Обратная сторона луны (джен)

Сова вернулась с ответом часа через три, принеся знакомый маленький камушек, и Скабиор, сжав его, оказался в небольшом незнакомом гостиничном номере. Судя по обстановке, гостиница была маггловской и находилась где-то на севере, учитывая снег, густо укрывший окрестности за окном.

— Что за срочность? — спросила сидящая за столом Рита, судя по всему, занятая какой-то не терпящей отлагательств работой. — У меня мало времени — сейчас, не смотря на холод, у таких, как я, очень жаркие дни, и мне не до свиданий. Так что говори, зачем пришёл, и давай попрощаемся до окончания праздников.

В праздники Скитер всегда выматывалась сильнее обычного. Рождество же всегда приносило с собой хлопот больше, нежели любые другие, да и было, честно говоря, не самым любимым её праздником. Оно, согласно убеждениям Риты, должно было быть праздником, прежде всего, семейным, но в их семье, для её признанных и обласканных вниманием творческой и спортивной элиты родителей, это понятие носило, скорее, условный характер, и представляло собой всегда большие и шумные вечерники, зачастую отличимые одна за другой лишь украшениями гостиной и видом всегда подаваемого в конце десерта — хотя мать её предпочитала любым видам сладкого неизменный сухой мартини. И не важно, что эти времена давно канули в Лету, любить Рождество Рите всё равно было не за что. Став старше, Рита оказывалась на тех же приемах и праздниках, но уже не в качестве ребенка, которого гости обычно не замечают и чьего присутствия не стесняются, а либо в сопровождении вспышек камеры со своим ядовитым пером в руках, либо же незаметно сидящей на потолке или портьере в своей второй ипостаси. Пожалуй, жуком она ощущала себя комфортнее, так как до жука никому нет дела, так же, как и до маленькой девочки. И хотя у неё уже были приготовлены подарки для некоторых близких людей, она с радостью бы просто проигнорировала всю эту рождественскую суету и ту насквозь фальшивую семейную чепуху, которая за ней следует.

Рита не хотела признаваться себе, но сцена в магазине задела её — особенно поначалу, пока она не увидела его дочь, в глазах которой читались привычные Рите настороженность и неприязнь. Заметь она её раньше, Рита не стала бы подходить к своему любовнику, которого она была искренне рада видеть, поскольку ни разыгрывать очередной скандал, ни эпатировать публику в её намерения на сей раз не входило. Она, собственно, просто подошла поздороваться, удивившись встрече в таком неожиданном месте — и расслабилась, потому что в маггловском мире некому было её узнать, Гвеннит Долиш она попросту не увидела. В общем-то, Скабиор был, конечно же, прав, так холодно ей ответив — и всё же, это её царапнуло. Впрочем, к чему-чему, а к подобным ситуациям Рита привыкла, и быстро перестала думать об этом небольшом неприятном происшествии.

— Скажи, — спросил он, подходя к ней и присаживаясь на край стола, — какие у тебя планы на Рождество?

— Извини? — удивлённо переспросила она.

— Что ты делаешь в рождественский вечер? — спросил он настойчиво, ловя и удерживая её взгляд.

— У тебя есть предложение? — насмешливо поинтересовалась она, с интересом его разглядывая.

Она предполагала, конечно, когда её ещё до рассвета разбудила несчастная промокшая и замёрзшая сова, на которую Скитер прежде, чем отпустить обратно, наложила согревающие и защищающие от воды заклинания, что Скабиор явится с извинениями — но про рождественский вечер даже не думала.

— Приглашение, — поправил он её мягко.

— Во-от как, — протянула она, откидываясь на спинку стула. — И куда ты желаешь меня пригласить?

— К нам домой, — спокойно ответил он. — Если ты не против детей и книззлов.

— К вам домой? — после паузы в пару ударов сердца переспросила Рита. Она ожидала чего угодно — но это… — А где будет встречать Рождество твоя дочка?

— Дома, — слегка улыбнулся он. — Я предлагаю тебе тихий семейный вечер с вкусной едой… если ты не против.

— Не против, — проговорила она почти машинально и очень задумчиво — и, взяв вдруг его за подбородок, спросила: — Что вдруг?

— Хочу, — твёрдо ответил он, не отводя взгляда.

— А твоя дочка? — спросила она, снова выдержав паузу.

— Что моя дочка? — он, наконец, рассмеялся и накрыл её руку своей. — Она тоже тебя приглашает. Желаешь услышать это от неё лично?

— То есть, — медленно заговорила она, поправляя свои, как обычно, идеально уложенные волосы, — ты на полном серьёзе и искренне приглашаешь меня в свой дом и хочешь представить своей дочери?

— Да, — почти что торжественно проговорил он.

Они замолчали. Рита вдруг отвела глаза — и перевела взгляд обратно не сразу, а когда, наконец, заговорила, её голос в самом начале непривычно дрогнул:

— Я приду, — она сделала паузу — и продолжила с полуулыбкой: — Но сразу скажу — нет, замуж за тебя я не пойду. Даже не предлагай — это я говорю, чтобы подчеркнуть глубину моего удивления и, если что, не ставить тебя в неловкую ситуацию перед дочерью.

Скабиор слегка фыркнул — и с заметным облегчением кивнул:

— Ну, нет так нет… хорошо, что ты предупредила заранее, и я успею до праздника продать то колечко с приличной наценкой.

Она улыбнулась ему и, вынув сигарету из пачки, с наслаждением закурила — а потом, вновь взглянув на него, вдруг сказала:

— Ну что, — дым от её сигареты потянулся к открытому окну. — Заказывай свою статью.

— Что, прости? — спросил он непонимающе на неё глядя. — Какую статью? Ты о чём?

— Ты выиграл, — усмехнулась она. — Так что можешь заказать мне статью. Любую. Одну, — добавила она, глядя на него с привычной лёгкой насмешкой.

— Я выиграл наше пари? — наконец, сообразил он. — Как? Когда?

— Только что, — она не удержалась и рассмеялась негромко. — Признаю: я не только удивлена, но и смущена в должной степени. Совсем немного, — она затянулась, а огонек на конце её сигареты вспыхнул ярче. — И даже признательна. Так что, — она сделала приглашающий жест.

— Я даже не… я не имел ничего такого в виду, — возбуждённо и весело произнес он, взъерошив свои собранные в хвост волосы. — Мне… мне нужно подумать. Я не могу вот так сразу. Сколько у меня времени?

— Вечность, — она затянулась снова и выпустила изо рта аккуратное колечко. — Мы не обговорили сроки, насколько я помню. Но учти: если меня убьют, по наследству этот свой долг мне передавать некому.

— Учту, — кивнул он, беря её левую руку и целуя её в ладонь.

* * *

Это было, пожалуй, самое странное Рождество, какое только можно было себе представить. Гвеннит и Рита при встрече напомнили Скабиору двух знакомящихся волчиц: они какое-то время молча стояли лицом к лицу, внимательно друг друга рассматривая — а потом Рита рассмеялась и сказала что-то шутливое, разрядившее атмосферу. Лёд был сломан, и женщины, пожав друг другу руки, прошли в гостиную, где уже стоял празднично накрытый стол, украшенный, как и сама комната, ветками остролиста из живой изгороди вокруг дома и ароматной зелёной хвоей в изобилии росших в округе елей. Гвеннит на удивление быстро привыкла к необычной гостье и уже через четверть часа перестала её стесняться, легко поддерживая тот весёлый и ни к чему не обязывающий разговор, который та завела. Вечер вышел лёгким и тёплым — они даже сыграли под конец в карты, просто так, на интерес, а затем и в фанты, загадывая всякую смешную ерунду вроде требования рассказать анекдот или просто смешную историю, прокричать каким-нибудь зверем или птицей и прочих забавных глупостей. А с первой звездой подняли бокалы с шампанским — Гвеннит незадолго до этого пошутила, что закончила кормить грудью именно сейчас специально для того, чтобы можно было поднять в тосте этот символический бокал.

Не обошлось, конечно, и без подарков, как положено, сложенных горкой под ёлкой, нарядно упакованных и аккуратно подписанных — и Рита, развернув яркий шёлковый шарф, подаренный Гвеннит, вдруг рассмеялась, и в ответ на удивлённые взгляды только кивнула на лежащую рядом с той коробку, содержимое которой заставило расхохотаться уже всех, потому что лежавший там шарф был точно таким же, только голубым, а не красным.

— Клянусь — я ни при чём! — воскликнул сквозь смех Скабиор.

— Я никогда не подозревала тебя в идиотизме, — ответила ему Рита. — А в твоей ситуации дарить такие подарки было бы высшим его проявлением. Я знаю, что нам с этим делать, — тут же добавила она, повязывая свой шарф. — Его можно будет трансфигурировать… и все опять будут смотреть — и ничего у себя под носом не видеть.

Кристи, уложенного спать прямо там, на диване, будить, конечно, не стали, но первую часть вечера он провёл вместе со всеми, сидя то на своём высоком стульчике, то — чаще — на коленях у мамы или у крёстного. Укладывала его Гвеннит сама, пересев с ним на какое-то время на диван и читая ему тот самый «Ветер в ивах», а Скабиор с Ритой в это время негромко переговаривались, а потом и совсем замолчали, заинтересовавшись звучавшей историей.

— Какой необычный выбор, — сказала Рита, когда малыш, наконец, уснул, и Гвеннит вновь присоединилась к ним за столом. — А почему сказки маггловские?

— Ему пока всё равно, о чём слушать, — сказал Скабиор. — Подрастёт — мы ещё все волшебные сказки наизусть выучим, пока по сто раз ему читать будем. Я пока к экзаменам готовился — вообще ему учебники вслух читал, и ничего — ему нравилось.

Они разошлись около часа ночи — и Гвеннит отправилась спать, а Скабиор с Ритой аппарировали в очередной гостиничный номер, где и провели оставшуюся часть праздничной ночи — без сна.

А вернувшись, он застал Гвеннит в слезах.

Она сидела на полу в кухне и рыдала, горько, всхлипывая, а наверху тоже кричал, надрываясь, Кристи — и Скабиор на мгновенье замер, не зная, куда кидаться, но затем всё же подсел к ней и, обняв её за плечи, развернул к себе…

И похолодел, увидев, что её руки и одежда заляпаны красным.