Если бы герои Поттерианы... (джен)

Северус Снейп — декан Слизерина, знатный зельевар, а теперь еще и профессор Защиты от Темных Искусств, глянул на часы.

Оказалось, что уже половина первого.

Только-только вышло угомонить свой факультет – несмотря на категорический приказ ложиться, обычно послушные слизеринцы, особенно старшие курсы, продолжали жужжать, хихикать и болтать в гостиной, не торопясь расходиться по спальням. Но их можно было понять: в школе сегодня творилось Мерлин знает что, и оно было таким увлекательным! Подобный ажиотаж случался разве что на открытии Выручай-кинотеатра да на Выпускном Пиру. Ну как тут было не почесать острые змеиные языки и не позлорадствовать над обескураженным и обиженным видом всемогущего директора, которого так замечательно и изящно уделали столь выдающийся выпускник их факультета и маленький хаффлпафец!

Особой любви и уважения у честной компании имени честолюбивого Салазара доблестный герой Альбус Дамблдор не вызывал, поскольку слухи о его необъективности и мнимой нейтральной позиции передавались уже несколько поколений от родителей детям, а потому малейшее фиаско, касающееся сиятельной особы мгновенно вызывало бурю толков и сплетен, а также некоторого злорадства, вполне присущего всем людям.

Снейп зашел проверить своих подопечных один раз, потом другой, на третий он разозлился и попросил мистера Дарси принести с кухни теплого молока, в которое влил несколько капель Сонного бальзама. Всех от мала до велика обязал выпить, невзирая на возмущенные стенания о противной пенке и, наконец, гомон и бубнеж утихли, сменившись храпом различной тональности и громкости, жалобными вздохами и сопением в подушки.

Профессор, проверивший спальни мальчиков (девочек укладывали старосты-старшеклассницы), постоял несколько минут в коридоре, пытаясь угадать, чем закончится очередная авантюра Малфоя, в которую тот втянул его и Гарри, но потом махнул рукой и, вспомнив одобрительные взгляды и похвалы родителей, которые приходили посмотреть на условия проживания учеников, возгордился. Потому что у него, в отличие от остальных деканов, была возможность не запихивать детей в одну комнату как селедок в бочку, а предоставлять им больше личного пространства.

Подземелья под замком оказались весьма обширны, так как раньше тут хранили огромные запасы продовольствия на случай войны, а также держали пленников и провинившихся домочадцев и слуг. Вопреки ходившим по школе слухам, распускаемым богатыми на выдумку учениками трех факультетов, внизу помещения вовсе не были сырыми и мрачными, стены не сочились влагой и не были покрыты плесенью, а на потолочных крючьях не висели гниющие трупы и скелеты. Наоборот, коридоры и комнаты хорошо проветривались, благодаря множеству мелких труб-воздуховодов в стенах, а воздух всегда был сухим и совсем не затхлым. К тому же, старшекурсники сами следили за микроклиматом и не допускали возникновения неприятных запахов – почти у всех дома наличествовали винные погреба, в которых приходилось наводить порядок и поддерживать определенные параметры для вызревания вина, так что подрастающее поколение усиленно учили вести хозяйство. Слизеринские подвалы оказались хорошей практикой для работы у себя в поместьях в будущем, а разучивание бытовых заклинаний входило в программу домашнего обучения в чистокровных семьях.

И слизеринцы не были настолько стеснительны и робки, чтобы не обращаться к декану по поводу непонятного, тем более, что он всегда находился рядом – апартаменты профессора, кабинет зельеварения, лаборатория и спальни с факультетской гостиной находились в одном коридоре.

Снейп постепенно отвоевал у директора несколько заброшенных погребов и казематов и вместе со старостами обустроил их под комфортные спальни. Слизеринцы, большей частью происходившие из зажиточных, а то и просто неприлично богатых семей, охотно поддержали его замысел и всячески помогали, отбросив первоначальное недоверие к молодому декану и профессору – понимали, что им в этой школе учиться несколько лет. На этой почве исчезла и неприязнь – Снейп, памятуя о своих нелегких детстве и юношестве в школе, не давал в обиду никого из змеенышей, и с видимым удовольствием цапался с деканшей Гриффиндора, отстаивая невиновность своих подопечных. Эти словесные баталии приводили в безудержный восторг обитателей подземелий – они даже делали ставки, чья возьмет. Те, кто ставил на Снейпа, в проигрыше оказывались редко – тот оказался очень ядовитой ехидной и почти никогда не уступал Минерве, наказывая всех виновных в стычках так, что ущерб больше причинялся именно ее факультету, особенно в части снятия баллов. На отработках, само собой, пахали больше и усерднее именно ученики МакГонагалл – уж Снейп за этим зорко следил, считая, что дурную бешеную энергию красно-золотых следует направлять на полезные дела.

Так что на данный момент спальни слизеринцы занимали попарно, а шестые и седьмые курсы и вовсе могли рассчитывать при желании на отдельную комнатку. Обстановка была вначале стандартной школьной, но потом каждый захотел кровати и шкафы по своему вкусу. Так что кое-что было притащено в школу в уменьшенном виде из дома, а что-то Снейп трансфигурировал в желаемое из старья. Впоследствии он научил нужным заклинаниям большинство учеников и те справлялись с поддержанием формы и состояния мебели в комнатах своими силами – вот такое положение Северус с полной уверенностью мог назвать самостоятельностью, на которой так настаивала его оппонентша.

Правда, Снейп все равно постоянно следил за своими учениками, всякий раз обновляя специальные следящие чары, развешанные во всех комнатах – на случай, если случится какое-то ЧП. Вся сигнализация была выведена в его апартаменты и в спальни старост – чтобы не бегать за подмогой. Насколько он знал, эти же методы присмотра применяли и Флитвик со Стебль. МакГонагалл же была горда тем, что доверяла полностью своим старостам… впрочем, каждый декан, конечно же, делал то, что считал нужным и вряд ли бы принял советы от коллег, предпочитая жить своим умом. Волшебники, как оказалось, весьма обидчивый и самолюбивый народ в плане советов и рекомендаций.

В общем, общежитие Слизерина на поверку оказалось самым благоустроенным и приемлемым с точки зрения маглов. И у них была самая большая гостиная аж с тремя каминами и новой стильной мебелью. В ответ на возмущение МакГонагалл Снейп всегда любезно приглашал ее к себе, на нижний подвальный уровень, и даже выражал готовность помочь ей с обустройством спальных помещений для Гриффиндора, который размещал в своей башне в комнатах по пять-шесть человек. Благо опыт был накоплен огромный.

Впрочем, Минерва не упускала возможности укусить, почти всегда ставя ему в вину, что он разобщает и разделяет детей, тогда как надо их, наоборот, сплачивать. Видимо в ее понимании это было заставлять вариться в одном соку или в одном котле. То бишь, в общей комнате. Так, дескать, они сразу проникнутся духом общежития и будут дружить еще крепче. На что Снейп ядовито отвечал, что крепче и устойчивее в таких условиях становится лишь запах потных ног и носков, которые школяры скидывают куда попало перед сном. Хорошо еще, что эльфы наводят порядок каждую ночь, а то бы…

Так они и развлекались подобными пикировками долгие годы.

Теперь Снейп думал с легкой грустью, что Минерву лишили главного удовольствия – самозабвенно ругаться с ним по поводу и без. Должно быть, скучно и тоскливо ей будет без ежедневной дозы адреналина… А уж как огорчится заместитель директора из-за того, что никогда не возьмет в руки Кубок по квиддичу. Воистину, Люц коварный и подлый злодей! И ведь не остановится на достигнутом! По его плутоватой хитрой роже было видно, что фокусов и неприятных для начальства новостей еще немало, просто Малфой не любил выкладывать на стол сразу все карты, проще говоря, предпочитал отрезать хвост собаке не одним ударом, а по частям. Соответственно несчастной псине, то есть, в данном случае директору, предстояло еще немало понервничать в ожидании неприятных новостей.

Упомянутый мысленно хитрец и садист-инквизитор Малфой тут же нарисовался в апартаментах Снейпа, как будто читал его мысли – сеньора приволок мистер Дарси. Снейп, предвкушавший, как завалится в чистую постель и тут же уснет, чуть слышно застонал сквозь зубы..

— Ты один?

— А ты кого тут ожидал увидеть? – съехидничал Снейп.

— Думал, здесь Гарри на диванчике спит, — засмеялся Люциус.

— Он уже был, — улыбнулся Северус. – Я его спать отправил, все-таки дорога и Пир утомляют. Пусть отдыхает, завтра уроки, а поговорить мы с ним в выходные сможем.

— Смотрю, ты прям заботливый отец, — протянул Малфой смешливо. – Я знал, я верил, что из тебя выйдет отличный папочка!

— Люци! – процедил Снейп, привычно поднимая глаза к потолку.

— Не закатывай свои черные туннели, я все равно не уйду, — предупредил Люциус. – Заснуть не могу, знаешь ли. Прямо закрою глаза и вижу удивленные лица Дамблдора и МакГонагалл, — захихикал он. – Дивное зрелище же.

— Могу дать Сонного бальзама, — безнадежно предложил Снейп, сладко и с намеком зевая. – Мне, знаешь, их лица в любом состоянии не кажутся такими уж приятными, так что извини, что не разделяю твоего детского восторга. Хотя… у тебя это просто эффект новизны, я считаю.

— Нет, Сев, мы давно не виделись, так что давай поболтаем, — мило улыбнулся Люц. – А мне вот что подарили! – он вытащил из кармана плоскую бутылку с красным лейблом и прозрачной жидкостью внутри.

— И что это такое? – спросил чисто из вежливости профессор.

— «Смирнофф»! – прочитал Малфой. – Один маглл-родитель подарил! С Рейвенкло. Кажется, это водка… а фамилия смахивает на дурмстранговскую – Долохофф там или Каркарофф, — он заржал.

— Это, вроде, русский предприниматель, потомки которого смылись за границу, — сказал Снейп. – Ты уверен, что хочешь пить именно это? Как бы не пожалеть…

— А почему бы и нет, это же не крепче огневиски, — легкомысленно постановил Люц.

— Читай внимательно этикетку. Водка бывает и очень крепкой. Почему маггл притащил в школу спиртное? – пытался понять Снейп.

— А, да, я, кстати, спросил у него то же самое, а он сказал, что надеялся на то, что тут будут нормальные мужики, а то у них там на школьные собрания ходят одни дамочки, даже поговорить по душам не с кем. Думал, что у магов немного по-другому будет, и вроде как не ошибся! Получается, и правда так, у нас больше отцов приехало, потому что папаши больше гордятся своими сыновьями-колдунами и дочками-ведьмами. Так, в этой пятьдесят градусов, кстати. Не многовато ли? – засомневался Люциус.

— Хм… точно, у маглов алкоголь – и разменная монета и повод познакомиться и пообщаться. Вон мне Поттер сразу же вручил спиртное, потому как у них это заведено дарить, — усмехнулся Снейп, втайне надеясь, что пятьдесят градусов таки уложат Малфоя.

— И правильный обычай, скажу я тебе, так что мы ненамного отличаемся от маглов, на самом деле, — согласился Люц. – Знаешь, я даже как-то привык к ним, и ненавидеть уже точно не получится, наоборот, они такие милые и симпатичные. И у них можно кучу идей почерпнуть! Конечно, я понимаю, что тащить сюда магловские изобретения вовсе не дело, но сами-то идеи можно взять и воплотить магическими способами. Как, к примеру, колдовидео. Ничего такого – все чисто магические детали, приборы и элементы, а каков эффект! Вот точно так же можно и другое полезное нам изобрести! – Люц светился, как магловская лампочка, прикидывая в уме будущие перспективы.

Cеверус ехидно хмыкнул, и ткнул пальцем в подаренную бутылку.

— А это что, не магловский продукт?

Люциус схватил «Смирноффа» и прижал к груди.

— Я же не собираюсь идти распивать это в Визенгамоте! Мы ее сами выпьем, а бутылку трансфигурируем во что-нибудь полезное. Можно подумать, никто из наших не нарушает этот идиотский Статут, — обиженно проворчал он, пряча ноги в любимых джинсах под стул. – Да наверняка ваш директор сам же и таскает от маглов всякую всячину, старики вообще все любопытные как сороки. Технологии, друг мой, намного опаснее, а ими я злоупотреблять же не собираюсь.

Снейп хмыкнул. Надо сказать, по части подозрений Малфой был прав – директор не всегда успевал прятать обертки и коробки от конфет. Он со вздохом встал, достал из бара маленькие стаканчики под водку и желтый пахучий лимон. Ловко порезал фрукт фирменной Сектумсемпрой и заклинанием отправил на тарелочку. Малфой разлил дареную водку, и они выпили.

— Нет, ну я, конечно, понимаю, что маглы привыкли пить спиртное в таком виде… — собиратель оригинальных магловских идей поморщился и закусил. – Только коньяк и вино как-то привычнее…

— Ну, ты и сравнил. Зато спать будешь как младенец, — с надеждой сказал Снейп. – Может, попросить уже Дарси, чтобы отнес тебя в шатер и уложил в постельку?

— Не-а, я печенья наелся, так что мне эти пятьдесят грамм как слону дробинка, — похвастался своей резистентностью к коварному русскому алкоголю Люциус. – Меня Антонин научил, сказал, надо что-нибудь жирное съесть перед тем как буха… пить водку. Вот когда пригодились советы, которые они с Игорем давали перед нашими пьянками, — засмеялся он.

Северус понял, что придется вести беседы, пока Малфой сам не захочет уползти в шатер и обреченно вытащил из кармана Бодрящее зелье.

— А как тебе удалось убедить весь Совет в том, чтобы пойти против Дамблдора? – полюбопытствовал он. – Раньше такого ведь не было, все драли глотки, что Альбус светоч педагогики и талантливый хозяйственник и никто носа не казал в школу…

— Да просто, на самом деле, — воодушевился Люциус. – Понимаешь, я ведь не с пустого места начал команду собирать. Мне реальные дела и подвижки нужны, а не так, что просто выписал чек на определенную сумму и устранился. Сначала я подобрал кандидатуры – чтобы все были обеспеченные и с единственным любимым ребенком. Только Гринграсс у нас многодетный отец, — усмехнулся Люциус. – Пойми, у магов в последнее время совсем упала рождаемость, и потому богатые семьи по простейшей логике обязаны трястись за своих драгоценных наследников. Ведь кому-то нужно оставить все накопленное и нажитое. А если в школе что-то случится с ребенком? Многие понимают, что прославленного директора-победителя Гриндевальда сложновато будет обвинить и посадить, тем более, что если вдруг, не дай Мерлин, будет смертельный исход, дитя свое ты уже никак не вернешь. А что вообще у нас есть в качестве гарантий того, что школа целиком и полностью отвечает за жизнь и физическое и психическое здоровье ученика?

Снейп помрачнел. Действительно, правовой стороной этого вопроса никто не занимался.

Ни расписок от нотариусов, ни клятв, ни Обетов. Просто все считали, что Хогвартс – самое неприступное место в Британии, сопоставимое с безопасностью лишь с Гринготтсом. Значит, извне никто не покусится на безопасность тех, кто там обитает.

Но… это еще как сказать… Северус живо вспомнил события прошлого года.

Да помимо этого есть еще и вполне себе ощутимая угроза, что дети сами себе способны устроить весьма травмирующие и калечащие обстоятельства. Неосторожно брошенное заклинание, да тот же Ступефай. Попади он прямо в сердце – наступит паралич и все, если вовремя не снять контрзаклятьем, ребенок просто-напросто умрет от остановки сердца.

Разумеется, колдовать в коридорах и вне уроков было запрещено, но, насколько помнил Снейп свои школьные годы, многих это не останавливало, а даже наоборот… считалось некой доблестью нарушить это незыблемое правило.

Прибей его Мародеры тем же оборотнем – никто бы и не почесался. А вот порежь он Поттера с Блэком на рагу той же Сектумсемпрой – тут же забегали бы и его отправили бы в Азкабан, как пить дать. Просто потому, что эти двое были из богатых чистокровных семей. Снейп вспомнил еще случай пятидесятилетней давности, когда в школе при загадочных обстоятельствах погибла маглорожденная девочка, чей призрак до сих пор обитал в Хогвартсе. Помнится, тогда как раз обвинили и исключили Хагрида, но в тюрьму не посадили, просто сломали палочку. Тоже вполне объяснимо было – никто из-за никому не известной нечистокровной надрываться не стал, а будущего лесника не наказали серьезно по причине малолетства.

— Ну, так вот, я их всех собрал у себя в мэноре, душевно с ними поговорил о будущем наших детей, а потом предложил показать кое-что, что, безусловно, насторожило бы их и настроило на решительный лад, — заливался соловьем Люциус.

У Снейпа появились смутные подозрения.

— Погоди-ка… уж не про Лорда ли ты им рассказал? – спросил он. – Ты вообще хорошо подумал? Сам же говорил, что рано.

— Разумеется, раз сказал — рано, значит, рано, — оскорбился Малфой. – Я как раз тестировал свою новую видеоустановку и показал им маленький кусочек вашей эпичной битвы в подвале, мне Гарри скинул… а дальше они уже сами захотели узнать продолжение, — ухмыльнулся он.

— И? – нетерпеливо вопросил Снейп.

— И принесли мне Непреложный Обет, что все останется в жесточайшей и строжайшей тайне. До тех пор, пока я не соберусь обнародовать эти факты. Зато после этого они, в ужасе от того, что творилось в школе, согласились единогласно, что это безобразие нужно пресечь в корне. Теперь никто не встанет на сторону Дамблдора, особенно после того, как Квиррелл показал им свой затылок. Согласись, Сев, что по-другому нам эту каменную глыбу под названием Альбус Дамблдор никак не сдвинуть было. А я, что бы там кто ни думал, все же делаю все это в первую очередь ради безопасности и светлого будущего Драко. Думаю, тут любой любящий своего ребенка родитель, поступил бы точно так же.

— Соглашусь. Я и сам так поступлю, — твердо сказал Снейп. Позицию Люциуса он разделял более чем полностью, единственное, конечно, он бы не смог действовать столь изворотливо и масштабно. Просто, если бы Гарри грозила прямая опасность со стороны Дамблдора, он бы ни секунды не колебался и отравил старика. Ну, или взял бы мальчишку и эмигрировал куда подальше. Но… наверное, друг прав и показывать спину или отправляться в Азкабан за убийство директора – не самый лучший выход из ситуации, а вот то, что сейчас делает Малфой… Тут и правда комар носа не подточит!

— Так вот, вопреки тем несправедливым слухам, что чистокровные относятся к своему потомству пренебрежительно и холодно, хочу заметить, что количество золота или привилегированное положение вовсе не показатель отсутствия родительской любви. Мы умеем любить своих детей так же сильно и беззаветно, как и бедняки. Просто считаем, что сюсюкать и причитать над ребенком не стоит, выглядит это непрезентабельно и сильно портит ребенка. Лучше доказывать любовь делом, а не пустыми словами. Вот как, к примеру, ты и твой Гарри, — лукаво посмотрел на друга Люциус.

— Ну… я вообще-то… — начал мямлить Северус.

— Но с другой стороны, друг мой, понимаешь, в чем дело… таких умных и проницательных детей, как наш Поттер, совсем немного. И читать мысли родителей они, разумеется, не могут и не обязаны. Это просто тебе повезло, что он разглядел за твоим вечно хмурым и недовольным видом настоящую заботу о себе и сильнейшее желание не подвергать опасностям. Не все детки такие, потому и сложно с ними, — вздохнул он.

— А что твой Драко, он же всем доволен? – спросил Снейп.

— Ну, так это потому, что ему ты все хорошо объяснил в свое время, а Гарри тебе в этом помог. Все же мы его немного разбаловали, как ни крути. В последнее время у нас отличные отношения, дружеские и в то же время родственные и нам троим хорошо и легко друг с другом. Надеюсь, что так и дальше будет. Драко стал намного проще в общении, не строит из себя наследного принца, поставил перед собой вполне конкретные цели и я надеюсь, что и дальше все будет так же.

— То есть, у нас в лице членов Совета наметились крепкие союзники, — констатировал Снейп. – Что ж, это хорошо, что им можно доверять полностью.

— Да, а они уже убедили своих близких приятелей в том, что в школе нужно проводить реформы приведя в пример то, что мне насоветовали Гарри и ты. Всем вместе нам удалось надавить на Фаджа и учебный департамент, и они быстренько провели тот указ, который я и вручил нашему дорогому директору. Многие заседают в Визенгамоте, и теперь, обратись Альбус с требованием отменить сие постановление, его просто не поймут. А директорское возмущение переменами в школе будет выглядеть очень и очень подозрительно и противоречиво. Дескать, почему это он не желает улучшить условия обучения и проживания, с какой стати? А уж если Аланна и Аманда предоставят свои выкладки… тогда Дамблдору лучше тут же подавать в отставку как руководителю, некомпетентному в управлении статусным учреждением.

— Хм… значит, как минимум половина Визенгамота на вашей стороне, потому что они убедились в том, что Дамблдор плохой управленец?

— Будет правильнее, если я скажу, что эта половина имеет детей, которые на данный момент учатся или собираются поступать в Хогвартс, — скромно улыбнулся Малфой. — Плохой управленец – это уже дело второстепенное, знаешь ли, его заменить не трудно.

— И когда… ты собираешься открыть народу всю правду о том, чем мы занимались все лето?

— О, друг мой, погоди немного, не торопись. Будем просвещать наших собратьев-магов по порядку, если вывалить новости в одно время – все смешается и не будет должного убийственного эффекта, — потер ручки Малфой. — Доверься мне, я нас всех не подведу! Теперь, когда все козыри на руках – картинка сложилась и у меня есть четкий план…

— Я спрашивать не буду, что это за план и в чем он заключается, — махнул рукой Северус. – У меня и так забот выше головы. Все равно, раз ты что-то задумал, тебя не отговорить. Так что доверюсь, пожалуй…

— Я тебя вроде бы не подводил, — обиделся Люциус. – Вспомни хоть усыновление Гарри. Без меня ты бы так и болтался бездетным и бездомным! И без прекрасной дамы, вдобавок! – он гордо задрал нос.

— Я тебе жутко благодарен за все, что ты для меня сделал! – шутливо поклонился профессор ЗОТИ. – Наверное, ты единственный после Дамблдора, кому я позволяю себя вот так вот запросто пинать в нужном направлении.

— Так и должно быть, собственно, — расцвел от незатейливой похвалы Люциус. – Только… знаешь, надо бы уже прекратить позволять директору такие вольности, их могу проделывать с тобой лишь я, как твой единственный друг!

— Ну, могу сказать, что на данный момент так оно и есть. Альбусов шантаж и манипулирование остались в прошлом. Правда он пока еще не подозревает, что ниточки у его марионетки оборвались… Но должен предупредить, что впредь я собираюсь принимать решения самостоятельно, — Снейп с намеком посмотрел на Люциуса.

— Если ты уверен в том, что мои чрезвычайно полезные и ценные советы тебе не понадобятся – то я буду только рад! Значит, ты окончательно повзрослел, — скорбно сказал Люциус. – Мальчик мой, ты так незаметно вырос и поумнел! – паясничал он, состроив грустную физиономию.

— Люц, иди-ка ты лучше… спать! – Малфой не обиделся, а весело заржал и налил себе и другу еще «Смирноффа».

— Некогда отдыхать, Снейп! На очереди у нас информационная война! – и Люциус чокнулся со Снейпом. – Ну, будем здоровы и веселы!