ней раскачиваются неподвижные животные, увидеть которых дано только тому, кто своими глазами видел смерть: фестралы.

— Но как акромантулы забираются на такую высоту? — Принц недоверчиво смотрел на смертоносные ловушки. — Такие гиганты не могут лазить по деревьям, не каждое дерево выдержит их вес!

— Это не простые акромантулы, — вмешался кентавр, — а акромантулы-мутанты, которые умеют летать!

— Интересно, как он умудрился скрестить монстра величиной с лошадь еще с кем-то, да еще и научить это чудище летать? — поразился Принц.

— Северус, посмотри сюда, — Аргус указал на громадные черные полотнища, которые неподвижно висели на верхних ветках огромных деревьев, — не пойму, это что же, гигантские смеркуты?Представляешь, что будет, если они вздумают напасть на Хогсмит?

— И летающие акромантулы, и гигантские «простынки» — дело рук треклятого Хагрида! — объяснил молодой кентавр. — Мы давно наблюдаем за ним, только сделать ничего не можем. Все свои эксперименты он приводит в Запретном лесу. Однажды, напившись, он рассказал, что после того, как по приказу министерства, ему запретили колдовать и сломали волшебную палочку, Великий волшебник Дамблдор подарил ему розовый зонтик. Это сейчас Хагрид старательно его прячет, а было время, когда он им хвастался: смотрите, какой красивый, розовый, с оборочками! Тогда же он проговорился, что в зонтике спрятаны обломки волшебной палочки. Вот этим зонтиком Хагрид и начал создавать монстров, уничтожением которых приходилось заниматься нам. Все изменилось, когда Хагрид перестал следить за своими монстрами, и они вышли из-под контроля. Северус, мы, кентавры, давно с тобой знакомы, ты бегал в Запретный лес еще мальчишкой, и мы не раз вытаскивали тебя из ловушек, спасали от хищников, а теперь мы умоляем тебя помочь нам!

— Чем же я могу помочь? — задумался Северус. — Может быть, вы хотите, чтобы я передал вашу просьбу о помощи Дамблдору? Или вам имеет смысл сразу обратиться к министру?

— Дамблдор прекрасно знает о том, что происходит в Запретном лесу, нам даже кажется, он доволен, что Хагрид выводит монстров. А с министерством мы испортили отношения, когда полгода назад пытались прогнать авроров, присланных для уничтожения чудовищ из Запретного леса…

Седовласый кентавр, перед которым почтительно расступились коне-люди, вышел вперед:

— Выслушай меня, Северус Снейп! Кентавр — существо с буйным нравом, склонное к необдуманным поступкам и нелепым выпадам, за что сейчас мы и расплачиваемся. За многие столетия кентавры из людей превратились в табун стригунков. Они давно растеряли знания предков, преисполнились высокомерием к людям — к тем, кто их приютил и дал им кров, — поймав понимающий взгляд Северуса, кентавр подтвердил, — да мистер Снейп, я ЗНАЮ, кто мы и как здесь появились: в каждом поколении был хранитель древнего знания, которое, перед кончиной, передавал его самому здравомыслящему из юных соплеменников. Конечно, надо было обучать всех, но наша молодежь предпочитала вместо обучения носиться по лесу с копьем наперевес, и теперь мы платим высокую цену за легкомыслие и недальновидность.

Глупые забияки отказались принять помощь авроров и пустить их в лес. А когда спохватились, было поздно: в сетях монстров стали погибать сначала жеребята, а затем взрослые кентавры! Перед лицом опасности они поумерили свой норов, а я открыл им правду о том, что в Запретном лесу нам разрешил поселиться его владелец, Салазар Слизерин. В обмен на проживание мы должны были охранять лес, который был зачарован от проникновения маглов.

А еще Слизерин подарил нам волшебные лУки, стрелы которых способны испепелить даже дракона. Он сказал, что волшебное оружие будет подпитываться магией Хогвартса и работать только против опасных животных. Но магия в оружии иссякнет, как только уйдет старый директор школы, и появится вновь, если новый директор даст на это разрешение. Свиток с договором был зачарован, он передавался от хранителя к хранителю, исправно на нем вспыхивала надпись о смене директора, и мы исправно получали согласие на подпитку оружия магией у нового директора. Но однажды свиток не вспыхнул, потому что Хогвартс не признал очередного директора и с тех пор волшебные луки превратились в хлам, а свиток не давал о себе знать. Но вдруг, совсем недавно, он опять вспыхнул! И на нем появилось новое имя: Принц-Слизерин. Северус, кентавры умоляют тебя о помощи: дай разрешение на подпитку магией волшебного оружия. Только уничтожив монстров, мы сможем хоть немного искупить свою вину перед людьми, — с этими словами седой кентавр протянул Северусу древний свиток, и кентавры, все, как один, опустились на колени…