Невилл и все, все, все (джен)

Артур приготовил портключ. Предупреждение пришло своевременно: через пять минут ожидания монетка вспыхнула и, как только маг прикоснулся к ней, перенесла его на берег океана, где его с нетерпением поджидал старший сын, Билл. Увидев сына целым и невредимым, Артур вздохнул от облегчения. Нарочито напыщенным тоном, копируя Малфоя, он произнес:

— Лорд Перси рад приветствовать своего наследника, Перси Уильяма!

И расхохотался, увидев крайне встревоженное лицо своего первенца.

— Отец, ты не заболел? — сочувственно поинтересовался Билл. — Здесь жарко, не стоит оставаться на солнце. Пойдем в дом, выпьешь холодного сока, и тебе сразу станет легче.

— Я здоров, — Артур с любопытством разглядывал огромные деревья, листья которых напоминали ладошки с растопыренными пальцами, пронзительную синеву океана (на речную она была абсолютно не похожа) и ослепительно-белый песок на берегу.

Где-то вдали виднелись снежные вершины гор, но в обозримом пространстве не наблюдалось ни одного строения.

— А где твой дом, далеко отсюда?

— Скоро увидишь, — улыбнулся сын. — Честно говоря, я удивлен, что ты смог сюда попасть. Это место принадлежит гоблинам, и они не пускают сюда ни магов, ни маглов. Сильнейшие маги мира накладывали защитные чары на этот остров, ограждая его от проникновения чужаков.

— Думаю, ты сможешь держать в секрете то, что я сейчас тебе скажу: год назад меня пригласили на работу в Отдел Тайн, на должность артефактора. Я давно пытался узнать, что с тобой, где ты, но безуспешно — и вот вчера мой начальник, мистер Смит, дал мне портключ, но не сказал, куда я перемещусь, сказал лишь, что это — сюрприз. На все остальные вопросы я отвечу, когда ты объяснишь, почему ты меня ожидал, и как ты сам оказался в этом месте.

— О том, что ты приедешь, меня предупредили гоблины. Сегодня, впервые за год, сюда прилетела какая-то пестрая птица с посланием, в котором было написано, что наказание с меня снято за то, что я сослужил гоблинам хорошую службу. А в конце была приписка: в награду меня ждет встреча с отцом, и указывалось время твоего прибытия.

— Тебя наказали гоблины?! За что?

— Помнишь, год назад, когда вы срочно вызвали меня из Египта домой, к нам пришел Дамблдор... Сам не знаю, почему я согласился снять с дома Лавгудов защитные чары, ведь директор и не думал скрывать, что Грюм собирается похитить дочь Лавгуда!

— Я от тебя недалеко ушел, сын, не понимаю, почему я не возражал против твоего участия в этом преступлении...

Билл признательно посмотрел на отца:

— Дураки мы, правда?

— Скорее, доверчивые идиоты, раз столько лет позволяли манипулировать нами.

— А я все это время думал, отец, как спасти тебя от этого вредного влияния, но ты справился сам, и это замечательно! Ладно, дальше о моей глупости. Хочешь знать, как я попал сюда? В доме Лавгудов меня ждал неприятный сюрприз: как только я прикоснулся к их дверному замку, меня закрутил вихрь аппарации, и я оказался здесь, в Лемурии.

— Никогда не слышал о Лемурии. Это интересно. Расскажешь?

— Я и сам мало что смог узнать. Давным-давно это был огромный континент, большая часть которого затонула, и от нее остался лишь вот этот небольшой остров. Здесь, в подземном городе, доживают свои дни престарелые гоблины, потому что остров принадлежит расе гоблинов как потомкам лемурийцев. Гоблины говорили мне — не знаю, правда это или легенда — что на Лемурии люди и великаны дружно жили на поверхности земли, а в подземельях жили гоблины. Мирную жизнь нарушила жестокая война. Все сражения проходили в небе, а война продолжалась до тех пор, пока однажды землю не накрыла ослепительная вспышка света, и следом на берег хлынула огромная океанская волна. Океан затопил землю, смывая живущих на поверхности. Многие из них погибли, в живых остались лишь гоблины, поскольку их города располагались под землей.

Вода так и не схлынула до конца, и громадная территория ушла под воду. Гоблины лишний раз не выходили из подземелий , потому что тот, кто выбирался наверх, вскоре умирал в страшных мучениях. Только через много лет гоблины решились осмотреть поверхность, и увидели, что от материка остался лишь сравнительно небольшой остров, которому решено было оставить прежнее название: Лемурия. Выяснилось также, что животные, великаны и люди полностью вымерли, но растительность осталась, и выросли могучие деревья.

Так проходил век за веком. Дети гоблинов вырастали, заводили семьи, в пещерах становилось тесно, и постепенно они расселились по свету. Стали заниматься кузнечным, банковским делом и поиском древних артефактов. И не спрашивай, каким образом они расселялись, — предвосхитил вопрос Билл, — гоблины держат это в секрете. Они вообще терпеть не могут вспоминать прошлое. То, что я тебе рассказал, я вытянул из них с большим трудом.

Кстати, особых способностей к магии у гоблинов нет — мы таких называем сквибами, но в отличие от сквибов гоблины — долгожители.

Старики-гоблины облюбовали это место, потому что по прошествии столетий воздух на острове стал целебным. Это я испытал на себе: как только я здесь очутился, почувствовал приток силы и освобождение от чужой воли. И сразу пришел в ужас от своей дурости — хорош разрушитель заклятий, не почувствовавший чужого тлетворного влияния!

— А дальше?

— Оказавшись здесь, на острове, я не нашел ни одной живой души. Знаешь, как мне стало страшно! Я подумал: неужели мне придется всю жизнь прожить на этом пустынном острове? Пошел его осматривать и нашел вот это место...

Завороженный рассказом сына, Артур не заметил, как они прошли береговую линию, обогнули пальмовую рощу и оказались в густом тумане.

— Возьми меня за руку, отец, иначе чары тебя не пропустят.

Выполнив просьбу сына, Артур увидел мощеную булыжником широкую дорогу, которая вела к домам. Нет, эти строения не были похожи на обычные дома! Это были виллы крайне причудливой архитектуры, сложенные из фигурного камня. Артур замер от восхищения, разглядывая здания. Его восхищало все: набережная, облицованная мрамором; каменные стены домов, украшенные бирюзовой мозаикой; многочисленные резные башенки и фонтаны на плоских крышах; окна непривычной, трапециевидной формы; дарующие прохладу деревья.

— А вот здесь поселился я.

Билл подвел отца к зданию, больше похожему на дворец, чем на обычный жилой дом,

и по ажурной лестнице они поднялись на плоскую крышу, где недалеко от фонтана была расставлена изящная плетеная мебель: стол и стулья.

— Заходи, сейчас буду тебя угощать.

— Я не голоден, — сказал Артур, но сын проигнорировал его протест.

— Значит, буду угощать тебя тем, чего в Англии не найдешь!

Билл вышел и вернулся спустя пару минут, левитируя большую плетеную корзину с фруктами. Таких фруктов Артур действительно никогда не видел. Один из них походил на огурец — Билл лукаво улыбнулся, заметив нерешительный взгляд, брошенный отцом:

— Пробуй, не сомневайся, это не огурец, это пепино, или дынная груша, замечательный фрукт, который хорошо освежает в жару. А вот это — питайя, гоблины прозвали ее «огнедышащий дракон». И не обращай внимания, что он покрыт шипами: его разрезают и едят сердцевину — она сладкая. А вот эти называются ниперос, и их принято есть вместе с листьями. И самое лучшее изо всех, черимойя, — он достал из корзины огромный бугристый зеленый плод с кожицей, покрытой крупными чешуйками, с видимым усилием разрезал его пополам и протянул половину Артуру, снабдив его чайной ложечкой, — попробуй, очень вкусно! Черимойю иногда называют «кремовым яблоком», потому что мякоть фрукта похожа на ванильный крем.

Артур согласно кивал и по очереди пробовал все, что предлагал сын. Сломался он на кремовом яблоке. Не съев и половины, он отставил тарелку в сторону, сполоснул руки в фонтане и вернулся за стол.

— Здесь жили обычные люди, — еще раз оглядев виллы расположенные рядом с жилищем сына, заметил он. — А где жили великаны? Их дома уцелели?

— Ты прав, здесь, действительно, жили обычные люди. А гиганты жили вон там, — и Билл показал на белые вершины, которые его отец принял за вершины гор. — Белоснежные замки вдали — это и есть их дома. Я однажды из любопытства зашел в один из замков — и, знаешь, по моим прикидкам, Хагрид меньше лемурийского гиганта раза в два!

Люди, гоблины и гиганты жили в Лемурии дружно, великаны охотно делились знаниями с людьми и гоблинами: к примеру, эти городские постройки уцелели и сохранились благодаря их технологиям, хотя пустуют уже десять веков. И никакой магии!

— Древние знания, продвинутые технологии, — согласился Артур, часто бывавший по долгу службы в обычном мире. — Маглы тоже не стоят на месте, развиваются: то, что мы делаем с помощью колдовства, они делают с помощью техники. То, что ты рассказал, очень интересно, и я с удовольствием ознакомлюсь с лемурийскими чудесами, но после того, как ты расскажешь, почему злопамятные гоблины изменили свое мнение о тебе.

— Ни слова не скажу до тех пор, пока ты не объяснишь, почему ты ко мне обратился так странно, и почему ты так изменился — у тебя даже волосы потемнели, я уж не говорю о твоей горделивой осанке и сияющей физиономии!

Несколько минут длилось молчание, пока Артур размышлял, стоит ли посвящать сына в семейные дрязги, но решил, что Уильям уже взрослый в его двадцать с лишним лет, и имеет право знать правду.

Рассказ затянулся надолго, рассказывать было мучительно — Артур прекрасно понимал, каково сыну узнавать такое о своей матери, — но он выложил все. Не давая никаких оценок, он просто рассказал Биллу о том, как вопреки своей воле оказался женатым, и как Дамблдор с согласия Молли ограбил и использовал в своих целях их семью.

Рассказал, куда утекали семейные деньги; как их семья оказалась вовлечена в темные делишки, среди которых фигурировало и похищение Гарри Поттера, в результате которого потерпела крах его семейная жизнь, и поимка Петтигрю...

— И в чем ты себя винишь? — удивился Уильям. — Я, как только повзрослел, понял, что в семье что-то нечисто, поэтому и сбежал из дома. А Петтигрю... Никто, кроме Перси, не понял, что это — неправильная крыса — он и мне об этом говорил, но я над ним посмеялся. Сколько раз он пытался от нее избавиться, но мать и Дамблдор в два голоса внушали ему, что это — превосходный питомец.

Представляешь, мерзкий крысюк жил в доме десять лет, а тебе даже в голову не пришло, что обычные крысы столько не живут! Что за чары на тебя были навешены, остается только гадать, но слабыми они не были, если снять их с тебя смогли лишь невыразимцы, да и амортенция — штука забористая, против нее не выстоишь.

Но мать... Не понимаю, как она могла связаться с Дамблдором и ради своей прихоти исковеркать столько жизней! И это не только ты, твоя девушка и моя мать — мы, дети, тоже пострадали: знал бы ты, как тяжело жить с безучастным отцом и скандальной матерью! Еще и жили мы в нищете, не лучше бродяг из Лютного — вечный бардак дома, старая одежда для детей и твои затасканные мантии... А освобождение садовых гномов к чему привело! В общем, я не только не осуждаю тебя, я приветствую твое освобождение. Но это еще не все, правда? Ты обещал объяснить, почему ты так изменился!

— Вчера в старом сарайчике я нашел Родовое древо, — и Артур посвятил сына во все события вчерашнего дня, закончив свой рассказ словами:

— И тогда я услышал голос Магии: «Я сняла с тебя, Артур, печать предательства за то, что ты оказал мне большую услугу, сделав магическую ловушку! Сыновья — одного очистило пламя дракона, второго я простила по просьбе гоблинов, а третий одарен мной за соблюдение законов магии. Остальные — недостойны! И еще одно, последнее: разберись со своим браком, пока он снова не вовлек тебя в беду».

— Давай разбираться, — хмуро сказал Уильям. — Мать рассказывала, что ее изгнали из рода Прюэтт за бегство из семьи и брак с тобой, но скрыла, что с помощью Дамблдора женила тебя на себе, опоив зельями. Больше двадцати лет она держала тебя в плену! Понятно, что на родовом древе она не появилась, и не появится: она предательница крови.

Фамилия Уизли — не твоя, видимо, поэтому Магия оставила ее матери и младшим детям. Если бы они принадлежали к твоему роду, их пришлось бы изгонять, чтобы не погубить род Перси, но все сложилось неплохо: отдельный клан Уизли, который к нам никакого отношения не имеет. Вот только братьев и сестру жаль. Хотелось бы знать, почему Магия сочла их недостойными.

— Может быть, из-за возраста?

— Не сходится. Если бы это было из-за возраста, тогда и Персиваль попал бы в их число. Думаю, причина в их проступках, о которых тебе не соизволили сообщить ни директор, ни мать.

— Рональд, твой младший брат — сам знаешь, до какой степени он завистлив и жаден — ради пары кнатов он способен на все. Джинни тоже меня не радует: приняв сторону матери, она презрительно фыркает, завидев меня, что не мешает ей клянчить карманные деньги и подарки. Близнецы настолько скрытны, что их художества для меня — тайна за семью печатями, но это не повод признать их недостойными… Похоже, ты прав, сын, чего-то о младших детях мы не знаем. Я попробую вызвать Молли на откровенность, хотя, зная ее упертость, вряд ли она расскажет правду... Вот скажи, Билл, ну какой из меня глава рода? Я понятия не имею, как разобраться с семьей, а род — это еще сложнее!

— Разберемся! Я тебя не брошу: завтра утром меня ждут работодатели, вот вместе в Гринготс и отправимся. Сначала узнаем у гоблинов, есть ли хранилище у рода Перси, а если оно есть — поищем вместе кодекс рода. Если хранилища нет — пойдем на поклон к предкам на гобелене, думаю, они не откажут, если мы попросим их поделиться родовыми секретами. Ну а если и они не помогут, — ухмыльнулся Билл, — тогда соберемся вчетвером, напишем свой кодекс рода и будем ему следовать! И с младшими разберемся со временем.

Меня уже предупредили, что теперь я буду работать в лондонском отделении Гринготса в Косом переулке. Сниму жилье недалеко от работы, обустроюсь, а затем вместе займемся воспитанием младших: будем делать из них достойных наследников.

— Ну, наследник первой очереди у меня уже образовался, и он обещал рассказать, почему гоблины ходатайствовали за него перед Магией.

— Подожди, — Билл умчался вниз и вернулся, бережно держа в руках небольшую каменную чашу, в которой Артур опознал Омут Памяти. — Так будет интереснее. Сейчас я переправлю воспоминания в омут, и будем смотреть. Попутно буду давать пояснения.

— В омут надо опускать голову? — уточнил Артур и посетовал, услышав согласие: — а у нас в Отделе Тайн думосбор сделан, как огромный магловский экран. И изображение можно смотреть сидя, а не стоя, согнувшись в три погибели — очень удобно!

— Скажи спасибо гоблинам, что хотя бы такой есть, иначе ограничился бы лишь моим рассказом. А у меня есть, что показать, поверь на слово. Ручаюсь, ты не пожалеешь о потраченном времени!

В Омуте памяти Артур увидел другую часть острова: здесь он изгибался, образуя залив. Берега у залива не было — его заменяла широкая набережная, отвесная стена которой омывалась водой. Белоснежную набережную, огороженную высоким парапетом, украшали огромные статуи, цветущие деревья, высаженные в громадные горшки, и фонтаны.

В том месте, где стояла последняя вилла, набережная изгибалась под прямым углом, и вела к огромным треугольникам.

— Видишь то, что ты принял за горы? — спросил Уильям. — Это пирамиды, в них жили великаны.

Артур жадно разглядывал удивительный город. Внимательно осмотрел мраморные пирамиды, пики которых лучи солнца окрасили в слегка розоватый свет. Увидел, как зеленовато-синяя океанская волна доходит до подножия пирамид и трусливо отступает назад, как будто какая-то преграда мешает ей прорваться дальше.

Разглядел, что между пирамидами стоят два необычных здания, которые, вместо крыш, венчают громадные головы людей с суровым выражением на каменных лицах. Лица обычные, людские, с клинообразными бородками, на головах — шлемы. Артур подумал, что это, наверное, боги, которым поклонялись лемурийцы, или герои, память о которых запечатлена в камне.

Его поразила высота зданий: рядом с ними огромные пальмы совершенно теряли свое величие. Но больше всего его поразила набережная из белого гранита, предназначенная для людей обычного роста.

— Никогда не видел такой красоты, — Артур проглотил комок в горле. — Так и вижу людей, гуляющих здесь, отдыхающих… Это место очень похоже, на площадь для праздников! Ты не знаешь, местные люди не выжили?

— Я не стал загружать в омут воспоминание о том, как рыскал по зданиям в поисках людей. В домах все цело и невредимо: канализация, водопровод, мебель, обивка на ней, посуда, белье, одежда, женские украшения — и ни одной живой души, и никаких человеческих останков.

Это было так странно, что я забыл о своих неприятностях и целых полдня потратил, осматривая здешние чудеса. Знаешь, когда я работал в Египте, у нас всегда были смешанные бригады: магловские археологи-профессора, их студенты, и, обязательно, взломщик проклятий. Все археологи знают о волшебстве и хранят это знание в тайне. Днем мы работали, а вечером, после ужина, заняться было нечем, а хитрые маглы набрали с собой кучу книг, которые охотно давали мне почитать.

Еще бы: их жизни зависели от моего мастерства, ведь причиной гибели археолога может стать любая вещь, если на нее наложено проклятье. Но если каждую находку первым осматриваю я, то они спокойны. А еще я, чем мог, облегчал им работу: в жару накладывал охлаждающие чары, в холод — согревающие.

Поэтому маглы не только делились со мной книгами, но и разжевывали все, что мне было непонятно. Ты знаешь, отец, их книги совсем не такие, как наши — они гораздо интереснее. И я читал их все свободное время! А еще вечерами мы разговаривали. Я столько всего узнал! Профессоров и студентов забавляла моя дремучесть, поэтому меня постоянно просвещали. Маглы знают много, и с ними можно говорить на любую тему — о современном магловском оружии, о кино, о природе, о путешествии по миру. Мне оставалось лишь удивляться, почему в Хогвартсе какие-то неправильные уроки магловедения…

— Но какое отношение к нашему разговору имеют маглы и их книги?

— Сейчас обьясню Когда я осматривал обезлюдевший город, вспомнил рассказ магловского писателя-фантаста. Он называется «Будет ласковый дождь». Простенькая такая история о том, как в опустевших домах механические слуги годами выполняют свою работу. Точь-в-точь как здесь: прошло десять веков, а в домах ни пылинки, ни соринки, ни одной вещи, брошенной впопыхах — механические домовики наводят порядок и терпеливо ждут хозяев. Знаешь, что я думаю? — Билл понизил голос до шепота. — Люди умерли, и их тела лежали здесь, пока не истлели, а затем роботы очистили дом от праха…

А все то, о чем рассказали гоблины: яркая вспышка в небе, громадная океанская волна — предполагаю, это была ядерная атака, которая и погубила Лемурию. Последствием атаки стала радиация, а она убивает все живое. Города уцелели, потому что они защищены куполами (это что-то наподобие наших защитных чар), но отравленный воздух свободно проходил сквозь купола — и люди заболевали и умирали. Это лишь предположение — что случилось на самом деле, никто никогда не узнает, но меня очень тревожит, что маглы уже умеют делать такое страшное оружие.

* * *

Несколько минут царило тревожное молчание. Затем, не говоря ни слова, Билл извлек следующее воспоминание, жестом подозвав отца к чаше. Артур окунул в нее голову, Билл последовал за ним, и они оказались в лесу.

— Видишь, во что превратилась за века незащищенная часть острова? — спросил Уильям.

Это был необычный лес — Артур видел лишь стволы деревьев, а вершины находились так высоко, что даже, запрокинув голову, разглядеть их было сложно. Несмотря на яркое солнце в лесу было сумрачно: густая листва почти не пропускала свет.

Внезапно изображение прыгнуло, и на землю с грохотом обрушилось что-то похожее на громадный шар.

— Ну и как тебе местный орешек, нравится? — ехидно поинтересовался Билл. — Хорошо, что я не растерялся и успел отпрыгнуть в сторону! Чуть-чуть промедления, и твоим наследником стал бы не я, а Чарли. Ты успел разглядеть, как этот «бладжер» спикировал с дерева? Он ничего тебе не напоминает?

— Этот орех слишком быстро летел. И у него действительно очень странная форма …

«Напоминает женскую попу», — хотел сказать Артур, но проглотил три последних слова, сообразив, кому он собирался такое сказать.

— Можешь не отвечать, — скорчив уморительную гримасу, расхохотался Билл, — ты знаешь, эта диковинка называется «морской орех». Считается, что они растут на подводных деревьях, в подводном лесу, на дне океана и, созрев, всплывают на поверхность. До тех пор, пока я не увидел пальмы, на которых растут эти удивительные орехи, я тоже в это верил. Морские орехи весят около шестидесяти фунтов, и растут только на этом острове... Так вот, опасаясь падения еще одного такого "снаряда", я стал двигаться более осторожно. Иду медленно, озираюсь по сторонам, и вдруг замечаю белые столбы. Подхожу ближе и понимаю, что это — грибы.

— Вот ЭТО ты называешь грибами?! — Артур смотрел на огромные грибы, под шляпками которых легко могли спрятаться от дождя сразу несколько человек. — Интересно, их используют? И если используют, то каким способом их собирают?

— Конечно, используют. Гоблины отпиливают верхний кусок ножки со шляпкой, потом режут гриб на кусочки и солят. Из одного свежего гриба получается бочка соленых. А еще из грибов они делают пиво. Грибное пиво для гоблинов — изысканный напиток, действует на них, как наркотик, поэтому они не жалеют золота, лишь бы его заполучить. Раз в месяц гоблины с континента через портал попадают в подземный город, где и производится купля-продажа. Гоблины доставляют сюда все необходимое: одежду, продукты, инструменты, а забирают фрукты, орехи и грибную продукцию.

— А золото гоблинам необходимо, чтобы оплачивать проживание на острове?

— Все гоблины, проживающие здесь, богаты, но их раса жадна до невозможности: свои сокровища они будут защищать ценою жизни, но не побрезгуют украсть чужие ценности. А тут сокровища валяются под ногами: фрукты, которые ты пробовал, у гоблинов покупают маглы — за эти фрукты они платят бешеные деньги. Орехи еще дороже: каждый стоит более пятидесяти галеонов! Считай, что на земле валяется золото, которое гоблины подбирают. Так что они зарабатывают галеоны, забыв об отдыхе! А сейчас смотри внимательно, и не на то, как гоблины пилят гриб, а выше, на деревья!

Хотя Артуру было очень любопытно посмотреть, как пилят грибы, он выполнил просьбу сына и заставил себя разглядывать деревья. Тем временем гоблины уложили куски распиленного гриба в тележку, окружили ее со всех сторон, и, испуганно озираясь, торопливо покатили ее по протоптанной тропинке.

Внезапно гоблин, подталкивающий тележку сзади, споткнулся и упал. Лишь предупреждение сына помогло Артуру заметить, что из-за дерева выглянула птичья голова гигантского монстра. Монстр щелкнул клювом, и гоблин исчез из вида.

— Он что, проглотил гоблина, как курица зернышко? — нахмурился Артур.

— Нет. Просто монстр выпрямил шею, поэтому тебе показалось, что гоблин исчез.

— А ты, почему ты не помог?!

— Я оценивал ситуацию. Вот, смотри…

Судя по картинке, Билл последовал за монстром, затем Артур услышал «Редуцио», прозвучавшее несколько раз, и гигантская птица стала быстро уменьшаться. Еще одно заклинание, в этот раз «Секо» — и тонкая шея отделилась от туловища вместе с головой, и обезглавленное чудовище со страшным шумом повалилось на землю. Только теперь Артур понял, почему ему с трудом удалось заметить монстра: оперенье на его голове, шее и туловище было зеленого цвета, и служило прекрасной маскировкой, а ноги видом и окрасом походили на стволы деревьев, и, когда чудище стояло неподвижно, разглядеть его было невозможно.

— Остальное я тебе показывать не буду, больше не происходило ничего интересного, — сказал Уильям, — собственно, за уничтожение этих монстров я и заслужил уважение гоблинов.

— А тот гоблин, которого склевала эта тварь, он выжил?

— Мое заклинание уменьшило не только «страуса», но и гоблина. Я часа два ползал по траве, пока разыскал его и привел в нормальный вид. Кстати, Чууубайссссахррр заработал неплохие деньги на своем спасении: каждый, кто хотел увидеть его воспоминание о чудовище, расплачивался за просмотр золотом. Кроме того, за сведения о Лемурии (все что я знаю, рассказал мне он) Чууубайссссахррр потребовал, чтобы я помогал ему заготавливать грибы…

— Странное название ты дал монстру — ссстрауссс. Звучит как парселтанг. Откуда ты выкопал это слово?

— Ты помнишь, кто у нас преподавал УЗМС?

— Сильванус Кеттлберн, он и у нас преподавал. Ужасно безрассудный человек! Его любовь к опасным животным оставила его без половины конечностей!

— Поэтому после очередной полученной травмы профессор решил, что с него хватит магических животных, и в каникулы отправился на поиски обычных, но интересных. Один из его бывших учеников, маглорожденный, предложил ему посетить Австралию. Оттуда Сильванус привез фотографии (ведь не поленился даже освоить магловский фотоаппарат!) утконоса, жирафа, ехидны, казуара, страуса… Особенно впечатлили его казуар и страус. Он прочел нам тогда целую лекцию о том, что обычные животные могут быть, так же опасны, как и магические. О казуаре он сказал, что это ма-а-аленькая такая птичка, высотой под два метра, черная, с синей шеей и большими сильными ногами, от которых и исходит опасность: ими он бьет со страшной силой, нанося смертельные ранения. Страус почти такой же здоровущий, как казуар, такой же опасный, но по внешнему виду он больше похож на здешних монстров.

— Так он был не один?!

— Что ты, отец! «Страусов» было много, штук тридцать, примерно. Я занимался их истреблением весь год. А потом разыскал и уничтожил их кладки с яйцами. Яйца были гигантские, фиолетового цвета. Надеюсь, что больше их не осталось на острове!

— Откуда они здесь взялись, интересно?

— Есть у меня одна гипотеза, возникла под воздействием магловской фантастики. Я предположил, что это были обычные страусы, которых разводили гиганты, — поймав скептический взгляд отца, Билл разгорячился, — не кур же им держать! А страус для великана — как курица для нас. И яйца у страусов крупные, не то что у кур. В общем, разводили великаны домашних птичек, которые несли яйца, но грянул катаклизм, и страусы погибли от радиации, а яйца, закопанные в землю, остались. Лежали они, лежали, облучались, облучались, а затем из них вылупились вот такие монстры. А поскольку зверья на острове не осталось, а страусы едят и мясо, они начали разнообразить рацион гоблинами.

— Интересная гипотеза! Странно, что гоблины монстров не замечали.

— Гоблины их не замечали, потому что плохо видят на свету — что ты хочешь, подземные жители! А когда пропажи гоблинов участились, они потребовали прислать кого-нибудь на помощь. И тут подвернулся я — вот так я здесь и оказался.

Предаваться унынию я не приучен, поэтому, когда однажды я увидел гоблинов, размахивающих здоровенными чугунными шарами на цепи, с дикими воплями несущихся в сторону леса, то поспешил им на помощь. Так я стал истребителем монстров. Это потом я узнал, что гоблины — ужасные трусы и никогда не вступают в открытый бой, просто в этот раз они перепили грибного пива, вот и расхрабрились.

В общем, я начал охоту на монстров, а когда «птички» закончились, мне пришло письмо из Гринготса. А ты знаешь, что приглашение работать разрушителем проклятий в банке означает повышение по службе? И платить теперь мне будут больше, чем в Каире. Правда, всех «птичек» гоблины захапали себе: мясо они выставили на аукционе, перья — тоже, из птичьих ног делают ножи, а вот куда дели головы — понятия не имею.

Закончив рассказ, Билл потащил отца на экскурсию по вилле, и Артур воочию увидел, как один механический эльф готовит еду, другой накрывает на стол, третий — убирается в доме. Многочисленные приспособления, которыми пользовались механические домовики, привели его в полный восторг, так что за ужином он только и мог говорить об увиденных чудесах.

— Жаль, что здесь нет книг, — посетовал Артур. — Интересно ведь узнать о том, как жили лемурийцы.

— Книги есть, но лишь художественная литература, — отмахнулся Билл, — я просматривал — наукой в них и не пахнет!

— Ты понимаешь лемурийский язык?!

— Разве ты не знал, что я в совершенстве владею гобледуком? Гобледук, на котором говорят и пишут гоблины, как оказалось, и есть язык лемурийцев. И люди, и великаны, и гоблины говорили и писали на одном языке. Думаю, — добавил Билл, — это великаны обучили людей и гоблинов своему языку.

— Но они такие гиганты! Как такое возможно?

— Ты знаешь, там, где кончается набережная, я нашел странный туннель. Сначала он обычного размера, но чем дальше в него заходишь, тем выше и шире он становится, а под конец имеет уже гигантский размер. Думаю, у гигантов есть какой-то аппарат, который их уменьшал. Я дошел до конца туннеля, рассмотрел громадную комнату с аппаратурой, но трогать что-либо побоялся: еще по собственной глупости превратишься в великана, и что потом с этим делать?

— А великанские книги ты не находил?

— Да, в пирамидах есть книги, но вряд ли такую книгу сможет взять в руки даже самый могучий человек — у меня не хватило сил, чтобы ее открыть. А магия на книги почему-то не действует. И потом, наукам магов не обучают, так что для нас их научные труды бесполезны: мы просто ничего не поймем. А маглы любое полезное изобретение ухитряются приспособить для того, чтобы как можно больше истребить себе подобных… А теперь я хочу послушать, что за этот год происходило в Англии.

Артуру было что рассказать, начал он с реформ, которые провел за этот год министр Фадж, затем подробно рассказал о неудачном похищении национального героя, о поимке Петтигрю, о превращении Хагрида в кабана, о нападении поддельных Пожирателей смерти, которые оказались аврорами, и многое, многое другое…

Тем временем время его пребывания на острове подходило к концу, и Билл предложил отцу немного отдохнуть, а сам, готовясь отбыть на родину, занялся упаковкой фруктов и сувениров, купленных на заработанные сбором грибов деньги.

* * *

В Гринготсе все было как всегда: гоблины за высокими стойками в огромном мраморном холле. Так же, как всегда, одни писали, другие взвешивали драгоценные камни, третьи пересчитывали золотые монеты.

Билла уже ждали: как только семья Перси появилась в банке, приоткрылась одна из дверей, и его пригласили зайти. Артур хотел подождать сына в холле, но управляющий сделал приглашающий жест:

— Заходите, мистер Уизли, — и тут же поправился, заметив родовой перстень, — прошу прощенья, лорд…

— Лорд Перси, — представился Артур, разглядывая роскошный кабинет управляющего, в котором он ранее не бывал.

— Ничего секретного обсуждать с вашим сыном мы не намерены, о его новом назначении вы уже знаете, а сюда я вас пригласил, чтобы вы принесли клятву, что никому не расскажете о Лемурии. За вас поручился ваш начальник, но мы хотим подстраховаться. Вы согласны, лорд Перси, или нам следует заблокировать ваши воспоминания?

— Конечно, я согласен — нельзя стирать такие воспоминания! Тем более, там, на острове, я увидел, на что способен мой сын! Могу я узнать, за что я получил такую великолепную награду? — полюбопытствовал Артур.

— Мы знаем, что вы — артефактор. И подумали, что знакомство с технологиями лемурийцев сослужит хорошую службу и магам, и гоблинам. Новые идеи — это прекрасно! Возможно, они помогут создать новые артефакты, которые послужат и нам.

— Спасибо! Я получил бесценный опыт и незабываемые впечатления.

— Итак, лорд Перси, у меня к вам вопрос: вы будете осматривать свой сейф, или присоединитесь к просмотру воспоминаний вашего сына об уничтожении чудовищ?

— Конечно, присоединюсь к просмотру. Сейф не убежит.

Просмотр длился почти четыре часа, а когда он закончился, в кабинете управляющего появилась серебристая кошка, которая голосом мадам Помфри сообщила, что Артур Уизли должен срочно явиться к целителю Герберту Сплину, поскольку его сыновьям предстоит сложная операция.